Сны роботов. Другие сны роботов

...И человек тот сказал: "Отпустите народ мой".

• Это сказал человек?
• Да, доктор Кэлвин.
• Человек упомянул свой народ, но кого он имел в виду?Роботов?
• Да, доктор Кэлвин.Так все оно и было.
• И кто же это был?...
• Я был тот человек

В этой книге автор создал несколько, на первый взгляд, независимых вселенных.

В первой вселенной гигантский компьютер Мультивак вырос до размеров города и разместился в подземных лабиринтах. Его интеллект настолько развит, что любой человек на планете может задать ему вопрос о финансах, политике, философии и получить точный ответ. Мультивак помогает принимать решения, например, куда инвестировать деньги или кого выбрать президентом.
Рассказы повествуют о взаимодействии этого совершенного разума и людей. И появлении инопланетян)

Во второй вселенной настолько далеко будущее, что роботы, люди и Бог тесно переплетаются, переходя друг в друга. Люди благодаря компьютерам и роботам могут жить тысячелетиями. А роботы собирают себя сами. Сознание людей взаимодействует друг с другом при необходимости или же отдыхает, создавая что-то уединенно. Люди и компьютер становятся полубогами. Дальше — больше)

В этом сборнике два рассказа особенно выделяются: «Путь Марсиан» и «Уродливый мальчуган». Они трогают душу своей искренностью и теплотой.

«Путь Марсиан» рассказывает о колонии на Марсе, которую спустя десятилетия земляне перестают снабжать водой. В «Уродливом мальчугане» профессор физики переносит в наше время ребенка-неандертальца и поручает его заботам современной женщины. Рассказы пронизаны глубокими этическими вопросами.

Что тут сказать… Это работа великого мастера, мэтра научной фантастики. Небольшая повесть о том, как некая инопланетная цивилизация ставила над человеческом свой только понятный им многовековой опыт, внедряя в сознание людей… анекдоты. Причём, выяснили это совсем небольшая группа учёных, даже и не сталкиваясь с представителями оной цивилизации. Выяснили аналитическим методом с помощью сверхмощной суперкомпьютерной системы.
Я, когда прочитал, подумал: “Класс!”. Айзек этой своей повестью словно показал, как писать добротную фантастику.