Бунт Афродиты. Nunquam

О да, добрый мой господин. Мир, впрямь, перенаселен. Что делает непраздным вопрос, к чему еще умножать в нем количество сущностей? Ах, есть необходимость? То есть, бритва Оккама здесь не годится? Что ж, тогда давайте сделаем это.

Создадим андроида по образу и подобию почившей Иоланты, бывшей голливудской суперзвездой, а еще прежде - шлюхой из афинского борделя и любовницей Черлока нашего (не Холмса), героя-рассказчика. До тех пор, пока он не встретил свою безумно притягательную, смертельно опасную и весьма далекую от, хм, психической нормы Femme Fatal Бенедикту.

После, когда Бенедикта родила герою сына, совсем отлучив его от тела (героя, не младенца Марка), Феликсу ничего не оставалось, кроме как забыться в работе. Сублимация, знаете ли, действенный способ релакса, а для творческого человека, так и вовсе то, что доктор прописал. Он, однако, раб лампы, как с удивлением обнаруживает (ну, помните тот момент из Аладдина, когда джинн громоподобным голосом признается: "Я раб лампы"?)

Так вот, неприятное открытие, что подписывая контракт, надобно внимательно вычитывать в том числе и написанное мелкими буквами, настигает героя в момент, когда он хочет облагодетельствовать женщин планеты новаторским экологичным, сказочно дешевым способом стирки. Причем сделать это по принципу не изобретенного еще интернета - выложить в свободный доступ. А вот и нет, - ласково говорит Фирма в лице его шурина Джулиана - все права на твою интеллектуальную собственность, дружок, пожизненно принадлежат Фирме. Остались мы, девочки, без лайфхака.

Вы ж понимаете, что невозможность смириться с Таким (!) отодвигает далеко на задний план и членовредительство жены в припадке помрачения, и самоубийство сына - вина за него косвенным образом лежит на Феликсе, впрочем, там в равной мере поспособствовали матушка, и дядя. В комплексе, когда-то и до нашего скорбно-бесчувственного Черлока дойдет, что в датском королевстве его жизни уже не просто неладно, но прогнило и смердит - соединение всего помещает Черлока в психушку.

Довольно комфортабельную, впрочем, и украденные ключи позволяют свободно перемещаться внутри периметра (салют, "Мастер и Маргарита"). За что люблю Лоренса Даррелла, так это за богатейшую референтность, обращенную как в прошлое: внимательный и неленивый читатель поймает в основной теме не только отсылку к Витюше Франкенштейну, но и к доктору Фаусту, и Просперо с Мирандой словно бы просятся на страницы (свои Ариэль с Калибаном тут тоже имеются). Как в прошлое, так и в будущее - главы, о бальзамировании предвосхитили народную любовь к елизаровской "Земле".

А вскоре компанию ему там составит милая женушка. Любимая, ненавистная, вожделенная, самая близкая и столь же далекая. С аттракционом неслыханной откровенности, которой можно и нужно было избежать. Но инцестуальные мотивы и возможность говорить на эти темы, очевидно, значимы для автора. Если вспомнить часть его биографии, связанную с самоубийством дочери Сапфо, еще и мистическое предвидение. Однако не буду развивать, это хождение по слишком тонкому льду.

Но скажите мне, скажите же мне кто-нибудь, почему, обладая немыслимой возможностью воскресить Марка, они не делают этого сосредоточившись только и исключительно на шлюшке-с-золотым-сердцем Ио? Нет. Умом не одну только Россию не понять, "Бунт Афродиты. Nunquam " принадлежит к числу того же сорта вещей в себе..

Автомобили из прессованной бумаги
Бумага из прессованных автомобилей
Плоть из прессованных идей
Идеи из прессованных порывов

Пишу рецензию сразу к двум романам дилогии

Действие этого романа происходит в Греции и Турции. В этом романе есть отголоски некоторых классических произведений

• "Пигмалион" Бернарда Шоу.
• "Франкенштейн" Мэри Шелли
• "Крестный отец" Марио Пьюзо
• "Три толстяка" Юрия Олеши

Вот странные ощущения - книга понравилась, но написать, о чем она - вот тут затруднения. Продолжение темы первого тома - все та же битва за личную свободу и независимость от системы (в данном случае - Фирмы), и тут же - то, чем можно заманить обратно. Дайте творцу возможность творить, ничем не ограничивая - и он наплюет на все несвободы, дайте ему любить - он смирится с любой клеткой. И та же любовь может разрушить любую устоявшуюся систему, просто вышибив из цепи главное звено. И еще - про то, что есть человек, как личность - является ли он суммой его воспоминаний? Может ли память человека, искусственно воссозданная и помещенная в некий носитель, существовать самостоятельно и независимо?
Читала с большим удовольствием. Как всегда у Даррелла - сочные мазки мест, в которых происходят события, отличный язык и много, много мыслей на подумать. И - много секса, даже когда его нет - проза этого автора всегда им пропитана насквозь)

Я все думала, что же написать о произведении, которое так меня впечатлило, но потом решила, что все равно не напишу лучше автора, поэтому просто выложу его письмо:

Дорогая К.-М.В.,
Вот и второй том, обещанный тебе. Как всегда, я пытался идти от абсурдного к возвышенному! Это ты сказала мне как-то, что все мои романы суть дознание с неизвестным вердиктом. Это правда. Но сейчас я попытался сыграть с понятиями культуры - что это? Источник идей тебе известен. Получилось нечто вроде романа-либретто, в основе которого - предисловие к "Закату Европы". Здесь есть и Фрейд, много Фрейда. Помнится, однажды ты заметила насчет Шпенгера: "Какой же он пессимист? Он реалист, и в этом все дело". Так вот, в этом смысле мой роман в двух частях - всего-навсего толкование культуры. На самом деле поэтическая игра заключается в попытке закрыть крышкой шкатулку без стенок. Но когда выходишь, например, на палубу и обнаруживаешь, что вокруг одно море, то приятно посмотреть в штурманской рубке на карту с флажком, воткнутым в нее невидимой рукой. По крайней мере знаешь, где находишься. Мои намерения - тот же флажок.
Что до остального, то форма не представляет собой ничего уникального. Двухчастный традиционный роман; можешь назвать его "покойным" романом. В эпиграфах тоже никакой тайны. Все бывает теперь или никогда, и, делая неизбежный выбор, люди получают наслаждение. Естественно, выбор делается теперь. Что до остального, выдуманная парочка - это живые люди, но также краеугольный камень, на котором стоит наша культура, - математика, масштаб, движение, поэзия.Пока
Всегда твой
ЛД
P.S. Человеку свойственно ошибаться, божеству - ПРАщать.

Сьогодні мені сумно, бо я якось швидко це дочитав і більше немає. Доведеться шукати розраду ще десь, але розмова піде не про це.
Тема бунту Афродити не унікальна, навіть подібного, специфічного. Таке ж сама картинка була у Пєлєвіна у "S.N.U.F.F" і я гадаю не тільки в нього. Час від часу, або у певний етап життя майже кожний з чоловіків стикається з цим явищем. Принаймні кожен з тих хто зтатний це збагнути. Можливо це питання віку, або зовнішних обставин, можливо простої легковірності та власницьких комплексів. Це не важливо, бо воно природне і можна будь яким чином собі його пояснювати, без особливої шкоди чи користі. Бунт Афродити це не капризи Дюймовочки, тут умовними цукерками не залагодиш...Стихія! (всі хрестяться три рази опускаючи очі долі).
Нічого вже з тим бунтом не поробиш. Він не обмежений логікою і не корисний в першу чергу самій Афродиті, про що їй відомо. Якщо не обробляти його сусальним золотом романтизації, не робити, тобто, з драми, кіно - він і не надто естетичний. Слово "моральність" взагалі забудьте. На цю нашу мораль мати Калі відрубані голови кладе, що б зайва кров витікла. Абсолюдно справедливо.
І годі з ним, з бунтом, зітхати. Нехай біжить де хоче. Не дав нам Господь в цьому випадку іншої молитви ніж дивитися з легким серцем на ці танці.
Мене цікавить інше. Скільки треба вкласти умовної (зовсім не умовної) енегргії в апріорно штучний об'єкт що б він міг вважатися автору живим і навіть рівним собі? А скільки що б І його ближнім також? Навіть зовсім секуляризовані, вегетаріанські уявлення нашого часу, що не вважають Вищі Сили єдиним можливим автором тут, ніколи б не визнали такої можливості, чи не так? Наша цивілізація так само лякається бути переможеною продуктами своєї техногенності, як і Кронос їв своїх дітей. Лише з самозахисту, нічого особистого. Думка ця лякає не тому що їх світ буде більш жорстоким до нас або навпаки вони будуть більш справедливими і гарними, нас первинно хвилює що вони це глибинно не ми. Тим більше наш продукт. Їх мірра справжності і міра свободи волі, на наш россуд, менша за нашу, тому вони штучні. Тобто це формально не може вважатися живим. Тим не менше міра дуже відносна, порівняльна річ. Міра реальності і свободи волі людини мізерна з більш великими істотами (наприклад з горними хребтами), але людина існує собі всеодно. Непогано існує, між іншим, ніхто про цю мізерність особливо не думає.
Людина таким же чином як і механізм зроблена зі складного поєднання хімічних елементів. Просто трохи більш складна комбінація. І все. Де закінчується межа штучного і починається зона справжнього в природі? Невже лише в нашій голові? Виходить так що людство як ковбой що не може втамувати коня і поїхати вже спокійно, не може збагнути сенс творіння своїх рук. Вони в нього викликають ступор. Людина одночасно любить і лякається зробленого, і воно її ламає. Потім ламається само (або ні).
Іноді ми створюємо занадто гарні речі. Поряд з ними ми здаємося собі нікчемними. Самі речі про це питання не думають, вони взагалі в нашому розумінні не думають вапщє. І ми починаємо бути їхніми рабами, бо побудували ультрасучасний хмарочос серед чарівного лісу, там де вистачило би простої кам'яниці.
Здається, людині не потрібно ідеального, а потрібно справжнє. Натуральне, як би це не розуміти. Ті патологічні стани у героїв, що призвели до створіння ідеального, в книзі, на те і патологічні, що б показати нам наочно як шкідливо може бути божеволіти. Сил від цього може і побільшає, але світ залишиться таким яким він є. Люди не як не змінюються від ваших уявлень чи патологій. Саме тому винахідника гільотини стратили саме на ній. Ці два томи написані про міліон речей, але і про цю також. А ще вони про жадібність та любов до життя, як це не дивно.