Vanity Fair. Volume one

Те, кто знаком с колониями англичан за границей, знают, что мы возим с собой свою гордость, свои пилюли, свои предрассудки, харвейскую сою, кайенский перец и других домашних богов, создавая маленькую Британию всюду, где мы только устраиваемся на жительство.

Словом, в несчастье она была лучшим утешителем, а в счастье самым несносным другом, так как всегда держалась о себе высокого мнения и всегда хотела настоять на своем.

Женщина чувствует себя неудовлетворенной, пока не обзаведется мужем и детьми, на которых и может излить всю свою нежность, растрачиваемую дотоле по мелочам.

Много ли, в сущности, вы или я знаем друг о друге, о наших детях, о наших отцах, о наших соседях?

Ни одна поистине добрая женщина не торопится прощать...

Беспечный человек дает не из чувства сострадания, а ради пустого удовольствия давать. Он не отказывает себе ни в чем: ни в ложе в оперу, ни в лошади, ни в обеде, ни даже в удовольствии подать Лазарю пять фунтов. Бережливый человек - добрый, разумный, справедливый, который никому ничего не должен, - отворачивается от нищего, торгуется с извозчиком, отрекается от бедных родственников. и я не знаю, который из двух более себялюбив. Разница лишь в том, что деньги имеют для них неодинаковую ценность.

А вот трюмо - чудо искусства, - где он мог видеть свое удивленное личико и отражение Долли (странно измененное и витающее на потолке), когда она взбивала и разглаживала подушки на постели. Бедный, одинокий, заброшенный мальчуган! Мать - это имя божества в устах и в сердце ребенка, а этот малыш боготворил камень!

Говорят, что самые яростные ненавистники ирландцев - сами же ирландцы; точно так же и жесточайшие мучители женщин - сами женщины.

— О Ребекка, Ребекка, как тебе не стыдно! — ужаснулась мисс Седли(Ребекка дошла до величайшего богохульства; в те дни сказать в Англии: "Да здравствует Бонапарт!" — было всё равно что сказать: "Да здравствует Люцифер!"). — Ну как ты можешь... Откуда у тебя эти злобные, эти мстительные чувства?
— Месть, может быть, и не красивое побуждение, но вполне естественное, — отвечала мисс Ребекка. — Я не ангел.

Где нет равенства, там неизбежно должно быть лицемерие.