Собрание сочинений в 16 томах. Том 1. Сага о Форсайтах: Собственник. Последнее лето Форсайта

Внимание! Attention! Увага! Achtung! Ненормативная лексика inside!

Вот ни черта не понимаю я в этих классических семейных драмах. То есть я, конечно, смекаю, что тут задумывалась драма страдающей женщины и обличение зажравшихся капиталистов. Но! Циничному мне всё видится несколько иначе, поэтому сейчас я изложу всё так, как оно мне кажется, о всех центральных персонажах по порядку.

Бедная-несчастная-страдающая Ирэн - шлюховатая стервозная дамочка, так и не решившая, а что ей, собственно, нужно в жизни - много денег или большой и чистой любви. Ситуацию усугубляет ещё и циклопических размеров гордость и самомнение. Вот смотрите - за Сомса она вышла добровольно. Вот только зачем, раз он ей был так прям отвратителен? Она красива, и наверняка могла выйти за кого-то ещё, более милого, хотя и более бедного. Весь роман на Ирэн, отвесив челюсть и капая слюной, пялятся мужики разной степени красивости и материального достатка, десятки их. Так черта лысого она выбрала этого мерзкого Сомса? Уж не в том ли дело, что он был самым состоятельным среди соискателей? Выросшая в нищете девчонка, натурально, запала на дорогущие подарки и прочие ништяки. А когда поняла, что делать нечего, придётся раздвигать ножки и идти замуж, коли хочется продолжения банкета, таки пошла. А уже потом вдруг решила, что мужик, который в поте лица заколачивает денежки на её шмотки и украшения, на самом деле мерзкое и бесчувственное животное. И отказала, значит, законному мужу в доступе к телу и завела интрижку с женихом Джун, которая вроде как была её лучшей подругой, души в ней не чаяла и считала чуть ли не старшей сестрой. Что характерно, терять плюсы замужества за состоятельным коммерсантом героине не хочется. Пойти к мужу и сказать "извини, дарлинг, но нам не по пути" её не хватает. Там, блин, не феодальное средневековье. Пойти и развестись, делов-то. Но ей интереснее мучить мужа, который её и вправду любит как умеет. Потом уже героиня встаёт в позу, оставляет коробку с драгоценностями и прочие подарки. В то же время смеяться в лицо Джун у неё наглости хватает. Так что это она не такая честная, а такая, сука, гордая. Заметим ещё, что в следующих романах она внезапно разглядит в молодом Джолионе личность аккуратно в тот момент, когда выяснится, что он унаследовал сто кусков чистоганом. До этого нищий художник с выводком спиногрызов был нашей высокодуховной особе не интересен. Оценка - резко отрицательная.

Босини отвратителен чуть менее, но всё же тот ещё мудак. Пойти и сказать невесте, что влюбился в другую, яиц у парня не хватает, что печально. Сомса, опять же, на деньги кинуть пытался, раздув смету с 8 до 12 с половиной штук. Бил себя пяткой в грудь и орал, что он первоклассный архитектор, которому Сомс пытается навязать гонорар третьесортного подмастерья. Чёрт, мужик, если ты такой умный, то почему такой бедный? Вон у Суизина кучер получает 60 фунтов в год, а ты всего 50 заколачиваешь. Как-то не фонтан для крутого спеца, согласны? Талантливый архитектор в его возрасте уже должен иметь свою контору, кучу довольных заказчиков, множество классных работ в портфолио, репутацию респектабельного профессионала и счёт в банке. Вероятно, герой хотел поправить дела за счёт женитьбы на богатой наследнице, но потом влюбился в Ирэн и слетел с катушек. Любил-то он её взаправду, поэтому зарабатывает оценку просто отрицательную.

Молодой Джолион. Ещё один распиздяй, который бросил маленькую дочь на попечение уставшего от болезней и работы старика-отца. Мать у Джун умерла, так что девочка росла в компании старика Джолиона, а потом и вовсе попала под влияние мразей вроде Ирэн. Живёт в одном городе с дочерью и стариком-отцом 15 лет, за которые не удосужился ни разу их навестить. Когда оказывается, что ублюдок Босини кинул его дочь, долго мямлит, мнётся и в итоге решает, что Босини славный парень и хрен с ней, с дочерью. В моей системе ценностей нормальный отец просто обязан был пойти и выбить из ублюдка всё дерьмо. Поэтому юный Джолион у нас - тряпка и слабак. Ну хоть за деньгами гнаться не пробует, и то хорошо. Оценка нейтральная с уклоном в минус.

Старый Джолион - больной и таки старый человек, наживший упорным трудом много денег и поплатившийся за это здоровьем и душевным спокойствием. Тоскует по ушедшей молодости, не понимает, зачем теперь жить. В итоге парадоксально решает, что жить стоит ради внуков от сына, которого не видел 15 лет, и лишает львиной доли наследства Джун, которая все эти годы была рядом. В общем-то, извиняет его только неуклонное сползание в старческий маразм. Оценка - нейтральная.

Сомс. Работяга-трудяга, мужик не особо утончённый и изысканный, но прямой и работящий. Влюбился в стерву, потратил кучу денег и эмоциональных сил, надоел ей. После того, как ему наставили рога, трогательно пытается вернуть любовь жены. Позора и материального ущерба не боится, а боится только потерять Ирэн. На фоне меркантильных ублюдков, которых автор выводит пушистыми англеочками, это, блять, ну самый первый кандидат на клеймо собственника, без вопросов. Заметим, что ни разу этот ваш зажравшийся бульдог-капиталист не упрекнул изменницу, что дескать, "я тебя из грязи вытащил, а ты, сука неблагодарная...". Единственное, что мужик думает в связи с деньгами - у жены их нет, у её хахаля тоже, и без него она, бедняжка, ноги с голода протянет. Не пробует использовать влияние и деньги чтобы расправится с любовником жены, хотя, казалось бы, подыскать пару парней покрепче, сунуть им по сотне и всё, вопросов нет. Тащит Босини в суд, где побеждает врага по закону. Босини, превысивший смету в полтора раза, ну прям слов нет какой эксперт и специалист, это да. Видимо, про такую вещь, как договор наш специалист не слышал. Что можно реально выставить против Сомса - изнасилование жены. Чуваки, ау, это его жена, которая вроде как сто раз могла свалить, но всё так и не собралась. И вообще, мужик мог бы выбить из неё дурь и слова бы ему никто поперёк не сказал. В общем, Сомс нормальный, пусть и не слишком тонкий душевно человек, доведённый до ручки стервой-женой. Оценка положительная.

Джун. Молоденькая девушка, у которой дед старая кошёлка, отец идиот и слабак, жених пустоголовый мечтатель и кобель, а подруга, которой она доверяла как сестре, предательница. За Джун абсолютно некому заступиться - здоровущий клан с добрым десятком мужиков боится огласки и как бы чего не вышло. При этом бедняжка ведёт себя достойно, не истерит и всеми силами пытается спасти своего подонка-возлюбленного. Чтобы, значит, ему тепло и сыто с чужой бабой жилось. Парадоксально, но во всей семейке Форсайтов единственный мужик - хрупкая мечтательная девочка. Оценка - полностью и безоговорочно положительная.

Остальные же - картонный зверинец, долженствующий изображать звериный оскал капитализма, о них и говорить-то тошно.

В общем, пока подобная претенциозная макулатура будет считаться классикой и учебником жизни, я так и буду неустанно находить её и писать разгромные рецензии. Это как с "Анной Карениной", такая же насквозь лживая и вусмерть затянутая бодяга, где нас пытаются учить жизни. Плохая, очень плохая книга.

Я так понимаю, такое прозвище носит уважаемый сэр Джон. И теперь понимаю - почему.
"Сага о Форсайтах", по-видимому, должна служить определением понятия "семейная сага". Хотя не 100-процентно восторженные отзывы я слышала. Все-таки 6 томов - довольно внушительное книжное путешествие, да и обилие деталей...
В которые я просто влюбилась. Уже с первой главы сэр Джон знакомит нас со своими героями, Форсайтами, с таким вниманием к деталям: интерьеров, нарядов, пейзажей. И это создает такую объемную, обволакивающую атмосферу...
С первых глав я стала понимать, что сэр Джон пытается внушить читателям, что Форсайты - это не просто (довольно разросшаяся) семья. Это подобно целой философии - одна из глав так и называется: "Форсайтизм". В моем понимании это перекликается с бюргерством и Томас Манн - Будденброки Приходит новая эпоха, и на смену аристократии, которая получила богатсво и положение по праву рождения (или удачной партии), приходят люди, которые это все нажили себе собственным трудом. Мелькнула ремарка, что старый Джолион, своеобразный ствол семьи Форсайтов, сколотил состояние на торговле чаем. И пусть некоторые из членов семьи и пожинают плоды этого труда, но философия Форсатизма, как то

Активно взращивается в каждом Форсайте.
И ключевое слово тут - то, что вынесено в заглавие этого тома. Трактовать его можно в двух вариантах: ведь обладать можно как вещами, и книга строится вокруг того, что Сомс (какая это ветвь Форсайтов после старого Джолиона, вторая?)) строит виллу. Так и...
Отношения Сомса и его жены Ирэн заставили меня вспомнить другую британскую книгу - Алан А. Милн - Двое . Очень похожая история - даже не из серии "Мама красивая, папа работает". Тут все тоже вырастает из философии Форсайтизма, когда труд - конечно, дело почетное, но самым умным шагом будет сделать себе удачную партию. Отсюда и вырастают эти прекрасные брачные союзы, где хотя бы взаимное уважение - это уже залог спокойной семейной жизни. Я так поняла, что Ирэн с точки зрения Форсайтов удачной партией не совсем считается, но компенсирует все своей красотой. Которая здесь возведена в какой-то идеал и абсолют - Сомс буквально ей упивается, требует там, чтобы она к ужину в декольте выходила...
Слушайте - как, оказывается, полезно именно читать книги, полностью) Потому что главная сентенция, которая всплывает в связи с "Сагой...": вы непременно выберете сторону, за кого вы, за Сомса или Ирэн. Равнодушных остается мало... И по скудоумию я считала, что выберу сторону Сомса, потому что в пересказе описание Ирэн звучало как то, что я не люблю в женщинах: красотка, которая сделала удачную партию и теперь снимает сливки, озабоченная только нарядами... Фыр-фыр, теперь я могу признаться - что я точно на стороне Ирэн. Конечно, в этой ситуации у нас две стороны, и кое-что тоже можно понять. Но все-таки - при том, что сэр Джон особо и не пускает нас в голову или сердце Ирэн - но так умеет это описать, что...
Скажу, за что сняла звездочку. Думаю, что принципиально - за целую главу, где подробно описывается заседание правления. Умом я понимаю, что именно здесь автор очень ярко изображает эту форсайтскую манеру ведения дел - но все-таки ко всяким собраниям испытываю уже приобретенную, рефлекторную скуку. И - в этой книге чувствуется, что пока сэр Джон сосредотачивается на стариках. Старый Джолион, Тимоти, тетка Энн и прочие тетушки... Да, я осознаю, что в этом и был замысел, что эпоха уходит и скоро уступит молодым поколениям, но пока что цепляется... Но эти сценки, когда Форсайты собираются и обсуждают новости в очень свойственной старшему поколению манере...
Но в целом от первого тома осталось ощущения - такого классического, классного чтения. Не в современном смысле, а в смысле - мастерства, образности, аристократизма. Ну казалось бы, что в книге происходит: нас знакомят с Форсайтами и их философией и обсуждают ситуацию с Сомсом и Ирэн. Но - атмосфера, детали, темп... Поэтому и посоветую - любителям таких остоятельных, неспешных семейных саг, возможно, даже викторианских романов. Когда: традиции взращиваются и пестуются годами, но время неумолимо движется вперед, и когда-то и Форсайтам придется... Продвижение по саге обязательно продолжу - только можно не все 6 томов сразу?)
Похоже, что я обнаружила нечто. И это нечто называется - аудиокнига в исполнении Михаила Коробицына. Едва я услышала его голос - я аж опешила: такой глубокий, насыщенный баритон, который сделает честь Самому, Александру Владимировичу. Ну а изюминка - это отыгрывание. Михаил отыгрывает настолько старательно, что порой это доходит до комизма - насмешил меня его голос Сомса или голоса тетушек. Но тут не придерешься - чтец действительно отыгрывает как есть, потому что сэр Джон так и описывал: ну да, у Сомса такой капризный тенор - вот он! Поэтому данную начитку прям советую, что-то в этом есть)

Знаете, совсем недавно я открыла для себя нового автора, который однозначно перейдет в разряд любимых. А все благодаря удивительно сочному языку повествования и исключительной манере изображения героев – через намеки, полутона. Как будто стираешь защитный слой на лотерейном билете, а под ним не спеша, но довольно уверенно проступают заветные символы, которые складываются в единый образ.

Столь значительный труд автора непреклонно требует и внушительного размера анализа произведения. Хоть я и не задавалась этой целью специально, а все-таки быть краткой, увы, не удалось. Данная рецензия будет интересна тем, кто уже познакомился с этим произведением, ибо предполагает собой изобилие спойлеров и массу впечатлений по каждой части. Ну, что ж, начнем, пожалуй.

«Собственник»

Эта часть задумывалась как самостоятельное произведение, а стала началом великого труда, повествующего об истории одной семьи, поколение за поколением, которые являют собой образ Великого Собственника.

Что дает нам толковый словарь на слово «собственность»? 1. Материальные ценности, имущество, принадлежащие кому-нибудь или находящиеся в полном распоряжении кого-нибудь. 2. Право на владение кем либо, чем либо.

Голсуорси, скорее, подразумевает второй вариант. Ведь Собственник у него – это и владелец земли, дома, капитала, и владелец своей жены. Чувство обладания растет как снежный ком и охватывает все, что попадает в поле зрения.

Меня заинтересовала сюжетная линия отношений между Сомсом и Ирэн. Насколько мне интересен Сомс как персонаж, настолько мне неприятна Ирэн. Я презираю таких женщин. Если ты продаешься, то изволь делать это с достоинством. А не строить жалобный вид и изображать из себя разочаровавшуюся жертву. Знаю, что многие с этим могут не согласится и найдут сотни фраз для ее оправдания, но я презираю ее, и в этом меня не переубедишь. Она знала на что идет, соглашаясь на этот брак, знала, что, быть может, никогда не сможет полюбить своего мужа. Но она дала свое согласие, а значит продалась. За имя и деньги.

Мне очень симпатичен сам Сомс. Он подкупает своей искренностью по отношению к этой женщине, своей трепетной любовью, такой настоящей и такой бескорыстной. Он требует от нее добросовестного исполнения роли жены и имеет на это полное право. Разве можно его за это осуждать? Сомс любит Ирэн, хочет ее, благоговеет перед ней, молится на нее… Хоть автор и пытался в некоторой мере показать собственническое отношение героя к жене, у него плохо это получилось. В каждом шаге Сомса сквозит любовь!

Еще один очень интересный для меня персонаж – старый Джолион. Его образ – это образ многовекового дуба, чьи могучие ветви хранят историю не одного поколения. Он остов семьи и он ее память, ее сердце и ее сознание.

Вот закрыта последняя страница этой части, а я уже скучаю по этим Собственникам, мне мало того, что я про них узнала. Видимо, автору тоже этого показалось мало, и он продолжил плести кружево жизни этой удивительной семьи, превращая его из маленького платочка в поражающее разум панно.

Что же ждет тебя за поворотом, Великий Собственник?

"Интерлюдия: Последнее лето Форсайта"

Пять лет прошло после событий последней главы «Собственника». Пять лет – долгий срок. Что-то меняется, что-то обретает новый смысл, а что-то и вовсе стирается из памяти.

Поразительно, как изменилась за это время Ирэн. Из испуганной лани, жалобного существа с глазами подбитого животного она превратилась в «даму в сером». Есть в этом что-то горделивое, благородное. Из неверной жены, дерзкой и холодной, она превратилась в музу умирающего человека. И я уже не могу осуждать ее, корить и упрекать, потому что вижу только глазами старого Джолиона. А она для него – как глоток свежего воздуха в знойный полдень, «отзвук красоты», которой так хочется наслаждаться, когда уже не остается сил на другое. Он восхищается Ирэн, и я вместе с ним…

Удивительно, как автор рисует этот образ. Он ни разу не дает ей раскрыть свое сердце, обнажиться перед читателем. Нам так и не доводится узнать, какая же она на самом деле – мы познаем ее только через ощущения и восприятие других персонажей.

И все же каким призрачным и волнительным ни был бы образ Ирэн в «Последнем лете», остается маленькое «но»… Ощущение того, что этой женщине суждено приносить только горе, тем, кто ее искренне любит. Ведь как ни целительно, на первый взгляд, присутствие Ирэн для старого Джолиона, и все же она привносит в его жизнь ненужное, такое опасное для него волнение, сильнейшие эмоции, которые подтачивают его сердце… Сложно судить старого Форсайта за это его увлечение, ведь он находится в том возрасте, когда молодость и красота, что тебя окружают, позволяют забыть о неумолимом течении времени. И даже не просто забыть, а забыться…

Пару слов хотелось бы сказать о чувствах Ирэн к Босини. Да, здесь это любовь, трепетное воспоминание, которое она хранит в самой глубине своего сердца, последняя память о любимом. Но меня не покидает ощущение, что это чувство стало таким только благодаря своей невысказанности, невозможности. И если бы Босини был рядом с Ирэн, оно бы обернулось обычной интрижкой, мимолетным увлечением.

Перечитывая все вышесказанное, я понимаю, что меня бросает из крайности в крайность, из одного восприятия романа и героев в совершенно другое, порой диаметрально противоположное. А все потому, что я пишу после прочтения каждой части, не зная, что ждет впереди меня и героев «Саги». Может так и правильнее, честнее…

"В петле"

И снова в центре повествования Сомс и Ирэн. Это молчаливое противостояние материального мира и красоты. Сомс - приземленный делец, ценитель вещественного, того, что можно «потрогать», осязать. И Ирэн – некое эфемерное создание, не имеющее формы, голоса, образчик красоты и обаяния. Недаром ведь за ней мы наблюдаем только глазами других персонажей, как будто ее и не существует вне их умов и желаний. Вот каков, на мой взгляд, ответ на загадку Ирэн Форсайт, урожденной Эрон. Ее просто нет, она порождение грубого материального разума, истосковавшегося по красоте. И именно поэтому она может быть и прекрасной, и жестокой до неузнаваемости. Ведь не зря же укротить ее удалось только молодому Джолиону. А кто он? Художник! То есть человек, умеющий переносить незримые образы на материальные носители.

Поразительна сцена в главе «Рождение Форсайта», когда Сомсу приходится делать сложнейший в своей жизни выбор. Особенно его размышления о том, что будь на месте его жены Ирэн, он бы ни на минуту не колебался…

Насколько ироничной, жестокой по отношению к Сомсу оказалась судьба, дав наследника Джолиону. Отрезвляющий поворот событий. Но вот только почему? Неужели это своеобразная насмешка автора над инстинктом собственничества? Жалкая ирония судьбы…

"Интерлюдия: Пробуждение"

Какие все-таки прекрасные интерлюдии в этом произведении! Сочные, яркие, концентрированные! Целая жизнь умещается на паре страниц, целый мир, глубокий и непосредственный! Они как припев в песне, отличаются от основного мотива своей насыщенностью, и вместе с тем неуловимо похожи друг на друга.

«Пробуждение» - это своеобразный гимн детству, молодости, наивности. История взросления Джона Форсайта, удивительным образом сочетающего в себе увлеченность и любовь к красоте Джолиона с непостоянством и «воздушностью» Ирэн. Горючая смесь получилась в итоге. И что-то мне подсказывает, что немало передряг ждет на пути молодого Джона.

Джолионы - своего рода ветвь вырождения истинных Форсайтов. Однако только через них сохраняется преемственность этого имени. Но чем меньше у них исконно форсайтских черт, тем короче становятся их имена: Джолион – Джолли – Джон… Что это? Своеобразная ирония над родом?

Очень красивая и атмосферная получилась глава. Читая ее, сам погружаешься в детство: скатываешься по лестнице вместе с Джоном, сражаешься с медведем из подушек и кеглей, скачешь на деревянном коне, прячешься от острого взгляда индейцев или строишь вигвам из старых жестянок. Что бы ни делал Джон, ты проживаешь это вместе с ним. Поразительное ощущение присутствия!

"Сдается внаем"

Самая концентрированная, на мой взгляд, часть романа, самая наполненная событиями и людьми. Сколько людей появляется на этих страницах – это и уже привычные Сомс и Ирэн, Джолион и Аннет, и пока мало знакомые читателю Джон и Флер, старая добрая Уинифрид, новички Профон и Монт, и даже сам Тимоти снисходит до контакта с читателем…

Центральная тема этой части – любовь Флер и Джона. Казалось бы, «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Как просто, на первый взгляд, взять кровное родство и двух молодых влюбленных и смешать Шекспировский коктейль. Но Голсуорси выше этого, у него получается своеобразная карикатура на известный гимн любви. Этакая одержимая собственническим инстинктом Джульетта, и наивный, чуждый всему грубому Ромео. Причем мне гораздо более импонирует Джон. Флер же – просто взбалмошная девица, привыкшая получать все по первому требованию. Я не вижу у нее настоящей любви, просто желание обладать недоступной, и от этого еще более интересной, игрушкой.

Хотелось бы обратить внимание на новых героев – Проспера Профона и Майкла Монта. Весьма колоритные персонажи. Они появляются на страницах романа совсем нечасто, но каждый раз их появление подобно вспышке молнии. Яркой, сопровождаемой громом – в случае с Профоном, и красочным далеким зарницам – в случае с Монтом.

Смерть Тимоти, последнего из старых Форсайтов, распродажа с молотка всего имущества – это гибель «Форсайтской биржи», гибель остова семьи, который держался на инстинкте собственничества. У молодых Форсайтов совсем иные ценности, которые, увы, только отдаляют их друг от друга…

"Белая обезьяна"

Новая пара заступает на сцену – Флер и Майкл, новое поколение Форсайтов, такое далекое от исходника, что, кажется, ничего исконно форсайтского-то и не осталось. И только изредка родовые черты выглядывают наружу, как кукушка из часов – «Ку-ку», и снова битый час тишина…

Флер – коллекционер, как и ее отец. Но только углубившись в сюжет, понимаешь, насколько безобидно увлечение Сомса. Он коллекционирует картины, она – людей, их восхищение, перерастающее довольно часто в нечто большее. Флер как Сирена завлекает мужчин, играет с ними, но не хочет расставаться ни с одним экземпляром своей «коллекции».

А что же ее муж? О, Майкл! Я влюблена в этого героя! И готова петь дифирамбы его индивидуальности, его чувству юмора, его возвышенному отношению к любимой женщине. Он ничего не требует от своей жены, даже верности, ему нужна только возможность наслаждаться ее ежедневным присутствием, ароматом ее кожи, шелестом ее платьев… Поистине бескорыстный человек! Сомс может быть спокоен за свою дочурку. Ибо он нашел человека, который готов боготворить ее так же, как и он сам.

Очень интересен образ Сомса в этой части. Как он покупает воздушные шары, выступает на заседаниях ОГС. Это совсем другой Сомс – освободившийся от давления общественности, от стереотипов. Он искренний, сопереживающий, гордый, в хорошем смысле этого слова. И я только подтвердила свое первое впечатление об этом герое.

Удивительна любовная линия Викторина – Тони Бикет. Автор показывает нам любовь, цветущую пышным цветом среди бедности, порой граничащей с нищетой. Почему? Неужели чем больше твое состояние, тем меньше права на счастье?

И, наверное, первый раз за все повествование автор вводит такой яркий символ – Белую Обезьяну. Символ эпохи, символ ее дочерей и сыновей. Корки повсюду на земле, очищенный апельсин в вытянутой руке, и глубокое разочарование во взгляде. Чем не похоже на саму Флер???

"Интерлюдия: Идиллия"

Впервые я ставлю под сомнение текст Голсуорси… Можно ли назвать идиллией события этой главы? Робкий, нерешительный Джон и кроткая, неискушенная Энн. Идиллия ли? То, что между ними происходит – это скорее обаяние американской ночи… Что-то мне не верится в перспективность этого союза.

"Серебряная ложка"

Надменный поворот головы, колючий взгляд, язвительный смешок за спиной – все это великосветский салон, бомонд английского общества, сливки современности… Здесь каждый спешит оговорить, чтобы не быть оговоренным, предать, чтобы не быть преданным, первым устроить заговор, чтобы не остаться в дураках. Свора стервятников, скажете вы, и будете по-своему правы.

Но чтобы выжить здесь, нужно и самому стать стервятником. Вступить на скользкую дорожку известности, концы которой низвергаются в бездну. Увы, но Флер удивительно ассимилировалась в этом обществе, стала жестокой, высокомерной, беспринципной. Или может она такой и была? И человек попросту выбирает окружение под стать себе?

Ясно одно – здесь нет места искренним чувствам, преданности и отцовской любви. Вместо благодарности, Сомс за свою попытку защитить честь дочери слышит небрежно брошенную фразу «Прости, но я ничего не могу поделать; ты все испортил». Уже после этого стоило бы бросить эту взбалмошную особу вариться в собственном соку. Но Сомс, как настоящий отец, не может сделать этого… И в этом его трагедия.

"Интерлюдия: Встречи"

Как тесен мир, однако! Случайные встречи, мимолетные столкновения взглядов, а какие мучительные воспоминания они рождают! Жаль, но каждая последующая интерлюдия печальнее предыдущей, будто в ожидании чего-то совсем трагического…

"Лебединая песня"

Вот она, отзвучала последняя песня, лебединая песня… Песня отцовской любви и преданности своему единственному сокровищу, своему смыслу жизни…

Так хотелось ниспослать кучу проклятий на голову этой взбалмошной девицы, не считающейся ни с кем и ни с чем, кроме собственной жажды обладания, но пролистав последние страницы, не осталось ничего, кроме пустоты… Меня будто бросили в пересохший колодец, такой глубокий и гулкий, что ничего не остается, кроме как молча сидеть, поджав под себя ноги, и время от времени озираться по сторонам.

Поэтому скажу только одно - я прощаюсь с героями книги с чувством щемящей боли… Давно меня так не выворачивало наизнаку…

Вряд ли нашелся человек, кто прочел до конца мой многословный полет мысли, но если вы осилили хотя бы один абзац и согласны или, наоборот, не согласны с ним, буду рада любой попытке обсуждения.

На исходе минувшей недели довелось мне пересмотреть один нашумевший старенький сериал, полный буйных страстей и жизненных перипетий. Настолько наивный (но все же, хочу заметить, любимый), что объявлять название его малость стыдно. Лишь скажу, что в момент его успешного воцарения на российских телеканалах мне было чуть больше десяти лет, и многие девушки не могли отказать себе в удовольствии носить красную кепку набок и порванные джинсы, повязывать на талии рубашки в клеточку и с особенным шиком отказывать в знакомстве даже самым харизматичным блондинам. Так вот, к чему эта долгая прелюдия? В конце многосерийного безумия обеспеченная семья главного героя предлагает ему, закрыв глаза на собственное чувство, жениться на другой и спасти семейную фирму от неминуемого банкротства. Вот так, отринув сантименты. (Как с этим справится наш герой? Все на просмотр серии другой…) И вот в четвертом часу утра, досмотрев двести семидесятую финальную серию, я неожиданно усталым мозгом соотнесла, что сериальное семейство в некотором смысле похоже на небезызвестных Форсайтов. Версия с небольшим количеством действующих лиц, но столь же отчаянно желающих сохранить внешний лоск и значимое имя вопреки всему. Любовь, честь, совесть – что они значат перед маячащей впереди опасностью потерять деньги и славу?

Сам Голсуорси пишет в предисловии, что после публикации романа соответствия между семьями реальными и Форсайтской Биржей приводили ему неоднократно. Он не ставил целью списать сюжет с жизни, хоть и не исключено, что почерпнул многое из личного опыта. Думал ли дорогой автор, что создаст нечто большее, чем просто образ? Мог ли представить, что из-под его пера появится литературный символ?
Конечно, можно долго и нудно изобличать известное семейство, но разве это что-то изменит? Вряд ли роман Голсуорси носит нравоучительный характер. Скорее представляет собой готовую картину, масштабы и красоту которой можно лишь оценить и превознести. Ведь что, в сущности, являют собой Форсайты? Это глыба собственничества, способная раздавить то, что идет вразлад с поддерживаемыми ею принципами. Семья, которая печется о здоровье, поддерживает внешнее благополучие и стремится соответствовать заявленному уровню. Ее заботит расположение домов и нажитый капитал друг друга (А вдруг кто-то богаче меня?), и в меньшей степени – личная привязанность.
Характеристика, данная автором, будет немного навязчивой и голословной, пока он не позовет вас на похороны тётушки Энн… Смерть прародительницы вызывает у Форсайтов лишь недоумение с привкусом обиды: «Почему не предупредили заранее?» Ведь совсем неудобно вот так с наскока изображать скорбь. Словно за ними смерть придет по расписанию. Показательно: сестра тети Энн – Эстер утешает себя мыслью, что плакать и горевать об утрате не имеет смысла, ибо нет смысла попросту тратить энергию. Впереди столько дел! Кощунственно, не правда ли? Не говоря уже о том, что на похоронах всех заботят личные проблемы: черные брюки (А не пошло ли? Не наигранно?), необходимость приглядывания «места для себя», содержание завещаний…Все что угодно, кроме самой тётушки Энн, много дней сражавшейся за возможность задержаться в этом мире. Семейство Форсайтов из скорбного события разыгрывает комедию, фарс, заботясь лишь о том, чтобы внешняя сторона похорон подчеркивала заявленный высокий уровень.
В их тесном (семейном ли?) кругу нет места сентиментальности. Потому старик Джолиан годами не виделся с сыном из-за предрассудков, из-за повторного брака на женщине низкого происхождения. Джолиан обретает любовь заново, но мало беспокоится о чувствах невестки, ежедневно задающейся вопросом, не сломала ли она жизнь любимому, отрекшемуся от семьи и богатства. Он верит, что наследство, новый дом перечеркнут годы презрения. Зато можно будет забыть о собственном одиночестве, вынужденном сосуществовании с армией безучастных слуг.
Потому Сомс стремится завоевать любовь жены драгоценностями, мечтает склеить чашу неудавшегося брака в Робин-Хилле, не пытаясь хотя бы узнать, что же хочется самой Ирэн. Ему не понять, что чувства не покупаются и не продаются. Сомс не может даже допустить мысли о разводе, поскольку жена давно стала его собственностью. Как та картина, что красуется на стенах галереи. Даже потеряв Ирэн, он продолжает считать деньги, которые она сможет потратить, продав бриллианты. Потратить без него. И, конечно, ему куда легче поверить, что смерть Босини – лишь стечение обстоятельств. Действительно, не пристало джентльмену испытывать муки совести.
Даже малышка Джун верит, что приобретет Босини на деньги деда. Не питая нежных чувств друг к другу, Форсайты спокойно опускаются до сплетен и пересудов. В понятия семьи не вписывается любовь, она им не ведома. Цифры и деньги – вот что важно. А потому понять поступок молодых людей им попросту не суждено. Форсайты живут так, словно карусель жизни никогда не остановится.
Говоря же об общем впечатлении, не могу не заметить, что роман написан замечательным, сочным языком. Не углядела я в нем ни капли занудства, ни толики морализаторства. Голсуорси властвует над своим произведением, обнажает его прекрасные стороны и намекает на высокий заложенный потенциал саги. Перевернув последнюю страницу, неизбежно понимаешь, что там, в последующих романах, таится нечто не менее великолепное. И если начало и может показаться затянутым, то не надолго, а после… после в душе обретается неизменное ощущение, что прикоснулся к чему-то восхитительному, сокровенному.

P.s. А между делом не покидает меня мысль о том, что каждый из нас, ныне живущих, в определенном смысле Форсайт. Собственник разного помола. Всё жаждем благополучия: зарплату побольше, машину получше, квадратные метры в престижном районе. Растрачиваемся на материальное, а главного и не видим.

Воздушный словесный мостик, связующий прошлое и грядущее. Небольшая история, разбежавшаяся на трёх десятках страниц в увесистом томе. Её, пожалуй, надо читать, когда улицы замирают в знойном мареве, когда по городу смело шагает в цветастом сарафане лето. Она полнится жужжанием шмелей, привлекает ароматом липового цвета. «Последнее лето Форсайта» властвует над палитрой красок. Здесь небо упало на поляны островками незабудок, ветер тревожит зелень юной рощицы и серебристая шаль пуха ложится на покинутые качели. И посреди этой неги, звенящей трели птиц сидит старый Джолиан. Сидит и считает минуты до встречи с дамой в сером или… в чёрном?

Интерлюдия есть пьеса, восполняющая промежуток между двумя весомыми частями, но в контексте Саги назвать ее вспомогательной попросту неуместно. Она самостоятельна, обособленна, интересна. Проникая в ее глубину, поражаешься: а перу одного ли автора принадлежат эти произведения? Настолько она не похожа на содержательную, но все же немного скупую словесность «Собственника».
Интерлюдия полна красок, ароматов и желания жить! В самом деле, кто осудит старика Джолиана Форсайта за неуемную жажду вопреки годам дольше наслаждаться красотой? Оттягивать минуты за созерцанием прелести мира, проводить лето с малышкой Холли, бродить по поместью с любимым псом и восхищаться печальным неповторимым лицом Ирэн? Никто. В конечном счете, она по велению сердца попала в сад. Возникла, чтобы наполнить минуты затишья ожиданием, заставить забыть о материальном и воспеть духовное, чтобы страшиться смерти. Прекрасная, таинственная, незнакомая Ирэн.
Коль скоро старого Форсайта одолевают мысли о невозможности вернуться в молодость, столь же скоро и читатель начинает балансировать на весах литературного текста. Ведь можно бесконечно умиляться радужной перемене в старейшем представителе Форсайтской Биржи и … ловить себя на мысли, что в погоне за ускользающей жизнью он пытается подкупить Ирэн. Ночуя в отелях, посещая оперу, предает чувства Джун. Ирэн, скрасившая будни Джолиана, достойна хвалы, но как тут не задуматься о меркантильной основе ее поведения? Так или иначе, а прежним завещание старика уже не будет, и, мнится мне, наведет еще немало шуму. Каково соотношение заботы и выгоды в поведении Ирэн?..
Да и серьезного пересмотра ценностей у Форсайта не происходит. Он признает власть красоты над капиталом, но в порыве отчаяния повторяет, что Робин-Хилл – его собственность, а значит, он волен поступать так, как ему хочется, оставить «даму в сером» при себе. Словно сердце Джун из кремня. Словно Ирэн – игрушка в его руках.

Вот только какую сторону выбрать? Хвалить или порицать? Верить или не верить? Ворох мыслей в потоке горячего солнечного света, знойного духа, звуков, шорохов и воспоминаний. Погружаешься в маленькую реку интерлюдии и не перестаешь думать. Ныряешь с головой и не можешь отделаться от недоумения и бесконечного желания читать дальше. Что же ждет впереди? Посмотрим.

Книга с ужасным трагическим концом о несвоевременной любви. Любви, которая приходит, когда человек уже связал себя узами брака (причем добровольно), и любви не к супругу. Собственно, в этом-то, на первый взгляд, обыденном и банальном обстоятельстве и заключается вся трагедия романа Голсуорси.

Книга о человеческой черствости и неблагодарности, об эгоизме, погоне за какими-то мимолетными удовольствиями. История любви Босини и Ирэн, в которую против их воли оказались втянуты их вторые половинки (муж Ирэн, Сомс, - мягкий сдержанный человек, бесконечно обожавший свою красивую и неверную женушку, и Джун, невеста Босини, столкнувшаяся с вероломством жениха).

Грустная история о том, как легко утратить доверие самого близкого человека и как порой мы сами предпочитаем быть обманутыми, нежели узнать неприятную для нас правду (об этом романе ведь по сути знало все окружение Сомса, все его дяди, тети, двоюродные братья - люди часто вмешиваются в чужую жизнь то ли из-за желания помочь, то ли из праздного интереса), Сомс слишком доверял жене...

Вспыхнувшая между любовниками страсть никак не может быть оправданием для тех страданий, которые они принесли близким людям. Поэтому, возможно, и конец в общем-то закономерный и вполне ожидаемый: не зря ведь говорят, что на чужом горе своего счастья никогда не построишь...

Рассказывая о Форсайтах, автор намеренно часто останавливается на самых их неприятных качествах: прагматизм, несентиментальность, желание присвоить и обладать. Но все равно это ведь не повод относиться к ним не по-человечески.

Не удалось автору романтизировать измену или представить читателям красивую историю любви. Страсть, может, и была. Не любовь (я до последнего надеялась, что произошла ошибка и Ирэн не изменяла мужу...). А вот Сомсом я искренне восхищалась всю книгу. 4/5 (и то больше за красивый язык, каким написана книга)

Шикарная книга о британской (все еще существующей) классовой системе. Книга тонкая, ироничная, даже очень ироничная, так и хочется сравнить ее с куда более ранней «Гордостью и предубеждением», но там ирония была над людьми, а здесь именно над классом. И ведь вроде бы трагедия, даже немного крови будет пролито, но мне проза Голсуорси кажется чем-то похожей на Гоголя, у которого высокое легко сочетается с легким и смешным.

Возможно, это сравнение с Гоголем растет и из того, что мне почудилось, что и Голсуорси больше мастер портретов, чем интриг. Его Форсайты вылеплены очень фактурно, они живые, яркие, но они почти не движутся, чем-то смахивая на мух в янтаре. Чем они хуже, например, помещиков из «Мертвых душ»? Такой же паноптикум, разве что куда более классово однородный. В предисловии к «Собственнику» сам Голсуорси и говорит, что пусть его книга будет памятником крупной буржуазии – все так и вышло.

Этот мир любопытен и тем, что он в неожиданном изводе напоминает наш – новая этика, принятая обществом, заставляет людей вести себя во многом неестественно, чтобы соответствовать стандарту. Конкретный набор параметров отличается, однако сама система очень отчетливо что-то напоминает. Голсуорси жил несколько позже, мог уже смеяться над нею, делать меткие сравнения, а мы еще в периоде становления, но, будем надеяться, доживем и до иронии над нынешней системой.

Было ли мне жалко Сомса? Автор пытается предостеречь читателя от такого сочувствия, мол, он просто собственник, но чем старше становишься, тем меньше сочувствуешь Босини (возможно, это мои личные тараканы). Но отсутствие симпатии к архитектору не влечет автоматического сочувствия Сомсу, дихотомия эта, как и многие другие, ложна. В этой истории мне больше всего нравилась Джун, ее стойкость и, если так можно сказать, искренность (на фоне остальных Форсайтов, по крайней мере). Этот взгляд на улице между ней и Босини, эта приподнятая шляпа – дорогого это стоит. И еще старый Джолион прекрасен, вот уж кто меня очаровал.

Ну что ж, первая часть из "Саги о Форсайтах" - полет нормальный. Даже более, чем нормальный.
Тут всё как я люблю - практически нет положительных героев (ну, разве что Джун, хотя, про нее речи мало, но она скорее больше сочувствие вызывает, чем положительные эмоции). Опять же, Ирэн и Сомс...Тут всё неоднозначно. С одной стороны, не могу понять поведение Ирэн. Зачем она выходила замуж за нелюбимого человека? Хотя, в принципе, с ним она была честна. Сом тоже хорош. Он прекрасно знал, что жена его не любит. На что он надеялся? В общем, спорные моменты.
Совершенно бесподобный язык повествования. Масса замечательных высказываний, как например:

Замечательные описания героев! Думала, что буду путаться в персонажах (как часто со мной случается в связи с девичьей памятью при чтении книг с большим количеством семейных связей и героев), но всё обошлось. Автор отлично прорисовал каждого в отдельности.

В общем, мне понравилось. Буду продолжать цикл.
P.S. Слушала книгу в исполнении Станислава Федосова. Это безоговорочная . Прям-таки как отдельный вид искусства.

Первая книга большой истории. Понимаю, что основные привязанности или антипатии ещё впереди, я только заглянула в огромный мир Форсайтов. Но и начального знакомства уже достаточно, чтобы понять, что сага не о конкретном семействе, а о более обширном общественном пласте. Как часто под словом "форсайт" фигурирует обобщенный представитель класса, владеющего деньгами, недвижимостью, поклоняющегося собственности, замкнутого в рамках своей среды, в которую посторонние не допускаются. Голсуорси вывел новый термин - форсайтизм. Устами молодого Джолиона автор определяет отличительные свойства и качества среднестатистического Форсайта:

"Собственник" очень точно отображает одну из основных форсайтских сущностей - собственническую. На примере семейной истории Сомса автор показывает, что представители "оплота страны" не намерены расставаться с тем, что им принадлежит, даже если это не деньги/вещь/произведение искусства, а живой человек. Он не отпускает жену, несмотря на ее желание иметь отдельную комнату или уйти, не считаясь с тем, что она любит другого...
Конфликт Сомс-Ирэн-Босини-Джун является ключевым в этом романе, но не менее важна тема старого и молодого Джолиона, который порвал с форсайтовской семьей ради предосудительной, по мнению его отца, профессии художника, да еще женился на гувернантке иностранного происхождения. Старый Джолион - истинный представитель своего класса, нажил богатство благодаря форсайтовской хватке, но с возрастом он начинает понимать, что многого лишил себя, соблюдая навязанную обществом мораль. Примирение с новой семьей сына, изменение завещания говорит о готовности не пользоваться общепринятыми форсайтовскими устоями, а иметь смелость их нарушить, прислушавшись к собственному мнению и чувствам.
Прообразом старшего из Форсайтов был отец писателя.

Наверное, многие первооткрыватели Саги взяли в руки карандаш и запаслись листом большого формата: с первых страниц читатель попадает на семейное торжество по случаю помолвки - удобное стечение обстоятельств, чтобы разобраться с родословной. Я тоже не стала исключением. Спрячу свои генеалогические исследования здесь:

Жду продолжения знакомства с Форсайтами.