Улисс

Понравилось больше, чем "Портрет художника в юности", как ни странно. Литературоведы сослужили этому роману дурную службу, обеспечив ему славу произведения насквозь концептуального и нечитабельного - чтоб без объемистого багажа знаний за плечами да без должного запаса терпения за него не браться; нет, вообще-то усидчивость и терпение во время чтения вам - иногда - и впрямь потребуются, и читать этот роман действительно приятнее, если считываешь по ходу текста все эти аллюзии и отсылки, но на самом деле перед тем, как браться за эту книгу, лучше всего обо всем этом забыть. Я бы даже посоветовала поменьше лазить в примечания, чтобы не нарушать течение текста - но самой мне, каюсь, удержаться от соблазна поглядеть, на что именно ссылается Джойс в этом месте и правильно ли я распознала скрытую цитату, удавалось нечасто, так что от этого нескончаемого перепрыгивания туда-сюда мой ридер в последние две недели разряжался вдвое быстрее, чем обычно. (Кстати, о некотором преимуществе электронных книг перед бумажными: не приходится перелистывать весь том в поисках примечаний, и толстенный фолиант с собой таскать - тоже. Хотя, конечно, фетишистское преклонение перед запахом пожелтевших страниц или свежей типографской краски из нас никак не вытравишь, да и не надо, наверное).
А так, повторюсь, понравилось больше - и читалось приятнее, - чем "Портрет художника". Джойсовской прозе вообще, похоже, свойственна своеобразная такая математичность, из-за которой законтачить с ним эмоционально у меня не всегда получается; но тут, кажется, скорее получилось. Как будто я наконец ухватилась как следует за ту самую ниточку, которая постоянно ускользала от меня во время чтения "Портрета художника в юности", и она повлекла меня за собой сквозь все круги мифологического Дублина; иногда она чуть-чуть не выскальзывала у меня из пальцев, но все-таки каким-то чудом я ее не упустила. Как-то ему удавалось удерживать меня в напряжении даже во время описания самых обыденных сцен: вот Леопольд Блум идет к мяснику за почкой, чтоб поджарить ее себе на завтрак - самая банальная, будничная картинка, а следишь за ней с таким вниманием, будто дочитываешь последние страницы захватывающего детектива, где вот-вот должно раскрыться, кто же все-таки убийца. Не буду, впрочем, врать - попадались тут и такие места, сквозь которые продираться приходилось буквально с боем, мысленно проклиная автора и умоляя его прекратить уже это растекание мыс(л)ью по древу и экспериментаторство-ради-экспериментаторства, но все-таки на самом деле их здесь значительно меньше, чем принято считать. Даже, пожалуй, наоборот: тут больше такого, что читается с трудом - но и с удовольствием. "Протей", "Калипсо", "Эол", звенящие-переливающиеся "Сирены", потрясающая "Навсикая"...
И еще что меня в этом романе поразило - это его... честность. Мало кто из писателей решается вывести на сцену по-настоящему обычного человека, обывателя, обнажив при этом все его слабости и предрассудки - и сделать его не объектом насмешек, но ни много ни мало главным героем. "Обыватель" в данном случае - не ругательство: Леопольд Блум - персонаж, пожалуй, приятный, особенно на фоне других героев романа, и все же Джойс открывает перед нами такие мысли своего Одиссея, которые, в общем-то, большинству из нас знакомы, но о которых другие предпочли бы умолчать. И даже не о "непристойностях" речь: стал бы герой классического романа, например, фантазировать о буржуазном счастье в собственном поместье, мысленно пересчитывая каждую серебряную ложечку и воображая себя героем светской хроники? Можно сказать, что это незначительный эпизод - но в таких вот мелочах честность Джойса и проявляется. Не говоря уже о той же Молли, капризной, необразованной, неверной Пенелопе - Гее - Матери-Земле.

Да.

Интересная ассоциация пришла в голову по поводу "Улисса". Это как старый, на вид заброшенный дом на окраине города. Ставни закрыты, забор покосился, вокруг сорняки. В нем живет мужчина себе на уме. То ли гений, то ли сумасшедший. И пустословом его называют, и извращенцем. А дерзкие мальчишки наспор подбегают к двери дома, чтобы постучать, чтобы доказать, что не боятся! Это же мы, читатели "Улисса". Трясемся, боимся, слушаем страшные истории тех, кто осмелился и постучался (прочитал 1-2 эпизода или даже всю первую главу, ну и герои), и сами хотим испытать себя на прочность или дело не в прочности вовсе?

Я долго ходила кругами и даже не покупала "Улисса", не хотелось, было страшно, была не готова. И если действительно страшно, то лучше не брать. Почитайте Вирджинию Вулф, если "Волны" покажутся обыденными, вы готовы! И если интерес сильнее страха, то вам сюда.

Ну каков же Джойс! Дар речи теряю от переизбытка эмоций. От эпизода к эпизоду всё меняется. Сегодня ты рад, что прочитал 30 страниц и понял их, но потом приходит момент, когда нужно перечитывать одно предложение несколько раз, весь эпизод несколько раз.

Окончательно полюбила роман на 13 эпизоде. В тот момент книга перестала быть настольной, читала её каждую свободную минуту. Эти бесконечные сумасшедшие перечни, этот сюрреализм! Эта непредсказуемость, эта способность мимикрировать под стиль стольких писателей. Этот чёрный юмор и неопределённость. Сложно определить, где Джойс был серьёзен, а где насмехался.

Чувствую, что долго ещё буду думать и искать ответы. Какие-то образы забираю с собой в долгий путь. Очень хочу тщательно изучить историю Ирландии, ирландские мифы, прочитать "Поминки по Финнегану", поэзию и малую прозу Джойса.

Сложно коротко и ясно выразить свои впечатления о книге, к чтению которой я серьезно готовилась. Вот реально, смешно сейчас самой. Долгие, долгие, долгие годы я была уверена, что не готова прочитать этот опус. Первая (и провальная) попытка была  лет в 20 по институтской программе. И вот, примерно год назад решила закрыть гештальт. Казалось, если я пойму "Улисса", то пойму основу, на которой  зиждется, как говорят специалисты, вся западная  литература 20 века.

Стала основательно готовиться. Читать книги, слушать лекции. Увлеклась разборами Армена Захаряна, Андрея Аствацатурова и Максима Жука. О Джойсе и его "Улиссе" все эти литературоведы очень интересно рассказывают. Кто захочет несмотря ни на что прочитать "Улисса", всем рекомендую послушать  именно их.

Почему "несмотря ни на что"? Да потому, что чтение это вызывало то интерес, то недоумение, то восхищение, удивление, то непонимание,
а то просто было мерзко. И если, наслушавшись умных речей литературоведов, я бодро добралась до 14 главы, успев даже восхититься музыкальной 11-ой и поняв сложность работы переводчиков, то с середины 14 главы и до конца книги я, мягко говоря, была шокирована и от книги ужасно устала.

Я поняла замысел писателя с его экспериментом со стилями, жанрами, игрой и мелодикой слов и стала от этого уставать. Потому что кроме интересного эксперимента я смысла не вижу. Даже если видела, потеряла его в 14 главе:)

В погоне за формой автор наплевательски отнёсся к содержанию. Есть у нас такая фраза: "Ради красного словца не пожалею и отца". Это прям про Джойса. В этой работе нет сердца, она вся от начала и до конца искусственная, созданная только умом и умом своеобразным. Умом образованного, но испорченного, нездорового человека.

Самая шоковая для меня глава- 15. Её невозможно читать и воспринимать всерьёз. Это какое-то скопище извращений и непристойностей. Избыток. Книга стала вызывать отвращение.

Я, конечно, понимаю, что Цирцея превратила спутников Одиссея в свиней, но в "Улиссе" свинство было избыточно и возникло чувство, что Джойс выплеснул все свои  тайные мысли о секс.извращениях. Ему-то было интересно, а нам, читателям-то, это зачем? Возникли подозрения: а точно автор был в своём уме, когда писал (и переписывал!) эту главу? А я? Я зачем засоряла себе мозги этим псевдоинтеллектуальным мусором? Последняя, 18-ая глава, была такой же порнографией, как и 15-ая. Только без знаков препинания. То есть Джойсу явную порнушку писать можно, ведь он это делает в виде эксперимента, "потока сознания", разноообразия стилей и т.п., а если бы то же да сейчас написал Ваня Иванов? Мы бы тоже хвалили и восторгались, искали в этом что-то очень интеллектуальное? Или главное- сделать это первым и с умным видом? Ощущение, что тебя просто облапошила кучка снобов. Один плюс: я теперь точно вижу, где образованные и начитанные люди надувают щёки, но для меня всё это ряжено в псевдоинтеллектуальные одёжки. Джойс для меня стал странной личностью, когда человек с хорошим образованием и удивительным чувством слова настолько испорчен, что умудряется в одной только книге сочетать красоту идеи, слова с явным г...ом. Восхищение от неологизмов, музыкальных фраз, аллитераций и других игр со словами накрылось медным тазом никчемного сюжета, и постоянных  туалетных и извращенных тем.

Видео-рассказ Армена Захаряна об "Улиссе" и Джойсе, его восхищение произведением и автором мне понравились гораздо больше, чем сам первоисточник. Если уж честно. Я рада, что, потратив 2 месяца на чтение "Улисса"  я смогу теперь отличить хорошее от дурного и не куплюсь на г...но в красивом и дорогом фантике. Что бы ни говорили умнейшие литературоведы про стиль и замысел Джойса. Ни "Дублинцев", ни "Поминки по Финнигану", ни того же "Улисса" я больше в руки не возьму.

А кому "Улисс" всё-таки интересен, не торопитесь покупать бумажную книгу. Из-за изобилия примечаний эту книгу удобнее читать в эл.варианте. А недоумение вам гарантировано. А уж если вы знаете английский язык, то читайте "Улисса" сразу на английском. Каким бы хорошим ни был перевод Хоружего, Армен Захарян на практике доказал, что некоторые действительно интересные главы "Улисса" возможно понять только на том языке, на котором автор книгу и создавал. А ирландец, облив грязью свою родину, писал на языке её завоевателей.

Кто бы знал, до чего можно докатиться в процессе чтения «Улисса». Скоро наша маленькая годовщина – три года знакомства. Полтора года назад Молли Блум сказала свои последние слова «я сказала да я хочу Да» - с этого момента я начала переваривать свои впечатления и решилась на еще один круг. Итак.

Первый абзац «Улисса» я могу едва ли не цитировать и не от того, что он мне безумно понравился, а от того, какое количество раз я сталкивалась лбом с быком Маллиганом в желтом халате. Тогда я изменила стратегию и отправилась на раскопки. Назад я вернулась уже с Умберто Эко, Владимиром Набоковым и прочитанными произведениями Джойса. Стало легче, но ненадолго. Мне стали известны многие секретные места на карте и то, что меня ждет в конце. В какой-то момент все стало похоже на препарирование.

Длинный холодный металлический стол. Над ним нависает огромная круглая лампа. Свет такой яркий, что вокруг все пространство тоже становится белым. На столе лежит «Улисс». По левую руку от меня стоит С. С. Хоружий – следит за ходом операции и осторожно направляет меня. По другую сторону стола стоит У. Эко и В. Набоков в белых халатах, которые с невероятным энтузиазмом говорят: «Тыкни сюда! А ну-ка, ты там посмотри! Там еще сделай надрез! Держи скальпель – резани-ка здесь, да поглубже!». Так лекция по зарубежной литературе от Набокова и «Поэтики Джойса» от У. Эко закончились, и я поспешила снять с себя белый халат и закинуть скальпель куда-нибудь подальше. Начался второй том романа.

Тут началось самое интересное. Второй том я решила начать в полном одиночестве (разве что, в комментариях по-прежнему встречаться с Хоружим). Но тут я вспомнила, что в первом томе меня привлекла 6 глава («Аид»), она про смерть, там много юмора («Черствые пирожки ссохлись вместе: пирожки для покойников. Собачья радость.»; «Сыр – это труп молока»; «- Какое несчастье, надеюсь, это не кто-нибудь из близких? – Раз уж так вызовем у нее сочувствие»). Во второй раз, когда я читала эту главу, я пришла в дикий восторг – то ли от того, что стала интересоваться смертельной тематикой, то ли от того, что распробовала черный юмор. После этого я вернулась к первой главе и решилась пройтись везде заново на случай, если упустила что-то диковинное.

В четвертой главе («Калипсо») я встретила легендарное «Метим псу хвост» Молли и хореглазого свинопродавца (что еще для счастья надо). Был еще один эпизод с газетой и туалетом, который напомнил мне причуды Гаргантюа с пушистым гусенком. Кстати, оказалось, что рассказ в газете, который читал Блум, это подростковый рассказ Джойса, который он отправлял на конкурс (остальные подробности про газету и Блума излишни).

В главе 11 («Сирены») прекрасно все: «Беспардон дондондон», считалочка про дохлого пса и потрясающая фраза «Заблумшая душа». Эта глава музыкальная – фуга в прозе. К тому моменту, когда я подобралась до нее, удалось пополнить сокровищницу «Улиссом» в оригинале и прочувствовать насколько мелодична эта глава. Полностью на английском Джойса не осилила, но некоторые эпизоды -  если обращать внимание не на смысл и не ломать голову как это переводится, а уделить внимание звучанию – настоящая симфония (иногда с вкраплениями скрежета ножа по стеклу).

14 глава («Быки солнца») – Развод и девичья фамилия! – подумала я, когда продиралась сквозь это безумие. По сюжету вот-вот родится ребенок, а по стилю вот-вот родится язык. Эта глава оказалась реальным испытанием, своего рода проверка – готов ли ты пойти дальше, чтобы добраться до Итаки, или так и останешься здесь. Абсолютно зубодробительно! После этой главы настроение было разговаривать в той же манере: Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!

15 глава («Цирцея») производит особое впечатление на читателей. Мне посчастливилось угодить в сообщество по интересам, где всех объединяет «Улисс», и есть возможность поделиться своими думами и впечатлениями от чтения. Многие, кто делился, говорили, что 15-я глава «ненормальная», «страшная», «дикая». Я знакомилась с этой главой в разных эмоциональных состояниях. Когда на горизонте было облачно и стояла относительно нормальная погода, в процессе чтения казалось, будто кто-то пересказывает свой чудаковатый сон и думаешь про себя: «Где наливают такой чай и как часто его надо пить для такого эффекта?». Но когда горизонт был затянут самыми темными тучами и бушевал самый сильный шторм, становилось действительно очень жутко и напряженно, ты сильнее и сильнее погружался в эту неприятную удушающую субстанцию и не знал, выберешься ли. Если убрать на второй план все эмоциональное, то эта глава дала мне новый виток интереса к Шекспиру.

18 - «Пенелопа» - как не горестно, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Всеми силами я упиралась в землю и не позволяла себе приблизиться к последней главе, потому что все это огромное путешествие стало дорогим для меня и мне не хотелось, чтобы оно когда-нибудь закончилось. Поток сознания штука страшная и невероятно притягательная, в итоге решилась в него нырнуть. Это было невероятно настолько что словами не описать ни одного знака препинания сиди и думай к чему относится эта мысль но чем дальше проваливаешься в поток тем понятнее он становится хоть мысли Молли и прыгали туда-сюда и вот ты уже разгрыз этот поток сознания и примерно понял о чем она говорит и что чувствует и думаешь вот это да ай да Джойс что вытворил как накуролесил как покуражился и если спросить меня хотела бы ты когда-нибудь снова перечитать я бы сказала да я хочу Да. (прошу прощения, и впрямь затягивает).

Когда я дошла до точки, я совершенно не понимала, что теперь делать, какое-то странное опустошение, потому что на протяжении долгого времени это твое своего рода хобби, а тут раз и все. Когда я читала «Улисса», я стала замечать его в реальной жизни – сны про «Улисса» (и такое бывало), какая-то цикличность во всем, отсылки к Джойсу в книгах, которые читала, в лекциях и интервью, которые смотрела. Еще странная особенность – «Улисс» со временем меняется. Сначала моими любимыми главами были вторая и одиннадцатая, спустя время шестая, сейчас пятнадцатая и восемнадцатая.

Спустя время, совершенно случайно мне попался «Улисс» в начитке В. Лебедевой. Это было как раз, когда я стала делать ремонт. Так тому и быть! – подумала я – и стала слушать аудиоверсию всякий раз, когда перевоплощалась в строителя. В этот раз по кладбищу мы прогулялись от одного угла потолка до другого, посидели в таверне во время окрашивания синей стены, вспомнили Шекспира и метемпсихоз во времена черной краски. Финальные комментарии я слушала, когда собирала мебель.

В конце аудиоверсии была часть «Вместо послесловия» - ни в одном моем бумажном издании ее не было. Это оказалась очень важная часть, потому что ее писал Хоружий и потому что она действует терапевтически. Ты осознаешь, насколько большой путь от башни Мортелло до лежащей в кровати Молли ты прошел, но совершенно не понимаешь, так ты это сделал или нет, стоило оно того, или нет. Ты еле держишься на ногах, понимаешь, что вот-вот упадешь, ноги не слушаются.

Подходишь к двери дома, на пороге стоит Хоружий, из дома веет теплом. Он смотрит на тебя и радушно приглашает войти. Заходишь в дом, аккуратно трясущимися от усталости руками ставишь трость в угол, снимаешь котелок. Хоружий приглашает присесть на диван. Садишься, становится очень спокойно и тепло. Пару минут Хоружий дает отдышаться, а потом спрашивает: «Ну как?» В голове у тебя столько мыслей, что ты и не знаешь, с чего начать, то ли с того, что чуть не сдался, то ли с того, что мало что понял. Хоружий замечает блуждание в мыслях и не торопит с ответом. Тут ты смотришь на Хоружего, но не произносишь ни слова, глаза наливаются слезами. Спокойным и понимающим голосом Хоружий говорит: «Это ничего, я тоже там бывал». Потом спрашивает: «Переживаешь, что-то не разжевал?». Робкий кивок и взгляд, устремленный в пол. Хоружий: «Все хорошо. Ты только посмотри, какой невероятный путь ты проделал! Это нормально, что что-то ты мог упустить.». Это были очень важные слова. Меня окатило облегчением после такого послесловия, потому что в конце после всего и впрямь кажется, что над тобой интеллектуально надругались, а тут сам Хоружий написал, что не стоит переживать, если чего-то не понял.

Благодаря этому путешествию, я открыла для себя большое количество новых авторов, мне кажется, что нынешний литературный вкус во мне воспитал Джойс. Во время чтения я перебивалась Воннегутом и совершенно спокойно относилась к причудливым замысловатостям автора. В какой-то момент набрела на Х. Томпсона и с радостью прокатилась в Лас-Вегас. Потом подтянулся Д.Ф. Уоллес и его «Бесконечная шутка», «Муравечество» Ч. Кауфмана, Ж. Перек и М. Павич, «Иерусалим» А. Мура, «Мертвый отец» Бартелми, Стерн и другие редкие птицы. Как будто разблокировалось множество точек на карте и секретных мест. У. Эко после нашего знакомства остался у меня и как настоящий джентльмен занял одну полку на стеллаже. Мне явно стало нравиться все диковинное и причудливое с разными вывертами – никакого табу. На стеллаже выросла и не перестает расти «смертельная полка», где собраны танатологические изыски. Стала интересоваться книгами о литературе, прониклась чувством к Проппу – стала превращаться в филолога, у меня почти выросла шаль (но что-то уберегло).

После Джойса уже ничего не страшно (Пруст - исключение). Кажется, если бы я с ним столкнулась по академическому долгу, я бы не питала к нему никаких теплых чувств, а очень искренне возненавидела бы. В сообществе по интересам мы мечтаем оказаться 16 июня какого-нибудь года в Дублине, чтобы засесть в кабаке и после пройти по всем местам романа. Для меня этот роман представляет огромную ценность, не из-за кучерявых вывертов, а из-за того, что меня с ним связывает. Употребляла нежно, смаковала сердцем!

Мои впечатления, если коротко: КГ/АМ.

Если расписать подробнее:

Во-первых, это модернистский роман. Помните квадрат Малевича? Да-да, это то самое направление в искусстве, когда для становления известным художником вам совершенно не обязательно уметь рисовать. Надо отдать должное, некоторые модернисты умели рисовать. Но не делали этого. То же самое о писателях: чтобы стать модернистским писателем вам не обязательно уметь писать грамотно. Трёх классов церковно-приходской школы будет вполне достаточно. Когда кто-то будет указывать вам на грамматические или синтаксические ошибки презрительно взгляните на них, слегка фыркните на невежу, и, с как можно большим пафосом, скажите: я - Художник, я - так вижу! Ошибок в романе достаточно, любая учительница литературы за подобное сочинение влепит 2, что впрочем не будет мешать им восхищаться "Улиссом". Парадокс.

Во-вторых, это, по большей части, поток сознания. Как песня чукчи: еду, вижу снег - пою про снег, вижу оленя - пою про оленя. Читал мнения, что именно вот этот самый стиль (приём?) действительно передаёт то, как человек мыслит. Возможно. С той лишь оговоркой, что это передаёт то, как некоторые люди мыслят. Все мы разные, у всех различные мыслительные процессы. Могу сказать точно: мои мысли совершенно не похожи на этот хаос. Нет если принять роскомнадзор или бутылку (две?) водки, да еще без закуски, там наверное может ещё и не такое в голову прийти, но я бы предпочёл этого не делать. И книги предпочитаю менее похожие на горячечный бред наркомана.

Благодаря этому стилю потока сознания понять что хотел сказать автор практически невозможно. Ситуацию усугубляет тот факт, что он бросает нам имена и фамилии ирландских королей, своих знакомых, своих знакомых с изменёнными именами, других модернистских писателей того времени, делает отсылки к каким-то персональным событиям его жизни (вроде той же смерти матери) и пр. При всём этом никак не пытаясь ни объяснить, ни оправдать появление всех их. При чтении один из постоянных вопросов: кто все эти люди, что они здесь делают и зачем здесь написали про этого прохожего, хотя нигде дальше или прежде мы не найдём его упоминания. Чеховское ружьё? Не, не слышал. У нас есть целый арсенал, который спокойно стоит в КХО, подробно описан и документирован, но вы не услышите даже взрыва детской петарды.

В-третих, сюжет. Нет, он там есть. Где-то на полстраницы. Но не ждите историю графа Монте-Кристо.

Чем же от так восхищает всех этих признанных писателей (хотя и, слава богам Олимпа, не всех)? Точно сказать не могу, но рискну предположить: неограниченными возможностями для поиска скрытого смысла. В любой фразе. Открой книгу на любом месте, ткни пальцем в случайную фразу и можно писать монографию о том что хотел сказать автор. Как о чёрном квадрате Малевича. Проблема в том, что это будет гадание на кофейной гуще. Может автор хотел сказать, что синие занавески в комнате главного героя говорят о его скрытой депрессии и внутреннем конфликтеы, вызванном детскими травмами, а может и нет. Может он просто увидел в своей комнате жёлтые занавески, цвет ему не понравился и он обставил комнату своего героя с большим вкусом. Гадать можно до бесконечности. Вот только зачем?

Вопрос "зачем" мне бы хотелось задать и Джойсу: зачем ты это написал? Впрочем этот вопрос чисто риторический. Ответ мне не интересен, как и сама книга.

В очередной раз убеждаюсь, что списки вида "100 лучших книг" (или чего-либо ещё) довольно бесполезная вещь. То что является шедевром для одного, для другого не пригодится даже в качестве туалетной бумаги. А невзрачная "бульварная литература" порой может подарить куда большее удовольствие, и, не побоюсь этого слова, даже наслаждение.

P.S.: ненавижу модернизм!

Мы по утрам такие усталые, а это довольно долго рассказывать.
Стивен Дедал

В это прекрасное майское утро на завтрак лорду Фредерику Кавендишу были поданы копченый в меду бекон, припущенные томаты, жареные грибы, яичница, инжир, и, нежно любимые лордом, ножки фазана. Сдобрив первую за утро чашку кофе щедрой порцией густых сливок, он приказал подготовить экипаж, чтобы отправиться на прогулку в Гайд-парк. За оставшийся ему год с небольшим лорду Кавендишу предстояло сделать еще многое.
Завтраки дублинцев Джо Брэди, Майкла Фагана, Томаса Кэффри состоят из фаджа, яиц и поджаренных потрохов. В то самое время как они и их приятель Джеймс Кери поедают сочный поджаренный бекон, промакивая подливку еще горячим хлебом, сдобренным бесподобным ирландским маслом, на кладбище в далеком Санкт-Петербурге от костей Софьи Перовской и Андрея Желябова начинает отходить подгнивающая плоть, медленно превращаясь в зловонную сероватую кашицу.
Но их костям далеко до белизны и совершенства костей, пролежавших в земле 27 сотен лет. Шумное въедливое море в это утро, наконец, добралось и разлизало древнюю могилу, и взорам прекрасных наяд, резвящимся у берегов Иоса, открывается хрупкость костей мудрого слепца, вокруг которого они тут же устраивают нежные танцы, и целуют тонкие трубочки.
Углерод содержится во всех живых существах. Также их состав включает в себя небольшое количество углерода 14 – радиоактивной разновидности углерода. При помощи углерода 14 можно определить возраст всего, что когда-то было живым, а также одежды и предметов. При помощи углерода 14 можно узнать возраст предметов, которым насчитывается вплоть до 50 000 лет. Но поскольку талантливый мальчик Ганс в семье доктора философии Вильгельма Гейгера родится нескоро, то наяды продолжают насвистывать на костях свои таинственные мелодии.
В своей парижской мастерской, забыв о кофе и круассанах, Пьер-Огюст продолжает работу над картиной «Зонтики», которая в далёком будущем, невзирая на кодицикл к завещанию Хью Лейна, покинет Дублинскую галерею.
Но про круассаны не забывает довольный жизнью Жюль Верн, готовящий к отдельному изданию «Жангаду». Ибсен, забыв о времени суток, правит «Привидения». Жизнь идет своим чередом.
Когда ветер с полудня доносит в разморенный сутолокой Дублин запахи шумных пристаней, некая бластоциста завершает свой дрейф и прикрепляется к стенке матки, жадно погружаясь в подготовленный и ждущий её эндометрий. Мэри Джейн Марри в этот момент испытывает легкое недомогание и отправляется в уборную. Но она ошибается, месячных у неё не будет еще очень долго.

П.С. Бессмысленно наворачивать смысл, всё равно 42, выдыхайте.

Улисс. Попался он мне на "Дайте две. Light version".
Никогда до этого не слышала про это произведение, потому, когда уже выбрала его из трех предложенных, была удивлена тем, что следующие комментарии пестрили такими заявлениями :

Господи, что же за монстра я выбрала. Откуда столько ужаса у людей при его упоминании.
Но надо сражаться, нет такой книги, которую невозможно прочитать.
До сдачи флэшмоба времени много, можно отложить...
Но не тут-то было.
Книга , про которую я раньше и не слышала, вдруг появилась везде.
Книга-сталкер.
Неожиданно стали часто выплывать рецензии, отзывы, советы, статьи о Улиссе и всякое такое вот

Ну что же, вызов принят.
Улисс, раз ты настаиваешь, то я тебя прочитаю.
Открываю. 900 планшетных страниц. Убираем примечания... 600 страниц... отлично, куча пометок. Но легким путем мы не пойдем, будем читать и их.
Не зря Улисс так настаивал на своем прочтении, книга замечательная.
Книга, которая меня преследовала весь месяц и которая долго и упорно ломала мою психику.
Читать такую книгу надо в ОЧЕНЬ адекватном состоянии. А оно у меня наступает редко.
Читаешь его ночью и думаешь: то ли ты сходишь с ума, то ли автор, то ли все сразу. Почему мне пишут люди на другом языке, как они строят предложения, мне уже плохо. Но мне по-хорошему плохо. По-хорошему плохо от прекрасного языка книги.
Но флэшмобы не лучшая мотивация для прочтения Улисса. Его можно читать год, а не месяц. Год читать про один день Блума.
А перечитаю Улисса я на пенсии. Обязательно. Надо составить подборку "пенсия".
Сходите с ума, читайте Улисса

Впрочем, оценка "книга не понравилась" вовсе не означает, что книга мне показалась плохой. Вынужден признаться в том, что это я плох для книги. Чтобы удержаться на плаву этого хоть и не бурлящего, а весьма спокойного, но всё же потока сознания, было бы полезным — и даже необходимым — пропустить сквозь свою нейронную сеть изрядную долю мировой литературы: от античных мыслителей до ирландских поэтов. Эта книга — ящик с конфетами для литературоведов. Для остальных же, балбесов как я, она станет садистской пыткой.

Текст с большой буквы.
Если пробиться через дебри интертекстуальности и историкокультурного пласта Ирландии - откроются дали небесные и, если не вся, то хотя бы половина мировой мудрости. Поток сознания героев затягивает, влезаешь в их шкуру, думаешь их мысли, чувствуешь и видишь с ними вместе, в самую глубь души забираешься и смотришь в эту бездну - а она на тебя. Превосходная, на грани реальности, форма. Это одна из немногих книг, которые читаешь и не веришь, как мог человек написать такое за короткую жизнь. А уж через какие круги ада прошёл переводчик - представить страшно.
Очевидно, если бы господин Джойс не писал книг, он бы убивал людей. Конечно, избранности ирландского народа наравне с еврейским это не отменяет.

Читала на спор - иначе бы себя не заставила. Можно над этой книгой задуматься, найти уйму смыслов, но я просто не хочу. Мне никогда не нравились книги ради смыслов, я любитель более простых вещей. Герои там, занимательный сюжет, мораль и все такое. И тем более не люблю, когда фабулу берут из классического произведения и как бы обыгрывают. Лучше бы я перечитала "Одиссею".
Прочитать это "надо" для общего образования, и стоит - если вам нравятся всякие "Парфюмеры", "Коллекционеры" и интересно, откуда что взялось.