Оплот

Как грустно, что мы стареем, – думал он. – Всё то, что было для меня самой сутью жизни, теперь живёт только в моём воспоминании.

Нельзя жить обычной жизнью и оставаться верной искусству.

Жизнь, кажется, только и делает, что создает новые обольщения и совершенствует иллюзии. Собственно говоря, все в жизни — иллюзия и обольщение, кроме разве той первичной субстанции или принципа, который лежит в основе мироздания. Таким обольщением является жизненная гармония для тех, кто знал в жизни одну лишь борьбу, а людям, которые всегда жили в бедности, роскошь представляется прекрасной мечтой.

Жизнь требует, чтобы мы постоянно приспосабливалис к новым обстоятельствам.

Это была одна из тех летних резиденций привилегированного класса, находящихся неподалеку от нетронутых дебрей, где всё создаёт иллюзию жизни на лоне девственной природы, неисследованной и полной опасностей, хотя на самом деле они расположены достаточно близко от таких больших городов, как Квебек и Монреаль, чтобы можно было спокойно наслаждаться всеми благами цивилизации, не боясь неприятных сюрпризов.

Даже в большом городе пора, когда листья начинают желтеть и опадать, навевает грусть, которая ещё усиливается при появлении обычных предвестников зимы: серого неба, резкого, порывистого ветра, что гонит по улицам щепки, солому, обрывки бумаги, – даже из дому выйти неприятно.

Человеку, привыкшему наблюдать чередование времен года, посевов и урожаев, вся жизнь, с её неугомонным мельканием образов и форм, кажется игрою преходящих теней. Даже люди были для него подобны листьям, падающим с деревьев.

Новичку требуется немало времени, чтобы обратить на себя внимание. Все мы должны пройти через годы учения, на какое бы поприще мы ни вступили.

Во всём чувствовалась та пропасть, которая отделяет простого смертного от представителей богатых классов.

Истинная страсть молчалива.