Оплот

Юрист, выслушав возбужденный рассказ Анджелы о безнравственном поведении Юджина, сообщил ей, что по законам штата Нью-Йорк, где все эти проступки были совершены, она может претендовать лишь на самую незначительную часть состояния своего мужа, если у него таковое имеется. Что касается развода, то эта процедура потребует минимум двух лет. Он лишь в том случае рекомендовал бы ей судиться, если бы ей удалось доказать, что муж ее располагает большими средствами, в противном случае игра не стоит свеч. И он взял с нее двадцать пять долларов за совет.

Если Юджин еще не сделал Сюзанну своей любовницей, откладывая на неопределенный срок ту борьбу за их общее счастье, в какую неизбежно должен был вылиться такой незаконный союз, то это объяснялось тем, что он вовсе не был способен на отчаянные поступки, вовсе не был так смел, как казалось. Он хотел обладать Сюзанной, но немного робел перед ней: она находилась во власти сомнений, она хотела ждать, хотела по-своему строить свое будущее. Юджин никогда не умел быть настойчивым – он был чересчур для этого великодушен и покладист. Он не был способен вынашивать серьезные планы и принимать твердые решения; беспечная душа, он скорее предпочитал плыть по течению, отдаваясь на волю ветров, как благоприятных, так и неблагоприятных. Он, вероятно, мог бы проявить настойчивость, если бы им владело горячее желание чего-то добиться – денег, славы или любви, – но в том-то и дело, что он не умел желать чего-либо до конца, хотя сам об этом не догадывался. Конечно, за свое счастье нужно бороться, но стоит ли уж так ложиться костьми? Ведь на свете нет такого счастья, без которого человек, если понадобится, действительно не может существовать. Будет мучиться, тосковать, терзаться, но все это можно как-то пережить. Сейчас он был увлечен, как никогда, но он не умел быть упорным и жадным.