Cockroaches: An early Harry Hole case

Наверное, вы слишком далеко зашли?

— Само собой.

— Но ничему не научились?

— Нет.

Хочешь быть нападающим — не бойся офсайда.

Однажды дед объяснил ему, почему никогда не стреляет в куропаток, когда они сидят на земле: «Это нечестно».
Может, в этом причина? Нечто вроде унаследованного охотничьего инстинкта: прежде спугнуть добычу, чтобы потом подстрелить её на лету, дав ей символическую возможность спастись бегством.

И Харри понизил голос. Угрозы, как правило, действуют эффективнее, когда произносятся спокойным тоном.

Идиотский жест, но Харри был готов делать идиотские жесты, чтобы подтолкнуть события. Какие угодно.

Он считал, что никотин в некоторых ситуациях правда стимулирует работу мозга. Например, в таких, когда хочется закурить.

— Деньги, похоже, огромные, но методы, боюсь, почти незаконные.
— Почти, Харри. Именно почти.

Какая-то девица в меховой шапке поздоровалась, когда он проходил мимо. Знакомая? Прошлой весной с ним многие здоровались на улице, особенно после его интервью в «Редакции 21», где ведущая, Анне Грусволл, спросила, каково это — застрелить серийного убийцу.
— Да так. Во всяком случае, приятнее, чем сидеть здесь и отвечать на подобные вопросы, — ответил он с усмешкой, и его слова стали хитом весеннего сезона, главной цитатой после нетленного: «Овцы — они нормальные животные».

Харри никогда не мог понять, что делает людей разговорчивей, едва поворачиваешься к ним спиной.

Разве нам всегда нужна честность?