Дар речи

Шкуратовы. Семья инцестов, контрастов и скелетов в шкафах. Советский аристократический род. Дворяне нового образца. Илья Шрамм до 16 лет даже и не подозревал, что имеет с ними хоть какое-то родство. Рос обычным ребенком, без привилегий и богатств, а потом узнал о том, кто его отец, и жизнь сделала резкий крен в сторону благополучия и больших возможностей.

Илья был впечатлен эрудицией новых родственников, их особым отношением к окружающим и миру, их сплоченностью и праздностью, свободой, которой так не хватало обычному советскому ребенку. Не обошлось и без влюбленности. Шаша — одна из Шкуратовых и девушка, которую Илья полюбил на всю оставшуюся жизнь.

Чтобы стать полноправным членом семьи, Илья плотно взялся за учебу, углубился в изучение философии и литературы, начал осваивать сразу несколько языков и поступил на юриста в те времена, когда это еще не стало мейнстримом. Но одних знаний мало, чтобы встать в один ряд со Шкуратовыми. Нужно еще и мыслить, как Шкуратов.

Дидим — старший брат Ильи и образцовый представитель его новообретенной семьи. Богатый, высокоэрудированный и остроумный. По уровню достатка Дидим обошел даже своего отца, Бориса Шкуратова, — политического обозревателя и лидера мнений, за жизнью которого следит вся страна.

Но повествование Буйда начинает не с детства Ильи, а с современности, с момента, когда главному герою поступает звонок от Шаши со срочной просьбой приехать в элитный поселок «Правая сторона», в котором живет Дидим. По приезде Илья узнает, что Дидим, находясь в нетрезвом состоянии, сбил девочку, а затем добил ее, выстрелив из пистолета.

Объяснить его поступок не может никто, а сам Дидим после рокового вечера впал в депрессию и потерял драгоценный дар речи, делающий его личностью. Илья и Шаша начинают обдумывать план действий и возможные выходы из ситуации, ни во что не ставя утраченную жизнь. Убийство для их семьи — дело обыденное.

Повествуя о судьбе Шкуратовых, Буйда не забывает рассказать и об истории страны, затронув самые важные ее эпизоды: перестройка, развал СССР, смена культурных парадигм, Афган, — все это сплетается в одну из ключевых для романа мыслей о «цели русского народа», его самобытности и метафизической избранности, которую главным героям еще предстоит доказать.

Тяжело сказать насколько персонажи Буйды соответствуют действительности — я о таких своеобразных советских семьях ничего не слышал, — но семейка Шкуратовых у автора получилась очень любопытной. Разношерстная компания отвратительных интеллигентов, напоминающая какой-нибудь клан высших вампиров (мне в голову пришили Вольтури из, прости господи, «Сумерек»), строящих из себя металибералов и плюющих на свой народ. Симпатия к таким мерзавцам вряд ли у кого-нибудь возникнет, но в рамках художественного произведения выглядит очень интересно. Я до романа Буйды еще никогда не встречал такой образ советской элиты в литературе — убийцы были, извращенцы были, а вот чтобы еще и аристократический лоск на этом всем был — такого не помню.

Роман Буйды тяжело усвоить после первого прочтения. На поверхности здесь, в первую очередь, довольно неплохой сюжет со всеми популярными темами — секс, наркотики, критика Советов, — а вот философия автора и ключевая мысль текста слегка теряются на фоне всех этих извращений, хотя они в романе как раз таки вторичны.

Основная, по заявлению некоторых, тема влияния страшного семейного прошлого на настоящее человека — раскрыта в тексте, на мой взгляд, хуже всего. Грехов у предков Дидима и компании, конечно, много, — один страшней другого, — но надлом, который происходит с героями из-за этих самых тайн, мотивирован не так уверенно, как того хотелось бы, и для меня на первый план вышла тема свободы слова, что вряд ли резонирует с задумкой романа.

«Дар речи» — это самобытный и оригинальный текст, который вызовет жгучее чувство негодования у одних и приступы гомерического хохота у других. Читать роман, конечно, стоит — такого сейчас пишут мало, но говорить о том, что это большая проза, я бы пожалуй не стал.

С первых строк "Дар речи" стал мне напоминать недавно читанную "Мою золотую тёщу" Нагибина. Та же компактность, тот же секс. Но главное — факт попадания неглупого парня из народа в высшие слои советского общество. В ближний круг семьи патриарха. В "Тёще" это директор завода, бывший нарком; в "Даре" — телеведущий условной "Международной панорамы". Красная аристократия. Отличаются только эпохи: военная Москва против последнего десятилетия СССР. И то, и то крайне любопытно.
А элиты у нас что? Правильно морально разлагаются. Зашкаливающая интеллектуальность на фоне беспорядочных половых.
Возраст главных героев на момент знакомства и первого секса: ему шестнадцать, ей пятнадцать. Эту связь они пронесут через годы.
Последние годы меня раздражают книги, превращённые в путеводители. Когда пару страниц читаешь о лэндмарках Будапешта, понимаешь только одно — автор там был и ему понравилось. Ок. Но знай меру. Не знает.
Нераздражающие описания городов удаются Рубиной. Остальные борщат, превращаясь временами в Lonely Planet.
Рассказчик оказывается не главным героем, у него одна функция — любить Шашу и наблюдать за жизнь клана Шкуратовых.
По форме у нас тут — фрагметарная семейная сага, по прихоти автора скачущая от Революции до дней сегодняшних. История похищенной любви. Рефлексия на тему палачей и жертв, репрессий и доносов. Инородные куски по-настоящему умных и глубоких речей. Пурпурные заплаты. Триллер с убийствами. Кто же, кстати, всех убивал? Дидим?
Сильная вещь, настоящая большая литература.
10(ШЕДЕВР)

От книги и впрямь теряешь дар речи. Потому что оценивать ее сложно: слишком много противоречивых чувств вызывает. Перед читателем - семья Шкуратовых, аристократы коммунистического строя. Они богаты, купаются в связях и им можно все. А то, что нельзя - все равно можно, но не афишируя.
И вот читатель окунается в мир гедонизма, образованных убийц, семейных скелетов в шкафу. Все герои - беспринципные чудовища, или их покрывают. Они едят, пьют как нормальные люди, сношаются друг с другом к взаимному удовольствию. А потом обливают кислотой друзей, с которыми сидели за обеденным столом и в лесу обнаруживаются изнасилованные трупы.
Возникает вопрос: а есть ли у них предел? Есть ли что-то, что может остановить, сломать, заставить пересмотреть ценности? Это убийство девочки-калеки, или близость опасности, что темные секреты семьи выйдут наружу? Ответы ищите в книге...
Вышеописанное звучит жутковато, но я не могла оторваться от книги! Прям влипла в нее намертво. Волнующе интересно. Как в кунсткамеру сходила.

Эпиграф сразу настраивает читателя на то, что «Дар речи» это про свободу слова. Да только интернет давно нам показал, что делает с этой свободой основная масса людей.
Каждый раз, читая финалистов «Большой книги» задаюсь вопросом о целевой аудитории этих книг. Они разные, но в большинстве своём, не для массового читателя. Оскорбиться ли от этого этот самый читатель. Скорее нет, т.к. даже не сможет. Если что, я отношу себя к основной массе.
Действие романа продолжается от 1984 до 2020 г., но прорабатываемое прошлое отсылает нас аж в начало XX века. Основные действующие лица – клан Шкуратовых. Этот клан вмещает в себя и НКВД, КГБ, медиа персон перестройки и либеральных бизнес-журналистов 90-х.
Глава клана «папа Шкура» живёт в элитном посёлке Новая жизнь, разделённым на Правую и Левую жизни, т.е. на хозяев и обслугу. Часть домов в этом посёлке так и не была достроена, часть просто брошена.

Автор узнаваемо частит с пошлостью и сексом, и если кто-то может подумать, что в этой книге так и надо, то нет – это стиль автора, и «Дар речи» в этом не нов.

У всех «низших» слоёв населения всегда был пиетет к «высшему» слою. И только в СССР это отношение попытались разрушить, и частично это удалось. Сейчас мы вновь вернулись к старой дореволюционной модели. Но дело не в революции или монархии, это свойство капитализма – деньги стали определять силу. Рассуждения о свободе слова и правах человека в рамках капитализма это лицемерие чистой воды.

Так что такое «Дар речи», в смысле силы слова? Идеализируя, «слово», с которого начинается Библия, мы все понимаем, что это не слово в буквальном смысле, написанное буквами. И даже не звук как вибрация, т.к. все эти понятия из мира материи. Но в романе это слово в буквальном смысле, выше этого автор подняться не смог или не захотел.

Буйда – это постоянное ввёртывание наблюдений из классической литературы. Порой кажется, он фиксирует эти «вкусности», а потом, через несколько лет выстраивает вокруг них роман. Получается хорошо, с этим не поспоришь. Но периодическое напоминание о бытовой пошлости рядом с высоким постепенно понижает роман. Здесь можно было бы порассуждать о быте и гениальности, но книга не об этом.

Иногда кажется, что автор живёт в параллельной реальности. Клан Шкуратовых имеет совершенно конкретного прототипа – клан Яковлевых. Яковлев-сын (в романе Дидим) основатель ИД «Коммерсантъ», позже проданный провластным структурам. Автор же является редактором «Коммерсанта» на данный момент. Книга сама по себе, кроме прочего, является копанием в грязном белье Яковлевых, но без реальных фамилий.

Текст выдержан в нужном ключе, чтобы не предоставить кому-либо возможности подать на автора в суд о защите чести и достоинства предполагаемых персонажей. А учитывая и предполагаемую аудиторию, автор надеется, что обойдётся и без крови.

Весь сюжет приобретает вид куска мяса, брошенного собакам, потому что соль не в нём.
Действительно создаётся ощущение, что сама способность говорить возводится автором в абсолют. Но может для кого-то это будет открытием, на нашей планете не только люди могут общаться с помощью звуков.

Без спермы никуда. А, собственно, куда дальше? Какое будущее нашей страны или мира видите лично вы? Попробуйте ответить на этот вопрос прямо сейчас, эта книга вам в этом не поможет. Не поможет и способность говорить.

В книге проводятся прямые параллели со свободой слова и демократией. Только о какой демократии идёт речь? На Западе сейчас нет свободы слова, а предвыборные компании представляют из себя цирк. Демократия в древней Греции была чем-то весьма далёким от сегодня, достаточно вспомнить о рабстве.

Я вижу зашоренных людей. Идеалистический мирок, выделенный в анклав среди моря хаоса. И под этот анклав подводится теория без связи с внешним миром. А внешний мир постоянно вмешивается в этот анклав своими языками пламени.

Многие люди, отстаивающие саму идею свободы слова, начинают вести себя как собаки за забором. Они яростно лают и грызут решётку, кажется растерзать тебя готовы. Если решётку убрать – лай тут же прекращается. Есть категория людей, которые считают, что дар речи принадлежит только им. А остальные плебеи двух слов связать не могут, поэтому пусть молчат в тряпочку. И да, дело в этой «решётке», если хотите, запрете. Он должен быть внутри у каждого, это и совесть, и моральные принципы. А где они сейчас? Всё продаётся. Это уже становится правилом, в котором, конечно же, есть исключения.
Все герои Шкуратовы-Яковлевы убийцы.

Легко ли после пятидесяти лет жизни признавать, что последние тридцать ты шёл не в том направлении? Для обычного человека практически невозможно. Нужно обладать колоссальной силой самосознания и определённой системой описания мира.

Нежелание или неумение существовать в определённых пределах – не позволяет достигать совершенства. Просто без комментариев.

Уфф, не понравилось совершенно. Как бы ни пытался автор завлечь читателя (меня) трупом на первой странице, ничего у него не получилось. Пустая книга о пустых людях, но якобы высокоинтеллектуальных. Везде сплошь умные разговоры, цитаты на французском, но от всего веет какой-то мертвечиной. Прикрывшись блестящим образованием, внутри у героев сплошная пустота, а порой и подлость и трусость. Их поступки нелогичны и это мягко говоря. Вообще не поняла, для чего эта книга написана. Больше за этого автора не возьмусь.

Роман в Лонг-листе Большой книги 2023, и если в оценке литературного произведения руководствоваться критерием "все жанры хороши, кроме скучного", то "Дар речи" сокровище. С этой книгой вы ни на минуту не заскучаете.

Здесь юноша, в самом "обдумывающем житье" возрасте внезапно обретет отца, да какого! Политобозревателя, программу которого по "Москве" (а в 83-м каналов на телевидении было всего два: Москва, Орбита, ну еще третий, местное ТВ, но это не везде) - так вот, программу папы Ильи, Бориса Шкуратова смотрит вся страна. Сознательная ее часть. Сама я к сознательной не принадлежала и "Международной панораме" предпочитала "Кинопанораму" с уютным Эльдаром Рязановым. Но когда случалось, проходя мимо телевизора, поймать краем уха, как все эти дяденьки пугают с голубого экрана американскими ракетами, нацеленными на Советский Союз, утешала себя дворовым мифом о том, что у нас есть такая большая сетка, которая растянута в небе, и американские ракеты от нее, если что, отскочат. Потому что ведь нельзя было позволить себе верить во все, что они говорили, и не сойти с ума от неизбывного экзистенциального ужаса. Но я отклонилась, прошу прощения.

В отличие от принадлежащей к верхнему слою советского нижнего класса меня, герой в одночасье перепрыгивает из своего среднего слоя среднего в нижний верхнего (бесклассовое советское общество было самым кастовым), и перед ним мгновенно открываются перспективы, о каких прежде и помыслить не мог. Со всеми прилагаемыми прелестями: поступление в престижный ВУЗ, грядущая карьера, обеспеченное будущее. Но главное сейчас для него не в этом. Даже не в отце, "папе Шкуре", не зная которого, и не особо по этому поводу страдая, прожил до шестнадцати с красоткой мамой и бодрой кокетливой бабушкой.

Главное - молодежь из клана Шкуратовых, советская аристократия. Яркие, барственные, вальяжные, потребители не только элитных материальных благ, но и не менее эксклюзивных духовных. Есть за кем тянуться, на кого равняться. А главный маяк - победительный красавец и эрудит с бездной обаяния единокровный брат Дидим. Дидим, если что, значит "близнец" и в дальнейшем он оправдает эту, на астрологическом уровне меркурианскую близнецовость, став владельцем мощнейшего медиахолдинга. Но то будет после, когда Перестройка перекувырнет устоявшийся советский быт вверх-тормашками, а законный наследник клана Шкуратовых докажет миру, что кровь кое-что, да значит. Впрочем, незаконный в этой новой реальности тоже не потеряется, кровь действительно важна. Но все это будет после и составит содержание книги, а здесь и сейчас я просто заманиваю вас в чтение, пусть вам будет так же хорошоплохо, как мне.

Если Дидим его маяк, то неизменная, среди круговерти красоток, подруга Шаша - путеводная звезда и сирена, девушка мечты и недостижимый идеал. Не столь, однако, неприкосновенный, это все-таки пространство Юрия Буйды, который неизменно насыщает свои книги ярким эротизмом. Невероятная простота и естественность, с какой Шаша время от времени будет одаривать своего рыцаря благодатью своего тела (одиннадцать раз за тридцать семь лет, и каждый он бережно хранит, "в моей душе лежит сокровище, и ключ поручен только мне") - ничего не меняет в постоянстве ее принадлежности брату. Пока не случается то, чем начнется книга, и могущественный Дидим не утрачивает дара речи.

Роман с ключами, и достаточно легко находимыми - просто поищи в миске с фасолью у входа (мем для тех, кто прочтет).Хотя ты и без того знаешь, где искать, подсказка созвучия фамилии в помощь.

Первое моё знакомство с творчеством Юрия Буйды состоялось ещё в до_LL-шные времена, т.е. более полутора десятков лет тому назад. Полученные тогда впечатления от «Прусской невесты» оказались столь мощными, что спустя некоторое время просто перечитал этот сборник, а затем прикупил несколько книг автора и с наслаждением читал их неспешно — о наслаждении свидетельствуют выставленные отличные оценки. И вот теперь после перерыва в долгие семь лет новая встреча.

Встреча-то новая, а вот впечатления старые, привычные, ожидаемые. Именно впечатления — от стиля, от темы и её раскрытия, от диалогов героев книги (из которых, безусловно, выглядывает умное лицо автора), от общей атмосферы романа. Старые — значит знакомо восторженные и радостно-праздничные. Хотя сам сюжет книги далёк от праздничности.

Дальше...

Т.е. нарядность книги состоит не в праздничной атмосфере внутри книги, а в том, каким образом она выполнена, как изготовлена автором. Если можно говорить о писательском ремесле, то в нашем случае мы имеем дело с большим мастером. Для меня уровень Юрия Буйды соразмерен с уровнем Ольги Токарчук (хотя её книги знаю только в переводах, а не в оригинале), Ольги Славниковой…

А помимо вот этой красоты литературного стиля и авторского слога (ей-богу, при чтении пару раз само по себе всплывало определение «нерифмованная поэзия») книга, безусловно, привлекает некоторыми умностями. Причём умностями в данном случае не в уничижительном толковании этого слова, а именно умными, заставляющими задумываться словами персонажей романа. Особенно кульминационно звучит диалог двух главных героев ближе к концу романа.

Вы спросите — так о чём книга-то? Ну, тут много чего намешано. И криминал имеется, и несколько любовных историй, и погружение в недалёкую историю, и социально-политическая философия, и выстрелы гремят…

Дар речи - мое первое знакомство с Юрием Буйдой. Любовь с первого взгляда, извините за банальность. Слишком много в этой книге того, что мне безумно нравится, чтобы не влюбиться. Во-первых, очень проективный главный герой. Мы примерно одних лет, и мне кажется, что я в конце восьмидесятых был таким же не слишком культурным, но сообразительным пареньком из народа, который и в наши дни сохранил остатки наивности, приправленные изрядной долей цинизма и жизненного опыта. Впрочем, герой с библейским именем Илья взлетел куда выше меня и в семейном (советская аристократия + прорабы перестройки) и в профессиональном (топовая юридическая фирма, обслуживающая нарождающийся капитализм) плане, и мы видим события романа его глазами.
Взгляд его описывает причудливые зигзаги между далеким и не слишком прошлым, повествование нелинейное и мне показалось, что здесь в этом есть оправдавшийся авторский замысел - шаг за шагом читатель находит новые фрагменты головоломки сюжета. Начинается книга буквально с конца, однако мы еще не понимаем, кто все эти люди, какова их история и что ими движет. Ответы на эти вопросы и составляют содержание романа. Сюжет содержит множество твистов, местами делаясь похожим на греческую трагедию о всесилии рока.
Удивительно, как много помещено в книгу при ее достаточно компактных размерах, это очень плотный на события, героев, сюжетные повороты текст, и мне кажется, что это еще один сработавший авторский прием.
Уже после половины книги становится понятен ее второй план - исследование скреп, составляющих историю страны и рода. Автор предоставляет читателю самому судить, из чего они сделаны - чистого серебра любви веры и верности или гнилой тины зависти, корысти и похоти. Я не могу сказать, что вполне понимаю замысел писателя, но история предстает многогранной, живой и, как бы это сказать, не вполне ясной.
Еще один очень удачный прием автора - сохранение покрова тайны или загадки над некоторыми событиями. Это не тот случай, когда непонятность раздражает, а скорее когда неясность заставляет читателя самого додумывать, что там было... Я, например, не имею понятия, кто и почему убил Шуретту и Елизавету Андреевну, так что если у вас есть догадки - поделитесь пожалуйста..
Текст наполнен яркими метафорами - Патриарх Папа-Шкура, Виссарион-Дидим отсылают к библейским историям, название книги обыграно многократно и очень искусно, в чертах персонажей просматриваются намеки как на конкретных людей, так и на собирательные образы эпох.
Открытый финал... Не могу сказать, что мне нравится этот прием, но тут он кажется мне единственно возможным.
И последняя глава, выпадающая из всего повествования: то ли прямая авторская речь к читателю, то ли проповедь нормальности, то ли антитеза всего описанного в книге...

Очень рад, что открыл для себя нового автора, обязательно буду читать его еще.

Это тот редкий случай, когда не можешь сказать о книге понравилась она или нет. Но то, что оставила яркий след - однозначно.

Сюжет и люди здесь отвратительные, здесь все спят друг с другом, включая близких родственников, и никого это не шокирует, здесь легко совершаются убийства, здесь герои совсем не знают различия между добром и злом. Но при этом следить за сюжетом интересно, авторский язык лёгок и прекрасен. А уж сколько мыслей возникает по прочтении!

События происходят в Москве, Франции, Италии, но главное место - это подмосковный дачный поселок Новая Жизнь, разделенный дорогой на Правую Жизнь, где живёт "элита" (именно так, в кавычках) и Левую Жизнь, где обитает обслуживающий персонал, также не отличающийся нормальным образом жизни. И вот это деление наводит на мысль - а есть ли Нормальная Жизнь?

Книга охватывает время с 80-х по 2020 годы: от позднесоветского через лихие 90-е до наших дней. И учитывая, что в центре событий потомственная КГБшно- журналистская семья, я подумала, а что, собственно, изменилось? "Кто курочку ел, тот и будет есть..." И словосочетание "Дар речи" здесь может иметь несколько смыслов: от обычного физиологического, где один из героев, Дидим, теряет способность говорить после совершенного убийства, да и раненая героиня, Шаша, в конце тоже начинает неправильно произносить слова , до понятия свободы слова. Хотя я не уверена, что автор имел в виду именно свободу слова.

В книге много постмодернистских приемов с отсылками к Библии, древнегреческим мифам, к Шекспиру, Сартру и даже основоположникам марксизма-ленинизма, много незнакомых слов, заставивших лезть в словари, так что среднестатистический читатель вроде меня может почувствовать свою необразованность. Но утешает то, что высокообразованность ещё ни о чем не говорит. Можно быть образованным, владеть несколькими иностранными языками, но быть никчёмным человеком. Поразило и то, что даже главный герой, Илья Шрамм, вроде самый адекватный из этой семейки, абсолютно не рефлексирует по поводу происходящего, он хочет быть, как они, он любит женщину, но спокойно относится к тому, что приходится ее делить с другим.

Не всё я поняла в авторском замысле, например, почему у большинства героев не имена, а прозвища? Или почему слишком часто их имена-фамилии-прозвища начинаются на букву "Ш"?

Перечитывать не буду, да и рекомендовать никому тоже, но о прочитанном не жалею.