Морис. Рассказы

- Мы искренне желаем вам добра, искренне. Когда кто-то счастлив, он хочет такого же счастья другим.

• Напрасно.
• Мистер Холл! [Морис]
• Напрасно желать всем похожего счастья. <...>

- <...> У меня нет страха перед смертью. По-моему, нет более чистого и цельного переживания, нежели смерть.

• Я тоже знаю, что когда-то умру, и не хочу умирать, и ты не хочешь. Если один из нас уйдёт, всё закончится для обоих. Не пойму - ты это называешь чистым и цельным?
• Да, это.
• Тогда я предпочитаю грязь, - сказал Морис после паузы.

Когда умирает любовь — она вспоминается не как любовь, а как нечто еще. Блаженны невежды, которые забывают о ней совершенно и никогда не думают о глупостях и страстях, оставшихся в прошлом, о долгих бесцельных разговорах.

Приговор был таков: «Вздор! Что за вздор!» Морис ожидал чего угодно, только не этого; ибо если слова его вздор, то жизнь его — сон.

— Выражайся яснее.
Слова немедленно его покинули. Он умел изъясняться только тогда, когда этого не требовали.

— ... Когда кто-то счастлив, он хочет такого же счастья другим.
— Напрасно.
— Мистер Холл!
— Напрасно желать всем похожего счастья. Вот почему жизнь — это ад. Если ты делаешь что-то, ты проклят, и если не делаешь — проклят тоже.

По всем прочим вопросам он мог получить совет, но по этому, который затрагивал его ежедневно, цивилизация хранила молчание.

Медлительные создания вроде Мориса зачастую кажутся бесчувственными, ибо им нужно время, чтобы прочувствовать. Их инстинкт — полагать, будто не случилось ни хорошего, ни дурного. Они противятся всякому вторжению. Но, однажды увлекшись, они чувствуют обостренно, а их переживания в любви особенно глубоки. Дайте им время, и они узнают экстаз; дайте им время — и они сойдут в самое сердце ада.

"Воспитание наполовину - это даже хуже, чем ничего"

Три года Морис был так жизнерадостен и счастлив, что он по инерции просуществовал еще один день.