Дао Дэ цзин

На лекциях о китайских верованиях я, конечно, слышала про даосизм, но так как никогда не углублялась в детали восточных религий, то знала об этом очень поверхностно и, что уж там, нередко путалась то в даосизме, то в синтоизме. В рамках чтения религиоведческой литературы решила ознакомиться с трактатом "Дао дэ цзин", а что особенно меня подкупило - так это сопроводительная статья знаменитого Евгения Торчинова, который пишет о востоке интересно и понятно. Ну, как выяснилось после этой статьи, возможно, и не совсем понятно, но довольно интересно.
"Дао дэ цзин" представляет собой сборник небольших заметок-параграфов (что напомнило не так давно прочитанного Марка Аврелия), в которых переплетаются религиозные воззрения, размышления о государственности, наблюдения за миром и краткие руководства к действию. Сходным образом выглядело и то, что я читала у Конфуция, а также кое-какие работы по буддизму. Нетрудно сделать вывод, что восточное религиозно-философское мировоззрение имеет ряд общих черт, а именно: восприятие макро- и микрокосма как чего-то недифференцированного и управляемого некой неподдающейся определению силой; отсутствие какой-либо индивидуальности как у этой силы, так и у любой конкретной личности; чёткий и вместе с тем достаточно пассивный способ существования в мире; наличие в мире иерархии и деления на высшие классы и народ (что вместе с тем не предполагает какой-то в первую очередь экзистенциальной привилегированности), ответственность перед государством и собственным родом, развитые духовно-телесные практики.
В даосизме и других китайских верованиях явно прослеживаются черты более ранних воззрений, которые выражаются в некотором обожествлении рода и предков, например. Эволюция этих верований происходит за счёт их склонения к коллективизации и практической стороне жизни, что формирует политическую этику и телесно ориентированные практики. Однако индивидуалистское начало в них по-прежнему отсутствует, поэтому в центре внимания остаётся безличная и неопределённая сила, которую сложно охарактеризовать как нечто божественное. В связи с этим китайские верования зачастую называют философско-этическими системами, а не религиями.
Статья Торчинова общей характеристики даосизма и "Дао дэ цзин", пожалуй, не даёт, поскольку в ней автор углубляется в детали, подробно разбирая, например, даосские термины на китайском. На мой взгляд, это сложно воспринимать тому, кто не владеет китайским языком либо недостаточно хорошо разбирается в рассматриваемой теме. Хоть мне было довольно интересно читать статью (без неё бы лично для меня книга сильно проиграла), воспринимается она действительно непросто. Думаю, для такого издания следовало бы подобрать более научно-популярный историко-философский очерк.

кто узнает дао, похож на темного; кто проникает в дао, похож на отступающего; кто на высоте дао, похож на заблуждающегося; человек высшей добродетели похож на простого; великий просвещенный похож на презираемого; безграничная добродетель похожа на ее недостаток; распространение добродетели похоже на ее расхищение; истинная правда похожа на ее отсутствие.

У Пелевина в его "Священной книге оборотня" мне очень запала мысль про то, что если ты узнал что-либо, то это не значит, что ты это знаешь. Узнал - значит потерял, надо узнавать вновь и вновь.

Как можно о такой вот книжечке говорить "я прочитала"? Для меня это такая же загадка, как и со стихами. Можно просмотреть глазами текст, поставить галочку - прочитал. Но это ровным счетом ничего не значит. Цитировать такую книгу тоже странно, она вся - сплошные цитаты. Разве что подвернется подходящий момент. :)

Посетив в один из своих дней сайт, именуемый Ютуб, набрал я в поисковой строке слово "даосизм", так как хотел что-то узнать об этом предмете. Просматриваю список вариантов и вдруг вижу - о, мой знакомый, - Трехлебов. Дай, думаю, послушаю,чаго он там загоняет. В этот раз, кроме вопросов актуальных и насущных, аки может ли русская девушка очистится от скверны, если согрешила с нерусским мужчиной, был сей интересный человек спрошен и о даосизме. Ответил же он приблизительно следующее: "Ну, Дао - переводится просто как "путь". А это всё от нас, всё от нас, от ведического мировоззрения, просто приспособлено к месту и времени". А настоящее имя Будды Шакьямуни вообще Ярополк.
Когда-то давно, услышав историю об апокрифической встрече Лао-Цзы и Конфуция, я как-то заочно отдал свою симпатию Лао. Теперь, ознакомившись с обоими участниками, могу сказать только одно: все мы знаем, что правду говорить легко и приятно. Так вот вам правда: у Конфуция, действительно, есть умные мысли, а Лао несёт какой-то укуренный бред. И не только он один, я читал и другой, модный у местного населения, трактат по даосизму - и там всё значительно хуже, даже на уровне метафор (какие-то киты или не киты, я уже не помню, куда-то летящие или не летящие). И если Конфуций даёт более или менее практические советы (и вообще - мужик классный. Меня так рассмешило, когда он ответ на вопрос, можно ли обмануть мудреца, сказав, что человек упал в колодец, чтобы мудрец туда залез, начал с фразы: "Зачем так?". Я сразу представил себе Конфуция гопником: "А чё так? Слышь, сядем побазарим"), то данный трактат, если он действительно принадлежит перу Лао-Цзы - вообще ничего из себя не представляет: тягомотное, постное, обезличенное повествование тянется страница за страницей и крутит одну и ту же пластинку.
Мысли в "дао дэ цзин" можно разделить на два лагеря: житейские (преимущественно о том, как нам управлять государством) и непонятные страдания относительно Дао.
Мысли о государстве, конечно, обладают некоторой эпичностью . Все эти: Нужно не просвещать народ, не давать ему знаний и избытка (дорогих) вещей, но давать ему хлеба - тогда не будет войн и т.д и т.п. Такая позиция, быть может, не совсем необоснованна. Например, если вы видели тот советский мультик, где царь-горох пытался захватить грибное царство, то вы наверняка можете помнить, что гриб-богач, гриб-красавец и гриб-интеллектуал не смогли воспротивиться варварской силе горохового царя. А необразованный, сытый, краснощёкий рубаха-парень - груздь, взял и наставил супостата кулаком любви.

Трехлебов этого не учёл, ибо, по их верованиям, до прихода христиан у язычников было ВСЁ (в космос они полетели, электричество открыли тоже они, вот-вот пенициллин не успели изобрести).
Страдания о Дао - самая непонятная часть всего коротенького трактата, и они очень сильно напомнили мне буддизм, поэтому, объясню на его примере. Как вы знаете, буддизм предполагает, что вас всех не существует, и если вы упорно говорите "я есть", то буддизм называет вас дурачком и больше с вами не работает. Так вот, я всегда думал, вот родился человек, у него есть семья, друзья, интересы, он мыслит, чувствует - живёт - откуда (и с чего вдруг?) у него должна появится мысль, что его не существует? Нет в мире адекватных причин, наблюдений и прочего, что позволило бы человеку прийти к подобному выводу (Да чагой-то я, мужики, меня ж не существует, какая баня?). То же с Лао-Цзы.

Есть в книге цитаты, которое общество посчитало умными. Часть цитат - это просто "Спасибо, Кэп" (может быть не совсем очевидно, что "Кэп" - это капитан очевидность). Остальные цитаты такие умные, что держите меня семеро:

Если вы считаете, что это не бессмыслица, то извольте объяснить, как индивидуальное желание поделиться с миром знанием влияет на наличие знания?

Знающий не доказывает, доказывающий не знает.

Вот что, оказывается, надо было отвечать, объясняя, почему я так не люблю спорить... Эта небольшая книжечка - настоящее чудо, несмотря на то, что всё это уже давно во мне. Оно наполняет собой мои любимые песни, книги, стихи, легенды, звучит в мыслях и разговорах самых дорогих людей, растворено в воздухе, воде и солнце... Просто я шла к этому почти полвека, мучительно, наощупь пытаясь определить - тот ли это Путь, или не совсем. Но прочти я книгу лет тридцать назад - сомневаюсь, что прониклась бы, если бы вообще поняла толком хоть слово... А теперь она сама пришла ко мне в руки, чтобы сказать - вот видишь, всё было правильно, не сомневайся!

...Совершенномудрый справедлив и не отнимает ничего у другого. Он бескорыстен и не вредит другим. Он правдив и не делает ничего плохого. Он светел, но не желает блестеть.

• это пока не совсем про меня. Но зато это про того, кто теперь рядом со мной. А может ли быть на свете большее счастье?

Если тексту две тысячи лет, определенный интерес вызывает вот какой вопрос - насколько размышления автора вообще могут быть понятны в наше время? И знаете, вполне понятны и полезны. Есть, конечно, парадоксы, которые невозможно осознать сходу - мозг принимает их за ловушки и не понимает, почему белое это чёрное. Но автор приводит сравнение попроще и уже ясно, почему слабость сильнее силы - сравни силу ростка и хрупкость сухой ветки. 

Вообще, образность текста помогает на все сто. Метафоры просты, автор, как заботливый учитель, выводит теоремы и доказывает их одну за другой. Главное - не пробегать текст механически, а позволить себе поколдовать над ним, будто над судоку, и тогда каждая фраза займет свое место. С терминами "нравственность" и "добродетель" Лао-цзы играет, словно с камушками, поворачивая их так и эдак, а к финалу, пожалуй, переходит к самым важным для человека, деревни, страны, мира, Вселенной вещам. 

Не воюй, не убивай, заботьсяо людях, не гонись за личным богатством и станешь не просто царём, но частью Дао.

Комментарии Конисси Масутаро занимают половину книги, но не воспринимаются досадным довеском, а помогают точнее понять смысл рукописи.

Что ещё хочется отметить, так это напевность, внутреннюю мелодику текста. Читать вслух его было сплошным удовольствием. Почему вслух? Этой версии перевода в аудиоварианте, по-моему, до сих пор не было. Теперь есть.

Если бы небо знало, что оно – небо,
Оно бы не было небом.
Если бы Дао могло высказать себя,
Оно бы не было Дао.
Но что же делать смертному,
Чье стремление к истине не находит ответа?
Смотреть, не видя, слушать, не слыша,
И знать, не зная.

Прошу прощения за нескладную импровизацию, но задача написать рецензию на «Дао дэ цзин» абсолютно абсурдна. Не будучи Вини Пухом, я за нее не берусь, ограничусь несколькими словами о переводе и издании.

Перевод Владимира Малявина – один из наиболее поздних и авторитетных. Переводчик отличается основательным подходом, учитывает многолетнюю комментаторскую традицию и принимает во внимание наиболее поздние находки археологов, так называемые «мавандуйские тексты», которые имеют некоторые расхождения с ранее известными списками «Дао дэ цзин». Перевод каждой главы содержит построчный комментарий, поясняющий почему переводчик предпочел такую интерпретацию, далее следует общий комментарий, содержащий как позицию переводчика, так и выдержки из традиционных китайских комментариев.

Восприятию текста как такового это мешает, хотя… о каком восприятии может идти речь, если, читая переводные древние памятники, мы имеем дело лишь с тенями на стене. Более того, тенями теней. Дао нуждается в переводе даже на китайский. Есть расхожая фраза «читай не слова, а смысл», но как? Смысл – это что-то ускользающее и у каждого свое. Есть наука герменевтика, занимающаяся токованием текстов, герменевтика «Дао дэ цзина» – это нескончаемые тома. Конечный потребитель, то есть рядовой читатель получает интерпретацию переводчика, и остается только ему довериться.

В случае с Дао, стоит отметить еще одну вещь. Речь идет об эзотерическим учении, а любое эзотерическое учение – это комментарий к практике. Поэтому переводить только слова – бессмысленно. Идеальным переводчиком мог бы стать ученый и даосский практик высокого уровня в одном лице, но это сочетание маловероятное. Нам остается читать и ждать, что Дао само нас найдет неожиданным откровением.

Для меня когда-то этим откровением стали слова «Путь, ведущий к цели, не есть извечный путь». Перевод Кувшинова, как я только что прочитала, грешащий «кастанедством». Современные переводчики, говорят, что этот перевод неправильный, но факт в том, что он работает, а именно – ставит на путь. Цепляет и заставляет идти дальше.

К Малявину я прониклась безграничным уважением, его комментарии говорят о глубоком понимании не только вопросов, связанных с Дао, но и философских вопросов вообще. Разносторонний человек, блестяще владеющий словом и умеющий выразить трудно выразимое. Единственная проблема, что после нескольких месяцев чтения не могу вспомнить ни строчки, кроме «Знающий не говорит, говорящий не знает». Хотя, читая, головой кивала и соглашалась. Тут претензии, скорее, надо предъявлять себе, а не переводчику, но факт в том, что для простого смертного, то есть не специалиста, нужно что-то еще кроме точности и убедительности.

Книга оказалась намного проще Чжуан-цзы, тут нет сложных завернутых метафор и нагромождения исторических сюжетов, переплетенных с мифологией. Исключительно высказывания, наставления. Сегодня все знают словосочетания Инь и Ян, и большинство даже думает, что знает смысл этого «термина», но совсем другое дело, не используя его, раскрывать во всех направлениях. Изречения зачастую говорят о том, что любое действие ведет к противодействию, вроде бы логично, и мы все об этом знаем, но сами же вечно поступаем необдуманно (и не логично). Труд невероятно древний, но ужасно актуальный (именно ужасно, потому что актуально самое отрицательное), поднимается тема поклонения вещам (постоянный скуп технических новинок, по сути своей не нужных, навязывание вещей, коллекционирование «мусора», влезание в долги, вечная зависимость от денег) и, что еще страшнее, тема плохих правителей. Вообще очень скоро все поучения уходят в тему правления государства и назидания, как верно править этим миром. В каких-то моментах получалось сделать аналогии на семью или личную жизнь, но в большинстве случаев, все же речь шла о «повелителе», а не о простом человеке. Статистика неумолима, люди в больших количествах ведут себя как стадо животных, и ими действительно нужно управлять, назидать, следить. С детства очень полюбилось высказывание: «Хочешь накормить человека один раз — дай ему рыбу. Хочешь накормить его на всю жизнь — научи его рыбачить». Помимо темы учения, умеренности и действий противодействий, конечно же еще поднимается бездействие. Некоторые понимают его буквально, представляя в голове монаха сидящего где-нибудь у пагоды неподвижно неделями. Это все излишества и утрирования (как в других религиях, направлениях). Речь, конечно же, говорит о бездействии там, где оно имеет место быть, а не об абсолютном бездействии (грубо говоря – паниковать постфактум, причитать о содеянном, тратить энергию на события, которые уже совершились и необратимы). Обожаю древний мир. Меня прямо пробрало, надо выстроить план на этот год и почитать больше нон-фикшена по философии, религии и истории.

Подобные тексты подобны сборнику цитат, афоризмов, остроумных и парадоксальных высказываний. Пересказывать, обкладываясь огромным количеством цитат - ну совсем бесперспективно, потому что их огромное количество, которое в конечном итоге ведет в тупик своим огромным количеством. Здесь необходим противоположный подход, вот совсем-совсем противоположный. Нужна одна, настаиваю на исключительности единственной идеи, способной вместить и как-то структурировать огромное количество поэтических, образных метафор и утонченных высказываний. Попробую это сделать.

В сущности, чтобы проиллюстрировать основную идею текста, достаточно одной-двух цитат. Например, таких, из самого начала книги: "Для неведомого все имена, что одно". "Когда все узнают, что добро - это добро, тогда и возникает зло".
Конечно, речь не о дихотомии, бинарной оппозиции понятий, здесь, конечно же, их синтез. А если уж быть совсем подобным Лао Цзы, то нет ничего разделенного, нет ни добра,ни зла, ни красоты, ни уродства, ни черного, ни белого, - ничего этого в Дао нет. Есть придуманное человеком, в силу своего несовершенства набор таких вот бинарно-оппозиционных понятий. Лао Цзы же о том, что всё - это ничто, ничто - это всё. Ничего не напоминает такой метод исследования, рефлексии? Нет?

А как насчет понятия "суперпозиция" в квантовой физике? Конечно, в первую очередь о всемирно известном коте Шрёдингера, который до появления наблюдателя ни жив, ни мертв. Или как тот квант света - фотон, пролетающий сквозь известные щели, доказавший двойственную природу света. Понятно, что Лао ничего не знал о суперпозиции. Скорее всего, когда человек, по крайней мере не обделенный хотя бы небольшими умственными способностями и огромной способностью к напряженному и длительному размышлению, - такой человек способен интуитивно приходить к только на первый взгляд парадоксальным выводам типа "Война - это мир" (читаю Оруэлла, скоро рожу отзыв).

Сведение противоположностей, априори являющимися единой сущностью - книжка как раз именно про это. То, как поэтически и разносторонне эта мысль представлена в тексте, ну, что сказать - искреннее уважение перед талантом и гениальностью Лао Цзы и переводчика, оф кос. Тем более, что, вчитываясь, убеждаешься: да, если размышлять так-то и так-то, действительно: война - это мир, а мир - это война.

Скорее всего, "Дао" - это, как и весь даосизм - учение этическое с основанием из трансцендентных ценностей...фраза не очень, но как-то так. Произнесенное, как говорил поэт, есть ложь, ну, пусть не совсем ложь, а некая автономия языка, речи от мышления. Артикуляция этических, нравственных императивов в поэтической форме - это 90 процентов текста, глубокого и не устаревающего, как показала история. "В способности сносить тяготы заключен
корень легкости.
В покое заключена основа движения". Эти истины - подтверждение главной идеи: парадокс - видимая основа суждения, затем - пояснение, "разоблачение", как сказал бы известный герой по разоблачению "черной магии" в известном русском романе.

И что интересно: вся, хорошо, почти вся история европейского взгляд на восток - "дремотная, спящая Азия", как пел Высоцкий. Наверное, суждение выведено из как бы созерцательного способа мышления Лао или Конфуция. Да, созерцательная философия, созерцательная поэзия, - всё так. Так, да не так: посмотрите, нет, не на Китай. Индонезия - дремотная, спящая Азия"? Вьетнам - спящая Азия??? И, как оказалось, ничего не мешает динамизму: ни чуть колеблющийся на ветру речной камыш, ни утверждение, что "...в покое заключена основа движения".

Мама Азия, - как любят повторять слова известной песни наши соотечественники, родившиеся именно на бескрайних азиатских просторах.