Я сижу на берегу

Впечатления от первого романа автора "Белое на черном", подтолкнули меня познакомиться и со второй его книгой.
Роман тоже автобиографичен, но если «Белое на черном» - это некий сборник воспоминаний, состоящий из отдельных фрагментов разных лет жизни. То второй его роман имеет хронологию повествования и большую художественность, представляя один большой диалог двух героев.
Это история об очень непростой дружбе: умного и смелого Миши и доброго дурака Рубена. Миша – голова, Рубен – руки и ноги. Они как никто понимают, что не может голова существовать без ног, в сильном мире абсолютного равнодушия.

Можно ли оставаться полноценным человеком, не имея рук или ног?
Можно ли сострадать человеку, когда сам изо всех сил терпишь и превозмогаешь боль?
Можно ли радоваться, когда последняя партия в шахматы, ценою в жизнь, проиграна в твою пользу?
Как и ранее, не взывая вас к жалости, автор обо всем этом поведует в своем романе.
Ко второй книге у меня, по-видимому, уже выработался иммунитет, и, не смотря на то, что читая некоторые эпизоды, начинают шевелиться волосы на голове, меня она уже так не шокировала, как «Белое на черном».

Это страшная книга. Страшная, потому что простым, я бы сказала безэмоциональным, языком показывается мир инвалида. Или как сейчас говорят - человека с ограниченными возможностями. И если иногда к этим ограничениям можно привыкнуть и жить с ними, то иногда со временем ограничения становятся все жестче и сжиться с ними никак нельзя. Остается только существовать и мечтать поскорее сдохнуть... И ускорить свой конец практически невозможно.

Книга состоит из трех частей или актов. Первый и третий - это пьеса в театре абсурда. Второй акт - это зарисовки из жизни двух обитателей из дома престарелых и инвалидов.
Рубен - он же автор книги - с рождения болен ДЦП. Передвигается на инвалидной коляске, более менее может за собой ухаживать. Миша болен миопатией. С каждым годом его мышцы атрофируются, он не может жить без посторонней помощи.

В основном, книга состоит из диалогов Рубена и Миши. И если сначала книга воспринимается достаточно легко, не смотря на тяжелую тему, то постепенно легкость сменяется чувством, как будто тебя пришибли мешком по голове. Живешь ты себе спокойно в своем здоровом мире, паришься из-за каких-то мелочей. А кто-то живет совсем по другому. И живет, и иногда даже хочет продолжать жить.

Эта книга из тех, которые хочется скорее захлопнуть. Но даже после этого она тебя не отпускает, и ты продолжаешь прокручивать в голове сюжет, анализировать диалоги...

Это вторая книга автора, вторая, прочитанная мною, и обе они замечательны. Впрочем, у автора неповторимый материал человека, сумевшего узнать изнутри ад инвалидности, детского дома, дома престарелых, вырваться оттуда и закричать так, чтобы его услышали. На этот раз автор решил украсить свою книгу, сделать из нее подобие пьесы. Мне сложно судить, насколько удачен этот замысел. Я понимаю иронию вступления, мне приятно вновь услышать суровый и спокойный Мишин разговор в послесловии, но я очень рада, что весь второй акт, все основное содержание книги, написано как обычное повествование. Я не очень люблю различные искусственные литературные приемы, красоту, мешающую воспринимать смысл.
Некоторые желали автору стать настоящим писателем и уйти от выбранной темы, найти себя в творчестве. Но для меня эта книга ценна своей документальностью. И в третьей книге я бы хотела узнать продолжение, как автору удалось вырваться из этого замкнутого круга, что он сам смог сделать или откуда получил помощь.

Это будет не рецензия и даже не совсем отзыв.
"Я сижу на берегу" - если не ошибаюсь, вторая книга Рубена Давида Гонсалеса Гальего, русского испанца-венесуэльца, больным ДЦП. Почему-то его первая книга, "Белое на черном", за которую он получил Русского Букера несколько лет назад, прошла мимо меня, так что начала со второй. Я бы такие книги включала в обязательную программу подросткового чтения, как прививку против жестокости, нетерпимости к иным людям, лишенным того, что есть у тебя, и обладающим тем, чего у тебя, возможно, нет. Особыми талантами, интеллектом, умением мыслить иначе. И как героическую литературу – были же у нас в свое время и "Как закалялась сталь", и "Повесть о настоящем человеке", и большого вреда они, по-моему, не принесли. Может, это далеко не шедевры литературы (плюс перегружены идеологией) – со школьных времен не перечитывала, но "Я сижу на берегу" тоже героическая литература, по-моему. Намного более героическая, потому что о детях-героях. И в ней нет соплей и тупой жалостливости, в ней правда жизни.
Повесть о дружбе и выживании двух детей-инвалидов в детдоме и доме для престарелых, куда в советские времена отправляли таких брошенных детей. Возможно, отправляют и сегодня (очень сильное впечатление оставил материал о Джоне Лахуцки в "Снобе"), от чего становится еще страшнее. Один мальчик в повести Гальего болен ДЦП, другой – миопатией, то есть практически полностью недвижим.
В книге все очень страшно – как в самой страшной жизни. Чем-то напомнило роман Мириам Петросян "Дом, в котором…" – но там все равно было полуфэнтези, некий мир, созданный автором. Здесь же все – от первого лица, с вкраплением театра абсурда. Героическая эта книга потому, что автобиографична, а биография Гальего – настоящий подвиг. Рожденный в Москве дочерью испанского коммуниста-генсека от венесуэльского борца за свободу, Гальего в детстве был оставлен родителями (его брат близнец умер при родах, у Рубена был ДЦП) и скитался по детским домам и прочим заведениям, куда у нас отправляют человеческий "брак", где он, как правило, погибает. Среди этого погибающего "брака" много талантливых детей, мечтающих стать радиоконструкторами, биологами, химиками... 30 лет спустя Рубен нашел-таки мать (потом она перевела на французский язык одну из его книг, он и отца нашел, но тот не откликнулся), и об этом был даже документальный фильм "Письмо матери" – тоже рекомендую к просмотру.
…Много лет назад, будучи в Париже, я увидела незабываемую картину, которую пока невозможно представить в России. В садах Тюильри прогуливалась замечательная компания из пяти детей – инвалидов-колясочников и, видимо, их родителей, толкавших коляски. Все они смеялись, разговаривали друг с другом, и все выглядело органично и естественно. У нас же инвалид-колясочник на улице – явление нечастое. И вправду, как тебе спуститься на своей коляске, допустим, с третьего или пятого этажа "хрущевки"? А путешествие по городу – отдельная песня. Особенно если вспомнить наши автобусы-троллейбусы-трамваи, магазины и все такое прочее… Кое-что меняется в последнее время, какие-то пандусы появляются, кнопки для инвалидов на правительственных зданиях, но такое ощущение, что все это для очередной "галочки". Все равно жизнь инвалидов в основном протекает где-то там, в параллельном пространстве. И отношение государства к ним, как правило, ужасное – знаю женщину, которая ухаживает за больным сыном, получившим увечье уже после 20-ти лет (сломал позвоночник, практически неподвижен), и сколько денег и моральных страданий ей стоит посещение всех этих социальных служб. Они устроены так коряво, что каждый инвалид, даже, допустим, человек, которому ампутировали ногу, должен раз в год лично посещать эти службы, чтобы в очередной раз подтвердить свое увечье. Конечно, а вдруг у него выросла нога и ему больше не положены пособие или пенсия по инвалидности?
И отношение общества в целом – у нас не любят, когда у человека какой-то физический недостаток и он выглядит иначе, порой считая, что он какой-то недочеловек. Хотя общение с ним может быть намного увлекательнее, чем с "полноценным" человеком: например, у детей, больных ДЦП, часто очень развит интеллект - тот же Гальего получил два высших образования, он юрист и специалист в области информатики, да еще и писатель; один из первых людей, встреченных мною очень много лет назад, кто овладел компьютером, был слепой (с рождения) библиотекарь в библиотеке для слепых, причем ему было более 50 лет. В то время, в 90-е годы, очень мало кто слышал о социальных сетях, а он уже состоял в каком-то сообществе и общался с виртуальными друзьями по всему миру.
В "Я сижу на берегу" и об этом есть. Оба героя – умницы, которые развиваются и приспосабливаются к этому миру сами, не благодаря, а вопреки обстоятельствам.
Хотя насчет отношения нашего общества к инвалидам я, возможно, не совсем права. Взять опять же Гальего - ему помогали с детства. И учителя в детдоме, о которых он вспоминает в фильме, и его друзья, с которыми он искал мать... Все-таки наши люди не бездушны - в отдельности. А вот общество почему-то выглядит именно таким, равнодушным и жестоким.
...Там же, во Франции, в один из вечеров включив в гостиничном номере телевизор, мы увидели благотворительный концерт для детей-инвалидов с участием различных звезд – я запомнила только Патрисию Каас. И фишка не в том, что это был концерт в пользу детей-инвалидов, а именно ДЛЯ: в зале (по-моему, там сцены как таковой не было, все происходило в общем пространстве типа по кругу) сидели дети-инвалиды, звезды пели для них и общались с ними. И дети были как обычные дети, понимаете? В нарядной одежде, с милыми детскими улыбками. И все это транслировалось на всю страну. У нас же транслируют концерты типа тех, что пафосно устраивает фонд "Федерация" – а слабо Путину спеть не для голливудских звезд, а вот для таких детей?
Буду читать "Белое на черном".

Наверное в этой цитате заключается часть смысла этой книги. Два героя, автор и его друг. Выживают на зло системе в пределах своих очень ограниченных возможностей. И учат друг друга тому, что знают сами, помогают выжить друг другу и быть полезными друг для друга. И хоть постоянно говорится, что их дружба - исключительно рациональное мероприятие, видно, что они оба ценят друг друга и пытаются помочь друг другу всеми возможными способами.

Книга состоит из двух частей, театральной постановки вокруг серединки событий. Мне больше понравилась серединка, ведь постановка была направлена больше на самокопание главного героя и более явное стремление описать систему в ее отрицательном виде. Да, в серединке тоже описывалась система, но это выглядело как факты, а не как личная оценка автора. И в это веришь лучше, и сопереживаешь острее.

Книга местами тяжелая, местами меланхоличная, местами как я люблю - философская. Книга подойдет, если вы хотите после прочтения задуматься о жизни за счет вида с другого ракурса.

Своеобразная книга, очень даже на любителя, вернее, ценителя. История двух инвалидов, рассказанная одним из них. Понятно, что хорошего будет маловато, скорее наоборот.
Рассказывать о книге, не рассказав об авторе, нельзя. Родители Рубена Гальего встретились во время учёбы в МГУ имени Ломоносова. Отец из Венесуэлы, мать — испанка. Действительно, в имени слышатся испанские отзвуки, как Рубен Ибаррури, сын легендарной Долорес. С рождения парализован, когда ему было полтора года, матери сообщили, что он умер. Странная история, в духе латиноамериканских сериалов.
Почему я обратила внимание на книгу? Так в аннотации написано, что она про шахматы, в переводе на английский так и называлась - «Chess», а на такой крючок и наживки не надо, читаю автоматически.
Европейский шахматный союз учредил премию «Золотая пешка». В 2019 году за лучшую шахматную книгу премию получил Рубен Давид Гонсалес Гальего. Действие в книге происходит в детском доме и интернате для инвалидов и престарелых. Обстановка гнетущая, но в таких учреждениях она и не может быть жизнерадостной. Старость, немощь, умственная отсталость – не поводы для веселья.
Но и в интернате есть возможность порадоваться. Телевизор, холодильник, электрический чайник – обычные предметы становятся символами хорошей жизни. Много посвящено еде, о борще написана целая страница. Если есть деньги, можно купить и продукты. и водку.
Два друга – Рубен и Миша – разговаривают друг с другом, заняты проблемами пропитания, взаимодействия с персоналом и самообслуживания. В разговорах самое популярное выражение: «Ты дурак», обычно так говорит Миша Рубену, когда тот не понимает элементарных, по его мнению, вещей. Еще постоянно выясняется, кто умный, а кто глупый. Миша действительно умен, атрофия мышц не влияет на развитие мозга. Может играть вслепую шесть партий одновременно, даже пасьянсы раскладывает не глядя. В карты с ним лучше не садиться, колоду помнит наизусть, с любой раздачей выигрывает. Раньше знал все партии Алехина и Эйве, потом начал забывать. Интересный эпизод есть в книге, играют Рубен и Миша, Рубен сдается в безвыходном, на его взгляд, положении. Миша играет за него и находит выигрыш. Один к одному такая ситуация описана в романе Александра Котова «Белые и черные», так Алехин играет в сеансе одновременной игры. Видимо, шахматный чемпион, умерший непобежденным, с зажатой в руке фигуркой короля – кумир автора.
Книга трудная, тяжелая. Особенно головоломные начало и финал, написанные в жанре пьес абсурда. Для чего такое читать? Осознаешь всю силу человеческого разума, верность утверждения «Я мыслю, следовательно, существую». Еще одно осознание: собственное счастье, повседневное, неиссякаемое, неоцененное, которое нам дано просто так, щедрой мерой.

Это ужасно. Ужасно, потому что это реальность. Отношение персонала таких заведений к его воспитанникам - как они со своей совестью договариваются, что такие вещи говорят и делают?! Или все более-менее нормальные сбегают оттуда, потому что понимают своё бессилие? А инвалиды? они всё прекрасно понимают и про себя, и про нянечек и врачей и просто подстраиваются под эту систему: им приходится жить убого, а как иначе там выжить?К самоубийству склонны не все, а кто склонен не может это исполнить. Вот и выживают там как могут.
Характер героя Миши очень интересный, и какие потрясающие получаются диалоги с ним. Надо-то автору: 2 главных персонажа, несколько фоновых, пару помещений - и столько эмоций для читателя получается. И те логические цепочки, которые Миша выстраивал для Рубена были иногда непредсказуемостью даже для меня.
По-моему мнению, книга эта должна быть маст-хэвом для читателей, а вообще должна претендовать на школьную программу

Инвалид детства-колясочник рассказывает о своём повседневном быте и о своём гениальном, медленно затухающем друге. Как он беззлобно манипулировал окружающими, выживал в недружелюбном мире. Как ему везло и как не везло. Как он достойно ушёл в мир иной и чему научил рассказчика.

Что не понравилось. Однообразие повествования: модель от главы к главе (глава – один случай из их совместной жизни) одинаковая: вопрос, ситуация, беседа, «ты дурак, Рубен», неожиданный (местами только для автора) взгляд на ситуацию, решение. Общая царапающая канва. Огульное поливание грязью учреждений для инвалидов (мой жизненный опыт говорит, что люди всегда разные, хотя автору виднее, и не приведи господь узнать наверняка).

Что понравилось. Написано достаточно интересно и не затянуто, что делает произведение хорошим. Приоткрывается знание об устройстве окружающей действительности, что всегда полезно. Временами смешно, временами трогательно – эдакие «Республика ШКИД» и «Дом, в котором», только ближе к нашей реальности. Финал ожидаемый, удалось передать ощущение скорби и достоинства. Полагаю, что все последующие книги автора должны содержать те изменения в арке личности рассказчика, которые привнёс его друг.

Книга прочитана в рамках игры "Борьба с Долгостроем". Без нее не было бы
а) столь скорого прочтения этой книги, ибо я откладывала как только могла, опасаясь болезненной темы
б) этой рецензии, потому как можно писать/говорить о подобном?..

Можно, конечно. А если задуматься, то даже и нужно. Потому что у нас не говорят, не задумываются, не делают, а если и делают, то как-то вкривь, вкось и сбоку бантик. Для администрации.
Искренне хочется, чтобы все это было неправдой. Художественный вымысел, все персонажи являются выдуманными, все совпадения случайны. Потому что так - проще. Потому что сначала нам закрывают глаза, а потом мы и сами рады их закрыть.
Кто-то скажет, что писать такое нельзя. По многим причинам - не верю, не хочу верить, нацелено на жалость и зарабатывание денег. Кто-то скажет, что такое писать нужно. По многим причинам - это открывает глаза на шокирующую правду, мотивирует на добрые и правильные поступки, пусть даже они и не несут глобальной пользы всему обществу. Кто-то ничего не скажет, пойдет и молча сделает то, что сочтет нужным. Побудет Мурзиком из статьи того же Гальего.
Сидишь, читаешь - простые слова, понятные, да и горе как-то сглаживается, уж очень обыденно о нем говорится, а потом раз - и удар под дых. И ловишь губами ускользающий воздух, и стыдно за себя, за всех, и слезы злые в глазах, и чувство беспомощности, а ведь руки-ноги есть, сгибаются, шевелятся, крыша над головой, родные, кусок хлеба не только с солью и подсолнечным маслом.
Можно много сказать, очень много. И стоит, наверное, говорить. И говорить, и смотреть, и рассказывать, и объяснять. Дать крошечный шанс тому, что когда-то подобные книги станут всего лишь вымыслом. Не в плане того, что когда-то смогут излечить все болезни и все поголовно станут здоровыми, а в плане отношения и понимания. Глядишь, еще лет двести, и Человек будет звучать не так уж и паршиво.

Читаю тут рецензии.
Книга необычная, удивительная и печальная ... Очень печальная.
Но осуждать я никого не буду - зачем. В этом нет смысла. Рубен просто молодец это как взять и вскопать чернозем наверху с бедной землёй внизу.
Теперь что я вижу. Я не активный но волонтёр. Я с таким же неравнодушными просто берём и ездием в ДД, в частности я в Лухтоново. Думаю, что осуждать всех это просто, а отдать свой выходной детям из ДД это сложно... Поэтому всем сочувствующим предлагаю не сокрушается а действительно что то делать.
Теперь мое предложение. Как Вам идея снять по этому произведению фильм. Кино это язык современный. А книга это сложный язык. А вот информация которая в этой книге думаю обточит жесткость многих людей. Вот моя почта remus_brasimus@mail.ru может найдутся кому эта идея покажется интересной. И потом это помощь детям и Рубену... Пишите или помогите найти тех кто может помочь.
И на последок. Ребята давайте уходить от осуждений а приходить к действию. Просто осудить но тяжело сделать...