А. И. Куприн. Собрание сочинений в 6 томах. Том 6. Произведения 1899 – 1937 гг.

Есть какая-то совершенно особенная и не вдруг объяснимая магия в разного рода курсантских книгах. Сразу в голове всплывают "Доктора флота" Евсея Львовича Баренбойма, "Золотые нашивки" Юрия Клименченко, "Мальчики с бантиками" Валентина Саввича Пикуля, автобиографические повести Виктора Конецкого и Булата Окуджавы, Владимира Санина и других служивых людей, оставивших читателям совершенно уникальные по содержанию (в силу автобиографичности и потому индивидуальности) и вместе с тем такие похожие друг на друга записки. Похожесть эта происходит видимо от той тёплой ностальгической волны, которая исходит от этой совершенно особой литературы. И даже если эти полумальчишеские воспоминания связаны с труднейшими годами жизни (прежде всего с военным лихолетьем), всё равно поволока романтизма и ностальгической то ли тоски, то ли просто нежности так и струится со страниц таких книг.

Именно такого рода литературу и представляет автобиографический роман Александра Куприна "Юнкера". Однако по содержанию такие книги всё же сильно разнятся, потому что личный опыт и личные переживания героев книги всегда уникальны и не тиражированы. И тем более, если речь идёт о воспоминаниях и пребывании мальчика-юноши в кадетском и затем в юнкерском училище, да ещё и во времена предпоследнего императора, т.е. вообще в совершенно другую эпоху — совершенно особый и пожалуй единичный случай.
Этот роман отличается от многих других курсантских романов как раз более усиленной долей личного и полуинтимного; здесь совсем мало шагистики и другой военной составляющей, зато довольно много того, что составляет больше внутренний мир молодого человека в период его созревания. Отсюда довольно многочисленные влюблённости и полудетские невинные романы и флирты, отсюда же тонкий мир чувственных переживаний, волнений и мечтаний молодого человека. А сама училищная атмосфера обозначена довольно скромно, хотя и весьма красочно — многие фигуры училищных офицеров, а также сотоварищей Алёши (так зовут нашего героя) колоритны и ярко представимы.

Всё это выписано с такой любовью и таким искренним и неподдельным чувством, да впридачу с таким писательским мастерством и талантом, что роман читается взахлёб и дунком. А автор неминуемо попадает в высшие этажи рейтинга и перемещается на первые номера "хотелок".

Сложно сказать сколько раз я повторяла эту фразу "каждой книге свое время". Вот и с этой та же история. Казалось бы книга, адресованная юношеству должна была заинтересовать много лет назад, но этого не случилось. Зато сейчас получила истинное наслаждение. Про красоту слога Куприна пишет каждый второй и меня удивляет почему не каждый) Великолепный, отточенный, образный язык, а Бунин называл его еще "метким и без излишеств щедрым".

"Юнкера" - позднее творчество писателя и написан он уже в эмиграции. Роман-воспоминание о юности с высоты прожитых лет носит автобиографический характер.

Художник Алексей Александров много лет спустя вспоминает свою учебу в Московском Александровском училище. Позади военная гимназия ( Александр Куприн - На переломе (Кадеты) ) и из кадетов Алексей становится юнкером, а точнее "фараоном" именно так называли в военном училище первокурсников. О чем можно писать вспоминая годы учебы, как ни о друзьях, наставниках, первой любви. Некоторые упрекали автора в излишней романтизации и идеализации, связывали это с ностальгией по родине и ушедшему времени. Но ведь все это было же когда-то, было. Кружилась голова при виде Юленьки Синельниковой и замирало сердце, а после Зиночка Белышева и клятва в любви до гробовой доски. Первые стихи и нежданно обрушившаяся слава в связи с публикацией в газете рассказа. Присяга и чувство гордости, что ты будущий офицер, готовый в любую минуту встать на защиту царя и Отечества. Острый восторг по случаю встречи царя, который вместе с семьей посетил александровцев.

Все произведение пропитано светом, красотой, легкостью, лиричностью. И вот посреди всей этой феерии сплошного праздника звучат нотки грусти, сказанные с высоты прожитых лет

Это и о днях проведенных в училище, и о ушедшей юности, и о той прежней России, и о жизни в целом.

Отличная вещь в наши непростые времена: книга светлейших воспоминаний автора о юности, о школе русских офицеров, о "старых добрых временах". О Москве конца 19-го века. И о воспитании в юноше солдата. А именно: высокопрофессиональном, грамотном пробуждении в человеке со здоровым инстинктом самосохранения готовности умереть за Родину. Куприн, умница, не обходит и эту непростую тему стороной. Хотя для него самого в этом никаких дилемм и неясностей нет.

По-моему, это стройная система убеждений, которой придерживаться легко! А издалека Булат Шалвович, своим мудрым тихим голосом:
"...иду себе, играю автоматом,
как просто быть солдатом, солдатом!"
С огромным уважением к защитникам и с глубокой грустью, что они нам по-прежнему требуются, читала эту книгу.
Куприн удивительно заставляет переживать приключения героя, как свои. Читаешь, и вместе с Александровым поступаешь в юнкерское училище: ходишь строем, мчишься на тройке по зимней Москве, танцуешь на балах, катаешься на коньках... Но и тренируешься в фехтовании, занимаешься гимнастикой, даже фортификацией - насколько позволяет способность вообразить себе такие вещи на основе привычной геометрии! Удивляешься некоторым эпизодам: например, меня поразило, что юнкера сразу признавались в своих хулиганских проделках, если их прямо спрашивали, кто виноват. Мне до сих пор казалось, что гораздо круче на вопрос: "Кто бросил валенок на пульт управления?" молчать и потом всем взводом выполнять 300 отжиманий, поглядывая в иллюминатор на догорающую Америку... Извините, шучу, вспомнила старый анекдот времён Холодной войны. Впрочем, если в списке доблестей юнкера честность стояла очень высоко, тогда готовность признаться понятна.
Наибольшее впечатление произвела на меня история с Берди-Пашой. Этого наставника-самодура юнкера не любят, травят время от времени, представляют в самодельных пьесах-капустниках. Однако стоит совместно исполнить строевую песню, и Берди-Паша уже кажется совсем неплохим человеком.
Ох... как хочется на этом месте быть расстроганной, проникнуться чувством единения, доступным только в строю единомышленников! Вместо этого вспоминается:
"Боевая! Гвардия! Тяжёлыми! Шагами!..." - и прочее по "Обитаемому острову" Стругацких, включая капрала Варибобу, старого вояку... Что у меня за дурацкий характер!
В то время, как скептик во мне томился в сомнениях, романтик во мне получил массу удовольствия от танцев, девушек, замечательной жертвенной мамы главного героя.
А в финале отправляешься вместе с героем на службу в армию!
"Странно, – думает Александров, – вот мы учились уставам, тактике, фортификации, законоведению, топографии, химии, механике, иностранным языкам. А, между прочим, нам ни одного слова не сказали о том, чему мы будем учить солдат, кроме ружейных приемов и строя. Каким языком я буду говорить с молодым солдатом. И как я буду обращаться с каждым из них по отдельности. Разве я знаю хоть что-нибудь об этом неведомом, непонятном существе. Что мне делать, чтобы приобрести его уважение, любовь, доверие? Через месяц я приеду в свой полк, в такую-то роту, и меня сразу определят командовать такой-то полуротой или таким-то взводом на правах и обязанностях ближайшего прямого начальника. Но что я знаю о солдате, господи боже, я о нем решительно ничего не знаю. Он бесконечно темен для меня".
Что-то мне подсказывает, что человек, которому в голову приходят такие мысли и тревоги, будет хорошим, совестливым офицером.

Это совсем другой Куприн. В каждом слове - настоящий живой человек, который вырос в той далекой дореволюционной России, о какой только из таких вот книг-ностальгий и узнаем.
А ведь это именно книга-ностальгия: сколько в ней светлого, пылкого, юношеского. Когда молодые ребята еще только ищут свой путь, страдают от тягот военной службы, вырастают настоящими мужчинами. Теми, кто патриот на самом деле, кто гордится своей страной и готов ее защищать.
Небольшие зарисовки из жизни юнкеров - они такие объемные, живые, реальные. Как будто возвращаешься в прошлое, на тот знаменитый юнкерский бал, куда было так непросто попасть. За это ощущение - спасибо автору...

Я уже знакома с любовной лирикой Куприна и его прочитанные мною романы все пошли на ура. Нежные и одухотворенные, они раскрыли перед читателями весь свой чувственный и эмоциональный мир переживаний и любовного задора. Трагические, в меру грустные с лирическими отступлениями и красивыми описаниями. И вот я прочитала "Юнкера". Совершенно не похожее произведение. Но понравилось оно мне не меньше. Куприн раскрылся с другой стороны и не только как писатель, но и как человек. Произведение автобиографичное и рассказывает оно о семнадцатилетнем юнкере Александровского пехотного училища.

Уже нет той страны, в которой идет повествование, нет небезызвестного училища, основной фон действия, но образ яркого и романтичного молодого человека Алексея Александрова, как нельзя броско смотрится на страницах этого рассказа. В нем чувствуется вся любовь и преданная связь писателя к своему пошлому и юности, приоткрытой перед глазами в сюжете истории. Повседневные будни ребят из юнкерского училища, их военная подготовка, любовь к Родине и царской семье, традиции и быт жизни юнкеров, любовные переживания и дружеская поддержка. С ювелирной точностью передается дух времени написания. Мягкий тон и изящные писательские приемы оставили неизгладимые впечатления после того, как последняя страница была прочитана, а книга закрыта.

Но больше всего мне понравилась атмосфера праздности и нарядности. Молодые люди в красивой форме с военной выправкой. Они еще не офицеры, но уже чувствуется, что их воспитание и поступки возвышаются в глазах и придается большое значение хорошему воспитанию. Восхитительный блеск 19 века, с которым у меня ассоциируется нескончаемые балы, галантны кавалеры, окольные любовные заигрывания, занимательные беседы, все это есть на страницах книги и является украшением среди почти армейской дисциплины и строгому соблюдению уставных правил.

Ночные травы действительно пахнут сладко только ночью, а днем их аромат в лучшем случае неуловим, а в худшем - неприятен. Так и с людьми - есть среди них такие, чье время наступает ночью, чей смысл жизни лишь в кратком наслаждении. Днем ты таких людей не заметишь.

Из таких людей была героиня этого рассказа ключница Агафья. Днем - неприметная, скромная, молчаливая. Живущая в доме из милости, своего угла не имеющая, глаз не поднимающая. Но как она расцветала ночью!.. Вот и герой рассказа Максим Трапезников не смог устоять перед ночным ароматом.

Если скользить по поверхности, то никакой истории в сущности и нет. Молодой человек, успешно закончив московский институт, возвращается на малую родину в Саратов, наслаждается вольной жизнью в виде охоты и симпатичной ключницы. Мать героя довольно быстро понимает, что дело пахнет керосином, ведь ключница бедна, безродна и старше своего возлюбленного лет на пятнадцать-двадцать. Потенциальная свекровь элегантно избавляется от потенциальной невестки, современным свекровям бы у нее поучиться. Все облегченно выдыхают и живут дальше.

Но есть здесь история внутри истории, которой отведена лишь пара абзацев. Это история жизни самой Агафьи, кто она и откуда, и что такого случилось у нее, что она похоронила себя под скромной одеждой и покорным видом, откуда иногда нет-нет да и поблескивала молния. Куприн коварно оставляет большую часть событий из жизни Агафьи за скобками, лишь намекая. Что заставило маленькую девочку сбежать с цыганами, а затем юную девушку уйти в монастырь? Почему Агафья отказалась от личной жизни и обрекла себя на почти рабское служение семье героя? Мы можем лишь строить догадки. Но что бы ни произошло, Агафья навсегда перешла на сторону ночи, ведь днем для нее не было места.

Может показаться, что рассказ не окончен, что в нем много недоговоренного, но именно это и составляет его очарование, сладкий аромат, который еще долго чувствуешь на языке.

Автобиографический роман Куприна рассказывает о жизни молодого юнкера Александровского училища. Он молод, ловок, беспечен, наивен, полон надежд, переполнен чувством долга, справедливости и рыцарства и готов влюбиться в каждую встречную симпатичную девушку, а то и во всех разом.

Два года обучения в Александровском училище - это целая жизнь. Когда впервые переступаешь его порог, ты еще кадет, почти ребенок; выпускаешься - уже молодой офицер, взрослый и самостоятельный человек. А по сути-то изменилось не так много, как был мальчишкой, так и остался.

Юнкера Александрова мучает мысль: как это я, который так мало знает о военном деле и почти ничего - о жизни, вдруг буду командовать солдатами? Как нужно с ними разговаривать? Отдавать команды - много ума не надо, а вот стать действительно хорошим военным, завоевать доверие и уважение подчиненных - очень сложно. Не лучше ли было бы сначала посылать бывших кадетов в солдаты, а уже потом, вооруженных опытом, в офицерское училище? Выскажи он подобные мысли вслух, вряд ли он нашел бы много единомышленников, но нельзя не признать, что мыслит он здраво (хотя я сильно подозреваю, что у реального Куприна эта мысль родилась куда позже, пришла с опытом).

Нередко его посещают и философские мысли:

Он обладает возвышенной натурой, не терпящей ничего обыденного и пошлого, восторженностью чувств в совокупности с юношеским максимализмом. Если уж любить - то до слез, преклоняясь перед своей избранницей. Если писать - то что-то, что останется в веках. Если служить отечеству - то непременно умереть за Родину, совершив подвиг. Он чувствителен к красоте природы, обладает поэтическим складом характера, художественным талантом. А еще он любит устраивать каверзы преподавателям, за что частенько попадает в карцер.

Тяжела временами юнкерская жизнь - и злобные преподаватели, и тяжелые учения, и жесткая дисциплина, и нехватка денег - а все-таки больше в ней радостей, чем огорчений. Тут и маленькие победы над собой, и лучшие друзья, и первый литературный опыт, и первая сильная любовь. Буквально в каждом слове романа чувствуется ностальгия, то самое чувство, которое заставляет видеть и описывать давние события как будто сквозь розовые очки, когда все неприятности сглаживаются, кажутся мелкими и ничтожными, а все радости приумножаются во сто крат.

Читая книги Куприна, как будто приоткрываешь эпоху, которую он описывает. Как устроено училище, как проходит праздник, чем увлекается молодежь, какие книги читают, какую музыку слушают, о чем думают и на что надеются люди - все это и многое другое можно узнать из его произведений. И это мне очень нравится, происходит полное погружение в эпоху.

Что еще мне нравится - отсутствие рефлексии, надуманных страданий и мрачности, которыми так грешат многие произведения. Куприн пишет весело и просто, делясь с читателем собственным опытом и наблюдениями.

Хоть это произведение и не самое лучшее у Куприна, слишком, пожалуй, идеализированное и не обладающее хоть сколько-нибудь занимательным сюжетом, оно все-таки оставляет приятное впечатление. И прочитать его, думаю, стоит. Особенно если вы соскучились по честности, благородству и героям, умеющим искренне и от всей души радоваться жизни.

Встретился мне в жизни человек, заметный тем, что был начисто лишен благородства. Рассердившись, я так и заявила ему об этом – прямо в лоб. Он не обиделся, но любознательно спросил: а что такое «благородство»?
Словарь и объяснения на пальцах не помогли. Помог Куприн со своими «Юнкерами».
Потому что книга атмосферная, «погруженческая». Кажется, что о первой любви. Это да, но не только о ней.
Догадываюсь, что многие взрослые даже могут посчитать роман наивным – и по сюжету, и по поступкам героев, и по языку. Но это не наивность на самом деле, а именно та атмосфера искренней, внутренней чистоты, в которой вырастают настоящие люди. Мужчины вырастают, которые не способны предать. Здесь полное отрицание двуличности во всем - от самых бытовых мелочей до сложных жизненных решений. Очень теплое напутствие в жизнь, которому хочется следовать.
Роман автобиографичен. И на мой взгляд, это лучшее, что написал Куприн (пусть это будет не в обиду тем, кто любит другие его книги).

- Но кто же может знать и контролировать мысли? – возразил Александров, слегка наклоняясь к ней.
Она воскликнула с увлечением:

• Вы сами. Мало быть честным перед другими, надо быть честным перед самим собою. Ну вот, например: лежит на тарелке пирожное. Оно – чужое, но вам его захотелось съесть, и вы съели. Допустим, что никто в мире не узнал и никогда не узнает об этом. Так что же? Правы вы перед самим собою? Или нет?

Какой-то подпольный ядовитый голос в нем же самом сказал с холодной насмешкой: «Любви мгновенной, любви с первого взгляда – не бывает нигде, даже в романах».
«Но что же мне делать? Я, вероятно, урод», - подумал с покорной грустью Александров и вздохнул.

- Какие у вас славные духи, - сказал Александров.
Она чуть-чуть обернула к нему смеющееся, раскрасневшееся от тан

• О нет. Никто из нас не душится, у нас даже нет душистых мыл.
• Не позволяют?
• Совсем не потому. Просто у нас не принято. Наша maman как-то сказала: «Чем крепче барышня надушена, тем она хуже пахнет».