Записки из Мертвого дома. Рассказы

В конце 1849 года, за причастность к кружку Петрашевского, Федор Михайлович Достоевский был приговорен к четырем годам каторги. События тех лет и легли в основу «Записок из мертвого дома». Хотя, слово «события» все же не совсем верно. Достоевского всегда в первую очередь волновала душа русского человека, поэтому его записки в большей степени рассказывают о людях, с которыми писатель столкнулся на каторге.

Повествование ведется от лица Александра Петровича Горянчикова, родившегося дворянином и помещиком и сделавшегося ссыльно-каторжным второго разряда за убийство жены. Не трудно догадаться, что за образом Александра Петровича стоит сам Федор Михайлович.

С первых дней каторги Александр Петрович осознал ту пропасть, которая лежит между каторжанином-дворянином и каторжанином из простонародья. На протяжении первых лет каторги он постоянно испытывал ненависть со стороны большинства арестантов, причина которой была исключительно в его благородном происхождении. Только ближе к концу срока, поняв, что человек он в общем то неплохой, к нему стали относится более лояльно, у него даже появились друзья. И вот эта человеческая отчужденность угнетала Александра Петровича гораздо больше, чем все остальные трудности острожной жизни.

Достоевский описывает каторжан как народ угрюмый, завистливый, страшно тщеславный, хвастливый и обидчивый, кража среди них считалась обычным делом. И среди этой массы униженных, он стремится разглядеть благородные души, людей, сохранивших свое человеческое достоинство, которое не смогли уничтожить ни клейма, ни кандалы. Достоевский призывает помнить, что осужденный тоже человек и обращаться с ним надо по-человечески.

Слово «записки» в названии очень хорошо отражают суть произведения. Это не последовательное изложение каких-то событий. Это скорее отдельные зарисовки, где автор создает очень яркие психологические портреты своих героев. Публика в остроге была достаточно разношерстная и среди нее попадались весьма интересные личности. Зачастую было очень сложно принять тот факт, что они осуждены за весьма серьезные преступления, многие за убийство. Рассказ о каторжанах перемежается описанием быта и порядков в остроге, что делает книгу интересной и с исторической точки зрения. Тут также много размышлений самого писателя о порядках в России того времени. Книга получилась очень личная, выстраданная и отсутствие сюжета ей нисколько не мешает.

Повесть Федора Михайловича "Кроткая" оставила меня в некотором недоумении.

Что, видимо, хотел сказать автор: Кроткая - настоящая райская птица в клетке. Цель ее существования - нести людям свет и любовь. Этим своим светом она на короткий миг озарила жизнь своего мужа-тирана. "Пусть будет моя, только моя, пусть не выходит на улицу без меня, пусть не будет у нее друзей, пусть жизнь ее будет мрачна и безотрадна, и лишь я буду хоть как-то скрашивать ее существование. И пусть она задохнется от уважения, восхищения и благодарности". Но, увы, не поют птицы в клетках, и даже самое кроткое и робкое создание способно на бунт, пусть он и приведет к непоправимому.

Что увидела я: двое не очень умных людей отчаянно портят жизнь себе и друг другу. Ладно, Кроткая, ей можно, ей всего 16 лет, мозгов пока не очень много, но ее муж - откровенный идиот. Он приписал ей свои собственные эмоции и мысли, эмоции и мысли сорокалетнего мужчины с большим жизненным опытом. Да что она могла там в нем разглядеть, если презирала его за отказ от дуэли. Презирала за то, что он не хотел убивать человека!.. А потом он начал играть с ней в молчанку, и так хорошо играл, что почти уже выиграл, а она возьми да и выкинься из окошка... Идиоты...

Литературное мастерство Достоевского, как всегда, на высоте: мы ясно видим эту душную комнатку с железной кроватью и ширмой, старых теток Кроткой, решивших продать ее подороже, обедневших посетителей ломбарда, на котором строит свое состояние ГГ. Мы ясно видим двух главных персонажей, как живых, но симпатии эти люди вряд ли могут вызвать, а у меня они не вызвали и сочувствия. И слово "кроткая" мне теперь тоже не нравится.

Не знаю, почему мне захотелось именно с этой книги начать, так как читала только "Братья Карамазовы" и мне тогда не понравилось совершенно. "Кроткая", совсем другое дело. Настолько интересно было, что я даже расстроилась, как это я так долго затягивала с Достоевским. Хотя в книжных неоднократно обращала внимание на его книги. И почему-то "Бесы" чаще всего решалась купить, да так и не решилась.
Повесть произвела сильное впечатление. Такое, что хочется прямо сразу же ещё чего-нибудь такого....

А разве вообще можно как-то освоиться с каторгой?! Оказывается, можно...

Про такие книги невозможно сказать "понравилось" или "не понравилось". Даже стыдно ставить оценку. Но среди уже многих прочитанных книг Достоевского эта для меня наиболее тяжелая. При том, что я читала немало лагерной и диссидентской литературы, каторга Достоевского - страшно сказать - представляется объективно не такой ужасной, как, например, сталинские исправительно-трудовые лагеря. С точки зрения бытовых условий, пищи, тяжести труда здесь гораздо легче выжить. Но надо быть Достоевским, чтобы описать это тяжкое, дикое, беспросветное существование так!

Роман почти биографический - автор сам провел четыре года в остроге как политический заключенный. Поэтому он пишет о главном для него: не столько каторжный быт, сколько люди интересуют писателя. И тут мы сталкиваемся с одной стороны с вечным его состраданием к "несчастному брату", с верой в человека - а с другой, герои-каторжники, за малым исключением самому же автору бесконечно чужды. Он не понимает их во многом - и понимает в главном. Отмечает их жестокость, равнодушие, угрюмость, злобу, цинизм - и тут же в описаниях проскальзывает: "мужественный", "благородный", "великодушный", "честный", "правдивый". Ни один характер не выписан однозначно. И еще - автор почти не останавливается на совершенных преступлениях (а ведь среди его товарищей не только политические, а еще разбойники, убийцы, садисты), но с ужасом рассказывает про действительно страшные физические наказания. Но... ведь это каторжники! Их жертвы тоже заслуживали другой участи...

Отдельным "рассказом в романе" идет глава "Акулькин муж", отталкивающе-откровенная русская действительность и тирания в простых семьях. Это уже настоящий, привычный Достоевский, которые умеет так хорошо описывать российский ад...

• Обидно было, - начал он снова, - опять же эту привычку взял; иной день с утра до вечера бью: встала неладно, пошла нехорошо. Не побью, так скучно... Все, бывало, плачет, жаль ее этто станет, а бью.

  И ведь такая "вольная жизнь" похлеще всякой каторги будет...

Тяжело мне даётся Достоевский, в том смысле, что умеет он загрузить по полной. Вот так прочитаешь (казалось бы) мимоходом небольшую повесть и сидишь потом, как пыльным мешком ударенная. Подспудно понимаешь, что Фёдор Михайлович наверняка вложил в этот "фантастический рассказ" гораздо больше, чем лежит на поверхности, а ума не хватает, чтобы всё это увидеть и объять. Да и не в уме тут дело. Веры нет. Не получается проникнуться верой по-настоящему, всей душой.... как с этим быть? Нет того отношения к Богу и с Богом, которое было у Достоевского, поэтому  всё так непросто.

Что мы видим? Бедную шестнадцатилетнюю девочку берёт в жёны решивший поиграть в благородство бывший военный, а ныне ростовщик. Его мотивы туманны, о них не говорится явно, ведь это разговор героя с самим собой: "он и оправдывает себя, и обвиняет её, и пускается в посторонние разъяснения". Приведя её в свой дом, он устанавливает жёсткие правила поведения, начинает морально её гнобить и в итоге доводит бедняжку до нервной горячки. Но девочка оказывается крепким орешком и не просто не даёт ему себя сломить, а напротив, показывает ему дорогу к свету. Сама же предпочитает расстаться с жизнью, не желая жить в мире, где повсюду творится зло.

И здесь кроется очевидное противоречие. Девушка глубоко верует, значит, она прекрасно осознаёт всю тяжесть греха, который намеревается совершить. Тем не менее, она мало того, что кончает жизнь самоубийством, так ещё и бросается из окошка, держа в руках икону Богородицы. Боюсь, никогда не понять мне мотивов её поступка. Я имею в виду, по-настоящему, пропустив через себя. А вот с главным героем, произносящим этот страстный монолог, всё как раз более или менее понятно, таких типов хватает во все времена. Послужит ли случившееся ему уроком? Трудно сказать. Почти уверена, что нет. Поначалу будет биться лбом об пол, сокрушаться, каяться и клясться себе, что изменится сам и изменит свою жизнь. Пройдёт какое-то время, и всё вернётся на круги своя.

Один влиятельный сукин сын господин, по имени Юлиан Мастакович (уж не знаю отчество это или фамилия такая, характеризующая деловые качества нашего героя), узнав на детской ёлке, что за некой барышней одиннадцати лет дают большое приданное, решил, что неплохо было бы обозначить свои матримониальные намерения в отношении вышеназванной девицы. Возможно, родом он был из обедневших графьёв, а может просто был высокопоставлен, и расходы на поддержание полноты тела требовали дополнительных вливаний со стороны. Еще, вероятно, он был богат, но невесты, которая удвоила бы его состояние и пребывала на тот момент в брачном возрасте в округе не имелось.
Итак, вспомнив вечную истину - "Куй железо, не отходя от кассы", наш омерзительный герой ринулся целовать макушку богатой наследницы, игравшей в куклы с бедным мальчиком. Дети испуганно плакали, а Юлиан Мастакович подсчитывал сколько лет ему еще нужно ждать до шестнадцатой весны девицы, и сколь прирастет ее приданное за это время. В припадке ревности к бедному мальчику, мимоходом значительно усложнил жизнь паренька, и без того скупую на жизненные блага.
Родители несчастной богатой наследницы были весьма польщены сколь восторженно отзывался уважаемый господин Юлиан о красоте и благовоспитанности школьницы, и просили оказать им честь и почтить своей тушкой их "скромный" дом, и разумеется в дальнейшем (автор об этом умалчивает) уговорили его бывать в доме запросто, без церемоний, как самого сердечного друга.

Хотя история, рассказанная Федором Михайловичем насквозь иронична, но к сожалению сюжет истории слишком соответствует поговорке - "Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно". Омерзительно-прекрасная история. Все пороки- парадным шагом, детские судьбы - на дрова и в печь жизни. Рассказчику остается только хохотать в лицо Юлиану Мастаковичу, да только смейся- не смейся, тут хоть "писай в глаза - все Божья роса". Потому как человеку, который уже почуял увеличение своего уровня жизни на приданное малолетней невесты, чужой ироничный смех хоть и неприятен, но с намеченного пути не собьет. "Иронизируйте неудачники и нищеброды, а мы люди благородные, порядочные, такого хамства себе не позволяем! Мы только мерзости творим."
Вот и не знаешь, что лучше - есть ли деньги или нет ли их... Богатая девочка - заложница своего приданного, притягивающая к себе разного рода Мастаковичей, а бедный мальчик - заложник бедности и благосклонности богатого благотворителя.
Грустная история и навеки современная любому читателю, в каком бы веке он не жил.

Мне нравится как ФМ пропускает детское воспоминание через фильтр каторги. Оно, воспоминание, становится выпуклее, значимее, осознанней. История о том как маленький барчук испугался крика «Волки!», а тихое чувство крепостного крестьянина, его понимание жизни вернули ребёнку душевное равновесие. История автору вспомнилась на контрасте со зло кинутой польским дворянином-каторжником на французском языке фразой о крестьянстве, в данном случае каторжном: «Ненавижу этих разбойников». Из этих двух маленьких эпизодов Достоевский рисует… Неоднократно ФМ упоминал, что русский народ он по-настоящему узнал и полюбил именно на каторге.

ФМ всегда глубоко копает. Не знаю, апеллировал ли автор к античной, кажется, легенде о мальчике, который шутил: «Волки!» и … дошутился, но я это прочитал. И легенда увела меня вообще в какой-то фрейдизм – из этого проходного детского эпизода сложился характер ФМ. Через всё творчество Достоевского проходит линия гибели героев от «стихии» не в прямом значении – от чего-то, от человека не зависящего. Интересен сам Марей - светлый образ цельного человека. Вообще весь рассказ пронизан светом, чтобы там ни говорили о Достоевском и страдании. Причём, пронизан светом, хотя и содержит каторжный эпизод.

Совсем небольшой рассказ заставляет задуматься о многих вещах. Прямое пересечение с «Записками из мёртвого дома». И крайне интересное мне мнение Достоевского о поляках. Почему именно это воспоминание из детства? Ведь не было волков, а отложилось. Марей только успокоил мальчика и проводил до дома, но – не только. Марей – как русский народ. Как и некоторые другие рассказы ФМ «Мужик Марей» печатался в «Дневнике писателя» за 1876 год, т.е., как бы подтверждает мою мысль о несамодостаточности рассказов Достоевского – они всегда часть какой-то большей истории, за некоторыми исключениями.

Вот я, кажется, и добрался до самого недостоевского Достоевского. В этом рассказе Достоевский больше Гоголь и немножечко Лесков, чем сам по себе. Т.е. это не полновесное произведение, это лишь зарисовки пейзажные Петербурга и его обитателей. Зарисовки мастерские, с юмором, долей сарказма и каплей сатиры. Лёгкий, беглый не по-достоевски стиль изложения, персонажи-статисты и рассказчик-статист. Рассказанные микроистории неинформативны, они именно что – картинки, как заявлено автором. Достоевский здесь не разматывает поступки и события, он их лишь обозначает: в воскресенье пьяные работяги незлобно матерятся, мамашка бросила ребёнка и побежала посплетничать, увидев подругу, ей сделали замечание, а она не стала ругаться. Как-то по доброму всё, буднично, не злободневно, не душещипательно.

С небольшими оговорками - рассказ светлый, в нём нет горечи, желчи, есть констатация – ну да, ну так - горя нет, трагедии нет. Необычайно лёгкий рассказ – читается слёту, не требует моральной подготовки, поднимает настроение. Достоевский – профессиональный зритель – он умеет смотреть, а главное – знает куда, да и глаз у него намётанный. Картинки эти вписались бы в любой роман, действие которого происходит в Петербурге.

Достоевский не любит фальши и поэтому описание непьющих рабочих, выгуливающих свои семейства в пыльном грязном городе, получилось таким объёмным и ярким. Писатель не верит… по Станиславскому. Сами картинки нарисованы не языком Достоевского, не его инструментарием. Но вот выбор картинок – тут явно ощущается рука ФМ. Мне снова понравилось. Очень простой рассказ, вызывающий кучу аллюзий, параллелей и ассоциаций.