А. И. Куприн. Собрание сочинений в 6 томах. Том 3. Произведения 1902 – 1905 гг.

Может, я как-то несправедливо оцениваю эту книгу, но ничего не могу с собой поделать, отчего сама в большом расстройстве. 3/4 произведения я с трудом осилила, т.к. скучно было очень..
Ромашов...что о нем сказать? Депрессивный, мнительный, несдержанный и при этом вполне самодовольный и гордый (это я о том, как он говорил о себе в третьем лице). К сожалению, я плохо отношусь к героям, которых вроде надо бы понять и пожалеть, да вот только зачем? Когда я начала читать, то вообще решила, что случайно открыла книгу на середине, словно вступление куда-то затерялось, но скорее всего, я просто не поняла автора, увы. Однако концовка, хоть и была девственно прозрачной, оказалась довольно интересной и логичной.
Однако я бы предпочла не писать на это произведение рецензии, т.к. сложно что-то из себя выжать, если выжимать-то нечего, а просто сказать, что книга неплохая, годная и читать её все же даже нужно.

Начинаю «игру в классики» с автора, произведения которого давно хотела прочесть. Пока мне нравится язык, нравится эта медлительность бытописания, этакая летопись офицерской жизни, в которой уже чувствуется гниль упадка армии.
Далее мысли по ходу:
Мечты юного офицера, которые так и останутся мечтами. Тягучесть и однообразие полковой жизни, медленное угасание последней искры свободы воли и интереса к жизни у самых стойких. Куприн погружает нас в омут этой безысходности. «Почему я служу? Да, черт его знает, почему!» - восклицает один из героев и это «почему» звенит лейтмотивом через весь нарратив.
О чем эта повесть? Об офицерстве? – Да, бесспорно. Об упадке? – Возможно. Но еще она о любви к женщине, такой разной любви – жертвенной и возвышающей или мрачной и постылой. Ведь нет особой разницы, ибо любовь многолика, как многолики индуистские богини.
В русской классической литературе уже давно не удивляет глубокий психологизм описания жизни героев, его неосознанно ждешь начиная читать любое произведение. Психологизм Куприна тоже не удивляет, но поражает своей точностью и глубиной. Он с удивительной убедительностью описывает упадничество «Я» - растворение личности на фоне единообразия армейских порядков и устоев.
Бессмысленность существования пронизывает мыслительную деятельность главного героя и в этом повесть Куприна близка произведениям европейских экзистенциалистов. Описание бала, его трагичность вполне современны и тогда и сейчас, за псевдобогатым фасадом прячется желание пустить пыль в глаза и нищета духа.
После прочтения хочется воскликнуть: «Зачем она это сделала? Ведь она своими руками погубила этого невинного, заблудившегося мальчика!». Но я этого не делаю, потому что каждый делает свой выбор сам. И этот последний выбор главного героя отражает последние капли его благородства, или глупости, или еще чего-то. Не знаю. Я поражена и безмолвствую. А повесть читать обязательно.

Может ли человек оказаться выше своего окружения и обстоятельств или обречён «с волками жить — по-волчьи выть»?

Романтичный, одухотворённый и поэтичный подпоручик Ромашов служит младшим офицером, влюблён в местную «роковую даму» и на досуге выпивает с сослуживцами. У него есть удивительная привычка думать о себе в третьем лице, как о литературном герое, он способен беззаветно любить и хранить верность своим идеалам. Но вокруг — серая армейская действительность. Офицеры пьют, бьют солдат и живут от получки до получки. Попадаются, конечно, и необычные личности, вроде полковника, который все деньги тратит на содержание своего образцового полкового зверинца, но такие люди — скорее, счастливое исключение.

В детстве главный герой вызывал у меня безоговорочную симпатию, сейчас же, перечитав повесть, я испытываю к нему смешанные чувства. Что, однако, не мешает сопереживать Ромашову и с неизменным интересом следить за перипетиями его судьбы.

Произведение мне очень понравилось, и я с удовольствием перечитала его спустя годы. Я ловила себя на том, что делюсь мыслями о прочитанном с друзьями, а это верный признак того, что книга действительно не оставляет равнодушным. И это и главное.

#марафоннечитай

Две из трех главных повестей Куприна (третья – «Яма»), живописующих темную сторону, изнанку вальсов Шуберта и хруста французской булки, эксплуатируют классические литературные образы и мотивы. Маленький человек на задворках империи: в «Поединке» – в местечковом во всех смыслах (расквартированном за чертой оседлости), а также заштатном и захолустном полку, в «Молохе» – в промышленном (но все же глубоко провинциальном) сердце России, на Донбассе.

В обоих случаях это обильно рефлексирующий неврастеник, в первом – совсем еще зеленый мальчишка, начавший искать утешения в душных объятьях зеленого змия, столь же душных, как и объятья гарнизонных милф, во втором – потрепанный жизнью винтик корпоративной машины и раб золотого тельца империализма, пересевший с иглы хронического алкоголизма на декадентский морфий. Ну и, в соответствии с духом времени, – ощущение fin de siècle и предчувствие русского бунта, бессмысленного и беспощадного.

При этом, как бы ни хотелось Горьким, Луначарским и прочем деятелям левого культурного фронта, личного у Куприна гораздо больше, нежели общественного. Тем более что обе повести насквозь автобиографичны. То есть это не социал-демократические агитки, и Куприн никаких большевиков не будил и революцию не зеркалил (как, разумеется, и Толстой). Да и вообще в политику практически не лез, иначе не кидало бы его от феврализма к белогвардейцам и из эмигрантского Парижа в Ленинград на пике сталинских чисток. Просто он был художником – и он так видел. И в этом смысле он как раз был зеркалом, на которое неча пенять, коли рожа крива.