Сочинения. Том 1. Николай II: жизнь и смерть

Радзинский в своем репертуаре: с долей экзальтированности и мистицизма он компонует выдержки из дневников императорской семьи, исторические реалии за пределами Зимнего дворца и собственные измышления на тему. Неустанно напоминает о том, чем всё закончилось, и любое появление числа 17 в жизни царской семьи дополнительно подчеркивается.

Эмоциональность автора вкупе с самыми личными и трогательными размышлениями главных участников событий не оставляет равнодушным. Трудно читать и понимать, что в том числе и сами люди своими действиями и своим бездействием приближают трагедию. Трудно разделить отношение к царю и отношение к человеку. По-человечески – жалко, и читать про расстрел приходится через силу, потому что подло, и мерзко, и противно. Тяжело быть не на своем месте, и я так думаю, Николаю было не совсем уютно в своей главной роли: при всей доверчивости его и его близких, мягкости, набожности и несклонности к интригам, невыносимо сложно быть в политике, где все основано на фальши, лицемерии и попытках получить как можно больше, делая при этом как можно меньше. Но все же… здорово напрягает весь этот раздрай в умах и сердцах и какая-то пассивность в борьбе с этим. У Николая была идея – объединить царя, бога и народ, идея хорошая, но смирения и принятия у него слишком много. У того же народа есть хорошая пословица: «На Бога надейся, а сам не плошай», и кроме желания нужны еще и действия, организованные, систематичные, последовательные.

Впрочем, раздрай был во всей стране, и то же пребывание царской семьи под арестом было сопряжено с моментами неорганизованности и хаоса. В самом расстреле и последующем захоронении также много «белых пятен» и нестыковок, многое неизвестно, и это дает возможность ученым и просто любопытствующим развивать свои теории и версии. Естественно, предположения, что кто-то из царской семьи мог выжить, тоже имеют место. Если версию о том, что кто-то из девушек мог спастись, можно рассматривать как относительно правдоподобную, то версия с выжившим наследником лично для меня сомнительна. Как мог выжить «тепличный» мальчик во время беспорядочной стрельбы, последующей поездки к месту захоронения, а потом прожить n-ное количество времени в полевых условиях? При том, что его носили на руках и боялись на него дышать. Если только ситуация не была на самом деле легче, чем представляли ее члены семьи.

Как бы то ни было, вопросов здесь больше, чем ответов, несмотря на активный поиск истины автором, обнаруженные документы и полученные свидетельства. Что не отменяет самого главного факта – произошедшей трагедии, абсолютно бесчеловечной и безжалостной.

О царствующей семье, их жизни и трагической кончине написано очень много произведений. Тема эта и для самих исследователей задает еще больше вопросов и загадок. Не говоря уже про нас, читателей. Такое вот свойство исторических книг. Радзинскому в заключительной части работы над этой книгой приходилось изучать вновь открывшиеся обстоятельства, записки очевидцев трагедии и непосредственных исполнителей, музейные документы.
В этой документально-художественной прозе широко показан духовный облик императора и его семьи. Но через всю книгу красной нитью проходит именно ужасный финал – расстрел; автор достигает такой силы воздействия, эмоционального накала путем постоянного напоминания вроде: «а жить им оставалось…» Напряженный тон повествования чувствуется не столько от сюжетного развития событий, сколько от такого рода порывов. Невольно вспоминается эпический тон голоса Радзинского, который обращается не только к рассудку читателя, но и к эмоциям.

Несмотря на мое отношение к личности самого Радзинского, в этой книге читателю предоставляется возможность как бы прочувствовать то время, нет школьно-учебного ощущения изучения «старины глубокой». Но тут мой критик может вставить свои пять копеек: автор для удержания читателя на коротком поводке местами увлекается «бытовухой», мистикой, подстегивает интерес фатальностью судеб царской семьи.

Интерес к личности Николая II возник у меня после посещения Ливадийского дворца в Крыму, который являлся более 50 лет летней резиденцией последних трех российских царей. Среди этих гор, моря, прекрасных парков трудно представить тот ужас, что ждал их в Екатеринбурге.

Что произошло дальше, мы уже знаем...

Как же горестно читать про угасание империи,про истребление императорской семьи. Воспоминания "счастливых" цареубийц, идущих навстречу мифическим идеалам. ненавистный режим? зажравшийся царизм? порабощение рабочего класса? шпионаж царицы в пользу немцев? главные обиженные,еврейско-немецкие революционеры. Вы посмотрите на их настоящие фамилии,а не партийные клички! передергивает! слепая вера в избавление от гнета и уравниловку. а толку-то у тех же высших партийных деятелей условия жизни были далеко не пролетарские. сомневаюсь я,что питались бы они солдатской похлебкой собственоручно сделанной. так же обсулживали их и поклонялись. только ранги были иными уже. Сколько раз Россия кровью умывалась,а все ищет путь единственно верный.
Эмоции,эмоции,эмоции. как же тяжело было читать книгу и о Николае и романовской семье, и о Распутине,что тоже внес свою лепту в судьбу государства. Но интерес не ослабевал ни на секунду. Архивные материалы, диалоги с родственниками и знакомыми очевидцев событий столетней давности. Блеск лучшего двора Европы и ужасы ареста и убийства императорской семьи. Нежнейшая история любви Николая и Аликс, плоды их светлого чувства - четыре княжны и болезненный цесаревич. Помазанники Божьи. и все это в переплетении революционных настроений, войны, интриг. Сильная книга. Неумолима История.

Одно из лучших прочитанных мной произведений в жанре Историческая проза.  Книга читалась на одном дыхании, настолько меня заворожил язык Радзинского. Меня даже не отпугнули некоторые нагнетания автора, когда он забегает вперед напоминая какой жуткий конец ждёт Николая и членов его семьи.

А ещё мне безумно понравилась сама тема - жизнеописание последнего русского царя и крах Российской Империи. Мне всегда не давал покоя страшный конец династии Романовых и я все силилась понять, почему все получилось так, как получилось. Что ж, эта книга помогла мне в этом разобраться.

В тексте использованы отрывки дневника Николая, его переписка с женой, что придает достоверности написанному и позволяет лучше узнать последнего российского императора.

Личность Николая вызывает у меня симпатию хотя бы тем, что он оказался самым человечным из всех известных мне венценосных особ. Но в то же время, я прекрасно понимаю, что правителем он оказался весьма слабым, и его конец отчасти закономерен.

Ещё мне было интересно узнать побольше об известных личностях тех времён, о которых знаешь по урокам истории, таким как Столыпин или Распутин.

Книга мне очень полюбилась и я обязательно продолжу знакомство с автором.

Эта книга заставляла меня бороться с собой: мне хотелось одновременно и продолжать читать, с упоением впиваясь в строчки, и отложить книгу на долгие годы, если только не возвращаться к ней уже никогда.

Николай II – "наиболее человек" из всех императоров, пожалуй, для всех моих современников. Я не раз задавалась вопросом о том, почему так сложилось. Во-первых, недаром это последний русский император. Сопоставимо со своими предшественниками, он нам как будто бы более понятен, чуть больше в чем-то похож на нас. Во-вторых, Николай плохо кончил. И это, пожалуй, играет решающую роль в этой к нему расположенности.

Радзинский умеет удивительно чувствовать историю. В каждом предложении книги – его отношение к описанному. Оно и неудивительно: разве смог бы равнодушный человек совершить такой кропотливый труд по сбору материалов? Несмотря на весь этот кажущийся субъективизм, я считаю, что это замечательно. Ты чувствуешь, что в твоих руках – не школьный учебник, а собранные человеком воедино кусочки истории. При этом Радзинский, несомненно, объективен в фактах. Строя на них домыслы и догадки, он никогда не представляет свои гипотезы чистой монетой.

Радзинский сам не верил в то, что сможет когда-либо закончить эту книгу. И дело не в труде, а во времени: кто знает, через сколько десятков лет мир увидит новые документы, сможет открыто узнать подробности гибели царя и его империи? История их расстрела держалась в секрете даже в те самые годы, когда государство было готово раскрыть почти все тайны своего прошлого.

Страницы книги пропитаны неизбежностью, страхом, тревожностью. За что так обошлись с королевской семьей? Если в истории и есть место человечности, она точно не в российской истории...

Эдвард Радзинский известен мне был очень давно, с тех пор, как стали выходить его исторические передачи. Сейчас, он редко появляется на телевидение, но его деятельность очень хорошо запомнилась лично мне. Поэтому я не удивилась, увидев на полке книжного магазина данное произведение. Поскольку раньше я увлекалась историей расстрела царской семьи, то книгу я приобрела.

Эта тема интересовала меня долгие годы, и была подогрета новостями о том, что были найдены останки царской семьи. В 2008 году – официальное захоронение и судебные заседания о признании права на реабилитацию. Всё это поддерживало мой интерес. Со временем ореол тайны и таинственности спал, и факты предстали в совсем другом ключе. Это не романтическая история, не история со счастливым концом, а преднамеренное и запланированное убийство, поражающее своим цинизмом. Нет здесь ни чудесного спасения, ни какого-то счастливого избавления. Есть документы, есть дневники, есть зафиксированные показания очевидцев и участников. Обнародованные документы, с которых спал гриф секретности, детально и почти поминутно показывают то, как развивались события.

И события эти, в понимании человека, живущего в 21 веке, больше напоминают записки хладнокровного убийцы, который детально описывает совершённое преступление. Что бы ни говорилось о личности Николая II правитель с кровавыми руками, жестокий человек, он явно не заслужил такой ужасающей смерти. Как-то я читала записки одного из партийных деятелей города Вологды, жившего в как раз тот период, который описывается в данной книге и он сказал одну вещь. Она звучало так «мы создали поистине гуманное общество, свергнув царскую власть». В Англии гильотина действовала вплоть до 1921 года, и Революции там не было. В это же время, в так называемом «гуманном» обществе, где, казалось бы, что казнь должна стать прошлым, расстрелы всё же были популярны. Гуманизм ли это? Вряд ли. Только об этом, задумались почему-то только 4 года назад, когда произошло захоронение, когда стал подниматься вопрос о том, что царская семья стала жертвами. Да и то, интересно то, что все суды отказывают поднимать дело, «за истечением срока давности», или «нет состава преступления». Интересно, что трупы есть, жертвы есть, а преступления, как такового нет. Ведь дело не в том, чтобы наказать тех, кто это совершил за их поступки, дело состоит всего лишь в том, чтобы было признано, что семья Романовых, стала безвинными жертвами. Ну как говорится бесполезно кому-то что-то доказывать.

Другой вопрос, который всплывает в ходе размышлений, кто же был Николай Романов. Можно конечно говорить, что он был тираном, что его руки были в крови. Но лично мне хочется поставить жирную точку. Есть понятие деятель, и есть понятие семьянин. Как деятель – он не реализовал себя. Как семьянин – да. Здесь, в данной книге, упор больше делается на долг Николая II, как отца семейства и любящего мужа. Судьба играет с людьми странную шутку. Николаю Александровичу не повезло со временем рождения. Родись он не правителем, а простым и самым заурядным человеком в наши дни, то он, скорее всего, занимался бы домашним хозяйством вместе со своей семьёй, а не лежал бы в могиле. Но он родился правителем, и судьба распорядилась с ним таким образом, что ему пришлось отвечать за все свои ошибки самым жутким образом.

В книге рассказывается о последних днях из жизни семьи Романовых, приводятся выписки из их дневников. Это были самые страшные и вместе с тем самые приятные дни в жизни Романовых. Страх заключался в том, что все, кроме детей, догадывались о том, что их ожидает, по знакам, символам, наблюдая за своими охранниками. И самые приятные дни – потому что никогда, кроме как тогда, семья не была настолько сплочена, сплочена любовью, страхом, надеждами. Хоть это может и неправильно говорить в таких обстоятельствах, но Бог позволил им в последние минуты своей жизни быть одной любящей семьёй. Все были вместе, рядом, и умерли в один день. Возможно, это жестоко, но у многих людей нет такой возможности увидеть дорогих людей в последние минуты своей жизни. А у них была эта возможность. Они погибли, но их семья, их любовь к друг другу сохранилась. Это так редко бывает, что отношения в царской семье крепкие и тёплые. Они, пожалуй, так же как Франц Иосиф и его дорогая супруга Сиси и королева Виктория с принцем Альбертом, занимают нишу «вечных возлюбленных». Если в двух последних случаях супруги хранили верность до своей смерти, то здесь Ники и Алексис умерли вместе.

А смерть действительно была ужасной. Это не смерть в минуту, раз и нет. Их жестоко добивали прикладами и штыками, расстреливая уже мёртвых людей. Это ли справедливая казнь? И после этого все украшения, которые хранились у них, были с усмешкой поделены между участниками. Я не понимаю этого, не понимаю жестокости людей, если ты хочешь отыграться, а Фёдор Лукоянов в своих воспоминаниях, так и говорит «мы хотели отыграться на царской семье за все наши неудачи», то убей, похорони, но не глумись над телом. Более того, в книге, всё представлено в свидетельствах, документах и показаниях, вплоть до того, как затиралась кровь после расстрела. И я не вижу тут, особенно в воспоминаниях и показаниях участников, что они на минуту сожалеют о случившемся, да и где им, когда человек с усмешкой и детально говорит, как убивал «людского изверга».

Ужасно звучит то, как описывается смерть других членов царской семьи. «Он попросил меня попрощаться со своим секретарём, а я с усмешкой нажал на курок. Выстрелом разнесло ему пол головы. Собаке – собачья смерть». «Их посадили в сани. Тех, кто оказал сопротивление, били прикладом. Остальных же живыми, вместе с трупами вывезли к шахтам и сбросили в них. Затем, шахты закидали и подожгли. Некоторое время из шахт были слышны молитвы». И это можно назвать гуманной казнью? Кому это было нужно? Партии? Народу? Никому, кроме тех, кто отдал приказ, кто привёл маятник в действие. Верховная же власть просто закрыла глаза, не говоря ни да, ни нет. Но то, что всё это планировалось, было рассчитано до мелочей. Ложные обвинения, заведения дел, по несуществующим фактам – всё это привело приговор в силу.

Знал ли бывший император о том, что его ждёт? Да, знал. Это видно из записей его дневника. Он готов был понести наказание, готов был принять смерть, лишь бы не трогали его семью. Он знал, что делая запись в дневнике, послужившей поводом для финального акта, он обрекает себя. Он считал и верил, действительно верил, что, быть может, его семью всё же пощадят. Но со смертью, к сожалению, невозможно договориться.
Но интересно не только это, интересно ещё и то, что стало с теми людьми, кто считал, что творят правое дело. Они говорили «Собакам – собачья смерть». Маятник, раскачивается то в одну, то в другую сторону. Нанеся один удар, он вернётся и нанесёт второй. Многие из тех, о ком шла речь в книге, умерли отнюдь не своей смертью, не в тёплых постельках и даже не в больнице. Как они расправились с невинными людьми, так и с ними поступили впоследствии. Почти всех расстреляли. Причём расстреляли не кто-нибудь, а та власть, которую они уважали и ради которой окунали руку в кровь. Став палачами их самих казнили. Любая агрессия имеет своё обратное действие, зло возвращается к тем, кто его совершает.

Это была довольно отрезвляющая книга, которая основана на реальных документах, реальных фактах. Которая написана человеком, который провёл много времени в архивах, а не просто взятая с потолка красивая легенда и сказка. Это документальная книга, которая всё расставляет по полочкам и я рада, что она попалась мне именно сейчас, а не в период моего увлечения данной историей. Сейчас это воспринимается мною достаточно спокойно, без обвинений, без детского «фанатизма». Невозможно сейчас наказать тех, кто совершил и продумал всё это деяние, к ним уже применено суровое наказание. Нужно жить тем, что есть – оценивать ошибки и уроки прошлого. А ещё, нужно помнить о том, что есть ещё хранители дома Романовых, есть потомки, живущие во Франции, Мадриде и Великобритании. Самое главное – история продолжается.

Великолепная книга от великолепного исследователя, хоть и именуемого профессиональными историками популистом. Пусть популист, зато благодаря ему мы узнаём о вещах, за которыми сами никогда бы не полезли в пыльные фолианты и забытые документы.

Но несмотря на все достоинства есть у этой книги один очень существенный недостаток. Ошибка ли, опечатка ли, но приведшая в заблуждение огромную массу народа (и вот тут минусы популистики и вскрываются).

Всем известно, что Николай II отрёкся от престола в вагоне своего поезда, находившегося на путях железнодорожного вокзала Пскова. Но когда однажды я привезла своего тогда ещё даже не жениха, а просто любимого человека, весьма подкованного в исторических науках молодого человека, в родной свой город Псков и похвасталась тем, что вот такое историческое действо у нас в своё время свершилось, он посмотрел на меня, как на полоумную, и возопил о том, что отречение на самом деле произошло на станции Дно, что в Псковской области. Пришлось показывать памятную табличку на стене вокзала, но и тогда сомнения его не покинули. А пару лет назад мы обнаружили, что и таблички уже нет, а в Дно установлен памятный знак в честь того, что Николай II именно там подписал своё отречение.

Табличка в Пскове, если мне память не изменяет, уже вернулась, но памятный знак в Дно так и остался. И теперь не всем уже известно, что Николай II отрёкся от престола в Пскове, многие свято полагают, что произошло всё в Дно. А всё почему? А всё потому, что об этом в своей книге написал Эдвард Радзинский. Популист настолько авторитетный, что к его словам прислушались даже муниципальные власти города Дно, поторопившись установить свой памятник. Не заметив даже противоречий, мелькающих относительно спорного места в самой книге. Мы вот с мужем всё собираемся уважаемому Эдварду Станиславовичу написать с целью исправить-таки злосчастную ошибку, но руки пока так и не дошли.

Ну а теперь, собственно, к фактам. Слова ведь - это всего лишь слова.

Итак, из книги: «1 марта, среда. Ночью повернули с М(алой) Вишеры назад, так как Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь» (Из дневника Николая II). Утром, когда проснулся в Пскове, Николай II узнал, что ехать некуда.

А это уже ремарка Радзинского: "Да, все свершалось быстро… Этот непроходящий ужас: Аликс, одна с больными детьми, и он, запертый в поезде на станции Дно (каково название!)".

Чтобы не возникло предположение, будто отречение вырвано, Николаю II предложили поставить под ним не то истинное время, когда он его подписал, а то, когда он сам принял это решение… И он согласился. И подписал: «2 марта, 15 часов», хотя на часах уже была полночь.

Из дневника, 2 марта (окончание):
«Из ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный Манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, трусость и обман».

То есть, следуя логике Радзинского, Николай II подписал отречение на станции Дно в полночь, а уже в час ночи выезжал из Пскова. Даже сейчас ехать на поезде от Дно до Пскова не меньше 3 часов. А царский поезд смог преодолеть это расстояние менее, чем за час? Да даже если бы каким-то образом и успел, какой смысл проезжать мимо Дно в Псков, потом возвращаться туда, подписывать отречение, возвращаться в Псков и выезжать уже из Пскова?

Но к чему домыслы, когда можно обратиться к свидетельствам очевидцев?

1) "Как я сказал выше, свитский поезд шел сзади «собственного», но на ст. Дно, которую прошли совершенно спокойно, мы обогнали царский поезд, дабы к Пскову подойти раньше.
Когда мы проходили на ст. Дно мимо «собственного» поезда и некоторые из нас стояли на площадке вагона, то дворцовый комендант вышел из своего вагона, стал на подножку, приветливо помахал нам рукой и улыбаясь громко крикнул в мою сторону: «Надеюсь, вы довольны, мы едем в Псков». ...
Первое марта, проклятый и позорный день для России, уже кончался, когда мы после 7 часов вечера стали подходить к древнему Пскову. ...
К 12 часам мы вернулись в поезд и узнали, что Родзянко не может приехать на свидание к государю императору, а к вечеру в Псков прибудут член исполнительного комитета Думы В. В. Шульгин и военный и морской министр временного правительства А. И. Гучков....
Вот собственно с формальной стороны и все, что произошло на свидании депутатов Думы Гучкова и Шульгина с его величеством 2-го марта в Пскове". (Генерал-майор Дмитрий Николаевич Дубенский, чиновник канцелярии министерства двора, описывавший в издаваемых периодически книжках пребывание государя в действующей армии)

2) "К генералу Рузскому и его прежнему, до генерала Дашлова, начальнику штаба генералу Бонч-Бруевичу его величество, как и мы все, относился с безусловно меньшим доверием, чем к своему начальнику штаба, и наше прибытие в Псков явилось вынужденным и совершенно непредвиденным при отъезде.
Тогда была послана и новая телеграмма Родзянко, уведомлявшая о перемене маршрута и снова предлагавшая ему выехать навстречу в Псков. В этом городе находился штаб северного фронта, генерала Рузского, и оттуда можно было связаться прямым проводом с Петроградом, ставкой и Царским Селом и выйти, наконец, из той тревожной неизвестности, которая нас окружала с вчерашнего вечера....
Наступило утро 3-го марта. Наш поезд, вышедший в три часа ночи из Пскова, уже двигался по направлению к Могилеву, в ставку". (Полковник Анатолий Александрович Мордвинов, флигель-адъютант царя)

3) "Я расскажу вам подробно весь ход событий, сопровождавший отречение царя. Я знал 28 февраля, из телеграмм из Ставки, что царь собирается в Царское Село. Поэтому для меня совершенной неожиданностью была полученная мною в ночь на 1-е марта телеграмма с извещением, что литерный поезд направился из Бологого через Дно в Псков.
Он передал мне подписанную им телеграмму об отречении; я положил ее в карман и вышел, чтобы, придя в штаб, отправить ее. Совершенно неожиданно в штабе мне подали телеграмму за подписью Гучкова и Шульгина с извещением, что они в 3 часа 35 мин. дня выехали во Псков.
Пребывание царя во Пскове было известно всем, но поразительно, с каким хладнокровием и невниманием на сей раз отнеслось к этому факту население и войска. Царь часто гулял совершенно один по перрону вокзала, и никто из публики не обращал на него внимания. Время он проводил исключительно в кампании нескольких сопровождавших его свитских генералов. Я лично, как я уже сказал, избегал долго оставаться в его обществе, и наши беседы с ним носили чисто деловой характер". (Генерал Николай Владимирович Рузский, генерал-адъютант, главнокомандующий Северным фронтом (из беседы с журналистом В. Самойловым об отречении Николая II))

4) В. В. Шульгин, ездивший вместе с А. И. Гучковым в Псков для переговоров с бывшим императором Николаем II, передает следующие подробности об обстоятельствах, при которых произошло отречение:
– Необходимость отречения, – рассказывает В.В. Шульгин, – была единогласно принята всеми, и только исполнение этого решения затягивалось. А.И. Гучков и я решили отправиться в Псков, где по полученным Исполнительным Комитетом Гос. Думы сведениям, в это время находился царь.
Около 10 часов вечера мы приехали в Псков, где предполагали первоначально переговорить с генералом Н. В. Рузским, который был извещен о нашем приезде. (Василий Витальевич Шульгин, депутат, член исполнительного комитета Думы, монархист, участник белого движения)

5) "Я знал, что со стороны некоторых, стоящих на более крайнем фланге, чем думский комитет, вопрос о добровольном отречении, вопрос о тех новых формах, в которые вылилась бы верховная власть в будущем, и вопрос о попытках воздействия на верховную власть встретят отрицательное отношение. Тем не менее, я и Шульгин, о котором я просил думский комитет, прося командировать его вместе со мной, чтобы он был свидетелем всех последующих событий, – мы выехали в Псков. Я телеграфировал в Псков генералу Рузскому, о том, что еду; но чтобы на телеграфе не знали цели моей поездки, я пояснил, что еду для переговоров по важному делу, не упоминая, с кем эти переговоры должны были вестись. Генерала Иванова мне не удалось тогда увидеть, хотя дорогой пришлось несколько раз обмениваться телеграммами; он хотел где-то меня перехватить, но не успел, а вечером, 2-го марта, мы приехали в Псков. Я хотел сначала повидать генерала Рузского, для того, чтобы немножко ознакомиться с настроением, которое господствовало в Пскове, узнать, какого рода аргументацию следовало успешнее применить, но полковник очень настойчиво передал желание государя, чтобы я непосредственно прошел к нему". (Александр Иванович Гучков, лидер партии «Союз 17 октября», член Думы, военный и морской министр Временного правительства)

6) "Утром 1/14 марта от председателя Государственной Думы получена была телеграмма, что в Псков, куда выехал со станции «Дно» государь император, отправляется депутация от имени комитета Государственной Думы в составе А. И. Гучкова и В. В. Шульгина, что им поручено осветить государю всю обстановку и высказать, что единственным решением для прекращения революции и возможности продолжать войну является отречение государя от престола, передача его наследнику цесаревичу и назначение регентом великого князя Михаила Александровича.
После приезда государя в Псков генерал Рузский доложил ему все телеграммы". (Генерал Александр Сергеевич Лукомский, генерал-квартирмейстер Ставки, генерал-лейтенант, видный деятель белого движения)

7) Герцог Н. Н. Лейхтенбергский при низложенном императоре Николае II нес обязанности флигель-адъютанта в дни государственного переворота. Он дежурил в последние две недели при царе и был свидетелем всего происходившего, как в ставке верховного главнокомандующего, так и в Пскове в момент отречения царя от престола.
"Мы приехали в Псков 1-го марта. Сейчас же по приезде в царский поезд пришел ген. Рузский с докладом. Я нес тогда дежурство. В момент прихода Рузского в свитском вагоне был ген. Воейков". (Герцог Николай Николаевич Лейхтенбергский, флигель-адъютант, полковник, пасынок Николая Николаевича)

8) "Прошли два томительных дня. Пожар в Петрограде разгорался. Движение царского поезда по Московско-Виндавско-Рыбинской дороге, переход на восток на Николаевскую дорогу, возвращение на «Дно»; движение на запад на Северо-Западную дорогу; прибытие в Псков. Пребывание в Пскове. Отречение". (Генерал Николай Михайлович Тихменев, начальник военных сообщений, генерал-майор)

Такое вот собственное небольшое историческое (псевдо)исследование... :-)

Больше 70 лет тема последней царской семьи России, была под большим запретом. Вся информация об этих событиях была сокрыта, лишь были известны какие-то негативные факты в основном сфабрикованные, нелицеприятные карикатурные изображения, которые очерняли последнего царя и его семью. Я уже не раз говорила, что мне нравится как пишет Э. Радзинский, эта книга не исключение. Когда автор писал эту книгу, уже многое было доступно, он постоянно проводил много времени в архивах, также к нему стекалась информация по всему миру, многие хотели лично рассказать о известных им событиях. Через всю книгу проходит дневник Николая ll, который он писал 36 лет. Также представлена переписка царя со своей женой, множество писем, документов и т.д.Всё это систематизировано, пропущено автором через себя. Материал преподнесён в высшей степени проникновенно. Царская семья была не просто расстреянна, а по моему мнению жестоко убита. Читать о последнем вечере царской семьи, очень трудно. Всё было восстановлено в мельчайших подробностях, благодаря архивным документам и рассказами людей, которые каким-то образом были связаны с этими событиями, или слышали всё со слов очевидцев. Да и сами участники расстрела, не стеснялись, а гордились своим поступком. Есть аудиозапись, в которой убийцы в подробностях рассказывают как это было... Просто мороз по коже, они с таким удовольствием об этом рассказывают, что волосы встают дыбом, иначе не скажешь. Мне очень понравилось, как Радзинский раскрыл личность Николая ll. Я с ним полностью согласна, что Николай Александрович, не был создан для управления такой огромной страной. Слишком мягкий характер, безволие государя, неспособность самостоятельно принимать решения и их отстаивать, привело к известным нам событиям. Последний царь был хорошим мужем и отцом, именно в этом он видел своё призвание, но был плохим правителем. Конечно и его окружение было отвратительным, чиновники только обогощались и искали свою выгоду, а не благо для страны. Давали никчемные советы, которые и привели к гибели Российской империи. Про Николая Второго я хорошего ни в одном учебнике  не припомню: кровавое воскресенье, ходынское поле, три революции, гражданская война, русско-японская война, которую мы проиграли. Но вот мало кто задумывался, какой личностью был последний русский император, Радзинский предоставляет нам такую возможность, он показан в хорошем свете, так что проникаешься симпатией к нему. Конечно он был рожден не для правления, как я писала выше, но он родился в царской семье, править он был обязан по праву рождения. Но по сути правили страной тогда его жена и Распутин. Но даже это не оправдывает расстрел царской семьи. Как относиться к последнему российскому императору - это дело каждого.
Лично мне его очень жаль, если рядом с ним были бы достойные политики, которые давали царю верные советы и решения, может ничего этого и не было бы. Хотя рядом с ним были достойные люди такие как Витте и Столыпин, но царь под давлением Александры Федоровны намеренно отдалял их от себя, знала бы царица, что своими действиями толкает свою семью на гибель... Ну это лично моё мнение. Книга мне очень понравилась, советую к прочтению

Зверский расстрел царской семьи кажется сейчас неправдоподобным, ужасным. Я очень старый человек и я застал то время. Зверства, озверение, остервенение - они были всеобщими. Убийство царской семьи лишь дополняет эту картину, не более.
Из письма Блохина.

Я бы сказал это довольно большой труд, посвящённый изучению жизни (и смерти) царя Николая Второго, а в особенности его последних лет жизни. 1917-ый и в особенности 1918-ый разобраны практически пошагово, если не по дням, то по неделям. Использованы как дневниковые записи бывшего императора, так и записи членов его семьи, воспоминания и свидетельства всех тех лиц, которые оказали влияние на судьбу царской семьи.

Для меня в первую очередь познавательно было почитать о периоде от февраля 1917-го года до вселения царской семьи в Ипатьевский дом, потому что этот период жизни в Тобольске прошёл мимо меня. Царь с семьёй в Тобольске проживал в более просторном доме, в более просторных и свободных во всех отношениях условиях (разве что в город на прогулку не отпускали, был запрет). И якобы в этот период ещё была возможность побега (потому что даже и гарнизон, который охранял их, и его командование, были более дружественно настроены, нежели потом в Екатеринбурге), но Николай и Аликс отвергли её.

Была целая история с интригами вокруг перевозки царской семьи из Тобольска. Сначала по замыслу конечным пунктом должна была быть Москва (суд), но красный Урал просто так отпускать бывшего императора не пожелал. В итоге конечная точка Екатеринбург. Сначала там оказался Николай с женой и дочерью Марией, затем перевезли всех остальных.

Сама ночь расстрела разобрана досконально, с приведением показаний нескольких непосредственных исполнителей. В те годы она конечно не выглядела настолько дикой. Потому что подобное происходило по всей России. Чернь, которой развязали руки, казнила и издевалась над офицерами, насиловала и убивала как нечего делать. Зверствовали как красные, так и белые. Но первые были в этом отношении более успешны, как мы видим. Хотя как бы большевики не упорствовали как в эти, так и более поздние годы, в разливании крови, даже так власть их не продержалась и 80-ти лет. Сравните с периодом правления тех же Романовых, что называется.

Очень запутаны были следы принятия решения о ликвидации царя и его семьи. Вся эта переписка между Москвой и Екатеринбургом, конспирация... Москва просто не хотела брать на себя ответственность за это решение. Лидер большевиков понимал КАК после этого новая власть будет выглядеть в глазах международного сообщества.

Радзинский, на мой взгляд, больше чем нужно уделяет внимание полумистическим версиям о том, что кому-то из членов семьи удалось спастись, что появлялись люди, выдававшие себя то за Алексея, то за Анастасию. Сейчас понятно, что всё это ерунда. Да и в те времена, зная что произошло в доме Ипатьева, здравомыслящие люди вряд ли могли всерьёз воспринимать эти теории.

[Аудиокнигу прослушал в начитке Сергея Чонишвили. Поначалу казалось, что выбран далеко не лучший чтец для этой книги (но не потому что плохо читает, нет). Но в целом, слушая далее, я остался вполне доволен исполнением. Хотя не исключаю, что нашлись бы и более подходящие исполнители, повторюсь, именно для этой книги]

Моя любовь к династии Романовых, а точнее к отдельным ее представителям: Екатерина II, Александр II и Николай II – просто необъяснима. Но сложилось так, что о судьбах Екатерины и Александра я знаю достаточно много, а вот о Николае II ужасно мало, основные знания сводятся к тому, что это последний император России, расстрелянный в Екатеринбурге вместе со своей семье.
Первая книга Радзинского, с которой я познакомилась, была «Александр II. Жизнь и смерть». После нее осталось легкое разочарование, поэтому брать следующую книгу из цикла «Три царя» было страшновато. Мои опасения не оправдались, эта книга полностью захватила меня, при первом удобном случае я старалась вернуться к Николаю и его семье.
Не сложно догадаться, что главное действующее лицо книги - Николай II. Эдвард Радзинский проводит нас по страницам жизни героя, начиная от цесаревича Николая и заканчивая Николаем Александровичем Романовым, расстрелянным в Ипатьевском доме в Екатеринбурге.
В основе книги лежат записи из дневников представителей императорской семьи, записи из архивов. Мы встречаем Алису Гессенскую, будущую императрицу Александру Федоровну, женщину, сыгравшую немалую роль в истории нашей страны. Ведь послушайся Николай отца, императора Александра III, и женись на французской принцессе, все могло бы быть по-другому. Но нет, Николай был упрям, он выбрал Аликс и ждал, когда родители смирятся с его выбором. И они смирились… Чем больше страниц книги было мною прочитано, тем больше злости и негодования вызывала во мне личность Алисы Гессенской. Она пыталась контролировать все дела императора, и она стояла горой за «Старца», слепо веря во всё, что он говорил. Возможно, эта слепая вера в Распутина и сыграла злую шутку с императрицей. Она во всём видела веление Господа и благословение «Старца». Ведь даже проезжая родную деревню Распутина, Аликс видит хороший знак, его благословение. Благословение на что?! Только если на смерть, ведь обратной дороги им уже не было. Но всё это было еще впереди, а пока Николай и Алиса (в православии Александра Федоровна) венчались на царство. Они любили друг друга на протяжении всей жизни, и их переписка полна нежности и любви, они были полны надежд на светлое будущее. Но всё это было ДО. До того как Россия вступила в Первую мировую войну, до того как Николай стал Верховным Главнокомандующим, до того страшного дня, когда он подписал Манифест об отречении.
Правление Николая не было легким, его даже прозвали в народе Николай «Кровавый».

Именно то, что было после отречения, читалось мною особенно тяжело. Мне приходилось делать паузы и собираться с духом, чтобы осмыслить всё написанное. Весь тот ужас происходящего прошел сквозь меня. Да, несомненно, вина Николая перед Империей есть, но чем лучше новая власть?! Большевики плетут паутину, хоть то же письмо, в котором говорится о возможности побега. Всё это делается с одной целью, чтобы обвинить Семью в «монархическом заговоре» с целью побега. И ведь Николай не скрывает ничего, пишет в дневнике о письме с предложением организовать побег. Всё это в надежде спасти свою семью, о себе он не думает, т.к. знает, ему спасения не будет. Но спасения не было никому... Ни заключенным в Доме Ипатьева, ни Алапаевским мученикам, ни многим другим представителям рода Романовых.
Эдварда Радзинского достаточно часто обвиняют в надуманности, за все его книги не берусь говорить, но книгу «Николай II. Жизнь и смерть» упрекать в этом не могу. Несмотря на большое количество записей из дневников, всё читается очень легко. Нам предоставляется возможность взглянуть на одни и те же события с разных сторон. Единственный минус этой книги – это, как мне показалось, слишком идеализированные личности Николая и Александры Федоровны, ни при каких обстоятельствах автор не критикует и не высказывается против их поступков. Но и этот минус для меня оказался не существенным.
Читать ли эту книгу? Если вы любите историю и вам интересна жизнь последнего императора, то однозначно да. Только будьте готовы, что читать ее будет тяжело.