The House of the Spirits

Близнецы выросли без ее ласк и привыкли обходиться без них.

…при людях предпочитал играть роль человека сурового и одинокого.

Ни один из братьев не сумел оценить чары благородного француза, хотя тот приложил немало остроумных усилий, дабы завоевать доверие юношей. Хайме и Николас откровенно смеялись над его манерами, мягкими, словно дамскими, туфлями и его иностранной фамилией, но Жан де Сатини ни на что не обижался. Его всегда хорошее настроение в конце концов обезоружило братьев, и остаток лета они прожили довольно дружно и даже объединились для того, чтобы заставить Бланку изменить свое решение.

Она была очень доброй и великодушной женщиной, старалась сделать счастливыми тех, кто ее окружал, — всех, кроме меня.

Эстебан говорил, что как только он сможет встать на ноги, то поедет в город и купит самые изысканные и дорогие вещи, которыми обставит дом, потому что он сыт по горло этой мужицкой жизнью.

Из-за постоянной суматохи, царившей в великолепном доме на углу, никто, кроме Нянюшки, и не замечал, как Бланка превращается в женщину.

Хайме и Николас поступили в закрытый английский колледж. Там по любому поводу их пороли розгами, особенно Хайме, который насмехался над британской королевской семьёй и в двенадцать лет заинтересовался учением Маркса, некоего еврея, призывавшего к революции во всём мире.

Одевалась она в белое, так как знала: это единственный цвет, не разрушающий ее ауру. Платья простых фасонов ей шила на машинке Ферула, их она предпочитала нарядам с воланами и драгоценными камнями, что дарил ей муж в желании угодить и видеть жену модно одетой.

Я понимал ее — ведь, бреясь, я столько раз видел в зеркале личину тщеславия, что научился узнавать его и в других.

Когда ей становилось плохо, она предпочитала, чтобы с ней не разговаривали.