
Ваша оценкаРецензии
Аноним6 октября 2016 г.Ах, если бы их успокоить, утешить всех - и Александра, и Вильгельма, и несчастного Пушкина. Что это сделалось с ними со всеми, безумие какое-то. Все бездомные, одичалые.Читать далееЭто не книга, а американские горки. Если бы кто-то мне сказал, что в историческом романе (не приключенческом!) могут быть погони, шпионы, интриги и действительно захватывающий сюжет, я бы вряд ли поверила.
Стихи Вильгельма Кюхельбекера знают если не, то уж почти все. Их читают в школе, биографию поэта проходят как по нотам: лицей-восстание-арест. Здесь в книге так же. Но так проникновенно, с такой любовью писать о, по сущности, пропащем человеке, может, наверное, только Тынянов. Сюжет в книге строится действительно очень захватывающе: вот перед нами ученики Императорского Царскоселького лицея. Лучшие юноши страны. Директор Энельгардт возлагает на них особые надежды, ведь это лучшие сыновья отечества. Но тут оказывается, что большая часть лицеистов была заражена идеей революции. На примере Кюхельбекера эта социально-политическая проблема (необходимости конституции и отмены крепостного права) выводится действительно как болезнь: его лихорадит, он теряет сознание при виде несправедливости, он болен.
И, по сути, жизнь Кюхельбекера это одно сплошное страдание: неприятие его как немца, неприятие из-за слишком высокого роста, неприятие из-за революционных идей. Оттого Виля особенно ценил таких людей как Пушкин, Грибоедов, Бестужев, которые принимали его таким как есть. И, естественно, такая трагичная жизнь не могла закончится счастливым концом. Смерть Кюхельбекера, рядом с нелюбимой, но хорошей, крикливой женщиной и возвращение к Пушкину, который уже поторапливает его. Прочь от неправедливости, боли и угнетения. К друзьям, к лицеистам.10739
Аноним23 декабря 2008 г.для кого-то 25е декабря связано с Иисусом. Для меня - с Кюхельбекером. Остальных декабристов я не очень воспринимаю, но длинноносый Виленька стал для меня живым.
Жалею, чт оэта книга не попала мне в руки, когда я в седьмом классе бредил Пушкиным. Тогда из Тынянова была прочитана только биография "нашего всего", а Вильгельма Карловича я как-то обошел.
Очень злая и правильная книга. И светлая очень.1095
Аноним24 октября 2021 г.Кюхля Тынянова
Пожалуй, основным ощущением после прочтения книги стало, как ни странно, ощущение бренности бытия и бесполезности прожитых героями судеб. Возможно, именно это и хотел показать автор. Неустроенный, неловкий, несчастливый Кюхля, так и не сумевший найти свое место в жизни. Но и судьбы других героев ненамного лучше: обрюзгший Дельвиг, потерявший молодой задор Пущин, сошедший с ума Оболенский, отдавшая призраку счастья молодость и любовь Дуня...
8967
Аноним7 декабря 2015 г.В этом произведении мы увидим всю трагическую жизнь поэта, друга Пушкина и Грибоедова, декабриста Вильгельма Кюхельбекера. Как мне показалось, судьба его трагична с первых шагов во взрослую жизнь. Кюхля был нескладным и некрасивым, глуховатым и слеповатым (близоруким), а по характеру очень нервным и чрезмерно чувствительным. В лицее посмеивались над ним. Окончив лицей, он не мог найти себе место в обществе, из-за своей неприспособленности в жизни, принципиальности, необузданности, вспыльчивости и нервозности. И это определяло его обреченность. Дуэли для него обычное дело, на людях он не скрывал своих эмоций, мог закричать, мог ударить. Понятное дело, что общество не всегда хотело принимать столь эксцентричного парня, который, к тому же, осмелился читать антимонархические лекции в Париже. К 26 годам у него не было основной деятельности, общество его не принимало, и жениться на любимой девушке он не мог, т.к. не имел ничего за душой. На литературном поприще он также не имел успеха.Читать далее
Собственно вся жизнь Кюхли, это маета. Он маялся, не мог найти себя, ему было скучно (мое впечатление), он мечтал стать знаменитым, совершив какой-нибудь ПОСТУПОК. Он головой и сердцем ушел в «Северное тайное общество» и в подготовку декабристского восстания. Он был с восставшими и покушался на жизнь князя Михаила (брата императора), стрелял в генералов, но пистолет его дал осечку. Он бежал, но был пойман и приговорен к вечной ссылке.
На последних страницах произведения мы видим Виленьку в ссылке, после долгих лет заточения в крепости, больного, сломленного и присмиревшего.
Книга написана очень простым языком, он не примитивный, но и без витиеватостей. Само повествование очень лаконичное, нет «воды» и потоков сознания. Читается легко.8241
Аноним10 мая 2014 г.Читать далее«Мой брат родной по музе, по судьбам!»
Пушкин А.С.Все мы в школе на уроках истории изучали Восстание декабристов. Учили наизусть «Во глубине сибирских руд…», и замечательный фильм «Звезда пленительного счастья» смотрели почти все. И «Кюхлю» я хотела прочесть очень давно, но всё как-то не складывалось. Очень рада, что наконец-то это случилось.
Нескладный, ранимый человек, скрывающий свою стеснительность за показной вспыльчивостью и бретерством. Стремление к справедливости, неприемлемость лжи и предательства. Трогательный по отношению к своим друзьям и родным, горячий в своих убеждениях. Тынянов четко и выпукло нарисовал портрет Кюхельбекера.
Юрий Тынянов – литературовед и историк, исторический романист. В его произведениях правда, «так могло быть, так может быть, было». На страницах повести мы встречаем целую галерею друзей Вильгельма Карловича, а для нас – великих людей: Пушкина, Грибоедова, Дельвига, Пущина. Эти люди стали для меня ближе. Узнала много фактов их жизни. Оказывается, своё стихотворение «Соловей» (которое мы знаем как романс Алябьева) Дельвиг посвятил Пушкину.
Жить в удушающей атмосфере аракчеевской России было почти невозможно. Декабристы – романтики, для них высокие слова о свободе и справедливости не были пустым звуком. И пусть восстание было обречено, но Россия стала другой.
«Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!»Игра в «Классики», 2-я заявка, 4 ход.
8163
Аноним17 февраля 2014 г.Читать далееТот век рассыпался как мел, который словом жить умел,
что начиналось с буквы «л», заканчиваясь
мягким знаком.
Ю. Визбор
Книга Тынянова создает ощущение. Она втягивает тебя, читателя, если ты внимателен и тих, в свой трогательный и хрупкий, но тяжелый – весомый – мир. Здесь чины и звания (они и сейчас такие); человеческая грязь, и мелкая суетливость, и пьянящее предчувствие перемен; дружба и товарищество, влюблённость к достойным; иногда заблуждения, конечно; честолюбие, при этом «непамятозлобие» и прощение. Здесь герои; вечные, вечные наши бедные донкиходы, их образ печальный.
И в итоге в тебе взрастает как-то ощущение чистоты души. И еще – ощущение избранности героев своего времени, совершенной судьбоносности, какое может быть только к прошлому, к веку минувшему.Всё это – романтизм. Но ты устал, и не хочется смеяться над дуэлями, над «мне двадцать шесть, а что я сделал для отечества», над клятвами в вечной любви, над смертью от разрыва сердца. Над героями, которые совсем не супергерои: жалкие, припадочные, замученные, слабые люди, обыкновенные люди. Ты наедине с книгой, тебя никто не видит, ты можешь позволить себе не смеяться.
Все обыкновенно пишут о Кюхельбекере. Но для меня, например, эта книга не о нём, совсем не только о нём; его фигура лишь неизбежная направляющая нить, вокруг которой и век, и нравы, и характеры, и сам Тынянов, и что-то неуловимое, в каждом читателе преломляющееся по-разному.
У Греча была своя типография, у Булгарина был журнал, у Устиньки — дом и двор, у полковника — ключи.
Только у Вильгельма никогда ничего не было.
Его сажал за корректуры Греч, ему платил деньги Булгарин, а теперь этот старый полковник с висячими усами запер его на ключ.
Это все были люди порядка. Вильгельм никогда не понимал людей порядка, он подозревал чудеса, хитрую механику в самом простом деле, он ломал голову над тем, как это человек платит деньги, или имеет дом, или имеет власть. И никогда у него не было ни дома, ни денег, ни власти. У него было только ремесло литератора, которое принесло насмешки, брань и долги. Он всегда чувствовал — настанет день, и люди порядка обратят на него свое внимание, они его сократят, они его пристроят к месту.
Все его друзья, собственно, заботились о том, чтобы как-нибудь его пристроить к месту. И ничего не удавалось — отовсюду его выталкивало, и каждое дело, которое, казалось, вот-вот удастся, в самый последний миг срывалось: не удался даже выстрел.
И вот теперь люди порядка водворили его на место, и место это было покойное. Для большего спокойствия ему не давали первые годы ни чернил, ни бумаги, ни перьев. Вильгельм ходил по камере, сочинял стихи и потом учил их на память.Это книга не о восстании четырнадцатого декабря. Сенатская площадь – глазами очевидцев, поэтому отрывочна, неясна, размыта. Тынянов писал об эпохе, он представил для нас время, людей, города; ты вливаешься в ту реку и течешь в ней, не разбирая направления, – это не учебник истории.
Не было денег, не было положения, но, главное, не было воздуха. Все жили в каком-то безвоздушном пространстве и чего-то ждали. Россией правили безграмотные монахи, которые грызлись друг с другом, цензура не пропускала стихов к женщинам, если улыбки их в стихах называли небесными. Аракчеев белесыми глазами высматривал: кто нарушает порядок? Нельзя ли выпрямить улицы, вырубить сады? Нельзя ли из неопрятного, с развальцей ходящего экономического мужика сделать солдата, по форме одетого и марширующего точно? Военные поселения были той новой опричниной, которая, по мысли Аракчеева, должна была заменить старую гвардию: на гвардию, после семеновского бунта, полагаться было более нельзя. А пока что этих новых опричников засекали до смерти, заставляли маршировать до упаду и кормили впроголодь. Нигде не слышно было другого разговора, кроме разговора о крагах, ремнях и учебном шаге. Строго было определено число шагов в минуту: не менее ста пяти и не более ста десяти при церемониальном марше. Был введен идеальный порядок наказаний.***
Мне всегда казалось, что «Кюхлю» читали все дети вне зависимости от социального статуса и места проживания, и только я не знаю классики. Мне казалось, что это детская книга, и лучшее время уже упущено. Сейчас я понимаю, что всё не так: и читать её немного кто читал, и вряд ли есть возраст, в каком будет поздно брать её в руки.Не так много на самом деле хороших книг. Но в случае «Кюхли» нет никаких сомнений в том, что прав Чуковский: книга любима всеми от двенадцати до восьмидесяти. Прочитайте, и вам тоже понравится.
8168
Аноним8 июля 2008 г.Очередная книга, которую не стал дочитывать. Какой-то раздражающий взгляд на всё через бытовуху (как в женском журнале), плюс в книге очевидно слишком много авторских домысливаний - речь о вполне конкретных исторических персонажах, а им вкладываются в уста какие-то пространные диалоги, настроения и т.д. Опасаюсь, что это всё в достаточной степени высосано из пальца, т.к. вряд ли каждый шаг документирован.
7149
Аноним15 апреля 2024 г.Читать далее«Кюхля»-второй роман из цикла о людях «пушкинской поры». Про Вильгельма Кюхельбекера я знала только, что он был однокашником Пушкина по Лицею, и что писал «замудренные» стихи. А он оказывается столько дел «натворил». Роман рассказывает о жизни с самого детства нескладного мальчика, отрешенного от мира, вечно «витающего в эмпиреях», но горячего сердцем. Таким он и останется на всю жизнь: не умеющим устроиться, вечно роняющим приборы, беспомощным в делах и отношениях, но жаждущим подвигов и свершений. Поэтому и затянет его в восстание 1825 года, где он тоже проявит полную растерянность и даже бездарность, но будет за это строго наказан. Восстанию посвящено несколько глав, читаешь и диву даешься, ну и декабристы: один не пришел, другой испугался шуму и сбежал, наш герой стрелял в брата царя, да сослепу промазал, да и стрелять не смог, так как перед этим оборонил пистолет в снег, и порох отсырел - вот так «вершители судеб»….
Последние главы самые динамичные и трагичные одновременно. Жалко таких людей «не от мира сего», ведь весь лицейский выпуск погиб «нелепой смертью», а какие надежды подавали.6398
Аноним19 августа 2023 г.Читать далеежанр : историко-биографическая повесть
возрастное ограничение : 6+
моя оценка : 4/5✨
Сюжет:
В этой книге мы находим подробное жизнеописание лицейского друга Пушкина - Вильгельма Карловича Кюхельбеккера ( по прозвищу "Кюхля" и названа книга)
На страницах этого произведения не мало фрагментов стихотворений, весьма красивых,талантливых и как живые смотрят на нас Рылеев,Грибоедов, Пущин, Трубецкой и другие великие деятели начала 19 века.
Моё мнение :
Эта книга попала ко мне в руки случайно, в тот период, когда я активно увлекалась декабристами и их судьбой, мои книжные покупки состояли в основном как раз из книг по этой тематике и эта книга не исключение. Сейчас я уже понимаю, что надо было читать ее в период, когда я жила и дышала этими людьми, а сейчас мое увлечение плавно перетекает из пламенной любви в спокойную заинтересованность, поэтому возможно я чуть перегорела и мне было не так интересно и легко продираться сквозь авторский слог.
Сама по себе книга очень интересная, она рассказывает жизнь одного из тех, кто хотел изменить страну ради ее блага, но не осознавал последствий своих деяний. Поскольку ее автор в первую очередь философ,это сильно заметно и прослеживается в каждой строчке, очень часто он углубляется в рассуждения о судьбе героев и читается это немного тяжеловато. В целом, мне очень понравилось. Подробно описанное восстание - это моя особенная любовь, рассказано настолько превосходно, что перед глазами рисуются очень правдоподобные картины убийства Милорадовича или чтение манифеста Николаем Первым.6332
Аноним24 июля 2024 г.Читать далееВильгельма Карловича Кюхельбекера однокашники зовут Кюхлей. Он нескладный, высокий, иногда неуверенный в себе, но пишет стихи и мечтает изменить Россию. Он учился с Пушкиным и Пущиным. Был на том самом экзамене, когда Державин передал лиру молодому Александру Сергеевичу. Будучи на Кавказе подружился с Грибоедовым, который по характеру был очень похож на своего Чацкого. Они пронесли дружбу через всю оставшуюся жизнь. Кюхля был декабристом и так интересно было взглянуть на происходящее его глазами. Всегда читала о том, что Константин отрекся от престола ради любовницы, но сколько подводных камней в этой истории. В общем читать однозначно стоит. Книга написана легко, художественно и интересно.
5288