Одаренная девочка и прочие неприятности

Усеивать свой путь трупами направо и налево – плохая примета.

Эх, будь она чуть менее подозрительной личностью, а он чуть менее беглым богатырем ну или хотя бы чуть более солидным женихом, он бы обязательно, просто непременно… постеснялся бы с ней даже заговорить.

– Ложечку за маму. Вот так, хорошо. Ложечку за папу. Чудесно. За сестренку ложечку…
– Сколько мне, по-твоему, лет?
Оценивающе оглядев Игоря, Котов-Шмулинсон продолжил как ни в чем не бывало:
– Ложечку за пенсионную реформу. Ложечку за предстательную железу.

Какая подозрительно удобная форма шизофрении – с полезными советами.

Все-таки хорошо, что вампиры не умеют не умеют спать и видеть сны. Зачем эти сны вообще нужны с такой-то реальностью?

–Не смей жертвовать собой ради меня.
–Обломись, дорогуша. Я уже.
–Хамло.
–Красавица.
–Идиот.
–Богиня.
–По-моему, ты не улавливаешь правила семейной ссоры.
–А разве нужно говорить не первое, что приходит в голову?

Из протокола семейного совета Добротворских

По телику в это время шла обычная утренняя мутотень. В Тьмутаракани все плохо, но они написали Кому Надо, он неодобрительно пошевелил бровями – и все стало хорошо. Америка загнивала, Европа разлагалась, Восток трясло – типичное утро москвича. В деревне надоили шесть литров молока. Мы все умрем. А теперь погода.

Белка козырнула, оторвалась от стекла и с тихим писком улетела прочь.

- Ларьков, кстати, давно уже нет. Снесли.
Отец замолчал и вдруг с совершенно каменной рожей выдал:

• В мире, из которого прибыл я, фашисты в сорок пятом проиграли.

• Батя, у нас тоже проиграли, и ты не из другого мира. Решение мэра.
• Снести ларьки?
• Ну да.
• Похоже, мир и вправду все тот же. Откуда ж взяться еще одному с такими дебилами в правительстве? Стоп, а где сиги и пиво брать?
• В магазине, по паспорту.
• Издеваешься?