Улыбка фортуны

Прихожане сидели на скамьях, словно овцы, в точности как я их нарисовал, с разинутыми ртами и спящими душами. Церковь была крышей у них над головой, с четырьмя каменными стенами, и только потому, что когда-то ее благословили человеческие руки, эти идиоты считали ее святой. Они не знают, что под ее фундаментом лежат кости их языческих предков, что на старых гранитных алтарях совершались жертвоприношения еще задолго до того, как Христос умер на своем кресте.

-- Если ты так обо мне думаешь, зачем поехала со мной? -- спросил он.
-- Ради ваших прекрасных глаз, Джем Мерилин,-- сказала она. -- Никакой другой причины.
Его обезоружила дерзкая прямота ее слов. Он и не заподозрил, что за этим скрывалась слабость.

Одиночество-несущественно, его не стоит принимать в расчет. Рабочий человек не думает об одиночестве, он просто засыпает после трудового дня.

«Однако в мечтах пользы мало; нужно смотреть в лицо нынешней действительности — и делать это смело, если хочешь чего-нибудь добиться.»

В другой раз она посмеялась бы над собой, оттого что так рьяно защищает интересы дяди. Но, поскоблив с утра каменные плиты в коридоре, она несколько утратила чувство юмора, и ей не терпелось излить свое раздражение на первого попавшегося под руку.

Мэри знала, что могла бы полюбить его. Природа не считается с убеждениями.

Но четыре дня назад, когда дядя вдруг очнулся посреди ночи и, шатаясь, вышел в кухню, — тогда он разговорился. Вот откуда я все знаю. И, наверное, поэтому я утратила веру в человечество и в Бога, и в себя саму, и именно по этой причине сегодня в Лонстоне я вела себя как дура.

«Женщины — слабые существа, Мэри, несмотря на всю их смелость.»

Впервые Мэри поняла, что отвратительное и привлекательное существуют бок о бок и грань между ними очень тонкая.

Женщины думают иначе, чем мужчины. Они живут в другом мире. Поэтому я их не очень-то жалую. От них только горе и неразбериха. Приятно было свозить тебя в Лонстон, Мэри... Но когда дело доходит до жизни или смерти, как сейчас, то, Бог свидетель, я бы очень хотел, чтобы ты оказалась за сотню миль отсюда и тихо сидела бы с шитьём на коленях в уютной гостиной, где тебе и положено быть.