Собрание сочинений в пяти книгах. Книга 3. Том 5. Мертвые души

Роман Гоголя в рамках школьной программы так скрупулёзно разбирается на атомы, что в процессе теряется как самостоятельная единица. Может, такое восприятие было только у меня, но "Мёртвые души" запомнились не как нечто целое, а как набор помещичьих характеров, описаний быта и прочих элементов для сочинений. Я даже толком не сложила никакого впечатления, в памяти остались только ощущение сумбурности и яркие пассажи про Русь и дорогу.

Перечитав его сейчас, с удивлением обнаружила, что "Мертвые души", оказывается, довольно компактное произведение. В этот раз я сполна насладилась образным языком Гоголя, его злободневными саркастическими комментариями, восхитилась колоритно описанными персонажами и хваткой Чичикова. Выразительная начитка Александра Клюквина, своими интонациями прекрасно сумевшего передать каждого героя и каждую мысль автора, окончательно помогла наконец сложить кусочки пазла в цельную картинку.

Одна из наиболее исследованных книг русской литературы, а значит, самостоятельное чтение - только начало знакомства с ней.

Если Чичиков и вся компания - мертвые души, то и я и все меня окружающие тоже мертвые души. Роман сразу становится религиозным. Даже ценности из цитаты, набравшей много плюсов, "Ничего не может быть приятнее, как жить в уединении, наслаждаться зрелищем природы и почитать иногда какую-нибудь книгу…" высмеиваются. Даже именами маниловских детей насмехается над стремлением родителей вырастить из своих детей патриотов и героев. Не зря Пушкин, по свидетельству Гоголя, слушая чтение поэмы, помрачнел. "Как грустна Россия," - сказал он. И весь мир, можно добавить, следуя той же логике. Гоголь язвителен и парадоксален. Явно с симпатией описывает Чичикова, его деловые и личностные качества, а потом в последней главе хоронит героя нашего времени в общей могиле.

Все-таки поэма про мертвые души и все-таки Гоголь написал продолжение, показав чистилище и рай, назвав их "Выбранные места из переписки с друзьями". И опозорился. Второй раз решил не рисковать, а умереть, доказав что-то очень важное.

Книга страшнее "Вия". Его глаза открыты. Кто и как закроет ему глаза? - вопрос открытый и для птицы тройки и для чайки с джонкой.

"В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка..." Да, вот так просто и в то же время интригующе начинается произведение Гоголя, ставшее вершиной его творчества, проклинаемое нерадивыми старшеклассниками, которые не берут в толк, что такое купчая крепость и причем тут птица-тройка? "Русь, куда несешься ты?" Да, все помнится из школы, но литературная обязаловка, когда еще тебе 16 лет, способна надолго заглушить любовь к такому замечательному явлению, как русская классическая литература.

А ведь книга-то замечательная! О нас с вами, о России. Конечно, не очень приятная картина получилась, стыдно даже смотреть на такое. Еще сташнее, когда пытаешься проникнуть в причины того, что с нами происходит: ведь портрет Павла Иваныча был бы далеко не полным, если б автор не преподнес нам его биографию, истоки его поведения и характера. Без знания причин он вполне бы мог сойти за благопристойного мошенника, милого мужчину средних лет. А нет! Вот вам: Чичиков, Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич, и смотрите не подавитесь Плюшкиным, а то он костлявый. Изволите на закусочку чиновников губернского города?

Как-то в письме Жуковскому, говоря о будущем произведении, автор писал: "Вся Русь явится в нем". Можно сказать, у него получилось больше: он с точностью описал и современную Россию, изменились только декорации, а плоть - та же. Конечно, не стоит воспринимать "Мертвые души" как паноптикум помещиков и чиновников, похожих на свиней; замысел Гоголя был совсем другим: в трех книгах показать нравственное перерождение главного героя, но не вышло...Герои далеко не тупые свиньи. Одно отрицательное качество персонажа еще не позволяет делать каких-либо выводов о народе, но автор уже перед написанием книги знал: "Еще восстанут против меня новые сословия и много разных господ; но что ж мне делать! Уже судьба моя враждовать с моими земляками. Терпенье!" Так и вышло.

Книга смешна, грустна и чертовски хороша.

Перечитывал я «Мёртвые души» Николая Васильевича и думал над тем, как невероятно дороги автору всякие мелкие детали, которые, казалось бы, и не имеют большого значения. Вот "молодой человек в белых канифасовых панталонах", который остановился, завидев бричку Чичикова, въезжающего в город N, а потом пошёл своей дорогой. Вот тараканы в комнате гостиницы, где остановился Чичиков, выглядывающие, как чернослив, из своих углов. Вот радужных цветов косынка, которую снимает с шеи приезжий господин, — такую косынку приготовляет обычно своими руками супруга, закутывая и сопровождая наставлениями отъезжающего в дорогу мужа. Но автор не знает, кто такую косынку готовит для холостого, он и сам таких не носил... И мы понимаем, что и Чичиков, и сам автор — люди не семейные, одинокие...

Гоголь словно выглядывает с каждой страницы: то с хитрецой подмигивает нам, то предупреждает о грядущих перипетиях сюжета, то делится самыми душевными своими размышлениями... Лирические отступления в поэме Гоголя выглядят своеобразными разговорами по душам с читателем. И к концу книги ты сам становишься частью описанного мира, ты втягиваешься в эту махинацию, задуманную Павлом Ивановичем — человеком не тонким и не толстым, не старым и не молодым, всегда располагающим к себе и не говорящим ничего лишнего...

Не хочу пересказывать сюжет, который нам известен со школьных времён. Кого именно покупал Чичиков? Почему он решил заселить мёртвые души именно в Херсонскую губернию? Существовали ли в реальности такие аферы? Об историческом контексте поэмы можно, например, почитать комментарии филолога Евгении Шраги. Втёршись в доверие всех важных чиновников города N., Чичиков скупает у местных помещиков тех крепостных, которые уже умерли, но ещё не были внесены в государственный реестр умерших. Но поэма, конечно, не столько о затее Чичикова и к какому скандалу она привела в небольшом провинциальном городке. Она о людях, о стране, о вещах гораздо более существенных... Она, например, о мальчике, отец которого наставляет сына, чтоб он никому не доверял в жизни, только копейке верил и на неё полагался в жизни:

Эта книга о разных — со своей внутренней драмой и скрытой от глаз историей — людях, которые из-за разных жизненных обстоятельств превращаются в то, во что превращаются. В мечтателей и романтиков, не способных что-то сделать и претворить свои планы в жизнь (Манилов); в обезумевших скряг, которые не способны чем-то поделиться даже с родными детьми (Плюшкин); в недоверчивых и желающих из всего получить прибыль обывателей (Коробочка), в основательных и крепких хозяев, у которых всё недвижно и добротно сколочено (Собакевич), в кутил и пустобрёхов, чьи слова гроша ломаного на стоят (Ноздрёв)...

Гоголь мастерски и тонко, порой прибегая к чудесным словесным сравнениям и метафорам, выписывает целую галерею персонажей. Но есть там и не столь примечательные герои, которые тоже играю немаловажную роль. Это и кучер Селифан, ведущий разговоры с лошадьми, и лакей Петрушка, приносящий с собой особый запах обжитой комнаты... А чего стоит здесь "повесть о капитане Копейкине", который вернулся с Отечественной войны 1812 года без руки и без ноги! Она так актуально и живо звучит сегодня (после начавшихся в феврале 22-го года событий). Как откликается эта повесть о "маленьком человеке", вступающем в тяжбу с бюрократической машиной, словно не прошло этих двух столетий.

Роман о России, конечно, о русской ментальности, что бы это ни значило. Гениально написанная поэма, которая должна была стать по примеру Дантовой «Божественной комедии» трёхчастной картиной, дошла до нас только в виде первого тома. Но и этого вполне достаточно, чтобы понять и гений Гоголя, и прочувствовать его трепетную чуткую душу, и воспринять его неимоверно тонкий юмор, хотя этот юмор подчас и печален.

Перечитайте «Мёртвые души» в зрелом возрасте! Много нового откроете вы здесь.

Сочинения Николая Васильевича Гоголя напоминают смелое, дерзкое сращение средневековых уличных жанров моралите и фарса. Аллегории, бесстыдные шутки, порочная бездна и бескомпромиссная нравственность. А вершиной этого гротеска, конечно, можно назвать поэму «Мертвые души».

Пожалуй, писать сегодня о таких вещах даже неловко – столько прекрасных научных трудов положено к гоголевскому монументу. И тем более это пространство замусорено сотнями тысяч школьных сочинений. Сказать что-то оригинальное практически невозможно. «Мертвые души» возможно перечитывать для эскапизма, когда оброс ракушками опыта, который не затрудняет, а наоборот позволяет легче скользить по плотной гоголевской прозе. Когда не надо задумываться над лексикой и приучать себя к изворотливой стилистике. Да и историко-культурные реалии на каком-то уровне освоены. И тогда поэма превращается в мифологический эпос, рассказывающий о том, как устроена дьявольская сторона жизни.

Похождения Чичикова в безымянном городе – это, конечно же, строительство фэнтезийной вселенной, где нет мечей и магии, но есть чудовища ужасающих форм и размеров. И это неподражаемо воплотил Марк Шагал в офортах к изданию 1948 года. В них почти нет интерьеров – они набросаны простыми линиями. Зато ассиметричные, бугрящиеся иронией и уродством портреты персонажей складываются в картины адских мытарств.

Шагал соблюдает в антураже исторический стиль, русский быт разных социальных уровней в нем прослеживается несомненно. Мы наблюдаем за ним как будто через стеклянный шар, который искажает и искривляет зримую часть. Зритель то воспаряет над убранством комнаты, то подглядывает снизу за диалогом героев. Где-то роятся мелкие фигурки, а где-то безобразное, перенасыщенное страстью лицо не умещается в рамку. Может даже для литературной манеры Гоголя Шагал слишком утрирует безобразное, средневековое площадное снятие табу, отказывая тексту в каких-либо просветах. Истязающий мрак, безудержное насилие не только над телом, но и над духом в работах Шагала загоняет зрителя в угол, откуда он может беспомощно наблюдать за дьявольским восхождением героя среди демонов и его же бесславным падением. Но и некоторые персонажи тоже наблюдают за зрителем. А то и неприкрыто уставляются глазами-точками, нахально ожидая реакции.

Интересно, что неравномерность литературных приемов Гоголя, композиционная интуитивность, которая в итоге превращается в ритуальность, поддержана и художником. Шагал местами работает с акварельной сказочностью, а где-то резкой грязноватой штриховкой обозначает напряжение сюжета. Проволочная условность линий сменяется станковой подробностью.

В «Мертвых душах» много смешного, нелепого, с издевкой, с подставным сочувствием. Но с иллюстрациями Марка Шагала посмеяться не удастся. Один из его офортов изображает самого автора, склонившегося с пером над бумагой. Упираясь рукой в лоб, Николай Васильевич явно страдает. Страдает и сам художник рядом на автопортрете. Страдает читатель. И страдание это хочется возобновлять – оно обогащает возможностью видеть уродливое уродливым. И если мириться с самым неправдоподобным злом, допускать до себя, то не пускать в себя.

️ Attention! Я перечитала «Мёртвые души»

Внезапно? И правда! Но я довольна!

В школе очень любила произведения Гоголя и многие читала. Да, было тяжело и местами не понятно, но, серьезно, это был один из любимейших авторов. 

Уже во взрослом возрасте книга воспринимается совершенно иначе. На какие-то детали обращаешь больше внимания. Стиль и слог становится тоже понятнее, но не легче :)

У Гоголя вообще своеобразный стиль написания. Как и у многих классиков, надо расписать одежду, убранство, стол и характер на 150 листов, но при этом уже сейчас я понимаю, для чего это делалось. Таким образом мы узнаём персонажей от и до, знакомимся с ними. 

Сюжет столь популярного произведения таков: некий Чичиков из города Н объезжает помещиков, дружится с ними и пытается любыми способами купить у них мёртвые души. Некоторые с радостью отдают ему «товар», кто-то задает множество вопросов, а некоторые даже начинают ругаться и покрывать скверными словечками. 

Интересно наблюдать не столько за этими знакомствами, сколько за характерами и поступками людей. Кстати, я только сейчас обратила внимание на то, что фамилии помещиков очень говорящие и подходящие в самому человеку. В школе такого не видела в упор!

Самое крутое, что современные издательства печатают такие книги, от которых ты просто в восторге. Одни обложки заставляют тратить свои денежки и ставить такую красоту на полку! Чтобы было! Неужели можно пропустить красивую книгу, тем более которую читали практически все? 

Для начала поясню, как умудрилась дожить до своих лет, не читая "Мертвых душ" и при этом недурно сдав ЕГЭ по литературе.
В школе я обожала Гоголя-мистика. Я тащилась по Вию, я обожала Вечера на хуторе близ Диканьки, а Майская ночь или Утопленница нагнала на меня жути не меньше, чем Стивен Кинг, ибо читалась ночью при свечке.
Но когда мне сказали, что в Мертвых душах ничего такого не предвидится, интерес резко поубавился. Тот семестр по литературе я пережила, зазубрив характеристики и анализ помещиков по готовым сочинениям, и таким же макаром выдав свое сочинение. Ну и да, когда я слышу господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок... я перебиваю, не дослушав, и уже ору, что это описание Чичикова.

Собственно, долгое время я и жила себе вполне спокойно, зная общую суть произведения и не торопясь читать ее полностью, пока вдруг "Долгая прогулка" пинок не отвесила, и что-то подвернулись мне именно "Мертвые души".

В общем, что я могу сказать о книге со своей колокольни, которая со школьных лет чуток подросла.
1) Давайте покончим с банальностями - да-да, все эти помощники существуют и в наши дни, мы все уже поняли. Я, например, Плюшкин. Тот еще коллекционер хлама. Guilty as charged, ага.
2) Да, несмотря на то, что в школьном возрасте мы над этими книгами засыпали, русская классика может быть смешной. Она просто не шутит ниже пояса, как этого обычно хочется школьникам. В "Мертвых душах" полно ироничных моментов, если уметь эту иронию видеть. Если же вы ее не видите... Ну, почитайте через несколько лет. Или, возможно, вы и есть объект иронии. Простите :))
3) Читая "Мертвые души" уже много лет спустя после выпуска из школы (и наверное, впервые за довольно приличный период времени читая русскую классику вообще) невольно замечаешь отличия в языке, и то, как вообще изменились литературные нормы.

Например, Гоголь себе периодически (ну в начале особенно) позволяет себе заигрывания с читателем фразами типа "но об этом читатель узнает, если ему хватит терпения дочитать эту повесть до конца" (цитата очень вольная и по памяти). Угадайте, куда бы послали современного автора, который позволит себе такое заигрывание? Это вам не приписки нынешних сетевых авторов в духе "Мне продолжать?!"
4) Из того, что меня слегка подбешивало - это километровые описания единым абзацем из метровых предложений. Нет, конечно, это еще и в школе меня подбешивало, но если тогда это было в духе "извините, я к концу предложения забыла его начало", то теперь это превратилось в "так, черт, опять отвлеклась, а где я вообще остановилась посреди этого полотна?!"
Словом, если заглянуть в современные нашумевшие пособия для начинающих писателей, то выяснится, что они не советуют делать как раз то, чем увлекались русские классики. И Гоголь в "Мертвых душах" в том числе.

(А шуточки про второй том обязательны? Нет? Ну ладно)

5) Ну и простите, я сейчас опять ударюсь в возмущения по поводу того, зачем все это детям читать в школе. Произведение-то хорошее, но едва ли ребенок увидит в этих героях сходство с реальными людьми из его окружения. Наверное, просто потому что с некоторыми типажами он попросту не встречался, а некоторые еще попросту не расцвели во всех красе. В конце концов, если в ребенке сидит Плюшкин, он скорее всего вполне эффективно подавляется родителями, которые не дают ему так же зарасти в экономии-жадности и хламе. (да, Плюшкин мой любимчик) Ребенок навряд ли оценит то, что у Гоголя нет чисто отрицательных и чисто положительных персонажей. (да, кто-то говорит, мол у него все персонажи отрицательные - я лично с этим не соглашусь). Просто потому что ребенку еще не набила оскомину не очень хорошая литература, где все четко делится на черное и белое, где главный герой весь такой с белым плащом в лучах заката, а злодей является злодеем ну просто потому что он злодей.

Короче, вывод. Пересиливайте свою фобию к классике, если она у вас имеется, и перечитывайте школьную программу. "Мертвые души" в частности - это такое одновременно легкое и нелегкое чтиво. Легкое потому, что ты вроде читаешь и похихикиваешь, а то и ржешь в голос. А нелегкое потому, что все равно где-то там между строк книга заставляет твои мозги думать и анализировать, даже если ты вознамерился быстренько ее прочитать, поставить галочку и забыть. В общем, я даже не знаю, какой надо быть.... неплодородной почвой, чтобы "Мертвые души" не заронили в вас зерна раздумий.