Собрание сочинений в четырёх томах. Том 1. Колымские рассказы. Левый берег. Артист лопаты

16 историй из "Колымских рассказов" и 8 очерков преступного мира - таково содержание "Шоковой терапии", книги, которая познакомила меня с творчеством Варлама Тихоновича Шаламова. Чтобы сразу представить себе тематику произведения и авторский стиль, достаточно процитировать Александра Солженицына: "Вот у кого (Варлам Шаламов) вся правда о лагерях. Я-то написал счастливый день Ивана Денисовича". Действительно, рассказы данного сборника обладают ужасающим документальным стилем, без прикрас и витиеватых оборотов - обычные будни лагерного и тюремного быта, от которых волосы встают дыбом. Вот как выглядит описание убийства в рассказе "Последний бой майора Пугачева": "Второй дежурный открыл дверь и шагнул в темную конуру вахты. В ту же минуту он был схвачен, задушен и брошен за шкаф". Вот и все. Событие, которое практически любой автор описал бы на нескольких страницах, смакуя все подробности, у Шаламова занимает пару строк. И возникает ужас понимания, что автор всего лишь документирует события, которые видел лично или о которых обладает достоверной информацией.

Варлам Шаламов 17 лет провел в сталинских лагерях и он действительно знает, о чем пишет. Он видел это своими глазами. В шикарном рассказе "Надгробное слово" каторжане делятся своими мечтами накануне Рождества, куда бы им хотелось вернуться, и один из них говорит: "Я скажу правду. Лучше бы в тюрьму. Я не шучу. Я не хотел бы сейчас возвращаться в свою семью. Там никогда меня не поймут, не смогут понять. Тюрьма - это другое дело. Тюрьма - это свобода. Это единственное место, где люди отдыхали душой". Об этом рассказы Варлама Шаламова. О горькой правде, которую нужно знать и помнить. "Очерки преступного мира" также прекрасны. В каждом из них автор утверждает, что у вора в законе - "блатаря" - нет ничего человеческого, порицает своих современников за лжеромантику блатного мира, которой они окутали свои произведения. Развенчивает миф за мифом, заставляет совсем по-другому смотреть на словосочетание "вор в законе". И человеку, который жил с такими людьми под одной крышей почти два десятка лет, приходится верить, с каким-то истинным благоговением перелистывая написанные кровью страницы, действительно почувствовать страшное дыхание Колымы, пусть ты и сидишь в уютной городской квартире.

Эта книга о том, во что превращается человек на грани жизни и смерти, с одной стороны, и о том, что человек может сделать с другим человеком, с другой.

Когда в человеке пульсирует лишь одна мысль, одно желание - выжить, тогда барьеры рушатся, ценности пропадают, остается лишь голый инстинкт, который заставляет делать немыслимые вещи и преодолевать немыслимые обстоятельства.
Когда в человеке пропадает "человечное", тогда он создает такой лагерь и убивает в нем другого человека.

Очень страшно читать, еще страшнее - понимать, что это все - правда. Я думаю, это - постыдная часть нашей истории.
Стыдно, что такие люди, как автор произведения, а также тысячи подобных ему, лучших представителей своего народа, прошли такую "школу жизни", которая кого-то уничтожила физически, кого-то - духовно... Мы очень много потеряли от этого. Тем более мы должны помнить и извлечь пользу из этого жестокого урока...

Книга представляет собой то, о чем и говорит название - сборник рассказов о Колыме. Сборник рассказов от человека, истоптавшего злополучную Колыму собственными ногами, оставившего на ней здоровье, семью и львиную долю жизни. Бандиты-вертухаи, нелюди-блатные, забитые, задушенные, дохнущие как мухи работяги - и над всем этим тень системы. Системы, доводящей людей до совершенно нечеловеческого, античеловеческого состояния. Системы, не заслуживающей никакого оправдания.
Страшно, что подобное творилось. Еще страшнее, что подобное творилось на 1/6 части суши. Еще страшнее, что все это скотство творилось в моей стране, буквально несколько поколений назад, и существуют до сих пор люди, которые желают вернуть СССР - что, если подумать, еще страшнее. Такие люди - либо глупцы, либо сволочи и негодяи. СССР не должен повториться никогда и нигде, это преступление против всего человеческого, против всего вообще.

Великая и страшная книга. Пилюля против "синдрома СССР", пилюля, к сожалению, являющаяся ужасающей реальностью.

Во время чтения неотступно преследует мысль о том, что люди, личности, каждый со своей историей, мыслями, памятью... такие же как мы, молодые, талантливые, как эти люди были легко выдернуты из жизни за неугодностью, как легко они выбрасывались из этой жизни, как мусор. Почему происходило так, что человек становился всего лишь машиной по поиску еды, тепла. Иногда, преодолевая какие-то трудности, болезни и тяготы физиологического характера, приходит мысль, что возможности человеческого организма стремятся к бесконечности. В лагерях испытывали эту бесконечность на прочность до последнего.
Больно каждый раз, когда пытаешься представить, что там, в этом аду, мог оказаться вот этот ваш друг..или знакомый или не дай бог родной человек. Который улыбался, смеялся, шутил, а его вот так, в ничто. Нет, нет, не думать, не хочу...
Читать мучительно тяжело. Но насколько тяжелее было все это написать. Ведь на страницах "Рассказов.." не только ужасы и лишения лагерной жизни, там много признаний в унизительном, подчас постыдном. Да, кто-то был сломлен, кто-то не сломался и сгинул в колымской бездне, кто прав из них, сегодня уже не важно. Слишком непонятно, слишком жестоко, неоправданно, необъяснимо.

"Колымские рассказы" Варлама Шаламова я читала дозированно.
меня хватало страниц на 30.
потом, чувстувую, что ВСЕ: не могу больше... прерываюсь, беру другую книгу (лучше про любовь) и восстанавливаю утраченное состояние равновесия...
никогда так не делала! никогда не читала две книги одновременно.
очень хотела его читать и не могла прочесть от начала и до конца.
нет ужаса, нет слез, нет удивления, возмущения и ненависти...
есть тупое оцепенение, в котором замираю страниц на 30, и больше цепенеть не могу.
ведь там за оцепенением - смерть...

Очень разительный контраст я сама себе создала. Книжка про повседневную жизнь, смеялась и подмигивала, мол вот за такую ерунду получил 10 лет лагерей, ха-ха!
Вообще, я не люблю лагерную прозу. Я ненавижу Солженицына. Ещё больше я не люблю такой стиль письма... Даже не знаю, как описать. Рассказы, от которых за версту тянет школьной хрестоматией.
И тем не менее, рассказы Шаламова меня очень и очень тронули. На сегодня я представляю себе теневую сторону жизни именно так: не богоискательство и богостроительство, не идея-фикс, а тупое, пустое, черное, без выхода, день за днем.
Мне кажется, так это представляет слабый человек, так он живет. Можно крутить метафоры - но какие тут ко всем чертям метафоры?!
Она лишена того правильно и розового, что неизменно бывает в советской литературе даже в том случае, если мы говорим о страшном.

В его слоге, по-моему, чувствуется определенная наивность, как будто бы пишет обычный (но талантливый) зэк, не особо искушенный в литературных делах. Может быть это даже нарочно, в любом случае это не раздражает, а скорее наоборот, трогает.

Кроме всего, мне нравится, как он пишет о блатном мире, о размежевании между ворами и интеллигенцией, сидящей по политической статье (У Солженицына тоже читал об этом) Интересно вообще это явление, что интеллигентское сообщество сохранило себя в лагерных условиях, не растворилось в уголовном мире (это, конечно, только потому что этой интеллигенции было очень много там). И интересен взгляд с этой интеллигентсткой стороны на блатной мир, взгляд в духе "это не просто люди без каких-либо моральных принципов, это вообще не люди". Мне вот такой взгляд симпатичен, чувствую в нём справедливостьа.

Я на этой почве даже, например, как-то по-другому (с другой стороны) взглянул на такое проникновение блатного мира в нашу жизнь, как музыка "шансон". Это же, знаете ли, (кроме, понятное дело, сомнительных художественных качеств) что-то типа как тащиться от нацистских гимнов. Это нечто из такой области, которая вообще в цивилизованном мире должна быть побеждена, не должна существовать (просто из соображений гуманизма).

«Колымские рассказы» Варлама Шаламова — это не просто книга, это мир, который дышит болью, холодом и тишиной. Шаламов создает текст, который не кричит о страданиях, а как будто шепчет о них, и в этом — его сила.

Колыма в рассказах Шаламова — это не только место. Это состояние, в котором живет каждый персонаж. Тишина вокруг, холод и одиночество — все это чувствуется почти физически. Шаламов пишет без сантиментов, его язык резок и точен. Он не ищет оправданий и не приукрашивает реальность. Здесь нет места для жалости — только жестокие, иногда даже банальные будни.

Чем больше читаешь, тем глубже погружаешься в этот страшный, бесчеловечный мир. На Колыме время будто останавливается. Оно теряет значение — остаются только выживание и ожидание. Ожидание того, что завтра может не наступить.

Но, несмотря на суровость, эти рассказы полны какой-то странной, почти философской тишины. Иногда кажется, что слова Шаламова — это не просто свидетельство ужаса, а попытка найти смысл в этом бессмысленном. Читаешь и понимаешь — эта книга написана для тех, кто готов вслушаться в эту тишину, присмотреться к деталям, ощутить на себе ту непередаваемую тяжесть, которую нес каждый заключенный.

Каждая история здесь — это маленький мир, в котором люди, как будто сломленные, продолжают двигаться вперед. Эти рассказы не вдохновляют, но они заставляют задуматься о жизни, о смерти, о человеческой природе. В них нет жалости, но есть глубина, которая остается с тобой еще долгое время.

Шаламов не пытается нравиться или угождать. Его рассказы — это то, что есть. Правда, которая не просит сочувствия, но требует внимания. Это жестокая, неприукрашенная правда, которая заставляет почувствовать холод Колымы даже через страницы книги.

Открыв эту книгу, ты попадаешь в мир, где человеческая воля встречается с жестокостью реальности. И даже если чтение не приносит удовольствия в привычном смысле, оно дает нечто большее — понимание.