Сага о Форсайтах. В двух томах. Том 2. Современная комедия

Для тех, кто проникся  Сагой о Форсайтах,  роман станет новой главой любимой книги. Это почти не метафора: едва начав читать, обнаруживаешь, что до конца осталось не так уж много страниц. Кстати, только теперь поймала себя на восприятии стиля Голсуорси, как музыки. Не фонетически - это и не оценить в переводе, - а мелодически. Автор как-то так вливает события одно в другое, наслаивает сюжетные линии, перемешивает внутренний лирико-психологический план с внешним социально-драматическим, что - да, вот и рождается такое симфоническое восприятие и лёгкость чтения при сложности поднятых проблем.

Однако, не задумываясь о порядке, перечислю всё, что понравилось мне в романе:

1) Новые герои в фокусе событий. Не главные, маленькие, связанные с Форсайтами совершенно случайно супруги Бикеты. Пронзительно жизненные и вызывающие сопереживание. Через них выводится автором и важная сторона одного из ключевых конфликтов книги, а именно доверия как основы отношений. Доверия и способности идти на жертвы ради любимых. Это свежо (и как же этого не хватает в современной литературе).

2) Потерянное поколение. То самое, о котором писал Ивлин Во и многие другие. То же самое и не то же. С одной стороны, мы читаем о том же безверии в будущее, в человечность, в чувства. С другой, - это Сага о Форсайтах, и чувства, будущее подвергались тут таким испытаниям, что поневоле следишь за героями пристальнее, чем где бы то ни было. И да - чувства выдерживают и побеждают здесь (надеюсь, это не спойлер).

3) Форсайты. Тут много не скажу, только то, что они - уже почти родственники читателю. Видеть их представителей не только в добром здравии, но и меняющимися особенно приятно. Значит, живые.

4) Развитие конфликта. Патетика первых романов была острой, проблематика и конфликт тоже. Но продвижение сюжета саги из эпохи в эпоху сопровождается новой патетикой и новыми конфликтами с памятью о старых. Это делает сам цикл жизнеспособным (в отличие от множества циклов, которые, консервируя замысел, скатываются из литературы в писанину).

Вывод: со временем не портится.

Этот роман - продолжение книги  "Белая обезьяна" Джона Голсуорси  в трилогии "Современная комедия" саги о Форсайтах. О смене ракурсов и впечатлениях, вызванных этой сменой, я уже написала, и, кажется, что здесь ничего особенного быть уже не могло. Но нет, трилогия и впрямь не портится, а конфликты не повторяются.

Что оказалось интересным в этот раз:

1) Конфликт без сторон. Да, он внешний, острый и снабжён ясным отображением мировоззрения обеих сторон. Но ни к одной стороне не захотелось примкнуть, ни одну не захотелось поддержать. В романе хорошо показано, как победа в суде может обернуться проигрышем в общественном мнении, и это увлекает. Но само противостояние "предприимчивой выскочки" и аристократки лёгкого поведения подано на аптекарских весах: они равны друг другу и ни одна ничуть не лучше другой. Это тоже интересно, потому что нет-нет да и думаешь: не отдаст ли автор предпочтение вот ей? Или ей? Нет, автор - виртуоз, весов не покачнул.

2) Эволюция Сомса. Это, вроде бы, уже не первый том происходит, но, кажется, вот здесь наконец-то прежний Сомс встретился с нынешним. То, как эта встреча завершается в финале романа, обещает что-то интересное в третьей части трилогии.

3) Характеры. Какие же чудные, яркие и натуральные характеры - сперва хотела уточнить: мужские, потом подумала, что и женские тоже. Хотя, пожалуй, мужские характеры здесь более выпуклы, несмотря на то, что основной внешний конфликт - межу женщинами. Этому пункту, мне кажется, ещё предстоит раскрыться в третьей части - потому что и до сих пор в книгах саги были яркие характеры, но то ли из-за включения межклассовой и политической темы, то ли ещё из-за чего, - но в "Серебряной ложке" их яркость какая-то особенная.

Будем читать дальше и выяснять это. 

"Сага о Форсайтах" - это мой мирт. Эфирные масла, тишина, мир и наслаждение. Я только что перечитала "Современную комедию" и готова перечитать ее тут же опять. И опять. Открывать с любой страницы и читать. После особенно трудных книг, которые даются с трудом, читать Сагу - подлинный катарсис. О да. Голсуорси обволакивает текстом и уносит в мир иной, британский мир 20х годов XX века, аристократический мир. И такое ощущение, что я всегда там была, хотя, конечно, нет, никогда я там не была и никогда не приближусь, но. Проблемы у них такие же, как тут. Куда поместить деньги? Как прожить хорошую жизнь с нелюбимым мужем? Что делать, если любимый женат?

Голсуорси - безусловный гений атмосферы, чуть только вчитаешься в предложение - и ты уже там, среди обедов, чаепитий, танцев теперь эпохи джаза, а описания сельской местности - это вообще лучшее, что может быть. Британская пастораль кажется раем. Вересковые пустоши, живописные зеленые луга, серые холодные реки, прогулки на лодочках, коровы, лошади... Голсуорси, кстати, пишет о природе с ностальгией, видимо, нелегко в Англии дался конец викторианской эпохи. Вообще у многих писателей того времени прослышивается ностальгия по минувшему, у Во уж точно (Брайдсхед как оплот старой Англии), как и у Толкиена (милый, милый Шир), у поздней Кристи, черт, я чуть было сама не заностальгировала по ушедшей Англии, так мне хочется туда попасть. Соответственно меняется отношение автора к героям. Если в первом томе Сомс был олицетворением закостенелого собственничества, имперская Англия как она есть, и вызывал если не у читателя, то у самого автора, отвращение, то теперь Сомс несомненно симпатичен как носитель каких-никаких принципов в отличие от всей этой золотой молодежи, нового поколения.

Да, соглашусь я с автором, Сомс в этой части вызывает уважение, симпатию, а в конце и явное восхищение. Да, как мужчина он меня вымораживает, не такие должны быть отношения у мужчины и женщины, как у него что с Ирен, что с Аннет, совсем нет. Тут мне, как и прежде, намного более импонируют Джолион с Ирен (но без Ирен, надеюсь, меня поймут правильно). Но как отец - он выше всяких похвал, наверное, это мечта каждой девочки. Хотя, возможно, как раз из-за его невероятной любви, Флер и выросла избалованной мегаэгоистичной девчонкой.

Да, я несильно изменила свое мнение с первого прочтения. Хотя все-таки изменила. Если раньше Флер меня раздражала, начиная с "Белой обезьяны", своим поведением: ну что это такое - и муж, за которого я бы ее убила, настолько мне нравится Майкл, и Уилфрид, и чтобы все сидели у ее ног и не смели рыпаться, то теперь меня это не смущает. В конце концов Флер вышла замуж после большой любовной трагедии, которую она, очевидно, так до конца и не прожила. Вышла замуж за нелюбимого, конечно, ей скучно, конечно, ей хочется терзать чужие сердца, делать больно другим. И если бы Майкл был хоть на чуточку менее симпатичным, я бы сочувствовала Флер. Но вся беда в том, что я мечтаю о таком вот Майкле, немного беспечном, всегда веселом, позитивном человеке рядом. Я могу встать на сторону Флер, в этот раз я ее поняла, и в истории с Уилфридом, и в истории с Джоном, но я не хочу. Хотя мне ее жаль, как обычно, впрочем, мне жаль многих запутавшихся людей.

Почему жаль? Еще раз повторюсь. Избалованная девочка, из семьи мультимиллионера, привыкшая иметь все и сразу, пережила (или вернее, не пережила) трагедию, с мыслью "стерпится-слюбится" вышла замуж за кого-то, кого не любила. Не так-то легко жить с нелюбимым человеком. Как замечал Сомс, все это время - первое время брака - Флер не жила. Она куда-то ходила, чем-то пыталась увлечься, но после таких трагедий обычно несколько лет уходит только на то, чтобы не думать "о нем", чтобы просто почувствовать себя лучше. В современное время она бы просто с Майклом встречалась в качестве утешения, но тогда - только замуж. Вообще лучшее средство от этого - работа, но какая работа у дочери миллионера да еще на заре XX века? Спасибо, что разрешили благотворительностью заниматься, хоть чуть-чуть помогло. Ну, и естественно, как только Флер слышит о Джоне, видит Джона, все в ней вздрагивает. Джон в этой ситуации ведет себя лучше, потому что не эгоист, хотя как-то всегда мужчинам проще в отношениях, встретил другую девушку, влюбился, и ладно, а детские увлечения пусть остаются в прошлом (но если честно, Джон еще тот телок, кто его хочет, тот и играет). А Флер не может оставить все в прошлом. У нее гештальт не закрыт.

Во всем я Флер понимаю, кроме разрешения этого самого гештальта. Немного пострадать она не может, она может только гореть в огне, она считает, что она первая и последняя, видимо, с такими бедами. Что ее толкнуло встать под это чертово окно? Ведь видела же, что Сомс рядом, не знала, чем закончится все? Состояние аффекта? Скорее всего, но простить этого я ей не могу. Ни Майкла не могу простить, ни Сомса. Так что Флер пополняет копилку отрицательных героинь, несмотря на всю прозрачность ее мотивов.

Очень долго можно говорить про всех героев, про Джун вот мне интересно поговорить, про Майкла, про Обри Стейнфорда, много Голсуорси пишет и о общественных и политических проблемах, о фоггартизме, о трущобах, идеализм Майкла можно обсудить, но тогда я боюсь никогда не закончить эту рецензию. Могу сказать только, что это воистину великая книга, воистину отражение эпохи и замечательный срез истории отношений. Люблю, и, видимо, навсегда.

Если взглянуть на первый том «Современной комедии» незамутненным взглядом первооткрывателя, он может показаться привычным, сыгранным по известным нотам произведением. Схема известна с давних пор, герои отыгрывают роли по установленным правилам. Вот только в новогодней суматохе января мною оставлена «Сага о Форсайтах», строчки и образы, чашки кофе и перелив огоньков на хвойных лапах, переживания и гнев… И посмотреть на Сомса, Флёр, Майкла как на незнакомцев у меня решительным образом не выходит. Ведь возвращение к продолжению полюбившегося цикла сродни возвращению домой. Туда, где на теплой кухне ведутся задушевные разговоры, туда, где без оговорок тебя всегда ждут. Такую, какая ты есть. Вытри слезы, возьми печеньку.

И не знаю, причиной тому мое настроение или нет, но для меня «Белая обезьяна» сейчас едва ли не самая печальная часть всей саги. Она августовская на сто процентов. Воздух влажен и чист, деревья стоят в зеленом уборе, но по утрам уже будит холодное дыхание грядущей осени. Звенит в тишине нота бесконечной печали, непроходимой горечи.
В этом романе мне жаль решительно всех. Независимо от мотивов и поступков. Он, она и снова он. Страх потери, пустота и всепоглощающая роковая страсть. Не просто к женщине, к жене друга, боевого товарища… Можно, конечно, обвинить Флёр в бессердечности, бессовестности. Да разве дарила она напрасные надежды? Да и Флёр ли это? Где та самоуверенная особа, что во имя любви не оставила ничего от отцовской гордости, что бежала и верила, верила, верила? Осталась лишь жалкая тень, что не живет, а доживает.
Что ей любовь этих двоих, если в сердце ни отклика, ни участия. Она даже на измену решиться не может, потому что не видит в ней смысла. Ни азарта жизни, ни жажды любви. Собственница, как и диктует форсайтская натура, Флёр собирает в своем доме настоящий зверинец, прекрасную коллекцию чудаков. Окружает себя поэтами, художниками, картинами, фресками, китайскими собачками со стеклянными глазами. Да только заполнят ли они эту пустоту в сердце? Пытаясь вверить ей вину, стоит сотню раз подумать.
И от этой незаживающей раны болит в груди и у других. Взять того же Уилфрида. Решись Флёр на измену, стало бы легче ему от своей порочной страсти? Конечно, нет. Раскачивание Флёр из стороны в сторону, продиктованное нежеланием отпускать того, кто ей дорог, невозможностью отказаться от привычного тепла и уверенности с Майклом, оставляет Уилфриду лишь два решения – либо побег… либо пулю в висок. И потому, пожалуй, хорошо, что сейчас именно так все закончилось. Но опять же… разве специально Флёр это делает? Разве нужна ей эта боль?
И, боже, как же в этой ситуации жалко Майкла! Из года в год понимать, что стоишь лишь у порога сердца любимой, и все же стоять! Искать любви там, где ее нет, и надеяться! Знать и все же захлебываться горечью правды! Как же это нечестно, как же это жестоко по отношению к нему. И вроде конец с бессонной ночью рядом с Сомсом, прощание на вокзале и прекрасный одиннадцатый баронет должны подарить улыбку, должны подарить надежду…. Вот только улыбка выходит вымученная и неискренняя. Там впереди еще тома, там целая жизнь, и это временное счастье на шарнирах сомнительно.

Настоящая любовь, такая любовь, как у Вик и Тони, способна пережить обман, одолеть любые предрассудки. Способно ли на подобную силу выхоленное счастье Флёр и Майкла? Почему-то я сомневаюсь, что в этом бушующем мире, потрепанном войной, отказавшемся от лучшего внутреннего в угоду внешнего притягательного, забывшем напрочь о прошлом, да что там, насмехавшемся над ним, найдется место для этой любви. Вот только хочется, хочется верить. Вбирать в легкие колкий осенний воздух, сомневаться и все же верить, что будущее лучше, чем кажется. Знать, что там, за горизонтом, долгожданное, ценное, важное. Вот только будущее не предскажешь. Остается лишь читать.

Собственно, мне еще тогда, в феврале, нужно было заучить один урок: каким бы размеренным ни казалось повествование в первых томах «Саги о Форсайтах», конец неминуемо принесет вихрь эмоций. Какой бы нежной и цветистой ни была бы интерлюдия, финальный роман всегда закончится хлёсткой и болезненной расстановкой точек над i. Нужно было запомнить и знание это нести не гордости, а спокойствия ради. Однако торопливая осень напрочь выбила у меня это ценное знание из головы, позволив подойти к прочтению «Лебединой песни» с целомудренно-наивным восприятием жизни. Прекрасная осень, беспокойная забастовка в Англии, деятельная Флёр и … Джон. Нота До. И сюжет начинает разворачиваться в темпе концерта Вивальди «Зима». Я слишком восприимчива? Может быть, но это только Голсуорси виноват, что беды героев я воспринимаю как личные.

Так что же, черт возьми, вы творите, дорогие мои?! Да если в вас хоть капля сочувствия? Понимаете ли вы, что нельзя вот так, бросившись в омут страсти с головой, перечеркнуть настоящее, забыть про тех, кто любит и ждет? Ох… Сколько во мне гнева! Я медленно закипала, но под конец уже неудержимо хотела прихватить чем-то тяжелым этих двух… эгоистов!
Ну что сказать? Сейчас мне совсем не жаль Флёр. Да найдется ли в ней хоть немного заботы и участия? Проснется ли совесть? Мир крутится вокруг нее, все похвалы, все драгоценные полотна мира у ее ног, чудесный малыш, любящий муж, а она мечется! Ей мало! Осталась неисполненной ее давняя прихоть, и вот уже Флёр готова все забыть, не сомневаться ни минуту, рискнуть всем и прыгнуть над пропастью, лишь бы иметь… Флёр, а ты, правда, любила? Флёр, а не спутала ли ты любовь с жаждой обладания?
Джон в моем понимании еще тогда, в финале «Саги о Форсайтах» упал в пропасть, в большой и тёмный котлован, и все же я брошу вслед ему свой камень негодования. Дабы не было возможности возвыситься, оправдаться. Вот уж действительно ведомый, бесхарактерный, бесхребетный! Боже мой, да будет ли человек в замечательном смысле этого слова влачиться за двумя юбками сразу? «Ах как же я люблю Энн, эти русалочьи глаза и семейный покой… Ах, но как мне забыть Флёр! Встречи в Робин-Хилле!» Как флюгер на башне он меняет своё мнение с каждым новым дуновением ветра.
И так мне жаль теперь Энн, маленькую хрупкую Энн, что, храня секрет под сердцем, продолжит свою жизнь рядом с тем, кто, безусловно, будет сомневаться во всем всю оставшуюся жизнь! Заслужила ли она эту боль?
И в чем повинен Майкл? Чем он заслужил себе роль второй скрипки в безумном оркестре под названием «Жизнь Флёр»? Не такой судьбы я хотела бы для него. Остается лишь надеяться, что сопереживание, единовластно овладевшее им в финале, никогда больше не смешается с болезненной безответной любовью.
И последним, пробирающим до мурашек аккордом стал, конечно, уход Сомса. О да, Сомс никогда не был безгрешен! А кто безгрешен в этом мире? Я всё простила ему. И эгоизм, и преступную тягу к Ирэн. Высокой ценой он заплатил за счастье быть просто любимым отцом. Любимым скорее наполовину, несравнимо меньше, чем он на деле того заслуживает. А смогли бы вы как Сомс положить свою жизнь на алтарь дочерних желаний?
Можно долго говорить о том, что Флёр – дитя своего времени, душа наступившей фантазерки-эпохи, для которой желание невозможного – единственно верная позиция. Быть может, в этом есть доля правды, да только в моих глазах абстрактные формулировки никогда не послужат оправданием предательству.
По мере приближения к концу накал эмоций лишь усиливается и не ослабевает даже на последней странице. Сомс уходит в небытие, а с ним и моя личная литературная эпоха. Над финалом я держалась из последних сил. Все логично, но как же сложно принять это сердцем!

Конечно, можно высокопарно, но и, безусловно, честно сказать, что «Современная комедия» есть не что иное, как фундаментальный дар читателю от прекрасного классика, но… Эти слова – лишь капля в море добрых слов, адресованных саге. А для меня сейчас, если откинуть историческую вуаль с текста, сиюминутно, но надолго Сага и есть та самая лебединая песня, обозначенная на переплёте книги. Долгая печальная мелодия о любви. Любви к жизни – степенной прошлой и торопливой настоящей, к ребенку – вечной и непреходящей, той, что подчас сильнее любых преград и предубеждений. О любви к себе – эгоистичной, слепой, опрометчивой и любви к человеку. К нему, к ней. Пусть она не всегда взаимна и подчас горше полыни, но и на веки вечные с тобой. О любви, что, конечно, сильнее смерти. Я в это верю.
Спасибо, Джон Голсуорси. Спасибо, замечательный автор.

P.s.

Долго я вчитывалась в Сагу о Форсайтах. По началу мне она казалась тягомотиной и скучнятиной. Сколько лиц промелькнуло в первой книге, казалось я никогда их не запомню. Но я запомнила и даже каким-то особым чувством прониклась.
Не могу сказать, что герои стали мне любимы...
Ах, милашка Флер, и симпатяга Сомс Нет!НЕТ!И нет!!!!
Но то, что у меня колотилось сердце сильней обычного именно с этой книгой, тоже говорит о многом.
Я не люблю маленькую выскочку Флёр. С её маниакально-бестактным желанием обладать, с каким-то детским стремлением практически кричать - ВСЁ МОЁ!! Ам!
Я очень ждала от неё взросления, мудрости, смирения и момента, когда она оценит синицу в руках. Тем более, что она имела больше, чем заслуживала.
Но увы! Старуха осталась у корыта! А я уверена, что счастье было бы возможно.
Флёр всю жизнь бежала впереди паровоза, который раздавил Анну.
Просто ей повезло... с отцом повезло.

Я вот и Сомса не полюбила, но я его безмерно уважала... как отца. В этом он блестяще состоялся. Странное дело, эта родительская любовь, супер-папа дочь спас, но ей это было не на руку.
Я даже немного всхлипывала в финале, хотя, кто бы мог подумать.

Последняя книга оказалась самой сильной по накалу страстей, по драматичности. Оторваться невозможно, переживаешь за всех. Хочется счастливого финала и понимаешь... столько дров наломали, что быть его уже не может. Да и счастья для всех уже бы не получилось.
Я бы уже и за Майкла рыдала, так бы было жаль этого простодушного добряка.

На финальных аккордах меня стал безумно раздражать Джон. Так же, как в своё время Ирен, хотя по началу я ей симпатизировала. В конечном счёте, возникает желание их потыкать чем-то острым, расшевелить и вызвать эмоцию, определяющую действительно твердую позицию в замен видимой несгибаемости.

Насколько когда-то мне не хотелось продолжать чтение этой саги, настолько печально расставаться с героями теперь. Столько всего пережито, что воспринимаешь их как близки... почти родных.))
Мои дальние английские родственники, с которыми периодически хочется встречаться.)

Джон Голсуорси – чудак в самом лучшем смысле этого слова. В каждой части семейной саги он демонстрирует невероятные перевоплощения. Достаточно скупо и точно он говорит о переломах в истории Англии, подсматривает за Флёр, задумавшейся на минуту в гостиной, изучает раненое сердце Сомса, но в интерлюдиях… В интерлюдиях он превращает менторский тон в музыку, чудесные мотивы. И читатель не может устоять. Он закрывает глаза, выдыхает и растворяется в этих нескольких страницах.

Я помню, была мелодия, тихая и тягучая. Старый Джолион Форсайт ждал в гостиной у рояля приход дамы в сером. Звонкой легкой песенкой перескакивало, торопилось детство юного Джона. А сейчас совершенно новый мотив долгой нотой растворился в воздухе, принеся с собой образы. Прогулка на лошадях, сосновый лес, затонувший в потоках солнечного света, смольный запах нагретых игл и травы. Ровная песчаная дорога к русалочьим глазам.
Только каким бы простым ни казался путь сначала, он тернист. Ведь не раньше, чем луна зальет мерцанием курган и укутает в белые шали стволы деревьев, не раньше, чем выяснится правда и откроется сердце, ночь отступит и рассеется мрак. Мир оживет. Оживет, и жизнь засияет в лучах чувства. Нового, но не первого.
Теплые дни в усадьбе Уилмотов наполнятся музыкальными переливами гавайской гитары перед камином, разговорами о хлопке и… счастьем?

И мне, пожалуй, нужно принять эту историю. Нужно привыкнуть, пожелать добрых слов юному Джону и набраться терпения в ожидании новой истории о любви, но… Но почему сейчас так некстати я стою посреди китайской гостиной вместе с Флёр? Смотрю на картину с белой обезьяной и мучительно, надрывно день за днем пытаюсь нащупать путь из темноты. Даю себе обещание все исправить, все изменить. Здесь, рядом с Майклом и одиннадцатым баронетом. Обещаю, но, кажется, все еще люблю. Почему?

P.s...

Замираю в тишине опустевшей комнаты.
Раз, два, три... Сквозь щелочки приоткрытых глаз виден солнечный свет. Я просыпаюсь. Глубоко вдыхаю. Открываю глаза. Золотисто-медовый парк на заходе солнца. Ветер легким дуновением коснется щеки. Плавно вальсируя в воздухе, хрупкий, почти прозрачный кленовый лист опустится на колени. В этом просторе остановившегося времени, в этой обители мрамора и памяти я не одна. Рядом со мной мой старый знакомый, почти друг, Сомс. Секунду за секундой, минуту за минутой мы оставляем здесь. Оставляем за плечами прошлое, встречаем настоящее. И, конечно, помним. Обнимаем взором чудесный памятник скорбящей женщине, тонем в прелести творения искусства, но думаем о другом.

Сейчас, в объятьях юной осени, он снова поведает мне о тоске, что гнездится в нем. О ней. О женщине с волосами цвета опавших листьев, что вот уже столько лет перебирает клавиши его души, извлекая из могучего рояля невероятную, полную боли музыку. Он помнит каждую встречу. Их было восемь. Он помнит глубокий взгляд серых глаз, жесты и полуулыбки. Каждый миг отчаяния. Помнит и, пожалуй, никогда не забудет. Он так много отдал бы за малейших намек на взаимность, но нет…
Время проходит, время спешит. Он сможет все. Заботливо прикроет собой от боли Флёр и, конечно, простит ей её эгоизм. Он постарается, выкроет себе еще пятнадцать лет и увидит, каким станет Кит. Сходит на первый матч и ощутит истинно форсайтскую гордость от осознания, что это его внук. Пока хватит сил, будет беречь это ценное, что у него есть, от невзгод. Сомс сможет!
Вот только единственное у него не получится. Не получится забыть. Забыть ее. Мимолетные встречи в Робин-Хилле, в Булонском лесу, в маленькой квартирке в Челси и здесь… в Америке. Она за роялем, и каждый новый аккорд острым углом ранит душу.
И я сижу тут, вдыхаю прелый аромат остывающей земли, стряхиваю золото опавшей листы с колен и так хочу, так хочу ему помочь. Попросить отпустить историю в небо, попросить быть еще сильнее, чем есть, да просто хочу обнять… Вот только поможет ли?

Можно ли забыть первую любовь, если для другой в сердце попросту не нашлось места?

Листья опадут и укроются снегом. За снегом будет мороз и сочельник, а после новый виток жизни. Еще один год. Он так и будет сидеть на скамье, задавая себе вопросы, на которые ему никогда не найти ответы. И пока помню, я буду рядом. Глубоко переживать, негодовать и грустить. Как от любви до ненависти, так и от ненависти до любви один шаг. Шаг навстречу к тебе я уже сделала, Сомс…

Какая прелесть этот ваш Голсуорси! Наверное, я не смогу выбрать в итоге любимую часть цикла, я дочитываю очередную, думаю, ну вот она, остальные будут на капельку но хуже, открываю следующую и понимаю, что опять «вот она!»))

"Серебряная ложка" хороша еще и тем, что тут картина мира становится шире. В центре внимания происшествие внутри семьи Монтов, но все происходит на фоне мировых событий, в той мере в коей они затрагивают Англию, ее внешняя, и внутренняя политика играют в книге не последние роли и для меня это огромный плюс. Люблю когда автор ненавязчиво и не занудно позволяет окунуться через частные истории в саму эпоху и во все, что ей присуще.

А еще название! Название просто идеальное с учетом того как его обыграл Голсуорси. Родился с серебряной ложкой во рту. Так в Англии говорят о тех, кто с рождения «обречен» иметь все по первому своему слову. Все, сразу и без каких-либо усилий с его или ее стороны. Такова Флер, которой по его же собственным словам ложку эту в рот сунул Сомс. Такова ее заклятая подруга Марджори Феррар. Таков весь их круг общения, да и сама Англия, если раскрыть глаза и не поддаваться самообману.

И пока одни пожинают плоды послевоенной экономики и социальной несправедливости (отношение, а точнее ненависть к иностранцам, безработица, высокая смертность среди бедных слоев населения и прочие «прелести»), другие устраивают целую эпопею из-за смехотворных оскорблений. Одна назвала другую выскочкой, та в ответ приложила ее змеей, и все бы ничего, но сцепившиеся кошки относятся к привилегированным членам общества и дело доходит до суда. И вроде повод бредовый, но давно я так не волновалась, как будто сама присутствовала на процессе. Болела я конечно за Сомса и Флер, хотя последняя мне стала нравиться уже меньше чем прежде, но по сравнению со своей оппоненткой она тот еще ягненок. Марджори ... циничная, непробиваемая, продажная, и таких эпитетов я могу подобрать еще не мало. Если Флер только тянется к модной волне равнодушия и цинизма, то Марджори и есть ее воплощение.

Причем хочу отметить мне по душе эмансипация, разумный феминизм и отказ от ханжеской морали предыдущих веков, которая касалась почему-то исключительно женщин, но не стоит ставить знак равенства между эмансипированностью и бл...ом. Одно дело заниматься сексом до свадьбы (или вообще ограничиться им и не вступать в брак) и менять, и выбирать половых партнеров по своему разумения, не оглядываясь на то, что по этому поводу думает общество и совсем другое дело, например, измена или расплата с мужчиной через постель. Это уже просто грязь, опять же впадение в так нелюбимую мной крайность. Два человека любят Марджори, они разные, но по своему каждый из них очень хорош, но кроме уж пардон перепихончика (вот по другому даже назвать это не могу) она им ничего предложить не может. Ей не нужна их любовь, ей не нужны их чувства, ей вообще непонятно что надо, такое ощущение, что только деньги на веселую жизнь, а потому мне очень хотелось чтоб в суде ее как следует пропесочили. Но, увы и ах, и тогда, и сейчас подобные персонажи остаются победителями, даже формально проиграв. Слишком прочна броня, ее ни чем не пробить, такие, даже стоя по уши в фекалиях, будут высоко держать голову и смотреть на всех свысока и с легким презрением. Несмотря на всю мою агрессию в ее адрес, я все же не могу не признаться, что пусть самую малость, но я ей восхищаюсь.

Вообще герои все очень интересные, и старые, и новые. Я все больше привязываюсь к Майклу, да и старина Сомс мне явно по душе, несмотря на все его недостатки. Понравился наивный американец Фрэнсис Уилмот, действительно человек чести, которому не может быть стыдно ни за один свой поступок, хоть он и оказался в достаточно сложном положении. Зато очень удивил меня наш старый знакомый Джон Форсайт (сын Ирен), который присутствует в этой части лишь косвенно. Вот была у вас безумная любовь с девушкой, из-за родителей вы не смогли быть вместе, такая трагедия, что ты уехал на другой край света. И вот прошло всего четыре года и ты отправляешь в гости к той девушке брата твоей новой жены... Я одна считаю, что это полный пипец?.. Душевная черствость, видимо, их семейная черта...

Вообще, я не хотела писать отдельные рецензии на каждую часть «Современной комедии», но после прочтения очередной меня так распирает от эмоций и мыслей, что удержаться я просто не могу! Думала хоть на недельку растянуть эту прелесть, но вряд ли смогу удержаться)