Aile Mutluluğu

Небольшая повесть русского классика рассказывает о любви между совсем юной девушкой Машей и Сергеем, человеком, который старше её на 20 лет, другом ее покойного отца. Милая история первой влюбленности девушки и не поверившего в свое счастье мужчины, который "на старости лет" (36-летний мужчина позиционирует себя стариком) сумел получить любовь молодой красавицы. Приятно читать о том, как развивались их отношения, - милая, любящая пара. Автор создает атмосферу уютной любви, в нее хочется окунуться, атмосферу счастья.

Но счастье непостоянно, и даже, казалось бы, в идеальных отношениях, есть место раздору. Маше, молодой девушке хотелось в жизни огня, светской жизни, путешествий, а мужу её - спокойствия и степенной жизни в деревне.

Я считаю, это довольно распространенная проблема и сегодня, когда одному в паре хочется яркой жизни, а другому - простого умиротворения. И дело тут не в возрасте. То, как в дальнейшем развивалась ситуация на примере героев книги мне совсем не понравилось.

Маша хотела светской жизни при этом была верна мужу, ведь у девушки 17-20 лет кипит кровь, и зрелый человек, женившийся на молодой, должен это понимать, а не упрекать ее молчаливо. Хотелось, чтобы Сергей поговорил с женой, постарался понять ее жажду общества, её активность, да и она была готова ему идти навстречу. Но вместо этого, он возложил всю ответственность на нее, разочаровался в ней, и просто оттолкнул от себя, не сделав никаких попыток что-либо понять и изменить.

Да, сейчас происходит зачастую не лучше, а Толстой просто описал одну из типичных реакций на разногласия в отношениях. И это грустно. На самом деле, со стороны всегда проще судить. Если же взглянуть на свои собственные отношения, текущие или завершившиеся, и задуматься, - сколько таких обидных недопониманий происходит исключительно из нежелания сделать первым шаг навстречу, из гордости, то и героев книги можно легко понять. Сергей боялся, что Маша его не понимает и отстранился, Маша боялась холодности Сергея и отстранилась из-за этого. Будучи в таких неприятных иллюзиях относительно друг друга, не пытаясь это исправить, поговорить, - трудно сохранить ту нежность, преданность и открытость, характерные для начала отношений. Вывод напрашивается сам собой: все проблемы от недосказанности. Говорите друг с другом!

Два гения русской литературы — Фёдор Михайлович Достоевский и Лев Николаевич Толстой. Кто-то благоволит к одному и совершенно не воспринимает другого, а есть и такие, кто с одинаковым увлечением зачитывается романами обоих авторов. Для меня в большинстве своём Толстой мучителен; он словно каждым словом прибивает меня к земле. Невыносимая тяжесть бытия кажется, ложится на мои плечи, пока я погружаюсь в мир, созданный этим гением.

Многочисленные описания природы и внутренние душевные терзания героев навевают на меня скуку, но если совпадают с настроением, то льются, словно песня. Но так случается не всегда. Эту небольшую повесть я читала в несколько приёмов. И первый был встречен прохладно моим умом и сердцем — я бы даже сказала с некой мучительной тоской. А вот вернувшись к произведению через несколько дней и попав, видимо, в то самое, так необходимое для чтения Толстого настроение, моё сердце было более благосклонно и отнеслось к этой повести со всей душой. Я прочитала оставшееся буквально на одном дыхании.

И даже невозможно объяснить, в какой момент возник этот неожиданный восторг от этого небольшого произведения, но охватившие меня умиление и очарование были так сильны, что страницы летели одна за другой, как будто я читала не тяжеловесного Толстого, а лёгкого в выражении своих эмоций Бунина.

Сложные судьбы, тонкие душевные порывы, мучительные сомнения и муки выбора — герои Толстого как всегда переживают весь спектр эмоций и чувств. Сколько страниц отведено мыслям героини, её метаниям и душевным терзаниям...Автор не хуже, чем природу, описывает сильные волнения и мучительные тревоги женской души.

Без описаний природы, конечно, не обошлось. И они просто шикарны: не обделён вниманием ни один цветок, ни один стебелёк. Когда читаешь, то словно живые картины, полные ярких красок, встают перед глазами. Так всё это ощущается явственно, как будто что-то реальное и вправдашнее.

И вот первая увлечённость переходит в любовь. И совершенно естественно, встреча двух сердец перерастает в замужество, а потом и в рождение детей. Но молодость берёт своё, семейная жизнь начинает тяготить героиню, жизнь в деревне навевает тоску, и даже материнство не может утихомирить эту внутреннюю бурю. И вот уже первые ссоры, зарождающееся охлаждение, перерастающее в нечто большее, но пока ещё не очевидное. А дальше — больше...

И что делать с тем, что период увлечённости прошёл, а перерасти во что-то более глубокое по сути не смог? Остаётся только приспособиться и жить дальше. Вот так романтическая история, которая разворачивалась в начале, столкнулась с суровой действительностью ближе к финалу. Все иллюзии героини разрушены, реальность настигает её пониманием, что жизнь — не волшебная сказка про любовь, а нечто совершенно другое.

Толстой — мастер слова и носитель большой мудрости. За самыми простыми словами скрывается столько смыслов, которые вложены между строк, только будь внимателен и не пропусти. И каждый вынесет что-то своё, обязательно откроет что-то именно для себя. И будет это обязательно что-то нужное и полезное, необходимое именно в эту минуту. Главное, попасть в то самое настроение... По крайней мере, мне...

Мне этот роман, в принципе, скорее понравился, нежели не понравился. Такая формулировка отношения к прочитанному говорит о неоднозначности моего восприятия. С одной стороны, книга безумно назидательная и морализаторская. И при этом она ещё и весьма экзальтированная — равно как и героиня этой книги и одновременно рассказчица всей этой истории. Сочетание вот этих двух факторов способно вывести из себя многих современных читателей.

Однако имеется и другая сторона медали. Так сказать, позитивная. Книга позволяет задуматься читателю и обсудить с другими, прочитавшими её, целый ряд непростых, а то и попросту проблемных жизненных моментов и тем.

Ну, понятное дело, это отношения между людьми с более-менее большой разницей в возрасте. В нашем случае речь идёт о ситуации, когда мужчина старше своей избранницы более чем на 10 лет. Проблема? Ну, на ранних этапах отношений вроде бы наоборот — более старший мужчина возьмёт юную пылающую страстью женскую душу за руку и поведёт её по жизни рядом с собой, причём не только в качестве спутника, но и в роли впереди идущего и вперёд смотрящего, в качестве учителя и наставника. Однако по прошествии ряда лет, скорее всего (не неизбежно, но с высокой степенью вероятности), возникнет ситуация, когда более зрелый мужчина будет уже избегать каких-то форм развлечения и участия в светской жизни, к которым будет продолжать стремиться его более молодая подруга, причём она это будет делать не в силу испорченности, а просто в силу женской природы — стремление нравиться, получать восхищение и принимать ухаживания (оставаясь на уровне приличия), быть в центре внимания, кружиться на балах и совершать прочие другие светские женские «глупости» могут серьёзно подпортить взаимоотношения такой пары. Ну, и т. д.

Различия в эмоционально-волевой сфере тоже могут изрядно помешать наслаждаться этим людям общением друг с другом: более сдержанный и скупой на проявление своих чувств мужчина может восприниматься молодой пылкой возлюбленной как бука и бяка, и рано или поздно она начнёт томиться недостатком чувства любви. А ведь пора страсти неизбежно проходит, и два влюблённых человека рано или поздно отваливаются друг от друга с ощущением сытости. И вот в этот момент важно, чтобы помимо страстного влечения было ещё что-то объединяющее и сближающее. Общие увлечения, интересы, друзья и знакомые, занятия и дела…

Тема праздности. Наша героиня ничем по сути не занята. Она просто живёт, бытует. Т.е. имеет кучу ничем не занятого неструктурированного времени, двадцать четыре часа в сутки. И даже после рождения ребёнка она только первое время занята своим малышом, а спустя довольно короткий срок уже вновь готова бабочкой порхать по цветкам и пить нектар жизни. А её супруг всё-таки то и дело уходит в свой кабинет и чем-то там занят, видимо, управлением. Ему скучать, в принципе, некогда, у него дела. А у неё дел нет, и потому неизбежно наступает томление и скука, хочется чего-то такого и этакого, хочется развеяться, куда-то поехать, с кем-то встречаться, ну и т. д. Движухи хочется! Вот вам и ещё один разводящий нашу пару момент.

Ну, и таких моментов и пунктов можно в романе насчитать довольно много. Что мы имеем в результате. В результате мы понимаем, что в самом начале романа его главный мужской персонаж совершенно справедливо опасался разрушения их любовных отношений и был в этом смысле прав. Однако и наша героиня в конце-концов, пройдя через все кочки и рытвины, ухабы и ямы обыденной семейной жизни, сумела наново переосмыслить и свои отношения с мужем, и своё отношение к нему. Роман заканчивается тем, что героиня ставит точку в романе с мужем. Но ведь конец романа вовсе не означает конец семьи, конец любовно-бережного отношения друг к другу, разрыв связи и всё прочее. Нет, Тут скорее точка отсчёта новой формы взаимоотношений — страсть улеглась, а супружеско-дружеская приязнь и уважение остались. Огромный пожар любви превратился в ровно горящий костёр отношений, по-прежнему согревающий и освещающий.

Так что при чтении книги читатель, подобно нашей героине, испытывает сначала экзальтированные чувства, однако когда включает голову, то отношение к прочитанному становится более спокойным и ровным.

Когда вокруг не всё безоблачно, не всё радостно, не всё прекрасно, когда новости невозможно ни смотреть, ни слушать, ни читать, хочется источника чего-то радостного, позитивного и счастливого. Где взять этот целительный источник? Ну, конечно, в книгах) Составила подборку разных книг , в названии которых есть слова "счастье", "счастливый". По совету Laonov
в этом списке появилось произведение Льва Николаевича, которое раньше мне не попадалось...
Это первый роман автора.
Аполлон Александрович Григорьев в статье "Явления современной литературы, пропущенные нашей критикой" назвал "Семейное счастие" "лучшим произведением" Л. Н. Толстого, но объяснения своего высокого отзыва не дал. Наверное, на тот момент роман действительно был лучшим из написанного писателем.
Итак, ожидания мои от романа несколько не оправдались. Мне представлялось что-то прекрасно-счастливое, идиллическое, обрамленное бытом 19-го века...
В произведениях Л. Н. Толстого мы видим разные примеры семейной жизни. Но если Лев Николаевич в начале романа "Анна Каренина" пишет, что "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему", то интереснее, ему, наверное, было писать о несчастливых семьях.
Думала, что в этом романе, т.к. он ранний, о счастливой семье будет повествование. И хотя счастие в романе и описано, но семейное счастье этой семьи далеко не безоблачным было. Может быть, это только первые годы этой семьи, и дальше будет лучше, но точного ответа мы не знаем, и почему-то не очень верится в безоблачное будущее.
Материалом для "Семейного счастия" послужила история отношений Льва Толстого с Валерией Арсеньевой. Но семейного счастия у них не сложилось, хотя Л. Толстой и подумывал жениться на Валерии, но этого не произошло.

Удивительно было читать повествование от женского лица... Женщины и мужчины же настолько разные... Поэтому мастерство автора, который описывает чувства своих героев от женского лица, просто поражает. Описание мельчайший изменений настроения притягивает. Описание изменений погоды, пейзажей очаровывает.
Роман казалось бы прост, но так мил и приятен. И в то же время он заставляет о многом задуматься...
Теперь я в раздумье, почитать еще какую-нибудь книгу из подборки "Счастье" или продолжить читать Льва Николаевича... А если Л. Н. Толстого, то что именно...

Как же приятно, когда такие вот жемчужины сами падают тебе в ладони и раскрываются!
Просто прекрасный роман о любви. Да не просто о любви, а о любви в её развитии. Как часто любовные истории заканчиваются свадьбой. А дальше? Ведь самое трудное только начинается. Семейная жизнь — это ещё то испытание.
А особенно, когда есть вот такая большая разница в возрасте. Или у девушки и выбора-то не было.
В этом романе эти два фактора сплелись воедино.
Маша — юна, прелестна и бесхитростна. Она просто без ума влюбляется в своего опекуна. А в кого ещё? Живет она в имении родителей и женихов там отродясь не было.
Сергей — ещё не старый, но уже и не молодой человек, живущий с маменькой. Маша его пленяет, будоражит, восхищает. Он влюблен и даже готов жертвовать своими интересами ради молодой жены, только вот их семейной жизни это идёт во вред.
Вообще, мне показался этот небольшой роман предверием "Анны Карениной". Да, тут нет той трагичности. Да и в целом, это очень разумная, серьёзная история отношений.
Но вот есть в неё надрыв, надлом, неустроенность и женская печаль.
Кто-то скажет, что надуманно.
Кто-то — что ни о чем.
А вот я прониклась.
Красиво. Печально. Мудро.
Может и не стоит такие ярлыки ставить на любовь между мужем и женой (я уж с этим точно не согласна!), но для многих пар это актуально. А тем более того времени.

Небольшая повесть, зарисовка на тему Как оно все происходит в семьях, что каждая счастлива одинаково.

Люди встречаются, юные девы влюбляются в замудренных жизнью мужчин, мужчины увлекаются роскошью молодости, взрыв, страсть, брызги шампанского. Образовывают семью. Живут. Первые несколько лет все в своем чувстве, на эмоциях, в радости и печали, а потом чувство угасает. Ну прямо "любовь живет три года" в действии. И Толстой развернул на небольшом объеме очень интересную драму, когда и он, и она чувствуют прямо-таки кончиками пальцев, как улетучивается, ускользает то самое искристое чувство, а взамен приходит что-то другое, более ровное и устойчивое. Как уж сам Толстой относился к своей героине, - видимо, не очень положительно, все-таки героиня его романа - мамашка Наташа, а не увлеченная светом Маша, и это презрение к высшему свету таки сочится из каждой буквы, но мне Маша по душе больше, чем та самая Наташа.

А в общем, я поняла, что у Толстого готова читать даже описания пустого холодильника, настолько мне на душу ложится его слог, еще, еще описаний природы, еще, еще прилагательных (к людям прилагательных), еще, еще сложных моральных дилемм.

Если бы на уроках школьной литературы детям давали такие произведения, то любящих читать было бы намного больше. В России много хорошей, интересной, поучительной и жизненной классики. Вот такой, как "Семейное счастие", а на уроках мусолят что-то далекое от реальной жизни.

В этой повести Толстой простым, не вычурным, но красивым языком смог замечательно объяснить, что такое семья. Это не постоянные поцелуи и объятия, цветы, конфеты, кино- как в начале отношений, нет. Семья в первую очередь - это быт и рутина. Изо дня в день одно и тоже. Маше- героине повести 17 лет, Сергею Михайловичу- её мужу и другу покойного отца- 36. Почти 20 лет разницы. И сейчас такое случается, причем и в обратную сторону, когда жена намного старше. Молоденькая девушка влюбилась во взрослого мужчину и это оказалось взаимно, они сыграли свадьбу и счастью не было предела. Казалось, что они одно целое- думают и чувствуют совершенно одинаково. Но не тут то было. Девушка молодая, не нагулявшаяся, не посмотревшая свет, конечно же ей становится скучно сидеть в деревне с мужем и свекровью. И что же делать: идти развлекаться или сидеть под боком у мужа? Сергей Михайлович нашел выход, он дал Маше полную волю. Как потом оказалось, с его стороны это было очень жестокое решение...

Во многих семьях происходит так, что первичный огонь и страсть постепенно угасают и главное в этот период не отстраниться далеко друг от друга, пережить это вместе. Ведь любовь никуда не исчезла. Она просто перешла в иную форму.

Небольшая книга о том, что такое семья. Семья - это не только муж, жена и дети. Это понимание, доверие, забота и любовь. И как главная героиня Маша дошла до этой мысли только после нескольких лет замужества.

Так вот, Маша в 17 лет осталась без отца и матери, а давний друг отца 37-летний Сергей Михайлович приезжает поддержать сироту. Естественно, девушка никого кроме этого мужчины не видя, влюбляется в него. А после даже выходит замуж. Но светское общество ей нравится больше, чем домашний очаг.

К сожалению, какого-то прям семейного счастья я не увидела. Просто моё представление о семье это забота и любовь, а не спокойствие в глазах и остывшие чувства. Маша просто девочка-подросток, которая еще ни разу не выходила в светское общество, не танцевала с мальчишками. И вполне понятна её влюбленность в единственного мужчину в её жизни. Поспешила с замужеством и в итоге осталась то с чем..
Грустная история. Почти 40-летний мужчина, поддавшийся 17-летней девочке, хотел спокойного семейного очага. Но с Машей все не так, как он представлял. И не понятно, почему он в свои молодые года так и не нашёл невесту себе?
По-моему, герои с самого начала не сходятся во взглядах, так что о какой семейной жизни тут вообще можно говорить то.

Зато книга даёт отличный пример отношений между супругами. Стоит читать и в подросткам, возможно, стремящимся поскорее создать свою семью.

Осознанное знакомство с Львом Николаевичем Толстым начинаю с маленького чудесного романа "Семейное счастие". Это первый из романов Толстого и, должно быть, сравнивать его с более масштабными, широко известными произведениями писателя - все равно что сравнивать тихий, уютный провинциальный городок с беснующейся столицей. Да, "Семейное счастие" стоит в одном ряду с "Анной Карениной" и "Войной и миром", но при этом обладает особенным очарованием, которого нельзя не заметить.

Вся эта книга - сплошное чувство. Необъятное, трепетное чувство, которое вспыхнуло между Машей и Сергеем Михайловичем, несмотря на большую разницу в возрасте и жизненных устремлениях, и стало основой их поначалу очень счастливого брака. Но разве бывают на свете идеальные браки, без недопонимания и обид? Не зря говорят, что отношения как волна - взлет, падение, снова взлет. Иногда преодоление таких падений выводит чувства на новый уровень, придает им осмысленность и глубину.

С момента публикации "Семейного счастия" прошло уже больше 150 лет - нет, вы только вдумайтесь, полтора века! - а люди практически не изменились. Так же, бывает, пугаются своих чувств, не решаются дать им волю. Ведут себя по-дурацки, когда влюбляются. С головой ныряют в любовь. Не сходятся во мнениях и спорят по мелочам. Сюжет романа был вдохновлен историей отношений Толстого с Валерией Арсеньевой, на которой он даже собирался жениться, и поэтому, вероятно, получился настолько трогательным.

Кстати, сам Толстой отзывался об этом романе так: "...такая постыдная гадость, что я не могу опомниться от сраму, и, кажется, больше никогда писать не буду". Слишком сильно было его разочарование от того, что произведение, посвященное частной жизни героев и обходящее все острые социальные проблемы времени, осталось почти незамеченным критиками. К счастью, потом Лев Николаевич одумался и написал еще много книг - да каких! - а "Семейное счастие" осталось нежной фиялкой в этом букете.

М.

Когда-то в юности, размечтавшись с книгой у окна, словно мы два лунатика, нечаянно встретившиеся на карнизе, я прочитал (это были мемуары одной очаровательной девушки Серебряного века, с удивительными глазами, чуточку разного цвета) воспоминание о Бунине, которое меня тогда поразило до улыбки.
Очаровательная смуглая девушка, Бунин и ещё один мужчина, прогуливались в парке. Речь зашла о любимых произведениях Толстого.
Мужчина назвал — Каренину. А девушка.. назвала маленький и многим неизвестный роман — Семейное счастье.
Бунин улыбнулся ласково, тронул тросточкой травку в росе и в солнце, и сказал: у вас хороший вкус.

И девушка тоже улыбнулась и её рука, словно душа, наклонилась к травке и сорвала солнце, как цветок.
Я не знаю, чем это мимолётное воспоминание так очаровало меня тогда. В моей душе, оно — всего одна строчка! — развилось в целый рассказ, с очаровательными подробностями, в которых, даже дворник-непоседа, взмахнув метлой, как одиноким крылом, робко прошептал из-за куста сирени: а мне нравятся.. Казаки.
И девушка, с улыбкой ему ответила: надеюсь, вы про повесть, а не про реальных казаков?

И вот, сподобился (не только, написать это слово, впервые в жизни), —  прочитал этот маленький роман Толстого.
Это было… чудесно. До такой степени чудесно, что несколько раз мне хотелось отложить книгу, и, словно после хорошего секса, закурить сигаретку, выпить бокальчик вина.
О мой смуглый ангел.. ты видишь во что я превратился без тебя? Я не только восхитительно верен тебе, что в моей жизни, нет других женщин, но есть лишь красота книг, и чувство секса, словно миграция ласточек из Москвы, в Акапулько, робко переместилось к красоте книг, как заблудившийся и озябший котёнок на улице, ласкающийся к нашим ногам.
Ты ведь не ревнуешь, что я без тебя, ощущаю блаженство, до слёз и сигаретки, не с какой-нибудь Наташей или Элеонорой, но.. с Толстым, прости господи?

Может это моё семейное счастье? В одинокой спальне, возле окна, занесённого листвой, словно уставшими, облетающими звёздами, разговаривать о тебе, неземной, с Толстым, обнимая его так нежно.. как я хотел бы обнять тебя, милую?
Может со мной что-то не так? Может я извращенец.. эстетический, по крайней мекере?
На днях, в осеннем лесу, я так нежно думал о тебе и любовался на шелест листвы, — если закрыть глаза, кажется, что находишься на берегу океана, в милом сердцу Акапулько, и прибой его почти касается твоих ног… — что я снова испытал чувство блаженства, как с Толстым.. тьфу ты, как с тобой, неземной (прости, прости, родная, что я стал нежно путать тебя и Толстого. Пойми правильно! Я не про внешность!! Другие женщины бы обиделись, но ты умница и всё поймёшь).
Я открыл глаза в осеннем лесу и закурил сигаретку, как после секса. И от бесприютности счастья, закрыл слезящиеся от счастья, глаза, и поцеловал себя в правое плечо, нежно представив, что это ты меня поцеловала.. на берегу Акапулько.
Наше семейное счастье…

Валерия Арсеньева

Роман Толстого основан на реальных событиях, его несостоявшемся браке с Валерией Арсеньевой.
Я пробежался по дневнику и письмам Толстого тех лет. Прелесть!
Запись в дневнике: Валерия очаровательна в своём вечернем платье. А глаза.. боже мой, неземные глаза, чуточку разного цвета, цвета крыла ласточки..
В — самая прекрасная женщина в Москве.
Далее следуют другие записи: виделся с княжной Л. Она состарилась. Мне она не подходит.
Снова виделся с Валерией. Как она растолстела!

И потом запись в дневнике: показал Валерии свой дневник. Она вырвала из него страничку.
У меня улыбка на губах и в руке (улыбка хвоста Барсика, спящего у меня на коленях).
Думаю: интересно, какую страничку вырвала Валерия? Про эту свою характеристику, о весе?
Читаю внимательней. Нет-с. На этой страничке Толстой написал: я люблю вас..
Романтично. А сам думаю, улыбаясь хвостом (Барсика, разумеется) — а может вырваны были две странички?
Романтика романтикой, и всё же есть что то в этом.. не очень приличное, со стороны Толстого: порыв к духовной любви, и.. подмечать с ужасом такие моменты: состарилась.. потолстела.
А в письме к Валерии он пишет: семейная жизнь, это мучительный ежеминутный труд.
Прелесть.. словно приглашает девушку не в нежный сад любви, а бороздить поле, вручную.

Всё это есть и в романе, но с другого «берега», когда гг, как нежный сектант, приучивает себя и любимую, что внешняя красота — это так, сорняк почти, и главное — духовная красота. И бедная девушка, разучивается ожидать от любимого, слов, что она — красива, что её глаза — прекрасны. Зато радуется как ребёнок, или.. белочка ручная, когда её хвалят за то, что она прочитала умную книгу, сказала что-то хорошее.
Понятно, герою, как и Толстому, как и многим из нас, тесно и муторно жить в мире быта, а не бытия, где «поза» и маски чувств, телесность, вытесняют что-то подлинное, вечное.
Да, и у нас рождается некий бунт против «позы» и внешнего. Но бунт не должен замыкать на себе, он должен быть  творческим, иначе он перейдёт просто в тёмный, безбожный фанатизм христианства первых веков, когда со сладострастием оскопляли себя, по одной причине: бездарности. Правда, оскопляли себя как пошляки, так и вполне светлые души.

Попытка Толстого, счастье — словно душу и «мою прелесть», вырвать из мира телесности и жизни, замкнув его в «добром и вечном», столь же ущербна, как и оскопление в ранние века христианства, как и обрезание у девочек на востоке и посейчас, а корень, всё тот же: я не умею играть на рояле, поэтому я его разобью к чертям и спрячу в подвал. И сам там спрячусь.
Неужели Толстой не понимал, что тело — это тоже, душа? Пусть и озябшая.. без любви и света?
В конце романа, между супругами, у которых погибла любовь, словно их ребёнок.. происходит любопытнейший диалог у окошка.
Мужчина говорит, что жена его, от сочувствия красоте и полноты крылатой души, готова стать и травкой под дождём и каплей света на том листике… а он, мужчина, просто рад и этой травке и этим каплям дождя.

Потрясающе. Это же формула истока наших всех ссор, нашего нежелания быть вместе, в этом вся метафизика мнимого и трагического различия мужчин и женщин.
Это же всё надумано, как надумано кем-то зло, различие души от тела, которые в любви, как сказал Ницше — обнимаются.
Фактически, мы видим не две враждебные друг другу истины, как восхитительно заблуждался Толстой, и не только он, но две равноправные истины мира, как солнце и луна, освещающие два мира.

Беда в том, что мы.. как и герои романа, хотим эгоистично своим миром подавить — другой мир, или даже — оскопить его.
Толстой, как гений, это прекрасно чувствует, когда говорит устами женщины: мы оба не правы и оба правы по своему.
Тогда в чём дело? Неужели так трудно, если любишь..  просто сойти с тропинки истины, правды, и не важно, своей правды, или с тропинки морали, правды эпохи, пола, духа или тела, не важно, как лунатик — просто сойти с бетонированной тропинки правды, в травку в росе, сойти в некие сумерки полуправды и нежности, где могли бы встретится, нежно, две правды, которые, и это очевидно, не могут поместиться на этих бетонированных дорожках морали и правды, Эго?

Может Толстой прав, случайно обмолвившийся гениальной мыслью: счастье и любовь — это разные вещи?
Если ты хочешь Той самой и вечной любви, то нужно решиться сойти с бетонированной тропинки, в травку. Но если важно счастье.. важно счастье мира, неких истин, своих целей тайных, то нужно набраться храбрости идти по бетонной тропинке, и читать о Той самой любви, лишь в книгах или романтически плакать о ней, ночью, в жаркую подушку.
Толстой, гений, это понятно, и ему позволительно, словно пьяный ангел-матрос, шататься по травке и бетонированной дорожке, нежно путая их.
А нам то что делать?

И снова вспоминается чудесный разговор героев книги.
Мужчина говорит: и почему люди говорят друг другу — люблю тебя? Словно после этого должно что-то измениться, какие то знамения произойти в мире, но после этих слов, нос остаётся носом, две руки у человека, по прежнему..
Ещё и на колено встают зачем-то.
Мысль — изумительная, чисто толстовская. С ней можно и нежно поспорить и нежно.. переспать.
Толстой вообще прелестен тем, что у него много таких мыслей.

Если бы ангел вдруг вошёл к вам в спальню и застал вас, и томик Толстого, покрасневших, растрёпанных, с лёгкой одышкой, и блаженной улыбкой на устах и ухмылочкой царапки на плече, он бы не сразу понял: вы только что занимались страстным сексом, или просто подрались и снова помирились?
Чудесно, сойти с тропинки «нормы». Как в этой мысли. Встать на колено и сказать — люблю.
Если задуматься, это абсурд, похлеще Кафки.
О мой смуглый Ангел, если бы я увёз тебя в Париж и там, возле Эйфелевой башни, под аплодисменты вспышек фотоаппаратов туристов, встал бы на руки и… сказал бы тебе, вместо — люблю: Я — травка! Je suis de l'herbe ! Tu es mon herbe ! Nous sommes de l'herbe !!
Ты что бы подумала обо мне? Французы бы подумали, что русские — снова, напились и чудят, это понятно. Но ты бы поняла, что я тебя люблю, о моя Травка?

На юге Испании, когда делают предложение, предлагают не руку и сердце, но — руку и печень.
Надеюсь — свои. Да и так это смахивает на нежное маньячество.
О мой смуглый ангел.. а я предлагаю тебе свои руки и крылья, и сны свои и губы (свои!) и ноги и бёдра и грудь чудесную (свою!).
Толстого можно понять. Сколько пошляков из века в век повторяют это слово — Люблю? Оно обесценилось. А что ценно от века? Поступки.
Вот было бы здорово, если бы человек, произнося слово — Люблю, словно бы играл в русскую рулетку с ангелом, и от этого слова, 50/50 мог либо умереть, либо превратиться в травку или в ласточку..

На 90 % снизилось бы число тех, кто говорит — люблю. Говорили бы те, для кого любовь — выше жизни и счастья.
Для кого.. стать травкой у милых смуглых ножек любимой женщины, было бы столь же блаженно, как оказаться в раю или осуществить свои самые заветные желания.
Давайте честно. Многие бы мужчины желали стать травкой у ног любимой женщины? А герой романа, такой чудесный и добрый.. он сыграл бы с ангелом в такую русскую рулетку? Нет.. он испугался бы стать — травкой, или капельками пота, на шее любимой, похожей на блеск сирени в окошке после дождя.
А это ли не счастье? Быть.. одним целым с любимым человеком? Не важно, быть её милым потом, дыханием, сердцебиением, мыслью её или сном нежным..

Наверно, в этом и беда влюблённых и героев романа, в частности: любовь и счастье, это разные тропинки. Быт и бытие — это разные тропки. Это ад и рай, что в любви, эти тропки на время пересекаются. Сплавляют людей, в нечто блаженно-единое и потом… люди вдруг понимают с ужасом, что им нужно сделать выбор: по какой тропке идти. И простое вроде бы желание быть собой, точнее.. быть на своей прежней тропинке, там где милый бетон эго, счастья для Себя, своих уютных желаний и истин (что сейчас восхваляется из всех утюгов: будь собой! Люби себя!!), оборачивается адом и болью любви: ты просто стоишь на месте, а кажется, что любимый тебя насилует и причиняет боль. А просто две тропинки, ласковые по своему — крылато расходятся в стороны.

Опять же, если бы герои романа, умели не держаться за своё эго, мораль, как утопающий за перепуганного котёнка, и умели бы, как лунатики, хотя бы на время покидать свои бетонированные тропинки истин и Эго, идя друг к другу, то всё было бы хорошо.
Ну это же смешно и грустно, когда мужчина под сорок, собственно, сам Толстой, наигрался с жизнью и набесился в ней, нацеловался женщин, и вдруг… захотел духовной и тихой жизни. Это как есть икру каждый день и сказать: теперь я её не ем. А люди скажут: какой он молодец. А то что он до рвоты её нажрался, они не знают.
А как быть с семнадцатилетней девушкой, героиней романа? Она вообще не видела жизни, и тащить её, такую невинную и чистую, в лес и глушь, как онегинский Медведь, Татьяну, это ведь тоже, насилие и эгоизм. И эгоизм что-то требовать от неё и не быть с ней вместе, всей душой.

Боже, какие гениальные, на века гениальные, слова Маши в романе: ты слишком много рассуждаешь! В этом твоя беда! Просто люби!
Ну, это я уже добавил от себя. Но суть одна. Это исток ада в любых отношениях, когда мы не просто любим и доверяем другому, но занимаемся рассуждениями так мрачно и сладострастно, словно занимаемся мрачнейшей спиритуалистической мастурбацией, не выходя к любимому, за пределы себя. лаская свои страхи и сомнения, эго.
И Толстой просто изумительно показал адовые колёсики этого механизма.
Мне даже показалось, что тема ссор и непонимания, у супругов, показана так хорошо… словно из пустоты растёт цветок зла, некий голос зла, что кажется, нечто потустороннее вмешивается в жизнь, некие барабашки отношений, когда мы прислушиваемся к сомнениям и страхам, эго, и прочей ерунде, больше, нежели к любимому и своему сердцу.

Спрашивается: какого.. то есть: почему тогда всё так как есть?
Почему герой романа, добрый и светлый человек, так маниакально цепляется за свою тропинку и эго, своё представление о счастье, словно ребёнок за игрушку, которую у него отнимает девочка в песочнице?
С другой стороны, Толстой гениально показал в романе, времена года любви, почти по Вивальди: начинается роман с минорной ноты: зима и смерть. У семнадцатилетней Машеньки, умерла мама, и она осталась сиротой, в печальном и тёмном доме со своей младшей сестрёнкой. Окна — занесены снегом. Словно это корабль в шторм, и пенные волны бьют в окна, накрывая корабль с головой.
Толстой чудесно пишет, опережая время, по стилю, словно это пишет Платонов: в комнате матушки все говорили шёпотом, словно боялись разбудить кого-то.

К Машеньке приезжает попечитель. Друг её отца: ему тридцать семь лет. Он играл с Машенькой, когда она была ещё ребёнком. Довольно мило.. играть с будущей женой, в куколки. Когда ты взрослый (так писатель Олеша выбрал себе жену, когда та была ещё ребёнком). Но это ужасно, когда ты в будущем, словно в мрачном припадке аутизма, дерёшься с женой из-за «куколки», вырывая её из рук, пусть это и куколка Счастья.
Далее следует — весна. Ощущение, что в Толстого вселились души Джейн Остин, Тургенева, Цветаевой..
Это чистый восторг. У меня слёзы были на глазах от сплошного ощущения счастья… красоты.
Я даже думаю, что если бы роман издавался в Раю, он бы вышел под маркировкой 250 +.

Повествование ведётся от лица девушки. Толстой, фактически, нежно вошёл в женщину — целиком, всем своим существом: то, о чём некоторые мужчины со слезами на глазах мечтают во время секса — войти в женщину навсегда, став её нежной частью, Толстой осуществил на деле, путь и в имманентном мире искусства, и войдя в женщину, нежно расправил свои исполинские крылья в ней, и женщина.. улыбнулась: губы дрогнули во тьме судьбы, как веточка сирени за окошком.
Чехов, однажды сказал Толстому, прочитав одно место в Карениной, что он был в прошлой жизни — женщиной.

Я верю в это. Но эту мысль интересно додумать: может неприятие Толстым, женского пола, является женской рефлексией самоотрицания и смещения себя в сторону красоты и истины — нежный суицид. Давайте договорим мысль, по полной? Может Толстой был в прошлой жизни — богом, т.е. частью Бога, и потому он по сути отрицает бога? Всё равно что желать, чтобы солнце не светило, но чтобы каждый атом мире и каждая травка, просияли солнцем, как счастьем.
Мне ещё безумно нравится этот роман тем, что современники вообще не заметили его, а некоторые и глумились над ним: мол, несерьёзный романчик о любви и душе женщины.

И слава богу! Это вообще, какая-то мрачная девиация человеческого мышления и либералов и демократов той поры: желание втиснуть «по блату» в искусство, в красоту — политику, демократический или либеральный аутизм серьёзных мыслей, без которых и искусство им представляется не искусством, а баловством.
Это любовь, баловство? Это самое таинственное явление во вселенной, равное жизни на далёких звёздах — душа женщины, баловство?
Весь этот мусор взрослых и моральных идей, политиканства — как кошмарный сорняк, отомрёт однажды, и счастливое и крылатое человечество будет вновь писать о вечном: о любви и душе!
А Толстой уже тогда это написал!! И.. вернувшись в деревню и перечитав роман, ужаснулся. И от стыда хотел даже перестать писать вообще.

Некий крылатый бесёнок во мне подумал с улыбкой: если бы у Толстого было 9 жизней, было бы хорошо, если бы он.. застрелился. Это был бы выстрел в ту мерзость мира, для кого душа и любовь — это пошлость и банальность. Это был бы выстрел в тот мрачный идиотизм, который есть в каждом большом гении, мешающий ему преодолеть то, что может преодолеть и школьник, став ближе к любви и людям.
Кроме того, Толстой бы умер, не написав Войны и Мира и Карениной, и свет рамп мирового искусства и чттателей, сосредоточился бы лишь на этом его гениальном романе — Семейное счастье, где есть лишь красота, душа, любовь, боль, природа милая..
И нет ни грамма, этого мрачного аутизма мировой литературы: политики и «высоких идей», которыми так часто пошляки от литературы, прикрывают ординарность.

В предисловии к роману, один литературовед-идиот пишет с умным видом: конечно, несерьёзно сравнивать этот роман и Анну Каренину или Войну и мир..
Конечно, Дартаньян во мне, виртуозным ударом пронзил ягодицу этого литературоведа.
Таким же идиотизмом было бы с серьёзным лицом говорить: конечно, не серьёзно сравнивать стих Пушкина - Я вас любил, и Онегина.
Это же нравственный аутизм, сравнивать зелёное и тёплое. Так и герои романа сравнивали несравнимое и искренне удивлялись, что всё летит к чёрту.

А вообще, это прелестно. Толстой во всю ширь расправил в этом романе свои крылья гения, свой дар перевоплощения, когда он в равно мере может стать и девушкой и травкой под дождём, и говорить с человеком не на языке идиотов, на языке нарочитой морали, но на языке богов — на языке красоты, которая сама по себе учит человека быть ближе к богу.
Толстой и в конце жизни искренне не понял этого, что одна гениальная строка его художественного текста, выше талмудов его сухих и моральных девиацией, по которым так сходили с ума посредственные люди в его окружении, угробив этим и Толстого, оторвав его от Бога и красоты.
Да, это по своему прелестно и грустно, что Толстому, в дальнейшем, чтобы расправить свои крылья гения, например в лирических безднах описаний крылатых полётах души Наташи Ростовой или Анны Карениной, ему нужно было бы словно найти алиби, разбавив текст умной чепухой нарочитого моралите, а в Семейном счастье, мы видим чистые полёт гения Толстого, ещё не раненый «людьми».

Мне кажется, я понял, что мне не нравится в Толстом.
О, не подумайте превратно, я обожаю Толстого. Но как в том анекдоте: сидят на кухне, русский и американец, выпивают, и русский ему рассказывает, какая Россия плохая…
Но как только американец с едкой улыбочкой соглашается, русский даёт ему в морду.
Это ведь о каждом из нас. О наших любимых. Мы знаем две бездны в любимом, и тёмную и светлую. И мы ревнуем, когда кто-то просто знает тёмную. А значит, не знает ничего, и по сути — лжёт на любимого.
Все мы знаем о «семейном счастье» Толстого и его жены. Не дай бог никому такого «счастья».
Как мне кажется, Толстой — это стихийное выражение некой имманентой природы бытия, с её слепым, как сель с гор или лавина, порывом, сметающем со своего пути — Человеческое, женщину, мужское, душу.. любовь, не важно.
Эта лавина сметает всё на своём пути, ради Истины. С точки зрения любви — это тоталитаризм. С точки зрения вечности, это просто разработка нового чудесного пейзажа, слом старого, уютного и заросшего тишиной.

Это по своему прекрасно. Если вы.. просто друг Толстого, или его собачка, или даже лосёнок в его лесу. Но — не его жена! Не та, кто любит вас всем сердцем и просто желающая прелестного минимума: чтобы её любили, как женщину и человека, а не как лосёнка и друга, не замечая в ней женщину и душу. Потому что с точки зрения вечности, нет никакой души и женщины и любви, а есть мимолётное счастье лосёнка, травки в лесу, счастье упавшего листка.
Да, мне не нравится в Толстом — сама истина в природе, которая тоталитарна, безбожна и бесчеловечна в своём истоке.
Мне это напомнило, как царь заказал Пушкину написать произведение большое, о Петре 1.

И открыл ему тайные архивы. Пушкин долго и увлечённо занимался этим. А потом сказал себе: я не буду писать о Петре.
Что он узнал о нём? Разумеется, Пушкин по прежнему думал, что Пётр 1- гений и величайший правитель. Но это — стихия, как и Толстой, он перемалывает счастье, и своё и чужое, он просто творит гениальный пейзаж истории, величие русской нации и культуры.

С Толстым чудесно бродить в его романе, словно в девственном лесу. Это не городской и прирученный парк, где всё безопасно и рабски покорно.
В лесу романа Толстого, веточка может больно карябнуть вас по лицу. Солнце в листве чудесно улыбнётся вам, как далёкий друг, а синичка на ветке, словно школьник-озорник, с окошка, плюнет на вас своей гузкой под хвостиком, прямо на плечо.
Выходишь из леса, покарябанный, с белой кляксой на плече, а то и на лбу, не дай бог, с чудесным букетиком алой листвы. Счастливый, до ушей! Ах, осенний лес, Толстой… Красота.

И мысленно ты вспоминаешь о Толстом, как нежно вспоминаешь любимую, только что покинув её, как бы целуя запястье памяти о ней, её поцелуи и ласки, вспоминая.
До восторга слёз довёл меня Толстой, описывая русский Эдем любви, когда наш герой, не дожидаясь ключей, перелез через заборчик, чтобы нарвать вишни, и.. замечтался, а Машенька подглядывала за ним в прорезь забора, словно ангел, подглядывала… душу и сны мужчины, словно Адама!
А мужчина.. уселся на развилочку вишнёвого дерева, пальцами катал вишнёвый клей на коре, и мечтательно что-то шептал: ах, шептал милое имя любимой!

Боже мой! Да это более эротично и нежно, чем описание интима в современных романах, чем описание пылких чувств в романах Остин!!
А что делает Толстой в конце романа? Ах… несите меня семеро! К моему смуглому ангелу, на 23 этаж!
Это более интимно, чем описание секса к романах Генри Миллера. Это чистая душа.. душа и тело — одно.
Словно осенний сад, обнажена душа женщины, обнажена она — до боли. Её любовь умерла, но ребёнок на её руках, словно нежное её чувство, словно звёздочка далёкая, проглядывающая в осеннем лесу, и когда муж подходит к жене, она.. прикрывает его личико, ладошкой, словно сердце своё обнажённое! И открывает его и закрывает снова..
Боже, семеро, несите меня обратно, с 23 этажа. Лифт не работает? Чёрт..

И спрашиваешь себя, и синичку на веточке: почему тогда всё так сложилось у влюблённых, что цикл времён года сделал круг и вновь наступила зима и умерла уже.. их любовь?
Наверно это вечная беда влюблённых и вообще людей: они боятся.. умереть. И не важно, в любви или в душе, в жизни.
Не бояться умереть, ради любви, которая выше жизни, наверное столь же редкое качество, как и умение написать картину Рафаэля или отправиться к далёким звёздам: чуточку умереть для своего эго, сомнений, страхов, для бетонированных дорожек истин эпохи, и просто.. покинув пределы своей судьбы, как душа после смерти покидает тело, нежно войти в судьбу и душу и тело любимого человека, доверившись ему всей душой, как себе.
Этого не смогли сделать герои романа. Это не смог сделать и Толстой, в любви.
А мы? Мы сможем это? Что для нас важнее, любовь или счастье?
Нужно просто набраться смелости и ступить с тропинки… в травку и вечерний блеск росы, так похожий на звёзды.