Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений. В 10 томах. Том 2. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. Скверный анекдот

Думала ли я когда-нибудь, что скажу это вслух - я люблю Достоевского! Не могу сказать, чтобы я плохо к нему относилась. "Преступление и наказание" так вообще с удовольствием прочитала. А потом... потом я сделала страшную ошибку и взялась за "Белые ночи". Ясное дело я их не осилила, ибо где-то на двадцатой странице на меня накатила такая тоска, что продолжать чтение было равносильно покупке абонемента в сумасшедший дом. Вот так, с тех пор Фёдор Михайлович и стоял грустно на полке в величии всех своих томов полного собрания сочинений.

И вот не знаю почему (старость что ли приближается?) захотелось мне почитать (а точнее послушать) нашего классика. А тут и "Село Степанчиково" подвернулось в изумительной озвучке Ивана Литвинова.  Ну что я могу сказать - это чистейший восторг.  Здесь прекрасно всё - язык, персонажи, местами тонкий юмор, местами жёсткая сатира. В предисловиях часто пишут, что "Село Степанчиково" можно считать русским эквивалентом "Тартюфа". Наверное можно. Но... мольеровский сюжет, посаженный на русскую почву гением Достоевского расцвёл такими буйными красками, что бедному французу и не снилось.  Такие характеры, такие страсти, что просто диву даёшься - ну как же ему удалось разглядеть в людях эти черты и  так ярко и так точно их написать. Тут даже второстепенные персонажи великолепны. Чего стоят Ежевикин или Бахчеев? А дворовые люди? Гаврила, Фалалей и вишенка на торте - Видоплясов.

Хотелось бы сказать, что нет в "Степанчикове" обычной для Достоевского депрессивности и безысходности. Но нет, она и тут присутствует, хоть и намечена слегка, тонкими штрихами. Как-то уж очень грустно выглядит вроде бы счастливый брак Егора Ильича и Настеньки. Да и Фома, вместо того, чтобы получить по заслугам продолжает жить в доме и куражиться над хозяевами и домочадцами до конца дней своих.  Вот не может Фёдор Михайлович без этого, никак не может.

Я всей душой люблю творчество Ф.М. Достоевского ещё со школьной скамьи. Поэтому "Село Степанчиково и его обитатели" нашло отклик в моей душе. А герои, досконально продуманные Достоевским, настолько реалистичны, что если немного подумать и покопаться в памяти, то обязательно и в своём окружении найдёшь Фому Фомича, Настеньку или Сергея Александровича.
Смешное, ироничное произведение, в колкой манере высмеивающее людей, которые пытаются всеми правдами и неправдами добиться желаемого и заставить других людей плясать под свою дудку, не оставит равнодушным никого. Кто-то, также как и я, влюбится в эту повесть, кто-то будет плеваться и рвать на себе волосы, мол, читать невозможно, но ведь и негативные эмоции - это не безразличие.
Яркий пример гениального манипулятора это... Нет, не маменька-генеральша, которая активно пользуется благами, полученными от совестливого сына, а Фома Фомич. Этот мужчина всегда оказывался в нужном месте и в нужное время, знал, что, как и кому сказать, чтобы выгадать максимальную пользу для себя. Вроде бы он мерзкий, наглый аферист и подхалим, но в процессе, чтения узнавая его лучше, проникаешься к Фоме Фомичу настоящим уважением. Ведь он даже Остапа Бендера заткнул за пояс и с правом может считаться великим комбинатором!
Читать книгу или нет? Читать, обязательно читать! И нет, не для того, чтобы гордо говорить, мол, я читаю классику, а для того, чтобы насладиться сумасшедшим домом, который придумал и мастерски прописал Фёдор Михайлович.

Так ли уж нам далась эта свобода? Не зря Оруэлл писал, что свобода это рабство. Особенно, если это касается творческих и талантливых людей. Рецепт счастья и успеха - ограничить себя, обратить в несвободу. Скованный по рукам и ногам пытается вырваться, раскованный - ничего не делает.
Каждому человеку время от времени нужна своя "каторга".

Например, каких только планов я не строил, кукуя год в армии!! Напишу, позвоню, построю, найду, куплю, сочиню, и т.д...... Какие барбароссы расчерчивал, переезжая в новый дом! В результате и половина планов то, наверное, еще не выполнена. Тут не лень - тут свобода! Когда всё время мира твоё и все дороги открыты, зачем идти сегодня, почему не пойти завтра?
К слову, армия и тюрьма весьма и весьма похожи по своей сути. Но кроме них есть ещё немало способов и мест, дающих возможность лишить себя свободы себе же во благо. Отрубите на полгода интернет - и вы вместо пустопорожних рецензий и ютуба сделаете наконец что-то полезное и нужное.

Главное: делать что-то действительно нужное, не бессмысленное. Меня потряс в книге посыл, что столько сил, энергии и таланта нашего народа пропадает впустую! И речь не столько даже о томлении в остроге, сколько о пассивности и неосмысленности действий и жизни наших соотечественников. И пассажи о бессмысленном труде и наказаниях арестантов тут к месту, ибо для тех, кто живёт без смысла, и занятия могут оказаться соответствующими. Именно поэтому, например, не стоит удивляться многим российским законам.

И пока мы суетно бегаем из угла в угол, делая свой бессмысленный сизифов труд, найдётся ли у нас время взглянуть в лицо человека, чтобы найти в нём человека, а не соц. или общ. единицу; человека, со своими заботами, чувствами и потаённой любовью к ближнему? В любом мрази есть пёрышко от ангела, утверждает Достоевский, и с этим сложно не согласиться. Стоит ли потраченных ресурсов и усилий отскабливать от мразей грязь в поисках пятнышка чистоты - вот вопрос, в современных эгоистичных реалиях стоящий боком. Что проще и правильнее - перевоспитать невоспитанное или запереть в клетке с другой заразой?
На подобные вопросы нет однозначного ответа, и, может, чтение похожих книг, вроде Варлама Шаламова, поможет лучше с ними разобраться.

_____________________________________
Пасхалочка: кто скажет, как связана книга и фамилия "Квят", получит 1000 рублей на свою карту. Дерзайте!

У русской тюремной прозы богатая традиция. Было время, когда я недоумевала, зачем интеллигентные и явно неплохо обеспеченные дядьки из среднего класса читают и обсуждают в сетях разного рода тюремные мемуары. Сейчас не про Солженицына, Шаламова и Евгению Гинзбург, в широких кругах интерес к лагерной прозе угас так же скоро. как загорелся. Теперь именно об уголовниках: как человек туда попадает, как избегает возможных ошибок, которые могут уронить его в тюремной иерархии, как постепенно адаптируется, встраиваясь в ту жизнь.

Думала: зачем вам? Теперь понимаю, это ментальная прошивка. Когда не уверен, что завтра не заберут на войну или в тюрьму: неважно, насколько законопослушным ты был, неважны твой возраст, род занятий и состояние здоровья - ты в любой момент можешь оказаться среди людей грубых и злых, в положении человека, лишенного свободы и привычного комфорта, вынужденного подчиняться жесткому распорядку. Тогда лучше заранее готовиться, а болезненный интерес сограждан к пенитенциарной системе, показанной изнутри, не только объясним, но отчасти обряд ритуальной магии: смотри, Мироздание, я уже прошел это виртуально, не заставляй проделывать в реальности.

"Записки из мертвого дома" тюремная проза от русского классика. Человека. который прошел четырехлетнюю каторгу и на себе ощутил стальную руку государства. По сути автофикшн, который Федор Михайлович обернул в форму рукописи-найденной-в-бутылке. Никого этим не обманув, речь о том, что сам он испытал и пережил в свои каторжные годы, да он и не ставил цели ввести в заблуждение. Все, кто есть кто-то знали подоплеку тогда, как и теперь. Просто эта форма представляла публике не "политического", пострадавшего за идеалы, а вполне заслуженно отбывавшего наказание убийцу, так было удобнее, наверно.

Александр Петрович Горянчиков, небогатый дворянин, оказался в каторге за убийство жены из ревности, его "Записки..." не роман или повесть, скорее эссеистика: отчасти хроника, отчасти философствования на тему несвободы и особенностей национального характера. Здесь много портретных зарисовок, впоследствии использованных автором в художественных произведениях. Вот так я туда попал, вот так обживался и обустраивался, такие люди были вокруг, так работали проводили свободное время, так ели и пили, так был устроен острожный бизнес, так наказывали палками или плетьми, так болели, так праздновали, так устраивали театр.

Не люблю Достоевского. Был период в юности, когда много читала его, теперь не могу себя заставить. Его мрачность. безнадежность, утрированная страстность в соединении с тягой к расковыривани душевных ран - все это, мне кажется, для молодых людей. Очень молодых. Для подростков, с их болезненной чувствительностью, мрачностью и неприкаянностью в мире, который кажется не принимает и никогда не примет.

Если бы не аудиокнига в исполнении Игоря Князева, я совершенно точно не взялась бы за эту вещь. Но пройти непростой путь в обществе умного тактичного спутника совсем не то, что пройти его одной. Затем и берем непростые книги в исполнении любимых чтецов, с ними это легче.

Главное "второе рождение" произошло у Достоевского конечно перед казнью, когда буквально за несколько минут казнь была заменена каторгой. А вот сама каторга (тюрьма, заключение) делает уже потом человека "другим".. -он становится как бы на автомате более внутренне устойчивым ко всему и.. наделяет такого человека труднообъяснимой другими аурой тонкой таинственной силы..
Традиционно, несколько цитат и комментариев..
-"Впоследствии я понял, что, кроме лишения свободы, кроме вынужденной работы, в каторжной жизни есть еще одна мука, чуть ли не сильнейшая, чем все другие. Это: вынужденное общее сожительство.".. -но с другой стороны читаем дальше: -"Вот человек, который в каторге чахнет, тает, как свечка; и вот другой, который до поступления в каторгу и не знал даже, что есть на свете такая развеселая жизнь, такой приятный клуб разудалых товарищей"..
Вот ещё цепочка его размышлений:
-"Высшая и самая резкая характеристическая черта нашего народа -это чувство справедливости и жажда её"... -"Правда, наш народ, как, может быть, и весь народ русский, готов забыть целые муки за одно ласковое слово".. -там много всего, если погрузиться..
Степень парлептипности 0,97. Степень густоты (крови) 0,97.

После прочтения этой книги я долго сомневалась, какую поставить оценку. С одной стороны, данное произведение талантливо написано и сюжет ее позволяет больше узнать об изнанке жизни, изучить психологию людей, совершивших преступления. С другой стороны, читать ее было тяжело, история меня не увлекла, не заставила сопереживать, а поведение героев большей частью вызывало неприязнь.

Конечно, следовало этого ожидать, ведь писатель описывает жизнь преступников и мало кто оказывается на каторге без причины, большинство героев совершили убийства.
Даже главный персонаж, погубивший жену из ревности, отнюдь не тот человек, которому хочется сочувствовать. Я ожидала, что в книге будет затронута тема искупления вины, сожаления о преступлении, но автор, наоборот, пишет, что большинство заключенных вину свою не чувствовали. Да, конечно, многих на подобные действия толкнули тяжёлые обстоятельства их жизни, но они не видели особого греха в том, чтобы заниматься разбоем и лишать людей жизни.

Неприятным было описание того, как каторжные напивались, спуская сбережения, воровали друг у друга, занимались ростовщичеством, контрабандой вина. Как, рассказывая о своих преступлениях, называли это смешной историей.
Почему-то я представляла, что в тюрьмах есть некоторые "законы чести", что убийц детей там не любят. Но оказалось, что в данной книге преступник может самодовольно рассказывать, как резал и мучил маленьких детей, при этом не вызывая особого отвращения у своих товарищей.

Автор много внимания уделяет отношениям между каторжными, рассказывает об их нелюбви к "дворянчикам", о том, какие ценности им были важны, как люди переживали отсутствие свободы.
При этом писатель не драматизирует жизнь в остроге, относится к заключенным как к детям, жалеет их, наряду со страшными вещами описывая светлое в окружающих людях.

Резюмируя - это хорошая книга, которая описывает людей того времени, много внимания уделяя внутреннему миру каторжных. Главное, чтобы читатели могли поставить себя на место героев, а не оценивать их с точки зрения родственников убитых.

Сибирская каторга была особым, отдельным миром со своими неписаными законами, обычаями и правилами. Пожалуй, и современная тюрьма представляет собой нечто в этом роде, подобие некоего государства, вынужденно созданного необходимостью выживания в нем.

Я думала, что повествование будет вестись от лица самого автора. Но рассказчиком выступает некий Александр Петрович Горянчиков - бывший дворянин, образованный и благородный человек. Конечно, в нем узнается сам Достоевский. Каково было такому человеку на много лет оказаться среди простонародья, среди настоящих убийц, воров и прочих преступников? Среди унижения, телесных наказаний и тяжелейшего физического труда? Дворянин среди простых мужиков - белая ворона, даже закон и преступление не уравнивает их.

В процессе чтения эта книга казалась мне парадоксальной. Несмотря на тяжелую тему читать ее было довольно легко. Жизнь на каторге угрюма, она полна невыносимой тоски, озлобленности, горя и мучений, физических и душевных. Но только Достоевский, наверное, как настоящий христианин, умудрился описать эту атмосферу с несгибаемым чувством надежды, любви к ближним, какими бы они ни были, с верой в будущую свободу. В мертвом доме жизнь на самом деле по-настоящему кипит. Здесь процветает ростовщичество, а воровство и доносы в порядке вещей. Здесь едят щи с тараканами и ходят в баню по 100 человек за раз. Но есть место и праздникам и пьянству. Рядом с настоящими душегубами можно встретить безобидных стариков, круглосуточно молящихся богу. Рядом с убийцами и разбойниками волею судьбы и слепого закона спят невиновные люди. Самое страшное - осознавать, что эти записки не художественное произведение, а имевшая место реальность, так сказать "репортаж" из первых рук.

Книга полна не только описаний острожной жизни, она полна оригинальных характеров и глубоких философских размышлений. Для Достоевского-человека каторга была ужасной пыткой, как и для любого другого живого человека. Но для Достоевского-писателя она стала ценным проникновение в совершенно другую сторону человеческого бытия, драгоценным опытом наблюдений.

На темы вселенской любви, добродетельного смирения и искупительного прощения по поводу "Села Степанчиково и его обитателей" писать я не стану, потому что ничего этого в данном произведении не вижу. Здесь действительно есть нечто похожее с виду, что с успехом можно выдать за вышеозначенный набор, но, если копаться в этом, то придется нереально утомлять чужие глаза и мысли невоздержанными по объему текстами.

Потому, буду отталкиваться не от надуманных тем, а от истоков, от названия произведения, того, что изначально имел в виду Достоевский. Почему же в названии есть, собственно, само село Степанчиково и есть его обитатели? Вполне достаточно и этого вопроса. Наша ведомая паства, которая любит со знанием дела определенным образом развесить уши, доверчиво взирает на любого гладко говорящего брехуна - это и есть село Степанчиково. Это и есть наша Россия. Правда, сейчас она в основном все эти села побросала и сбежала в близлежащие райцентры.

Центральным персонажем произведения действительно кажется пустобрех и позер Фома Фомич Опискин, один из "обитателей" села, к самому селу отношения не имеющий. Мне же он видится фигурой второстепенной. Он мягко стелет со своей импровизированной трибуны, находясь в постоянном поиске аудитории, чтобы заряжаться энергией от нее самому и тренироваться на свободных ушах. Люди же... жалеют его.

Он это, конечно, понял, беззастенчиво пользуясь предоставленными возможностями, но народ этот явно не его, он здесь инородное тело. Ему бы какую-нибудь германскую аудиторию, там бы он пришелся очень ко двору, не сейчас, так чуть попозже, визгливо брюзжа слюной с броневика. Взгромоздившись на шею Егора Ильича Ростанева, барина села Степанчиково, он и здесь ищет путь к его душе и тоже его не находит.

Любит ли Ростанев Опискина? Мне видится, что нет. Его отношение базируется на стыдливой добропорядочности, том, что всегда есть в избытке у каждого центрального персонажа любого произведения Достоевского. Так зачем вообще понадобился Фома Опискин в "Селе Степанчиково"?

На мой взгляд, дело вовсе не в нем. Исключительно интуитивно Федор Михайлович в этом своем произведении обратился к человеку, который, если когда и проскальзывал в других его трудах (например, Ипполит в "Идиоте"), то никогда не занимал там сколь-нибудь важного места. По той простой причине, что Достоевский сам никогда не воспринимал его всерьез, не находил для него места в своем сердце, только пользовался создаваемыми подобными людьми ситуациями. Вернее, одной ситуацией, больше и не нужно.

Что делает автор дальше, - он берет двух абсолютно одинаковых героев, созданных по своему образу и подобию. Главного, от лица которого и идет повествование и Ростанева, который у нас постоянно перед глазами и проводит наичистейший опыт, в белых перчатках с абсолютно стерильными мышами. Легко жалеть того, кого любишь. Легко жалеть того, кого ненавидишь. А мы посмотрим - что ты будешь делать, если на человека тебе наплевать. Здесь и проявится твоя настоящая сущность.

Потому я и думаю, что "Село Степанчиково и его обитатели" - это возможность прежде всего для самого Достоевского проявить себя в открытом пространстве, в чистом поле, где ничто на тебя не влияет, ничто не угрожает, кроме самолично тобою же воздвигнутых противотанковых заграждений и церквей-однодневок. Более того, продублировав самого себя, заимев двух одинаковых героев, списанных с собственной личности, писатель получил возможность ясно и максимально беспристрастно посмотреть на себя со стороны.

Нигде, пожалуй, ни в одном произведении Федора Михайловича, мне не попадались настолько объективные и искренние описания, которые автор давал самому себе. Например, "это был один из тех благороднейших и целомудренных сердцем людей, которые даже стыдятся предположить в другом человеке дурное, торопливо наряжают своих ближних во все добродетели, радуются чужому успеху, живут, таким образом, постоянно в идеальном мире, а при неудачах прежде всех обвиняют самих себя". Вот еще, "Жертвовать собою интересам других – их призвание. Иной бы назвал его и малодушным, и бесхарактерным, и слабым. Конечно, он был слаб и даже уж слишком мягок характером, но не от недостатка твердости, а из боязни оскорбить, поступить жестоко, из излишнего уважения к другим и к человеку вообще."

Если бы писатель таким образом описывал сам себя, то выглядело бы это не очень скромно. Но в итоге в произведении действительно только один герой и зовут его Федор Михайлович Достоевский. С точки зрения самоидентификации, как мне видится, это, пожалуй, одно из самых грамотных произведений в мировой литературе. А Фома Фомич Опискин где-то там заливается соловьем, кричит петухом, завывая на все лады. Он как был обычным клоуном, так им и остался. Его всего лишь использовали. Это в общем-то правильно.

На меня произвело впечатление, как, впрочем, и всегда, способность Достоевского описать незнакомого человека, понять его сущность. Ладно бы, к Опискину были бы какие-то чувства, а здесь он по существу человек пришлый. Лично мне всегда Фома Фомич казался чем-то развлекательным, за стол я бы его не пустил, а беготню дядюшки за ним можно бы было принять за нечто совершенно нездоровое. Витиеватое манерничание героев у Достоевского постоянно, здесь его тоже много, все делается через одно место, в Казань едут через Сингапур, но по причине того, что не появилось еще той самой конкретной женщины, что в мгновение ока всех построит и наведет порядок. Впрочем, "Село Степанчиково" написано еще до появления великих творений Федора Михайловича.

Невероятная палитра разных персонажей вовсе чудна и переливчата. Здесь тот самый Видоплясов, что мечтает зарифмовать собственную фамилию (Кот Матроскин явно эту книгу читал). Меня всякий раз радует потешный образ Бахчеева, толстяка-ворчуна. Крестьяне учат французский, а за Татьяной Ивановной носится свора оголтелых женихов. В общем, прекрасный труд, читайте Достоевского, нет ничего лучше.

Ключевой фразой "села Степанчиково" можно считать высказывание Ростанева на тему, что "во всяком человеке больше добра, чем кажется снаружи". За несуществующую Варвару Степановну хочу ответить ему, что во всяком человеке также больше плодородного гумуса, чем кажется снаружи.

Я почему-то ждала от «Записок из Мертвого дома» чего-то запредельного, пугающего, сносящего, как говорится, крышу (интересно, откуда у меня такие ожидания?), и поэтому, пожалуй, немного разочарована. Да и книга пошла тяжело, хотя все равно в Достоевского нельзя не погрузиться с головой.

Речь идет о заключенных, сосланных в Сибирь; загремевший на каторгу дворянин Александр Горянчиков, отбыв срок, выплескивает свои впечатления в записки, которые автор якобы обнаруживает и нам приводит. Описывается в этих записках в основном быт заключенных – как оно бывает, к чему приходится привыкнуть, как обращаются с тем и с тем, как приходится изгибаться, чтобы достать то-то. Среди «общего» есть и личные впечатления – как было поначалу, как ощущалось, какие люди повстречались. Сюда же вплетаются рассказы о жизни этих товарищей по несчастью, любопытные случаи, с ними связанные, да чуток глубоких размышлений о системе исправительных наказаний.

Книга читается тяжело именно потому, что нет сколько-нибудь явной сюжетной линии, не считая стандартного «начало жизни в остроге» – объемного «как жилось» – «вышел на свободу». Унылая, серая повседневность, где даже сколько-нибудь острые события как-то чахнут под гнетом острожного быта. Ну, полагаю, такое впечатление и задумывалось автором, подобное и должен вызывать острог.

Однако есть момент, который я уже не раз подмечаю в книгах о тюрьмах. Оказавшийся там человек-рассказчик слишком увлекается жалостливыми рассказами о людях, о том, как мало они бывают виноваты, сколько хорошего сохранилось у них за душой, и под конец книги кажется, что чуть ли не все преступники (читайте – убийцы) заслуживают не только жалости, но и венца святого, что, понятно, абсурд полный. Что поделать, злодеяниям как-то мало внимания уделяется, и хотя я согласна с тем, что в каждом можно найти хорошее качество, какой-нибудь светлый проблеск, в данном произведении эти проблески переходят всякие границы. Вплоть до того, что за распитием вина, а также болезненными прощаниями, кажется, что и не в остроге провел годы, а в теплом кругу. Единственное, что Достоевский сам это замечает и подчеркивает, насколько приживчив бывает человек.

В общем, вещь хорошая (хотя и несколько типичная) и даже в известном смысле не отпускающая, но лично у меня сильных эмоций не вызвала.

Никто не знает "Село Степанчиково". Никто. Так же, как никто не знает село Екатеринославка, в котором я живу. Все знают только идиотов, братьев и бесов. И абсолютно зря. Потому что я получил огромное удовольствие в области головного мозга, читая эту повесть. Да, она, пожалуй, в большей степени игривая, чем знаменитые романы автора, и несёт в себе меньше потайных смыслов, но если оценивать книгу по эстетическому воздействию, то я бы поставил 6.0.

Речь о ГГ, о Фоме Фомиче Опискине. Сам автор не стесняется в выражениях, называя его "тварью", "идиотом" и т.д. Согласен, друзья. Низкая душа, как говорит сам рассказчик. Забегаю вперёд и скажу, что когда смотрел фильм, попытался взглянуть на эту фигуру иначе: злоба к нему поутихла, и я попытался по-настоящему понять его, проникнуться его судьбой, нащупать мотивацию его поступков. В целом, мне это удалось, и я взглянул на него другими глазами. "Дорвавшись", получив в свои руки власть управлять окружающими, он мог поступить иначе. В этом и проявилась его "низость" и малодушие - "как фурий", он принялся унижать и верховодить местными (пусть они и сами не подозревали об этом). Давайте же, после того, как отобразили пороки и недостатки героя, извлечём из нутра своего хоть немного благородства и пожалеем его. Вера в человеческое добро у человека, который при генерале слыл придворным шутом и любыми унижениями зарабатывал свой кусок хлеба, безвозвратно потеряна.

• Где, где она, моя невинность? - подхватил Фома, как будто был в жару и в бреду, - где золотые дни мои? где ты, мое золотое детство, когда я, невинный и прекрасный, бегал по полям за весенней бабочкой? где, где это время? Воротите мне мою невинность, воротите ее! [...] Где, где они, те дни, когда я еще веровал в любовь и любил человека? - кричал Фома, - когда я обнимался с человеком и плакал на груди его? а теперь...

  А теперь он не любит человека. И, на мой взгляд, имеет маленькое, прям таки щепоточку, но всё же - право поступать так, как однажды поступали с ним, и изгаляться над жителями Степанчикова. Мы ведь почему то не ругаем генерала, который держал у себя шута-Фому, не клянём Ежевичкина, который стал шутом уже у самого Фомы, а спускаем всех собак на Опискина, который этого, несомненно, достоин, но который заслуживает снисходительности ещё и в связи с преображением, происходящим с ним в конце. Напомню: он мог продолжать гнуть свою линию, а вместо этого благословил полковника и Настю. Разумеется, он сделал это с тонким расчётом - чтобы уж теперь вовеки воцариться в Степанчикове - не без этого. Детали же нам скажут, что Фома Фомич всё таки изменился: стал мягче, терпимее. Например, вопрос на засыпку: зачем в повести Коровкин? А затем, что в начале Фома, потирая руки, обещается "проэкзаменовать" Коровкина, когда тот приедет, и поставить, так сказать, того на место; в конце же Коровкин является вдрызг пьяным - какой! какой повод для Фомы (который запретил танец потому, что он якобы восхваляет пьянство) для криков и нравоучений! И - Фома лишь только весело смеётся! А знаете чем заканчивается фильм? Тем, что на дворе слышится музыка, Фома встаёт с кресла - и давай плясать комаринского!!! а за ним уж и все - в пляс!!!

  Потому и говорю только о Фоме, что это уникальный образ в русской литературе. Перекликается он с образом Иудушки Головлёва - своими недюжинными ораторскими способностями (что является одним из ответов на мой вопрос во время чтения: "Зачем они слушают этого дурака и не прогонят его?") и умением выдать чёрное за белое, и наоборот. А ещё я вспомнил Джеймса Броуди. Опискин и Броуди - это единственные 2 героя в литературе, кого мне хотелось, чудесным образом попав на страницы книги, задушить собственными руками! В этом смысле данная повесть - хорошая проверка на доброту и терпимость: если вы чувствуете, что надо перестать злиться и попытаться "понять и пррростить" героя, значит в вас ещё осталось что-то светлое.

  А вся повесть перекликается со стилем Гоголя, как в стилистическом, так и в языковом плане. Я всё талдычу о натуре ГГ, но ещё ни слова не сказал о том, что повесть оооооочень смешная (что тоже весьма гоголевская черта: симбиоз трагедии и юмора)! "Ваше превосходительство", белый бычок, французский язык, безумец, вопли Видоплясова... Да это в миллион алых роз смешнее всего того, что нам показывают по ящику!

  А по монитору ноутбука мне показали замечательную экранизацию этой повести 1989-го года со Львом Дуровым в роли Фомы. Очень естественно, живо, ярко, по тексту и с потрясающей игрой Дурова, которому отдаю дань огромного уважения, и которого мы будем помнить как чрезвычайно талантливого актёра и, судя по разным телепередачам, как прекрасного человека. Я и не подозревал такого совпадения, что начну читать повесть и при скором просмотре фильма вспомню о его недавней кончине. Вечная память!

  А закончить хотелось бы словами Перепелицыной, которые видятся отличным предисловием ко всему творчеству Достоевского:

• Господи! Какие страсти-с!