Gargantua and Pantagruel

Свершилось! "Гаргантюа и Пантагрюэль" - это первая книга в моей жизни, которую я смогла бросить, не дочитав.
Как я к ней пришла. На протяжении долгого времени эта книга постоянно попадалась мне на глаза во всевозможных списках "Что должен прочитать человек....", но добралась до нее я благодаря Игре в классики.
Жалею ли я, что ее выбрала? Нет, нисколечки))) Теперь если меня спросят, читала ли я сие "великое произведение", я могу сказать: "Да")))) и даже рассказать, что в нем говорится о какой-то непонятной ерунде, в ней присутствует огромное количество неясных для современного читателя слов, множество перечислений (порой растянувшихся аж на 3 страницы), куча мерзости и грязи. А еще просто невероятное количество сносок, которое меня убило... в этой книге их, наверное, больше чем самих страниц, и я не сказала бы, что они хоть как-то проясняют то, что написано в основном тексте ))))
Почему я бросила эту книгу. Я честно прочитала первую главу про Гаргантюа. Шок. Начала читать вторую главу про Пантагрюэль, в надежде увидеть хоть какую-нибудь завязку, то, ради чего стоит продолжать чтение. Но нет там ничего, кроме бреда!!! В итоге, я осилила 400 электронных страниц из 1400 (это даже меньше трети), и поняла - всё, хваааатит)))

Я не осилила эту книгу. Только 2 части из 5.
Что же можно сказать по этим двум частям? Действительно много непристойностей. Если по началу читать было довольно забавно, то потом не просто надоело, но всё это вызывало отвращение от чтения. Чтобы понять всю прелесть этой книги, надо родиться в Эпоху Возрождения - именно в то время, когда "Гаргантюа и Пантагрюэль" убыли изданы. Именно в это время роман получил такую высокую оценку и был актуален.
О том, что же так привлекло читателей той эпохи подробно пишет Бахтин , поэтому не вижу смысла перечислять здесь это.

Эта книга совершенно справедливо считается одним из наилучших произведений мировой литературы. Необыкновенно легкий и живой язык ее с полной ясностью раскрывает то мироощущение, которое носили люди в эпоху Возрождения - времени не только свободы, процветания искусств, духовных исканий человеческого разума и гуманизма, но и непременной борьбы, которую необходимо вести с инертностью предествующих веков.
Отсюда в книге присутствует большое число острот, колкостей, каламбуров, шуток, насмешек, вульгарностей и даже пошлостей по отношению к лицам духовного звания - монахам и монашкам, епископам и священикам, кардиналам и даже папе. Однако при всем при этом, мои религиозные чувства, а также печень и селезенка, не были задеты, а ум не повредился от обилия перечислений, повторов, тавтологий и рядов синонимов, а также обилия латыни и медицинской терминологии. Все это очень обогащает словарный запас.
Дело в том, что автор высмеивает в клирикальном мире то, что этого достойно - ханжество и лицемерие, продажность и алчность, блуд и чревоугодничество. В образе же брата Жана автор выводит вполне благопристойного служителя Бога, настоящего Воина дух, готового защищать Господа (а вернее Его кровь в виде виноградников) не только словом, но и делом. Это во многом противопоставляет его другим монахам, которые под видом смирения хотят трусливо увернуться от действительного духовного подвига. Вообще тема человеческой природы, ее земной части, представлена в книге довольно широко и обильно: Рабле прямо заявляет о низменности ее, присущих ей слабостях тела и что каждый человек на какое-то мгновение оказаться, например, трусоват, как Панург во время бури или Эпистемону не сразу найти понимание, разговаривая на множестве языков. Не смотря на свою ограниченность и униженность в этой жизни человек Рабле приобретает свое подлинное величие в лице доброго и справедливого великана Гаргантюа, мудрость которого помогает выбраться из темного леса схоластического премудствования.
Вам открывается мир и ответ на вопрос о двойственной природе человека. Но чтобы найти его, Вам необходимо совершить увлекательное путешествие с сыном короля великана и его веселыми друзьями к Оракулу Бутылки. Поэтому хорошенько запаситесь вином и прочим провиантом, дабы не засушить свое горло на пути к этому Граалю!

Французские авторы и я обычно идем разной дорогой, бывают конечно исключения, но их крайне мало. Рабле попал на сторону большинства. К Франции я отношусь ровно, не смотря на то, что изучала французский в институте. "ГиП" — значимое произведение французской литературы, поэтому я и решила за него взяться.

Почитав заранее рецензии я заметила, что все в основном жалуются на некую пошлость и грязь, а также на особое внимание к гульфику. Меня эти темы никак не тронули. Обычные французские будни, ничего нового. Читался текст так же ровно, да были интересные моменты, да была сатира, но книга абсолютно не моя. "ГиП" напомнил мне школьные будни, когда тебе надо прочитать произведение, а потом еще написать сочинение на пять листов. Но так как надо мной такие жесткие обязательства не висят, свое сочинение я заканчиваю прямо сейчас.

Сатирический роман французского писателя XVI века Франсуа Рабле в пяти книгах о двух добрых великанах-обжорах, отце и сыне. Роман высмеивает многие человеческие пороки, не щадит современные автору государство и церковь.В романе Рабле высмеивает, с одной стороны, многочисленные притязания церкви, а с другой — невежество и лень монахов. Рабле красочно показывает все пороки католического духовенства, которые вызывали массовый протест — непомерное стремление к наживе, претензии пап на политическое господство в Европе, ханжеское благочестие, прикрывающее развращённость служителей церкви.

Огромное значение у Рабле принимает плоть (физическая любовь, пищеварительные акты и т.д.). Рабле утверждает первенство физического начала, но требует, чтобы его превосходило интеллектуальное (картина невоздержанности в пище у Рабле носит сатирический характер. Особенно начиная с 3ей книги звучит призыв к умеренности. Вера в естественную доброту человека и благость природы чувствуется на протяжении всего романа. Рабле считает, что естественные требования и желания человека нормальны если их не насиловать и не неволить (телемиты)., он утверждает доктрину «естественной нравственности» человека, не нуждающийся в религиозном обосновании. Но и вообще в понимании мира для религии нет места.

Хотела выпендриться и прочитать "для галочки". Ага. Чтобы понимать, в чём там фишка, надо быть прожжённым филологом и историком. Что к чему, что именно высмеивается, что оно там между строк - даже с обильными подсказками, заботливо расставленными редакторами, понять тяжело. Нельзя вот так взять и прочитать одного Рабле. До этого надо быть знакомым с античными авторами, а также иметь хоть какое-то понимание обстановки во Франции в те годы. Пришло на ум сравнение, как если бы наши далёкие потомки читали Пелевина. Тоже бы никуда не врубились даже с подсказками.
А если отвлечься от смылов, то юмор, надо заметить, тоже какое-то так себе.
Зато я теперь знаю, откуда у Толстой такие прекрасные перечисления. Это, оказывается, не она придумала, а когда-то было популярно, просто у неё филологическое образование и она это всё прочитала в своё время.

Сразу же по прочтении писать что-либо было очень трудно - была под впечатлением! Сейчас оно несколько сгладилась, и я могу дать более взвешенную оценку данной книге.
Во-первых, она очень большая. То есть действительно ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ.
Во-вторых, по-настоящему хороша, приятна в чтении, понятна и полна смысла только первая книга из пяти (см. "во-первых") - "Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэссенции", посвященная, как видно из названия, отцу Пантагрюэля.
Собственно, вторая книга, посвященная уже Пантагрюэлю, тоже ничего. Но с появлением Панурга (а это всего 9-я глава) все неизбежно начинает катиться в бездну какашек, пошловатого юмора и несуразности (я выделила её курсивом потому, что это то, что я просто на дух не переношу везде - в книге, фильме, человеке...). При этом наставник Гаргантюа, Понократ, будил во мне самые светлые чувства! А вот, к примеру, какое стихотворение Катулла цитирует Панург:

В год десять раз ты какаешь – не чаще,
И кал твой тверд, как камень настоящий,
И ты, пытаясь сжать его перстами,
Их не измажешь желтыми следами.

Для меня это квинтэссенция всех четырех книг про Пантагрюэля. И если первая ещё худо-бедно (если бы не Панург!), то последние - это просто адЪ кромешный. Потому что если в рождении, взрослении и юности Пантагрюэля ещё были какой-то смысл и сюжет, то вся третья книга - это препирательства с Панургом (Так мне жениться? - Женитесь! - А что если жена меня укокошит? - Не женитесь! - видимо, там где-то должно быть читателю смешно, но я не нашла это место) и долгие сборы в дорогу я чуть не вскрылась. Четвертая книга - это морское путешествие, а пятая - это продолжение и конец путешествия! тут я уже вскрылась
В общем, я не знаю, зачем детей заставляют это читать и почему эта книга стала классикой литературы. Возможно, Бахтин что-то прояснил бы, но он не менее противный и занудный (кроме того, что это балаганнаякультурабалаганнаякультурабалаганнаякультура, я ничего из него не почерпнула). Вообще, всё дальше продвигаясь по списку, я всё меньше понимаю логику его составителей...

Что ж, частично моя безграмотность ликвидирована. Во всяком случае я могу поставить галочку, что эту книгу я читала. Я её и читала, я её и слушала, домучила и осталась в недоумении, а что в ней великого, где там смешно и вообще, что за бред? И это мировая классика и наследие французской литературы?! Ну наследили  как могли. Мой юмор и остроумие не поднимается выше солдофонского юмора Ярослава Гашека. Видимо, юмор Рабле для меня слишком тонок. Ничего смешного или остроумного в мочеиспусканиях,  утоплении в моче, калоизвержениях, пуканье и гульфиках, даже с кисточками, я не нахожу. Как и умного. Сойдёмся на том, что я просто не поняла всей глубины этого произведения. Или зря нарушила предписание автора, напиться перед чтением. Но, боюсь, мне столько не выпить. Если сначала было ещё интересно, но чем дальше, тем хуже, да ещё и однообразно.

Абсолютно неинтересный текст. Какие-то совершенно избыточные перечисления, от которых хочется зевать во весь рот. Автор был не в курсе, что шутка, повторенная дважды, не становится в два раза смешнее. Точно также как трехкратное упоминание лопаты в анекдоте не увеличивает троекратно силу юмора.

Жесткий был юмор во Франции 16-го века. Тогда, наверное, было дико смешно. Сейчас – увы, нет.

Книга имеет четкий временной якорь и интересна может быть только в контексте истории литературы. Сейчас совершенно не актуальна.