Оноре де Бальзак. Собрание сочинений в 24 томах. Том 18. Крестьяне. Шагреневая кожа

Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, — на все это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса.

Владимир Ленин

Один из самых сложных романов Бальзака, который он неоднократно пытался закончить. В том виде, который есть сейчас, есть логическое окончание, но всё написанное лишь треть от грандиозного замысла. Очень серьёзное творение, через которое приходится пробираться как сквозь джунгли. Неотшлифованная работа. Грубый набросок. Бальзак привык править некоторые свои работы до двадцати раз. Здесь же строки написанные под чистым наитием. Крайние шесть глав дописаны его женой Эвелиной Ганской-Бальзак. Почему она смогла их дописать? Потому как приступая к работе в 1837 году Оноре де Бальзак набросал конспект, в соответствии с которым был известен сюжетный костяк работы. Ей удалось дописать концовку, но она не смогла осилить и описать величественную картину социальной борьбы в деревне, заменив её неожиданной драмой с офицером охраны помещика - Мишо, чтобы как-то закончить творение. Вся работа предполагала чуть ли ни 3-5 томов.

"Новые поколения сметают на своем пути идолов и отливают себе новые кумиры, которые будут, в свою очередь, низвергнуты."

Когда человек, сознательно или бессознательно, руководствуется диалектикой в повседневной жизни, то есть пытаясь описать события во всём многообразии явлений, во всей взаимосвязи и обусловленности, в их постоянном движении, развитии, возникновении и отмирании, пытается проследить все материальные предпосылки и неизбежные последствия того или иного явления, не забывая про случайности и тысячи переменных, тогда неизбежна возможность быть раздавленным деталями. Примерно то же происходит и с "Крестьянами" Бальзака. Он лихорадочно взялся не упустить ни единой вещи и явления, рассматривая их в исторической перспективе со всех различных сторон. Это очень похвальная инициатива, и дарует весьма ценный урок всякой критической литературе.

Особенно когда, как это в "Крестьянах", затрагиваются столь сложные вопросы как классовые взаимоотношения, а также отношения всех прослоек между антагонистическими классами. Оноре де Бальзак "со скрипом", но справился с собственной задумкой, он описал всё многообразие сношений беднейшего крестьянства, среднего крестьянства, кулаков, помещиков-аристократов, мелкой, средней и крупной буржуазии, в том числе роль ростовщического капитала, оброк, ренту, даже своего рода ипотеку на землю, всё это вместе увязав невидимыми нитями с высшими министрами Июльской монархии во Франции.

Сам автор пытается объясниться за растянутость пространных объяснений:

"Иные люди, прежде всего интересующиеся развитием действия в рассказе, будут бранить нас за растянутость всех этих объяснений; но здесь полезно заметить, что бытописатель подчинен более строгим законам, чем рассказчик; он должен придать характер правдоподобия даже истине, между тем как в области рассказа, в точном смысле этого слова, самое невозможное оправдывается просто-напросто тем фактом, что оно совершилось. Превратности социальной или частной жизни порождаются множеством незначительных причин, связанных буквально со всем. Ученый обязан разрыть лавину, поглотившую целые селения, чтобы показать нам камни, оторвавшиеся от горной вершины и вызвавшие образование снегового обвала. "

Сознавая грандиозность стоящей перед ним задачи, а также сложность претворения её в жизнь, он неоднократно бросал и начинал вновь это творение, чтобы так и не закончить его (ведь Бальзака ждала ещё не законченная "Человеческая комедия"):

"Если я в течение восьми лет сто раз бросал эту книгу, самую значительную из всех задуманных мною, и сто раз снова принимался за нее, то ведь все мои друзья, и вы в том числе, конечно, поняли, что моя решимость могла поколебаться перед столькими трудностями и перед таким количеством мелочей, вплетенных в эту сугубо жестокую и кровавую драму. Но к числу причин, внушивших мне сегодня такую смелость, прибавьте и мое желание закончить этот труд, назначение которого — доказать вам мою горячую и неизменную признательность за преданную любовь, бывшую для меня великим утешением в несчастье. де Бальзак."

Работа амбициозная, и возможно была бы лучшей у него, если бы он смог ее завершить до конца, "отполировать" и добиться издания.

"Не угрожай, действуй без слов, тесни врага, не наступай, как говорится, змее на хвост и пуще всего остерегайся задеть самолюбие нижестоящих. "

Среди всех персонажей произведения только один действительно трогает - это крестьянин-республиканец Низрон, имеющий твёрдое антибуржуазное сознание. Бывший вождь санклютов в Эгах, якобинец, гордый бедняк, ныне "деревенский старейшина", «твердый, как сталь», и «чистый, как золото». Неподкупный, честный, клеймящий позором не только помещиков, но и местных кулаков, ростовщиков и попов, т.е. отвратительную клику Ригу, Гобертена и Судри. Энгельс отмечал, что творчество Бальзака полно подобных "людей будущего", как Низрон. Учитывая незаконченность произведения, Низрон в первых двух частях имеет лишь эпизодическую (вступительную) роль. Все остальные лица в истории вызывают тотальное отторжение, что не сглаживает общее впечатление от книги, вынуждая читать через силу.

Ригу и его клика, делают из крестьян одновременно и своих помощников и свою добычу. Они расходный материал ради выгодоприобретателей Эгского поместья, при этом своих грабителей они почитают за благодетелей в борьбе против других поработителей - заносчивой аристократии. В III томе «Капитала» Карл Маркс анализируя судьбу мелкой крестьянской земельной собственности, ссылается на Бальзака. Настолько натурально последний вывел действительные сношения в художественной форме. Он пишет:

"Мелкий крестьянин даром совершает всевозможные работы на своего ростовщика, чтобы сохранить его благоволение, и при этом полагает, что ничего не дарит ростовщику, так как для него самого его собственный труд не стоит никаких денежных затрат. Ростовщик, в свою очередь, убивает таким образом двух зайцев за раз. Он сберегает расходы на заработную плату и все больше и больше опутывает петлями ростовщической сети крестьянина, которого все быстрее разоряет, отвлекая его от работ на собственном поле."

Отсталость, невежество, нужда, тяжёлые условия жизни деревенской бедноты, пороки всех возможных видов, откровенное скотство - всё это показано Бальзаком блестяще. Несмотря на всё сочувствие которое выражает Бальзак дворянству, против которого ведёт борьбу вся кумовская клика буржуазии во главе с монахом-расстригой Ригу, он рисует это дворянство как не имеющее каких-либо перспектив и надежды на выживание в новом мире чистогана. Крестьяне же, одураченные одними поработителями, против других, получают землю из рук ростовщиков по непомерно высокой цене, обрекая себя на долговую зависимость, барщину, и чего хуже - "право первой ночи" ростовщику со своими жёнами и дочерями, в качестве залога за задержку выплат.

Особенно циничным на этом фоне вырисовывается ростовщик Ригу, который на множество лье во всех направлениях от Эги, обзавёлся собственным сералем с прекраснейшими одалисками, и получает удовольствия султанов не платя за это не единой копейки. При этом надеясь как-то покончить с женой и вернуться в лоно церкви. Образ по контрасту более "утончённый" нежели другой описываемый Бальзаком ростовщик - Гобсек:

"Сей Людовик XV без престола не довольствовался одной хорошенькой Анетой. Прижимая должников крестьян закладными на землю, за покупку которой они не могли расплатиться наличными, он превратил всю долину, от Суланжа и на пять лье дальше Куша, до самого Ла-Бри, в свой сераль и лишь отсрочками судебных исков расплачивался за обладание мимолетными сокровищами, поглощающими состояние стольких сладострастных стариков, Таким образом, блаженная жизнь, не уступавшая жизни откупщика Буре, почти ничего ему не стоила. На Ригу работали белые негры, они заготовляли ему дрова, обрабатывали землю, убирали* хлеб и сено. Крестьянин мало ценит свой труд, особенно если за него обещают отсрочить платеж процентов. Не забывая накидывать понемножку за предоставленную на несколько месяцев отсрочку, Ригу прижимал своих должников, заставляя их в полном смысле этого слова отрабатывать ему барщину, на которую они шли, думая, что ничего не платят, ибо не вынимали денег из кармана. В действительности же они иногда выплачивали Ригу много более всей суммы долга."

Не может не поразить прозорливость Бальзака-роялиста, который тоскливо причитает об ушедших нравах какой-никакой, а "благородной аристократии", "голубой крови", и что на место старых тиранов, пришли ушлые дельцы из третьего сословия, необразованные варвары, опускающие нравы своей властью денег до "низших" потребностей, развращая народы, которые, он предчувствует, станут ещё хуже своих учителей когда станут ценить деньги единственной мерой всех вещей:

"Привилегий больше не существует, ибо каждому дозволено карабкаться на ярмарочную мачту за призом в виде власти. А все-таки не лучше ли общепризнанные и всем известные привилегии, чем привилегии, добытые так случайно, установленные с по- мощью хитрости, в обход равенства, которое хотят сделать общественным достоянием,— привилегии, воздвигающие новый деспотизм, только на этаж ниже, чем прежний, так сказать «подвальный»? Неужели для того и свергли знатных тиранов, преданных своей стране, чтобы вместо них создать себялюбивых мелких тиранчиков? Надо ли власти ютиться в подвалах вместо того, чтобы царить на своем настоящем месте? Об этом следует подумать. Дух захолустья в том виде, как он сейчас описан, захватит и парламент."

"В свое время много кричали о тирании дворянства; теперь кричат о тирании капиталистов, о злоупотреблениях власти, хотя, быть может, это неизбежные болячки, причина которых — общественное ярмо, называемое Жан-Жаком Руссо договором, другими — конституцией, а третьими — хартией; здесь виноват царь, там — король, в Англии — парламент. Однако нивелировка, начатая в 1793 году и возобновленная в 1830 году, подготовила двусмысленное владычество буржуазии и отдала ей во власть Францию. К несчастью, в наше время нередко можно встретить городок, кантон или супрефектуру, порабощенные одним каким-нибудь семейством."

"Грозная лига, захватившая в свои руки все государственные и частные должности, выжимавшая соки из края и присосавшаяся к власти, словно рыба «прилипало» ко дну корабля, как-то ускользала от постороннего глаза. Генерал Монкорне и не подозревал о ней."

Интересно и такое откровение Бальзака, высказанное устами крестьянина-плута Фуршона, бывшего спившегося учителя:

"Крестьянин навсегда крестьянином и останется! Разве вы не видите (эх, да ничего вы не смыслите в по- литике!..), что правительство только для того акциз на вино и накинуло, что хочет отнять у нас последние гроши, прищемить и держать в нищете? Буржуа и правитель- ство — это все одно. Что с ними бы сталось, кабы мы все разбогатели? Сами они, что ли, стали бы пахать? Сами стали бы хлеб убирать?.. Им нужны бедняки! Я сам был богатым с десяток годков и хорошо помню, что я думал о голытьбе!.."

Это не легкая работа, из-за обилия отступлений, но при этом написана в любимой манере Бальзака. Да еще и без правок. Усидчивость и терпеливость при чтении вознаграждается динамическим развёртыванием сюжета как только все необходимые предпосылки объяснены. Откровения очень актуальны и животрепещущи для современности. Социалистический реализм должен был брать за безусловную основу реализм Бальзака, его работу с деталями, с со всем многообразием предпосылок и следствий.

Возможно ли заполучить богатство и исполнять любые желания ценой собственной жизни? Рафаэль де Валантен, весьма молодой человек, некогда нуждающийся в средствах, решил это проверить на своей шкуре, и, думаю, не рекомендовал бы никому повторить его опыт.

Французский классик требует очень внимательного и спокойного чтения. С разбегу в этот роман не нырнёшь. Однако оно того стоит. Это первая книга, в которую я начала вклеивать закладки на понравившиеся цитаты. Потом я правда плюнула на это, ибо трагичная история де Валантена - одна сплошная цитата.

Все мы знаем, что любые «сделки с дьяволом» не приводят ни к чему позитивному, и история о всесильном лоскуте кожи в очередной раз подкрепляет это убеждение. Роскошные хоромы, изумительные блюда и вечера в парижской опере превращаются в обыденность. Красивые женщины высшего света оказываются лишены сердца. А «счастливчик» поглощён лишь одной мыслью - на сколько сегодня сократился обрезок шагреневой кожи. Душу обуревает страх, а физическое тело постепенно перестаёт сопротивляться душевным мукам и неизбежно хворает.

Конечно, такую литературу читают не из-за закрученного сюжета или неожиданного финала. Это, в первую очередь, наслаждение языком. Языком другой эпохи, каким сейчас не говорят. Кстати, именно это отличает книги современников XIX, например, века, от различных стилизаций от современных авторов.

Не скажу, что роман станет одним из любимых и чем-то поразил меня навеки, однако это было хорошее уютное чтение. С Бальзаком я точно не прощаюсь.

Когда человеку кажется, что жизнь его более не имеет смысла из-за бесчисленных невзгод, он может ухватиться за любую соломинку, чтобы спастись, изменить свою жизнь. Вот только цена спасения может оказаться непомерной, а само спасение – иллюзорным. Что-то похожее произошло с героем «Шагреневой кожи». Соблазнившись возможностью реализовывать любое желание, он в итоге ведёт жалкую жизнь, полную страхов перед собственными желаниями. Жалею, что эта книга не попала мне в руки лет 20 назад, тогда бы она произвела на меня большее впечатление. Но и сейчас я прочитал её с интересом.
(25.03.2015)

Наверно, я еще просто не доросла до этой книги. У Бальзака талант писать вычурно и красиво. "Шагреневая кожа" в некотором роде - самолюбование. История, которую можно было сократить до размеров небольшого рассказа, переполнена описаниями и нескончаемыми монологами, которые с одной стороны вызывают восхищение, а с другой - выматывают душу. Чтобы наслаждаться этим - нужно любить Бальзака всем сердцем, полностью прочувствовать, пропускать каждую строчку через себя. Я же всего лишь хотела познакомиться с одним из наиболее известных произведений французского классика.
Недавно прочитанный "Портрет" нельзя было не сравнить с "Портретом Дориана Грея". "Шагреневую кожу" нельзя не сравнить с упомянутыми выше произведениями. Россия в этой гонке заняла для меня первое место. Гармоничное сочетание сюжета, наполнения и языка привело в восторг. Второе место берет Франция.
Думаю, я еще вернусь в этому произведению, и тогда смогу оценить его по достоинству, буду смаковать каждую страницу. Сейчас восхищение граничило с желанием все бросить. Сильно, но необыкновенно трудно.

Божеж божеж мой. Как же мне тяжело даются французы, и Бальзак у них во главе. Какое пышноцветие! Какое словоблудие! Как мало смысла и много буков!
Фабула проста, классическа и за многовековую историю использования пока ещё не потеряла актуальности - отдать душу в обмен на исполнение желаний, раскаяние, горькое осознание того, что исполнение совсем всех желаний не радует. Как ни странно, у других писателей подобный дар предлагает Сатана в разных обличиях, так что героям попутно приходится раскаяться в грехах, а тут подобную вещицу якобы дарует Сам. Это больше черта бога ветхозаветного, нежели бога христианского последних веков.
Герои очень много разглагольствуют, и в основном далеко не по существу. Я не против, когда автор в уста своих героев вкладывают собственные философствования, какие-то ценные идеи или даже наставления. Такие вещи ценишь, потому что с тобой, да-да, именно с тобой, разговаривает сам автор. Из души душу. Тут же меня как будто обманывают. Все разговоры в основном или ни о чём, или совершенно неправильны. Допустим, когда Рафаэль рассказывает, как он хотел влюбиться, но оказалось, что все женщины порочны, не готовы видеть его самоотверженности, хотят слышать только остроумную, но пустую болтовню. Правда, он оговаривается, что это всё тщеславницы. Больше всего это напоминает нытьё прыщавых анонимов на дваче, что дескать все девушки шлюхи, не дают, не готовы видеть внутренний мир анона. А когда таковым советуют обратить внимание на скромниц, сие отвергается с негодованием. Потому что на самом-то деле это именно анон не хочет видеть в женщине внутренний мир, и их наоборот привлекают женщины с описанными чертами. Так же и Рафаэль, который просто не собирается видеть в Полине вообще ничего, просто потому что у неё не денег. Нигде не сказано, что он каким-то образом эту Полину полюбил. Он увидел, что она богата, и вдруг оно само собой разумеется, что она - его любовь до гроба. Чушь.
И таких несуразных рассуждений - тыща. И к тому же, когда дело касается действия, детали очень несуразны, не стыкуются друг с другом. То есть для автора они не важны, он ставит на рассуждения.
В общем, на мой взгляд, произведение чрезвычайно оверрейтед. В эпилоге автор намекает, что всех героев надо воспринимать не как героев, а как обобщённые образы. Но всё равно какая-то каша одна получается.

У меня сложилось впечатление, что где- то в эфемерных сферах, где распределяли симпатию к произведениям писателей, у нас с Бальзаком не сложилось: толи я проспала раздачу, толи я отдавила ему где- то ногу и мы расстались взаимно недовольные.
Читать " Шагреневую кожу" мне было нереально сложно. Я боролась с собой как могла, чтобы не бросить. Мне было скучно, тянуло в сон. Читая витиеватую речь, я замечала, что мой мозг вырубается и я начинаю думать о своем. Да, это написано красиво, писатель человек начитанный- это видно по его сравнениям, но увы словесные игры на страницу я не люблю.
Рафаэль меня почти всю книгу раздражал: пустой, поверхностный,интересует только халява и богатство. Тряпка и похож на женщину- а мужчина, в моем понимании, всегда должен оставаться мужчиной( вспомним мистера Торнтона из "Севера и юга" и его поведение при банкротстве для контраста). Тщеславный, надумает постоянно то, чего нет. О да, приписывает себе гениальность!
Меня вообще возмутило, что он видите ли не может влюбиться в девушку, если она не богата и не одета в дорогие ткани! Что это за любовь, если она смотрит не в душу, а на внешний вид!? Страсть к Феодоре, как мне кажется, он сам себе надумал. А Полина: я не понимаю, что она в нем нашла, и мне кажется странным, что влюбился он в нее только, когда она стала богатой. До этого он о ней и не вспоминал! Да и Полина, убегающая от Рафаэля, заставляет задуматься о том на сколько сильны ее были чувства.
Интересно мне стало почти под конец, когда он поселился подальше от города вместе с обычной семьей. Не было ощущения вычурности, которое преследовало почти все произведение. Это было как бальзам на душу и повлияло на мою оценку. До этого я была настроена категорически против произведения. Это мое первое знакомство с Бальзаком и если я и рискну еще что- то прочитать из его творчества, то явно не в ближайшее время. Первый блин комом.

"Шагреневая кожа" Оноре де Бальзак  – это не просто роман, а философское исследование человеческих желаний и их последствий. История рассказывает о Рафаэле де Валентене, который, разочаровавшись в жизни, получает волшебную шагреневую кожу, исполняющую желания, но сокращающую жизнь.

Оноре де Бальзак переплетает мистику с глубокими вопросами, ставя дилемму: приносят ли желания свободу или ведут к саморазрушению? Роман анализирует страсть, власть, любовь и цену, которую мы готовы заплатить за их обретение. "Шагреневая кожа" не теряет актуальности, затрагивая темы искушения и страха перед последствиями, близкие каждому. Оноре де
Бальзак показывает, как благие намерения могут привести к трагедии под влиянием неуемных страстей.

Книга будет интересна  тем, кто уже знаком с Оноре де Бальзаком, и тем, кто только открывает для себя классику. "Шагреневая кожа" – это произведение о вечных страстях, стремлении к власти и плате за мечты, заставляющее переосмыслить свои желания и выбор.

Читая Оноре де Бальзака, нельзя забывать об историческом времени его творчества. «Шагреневая кожа» - один из первых романов его эпопеи «Человеческая комедия». Ключевая идея автора при написании романов этого цикла заключалась в описании различных слоев современного ему французского общества. Обустройство быта, предметы гардероба, внешний вид героев, их психология, манеры общения между собой, образ их мыслей, их мотивация, место науки, литературы, религии в общественной жизни – все это и многое другое с маниакальной скрупулезностью исследуется автором и выдается на суд читателя. Всего этого так много, что сам сюжет предлагаемой нам истории зачастую отодвигается на второй план.
Роман «Шагреневая кожа» не лишен этой «избыточности». По моей субъективной оценке, Бальзак излишне увлекся передачей нам своих наблюдений за парижским обществом, сознательно сделав выбор в пользу этого, почти спрятав от нас саму историю. Складывается ощущение, что он использует сюжетный замысел как двигатель для достижения основной своей цели – раскрытие «чрева» общества. При этом выбранный им сюжет (к слову сказать, очень интригующий) остается каким-то «бесцветным».
Несмотря на кажущуюся чрезмерность, изысканность, местами даже излишнюю «пышность» описательной части романа (прямо-таки литературное «рококо»), нельзя не отметить писательский гений Бальзака. Его слог – это не «дежурный» набор фраз, а великий труд, сопряженный с широчайшими знаниями и безусловным интеллектом.
Рекомендация по книге: роман не разочаровал, но и не восхитил. Может он не самый лучший в цикле «Человеческая комедия», при этом его нельзя назвать «плохим». Я не утратил интерес к Бальзаку и планирую дальнейшее «путешествие» по романам его великой эпопеи))

Впервые взялся читать Бальзака. Не могу похвастать тем, что хорошо знаком с французской литературой 19го века, да и у Бальзака до этого я ничего не читал. Первым его произведением стала "Шагреневая кожа".
Первое впечатление было скомканным. Читалось тяжеловато. Чтоб вы понимали, в книге несколько раз встречаются абзацы более чем на 10 страниц, что делает ее весьма малодинамичной, к тому же она разделена всего лишь на 3 главы, которые я не успевал прочитать за раз, что меня весьма напрягало, потому что приходилось останавливаться на полуслове. Да и слог произведения по началу казался мне каким-то... необычным.
К такому формату чтения я привык довольно быстро, даже немного совестно мне сейчас заострять на этом внимание, а то подумаете, что я длинных абзацев испугался. Тем не менее, первые впечатления остались именно такими и из песни, как известно, слов не выкинешь.
Когда я все-таки въехал в ритм книги, мне удалось обратить внимание на сюжет. Он довольно прост. Парень решается покончить жизнь суицидом из-за неразделенной любви, но у него не получается. Вместо этого он находит что-то вроде антикварного магазина в котором встречает некий исполняющий все желания артефакт - шагреневую кожу.
Собственно, он загадывает желание. Он еще не забыл, что собирается покончить жизнь самоубийством, но перед тем как умереть он желает знатно покутить и завести романтические отношения. А потом уже умереть. Очень целеустремленный малый.
Собственно, если не брать в расчет все размышления главного героя и длинные рассказы об его жизни, главный сюжет заключается в том, что его желание начинает сбываться. Сбывается оно медленно, но верно и индикатором этому служит та самая шагреневая кожа, которая становится все меньше и меньше. Думаю, вы уже догадались в чем суть. После того как его жизнь стала складываться благоприятно, он передумал умирать.

Чтение книги натолкнуло меня на размышление. Как нас убеждает суицидология, после того как совершено суицидальное действие, большинство суицидников передумывает и пытается откатить назад. Если это, к примеру, таблетки или вскрытые вены, то многим удаётся спастись, вызвав рвотный рефлекс и перевязав рану, соответственно. А если это повешение или, скажем, прыжок с крыши? В тех случаях большинство, возможно, тоже передумывает, но у них уже не остается возможности исправить ситуацию. Пройдена точка невозврата.
Возвращаясь к "Шагреневой коже" можно сказать, что своим желанием главный герой выбил табуретку из под своих ног, после чего довольно быстро передумал, но пути назад у него уже не было. А главная ирония заключается в том, что в отличии от висельника, в распоряжении которого есть несколько секунд, чтобы осознать то, что он натворил и как следует испугаться, у главного героя для этого было несколько лет.
Попробуйте представить себя на его месте. Наверное, жутковато. Лично я не могу думать об этом дольше нескольких секунд. Сразу же хочется переключится.
Дальнейшие размышления натолкнули меня на мысль, что, по большому счету, осознание конечности существования похоже на ситуацию, когда из под твоих ног выбили табуретку, только ты не знаешь когда все закончится и, в принципе, еще можешь какое-то время существовать в свое удовольствие, чего я всем вам, собственно, желаю.
На удивление, эта мысль далась мне гораздо легче.

Пожалуй, именно этой мыслью мне "Шагреневая кожа" и дорога. В остальном не могу сказать, что мне очень понравилось. Сюжет хорош, исполнение чуть хуже. В целом, не дотягивает до книги которую хочется советовать, но, лично для себя, рад, что прочитал это произведение.

Что касается Оноре де Бальзака, то пока что мое мнение о нем не сформировалось. На полке стоит еще "Блеск и нищета куртизанок". Вот прочту ее и сформирую мнение о Бальзаке.
А вы уже сформировали свое мнение об этом авторе?

Больше рецензий в ТГ канале "Koreador"

И да простят меня влюбленные и ценители творчества Оноре де Бальзака, но я решительно не в их числе!
Я не люблю и не ценю тягучесть фраз, витиеватость предложения и замудренную форму изложения, используемые Бальзаком разом в романе "Шагреневая кожа".
Бальзак представляется мне излишне словоохотливым рассказчиком, желающим угодить обществу того времени во имя заработка (учитывая то, какая в то время литература была популярна).
Слишком много описания, слишком много нарратива, нет настоящих, живых диалогов и эмоций. Герои Бальзака не вызывают ни сочувствия, ни отвращения, ни желания остановить их и предупредить об ошибках. Бальзак просто констатирует упадок аристократии и буржуа, при этом, не вкладывая никакой эмоциональной окраски.
Весьма напыщенный и вычурный текст, изобилующий показной чувственностью и широтой пера.
Если же суметь абстрагироваться от манеры письма Бальзака, то можно получить невероятное эстетическое удовольствие от описания лавки старьевщика (осознание того, какие сокровища хранятся в этом забытом Богом и людьми месте), от описания некоторых сцен, где язык Бальзака звучит проще, не так кричаще, как на протяжение всего романа, и, конечно, от самой идеи романа.
Даже если Вам не придется по душе слог Бальзака, прочитать данный роман стоит хотя бы потому, что это классика французской литературы и история общества, в чем-то схожего с обществом Российской империи 19 века.