A Sentimental Journey

Большой забавник этот Стерн! И, знаете, умереть на фразе

еще не каждый сможет. Тут нужен тонкий расчет и уши поручика Ржевского.
Очаровательно фривольные нравы были в 18 веке, все эти псевдоцеломудренные шуточки воспринимаются сейчас как эротическая щекотка ))) Чувство позабыто-новое в утомленном порнографией 21 веке.

Книга не только не закончена, она, скорее всего, еще и не отредактирована - немного сбивчивое повествование, которое не всегда можно ухватить за. За хвост, в данном случае. Но, возможно, это специальный эффект - путевые записки на салфетках и коленках (чужих). Создается некий ритм - перестук колес, сердец, переплет рук и взглядов ;) и только!

Видимо, чай пить. Англичанин всё-таки.
И ведь, помимо услады для фантазий читателя...

в этом произведении очень много интересных психологических наблюдений. Вот хотя бы "вскок в карету к соседке" предварялся введением (молчать!) к книге Пиза "Язык телодвижений", написанной 200 с лишним лет спустя.
Одним словом, книга произвела отличное впечатление - остроумная, с перчинкой, познавательная. Обязательно продолжу знакомство с автором.

Если есть возможность, то не совершайте мою ошибку и не бросайтесь с головой в омут "Сентиментального путешествия" без того, чтобы сначала подробнейшим образом изучить жизнь и мнение известного Джентльмена, потому что без него некоторый части пазла не будут сходиться до конца. И без биографии Стерна.

Кто такой Йорик, путешествующий по Франции и Италии с паспортом, где значится "придворный шут"? Насколько в этом любезном и галантном кавалере от Стерна, Шенди или кого-то еще? Кто такие Элиза и Евгений, которым он адресует письма? И почему он не пропускает ни юбки?

По сравнению с другими книгами английских писателей, предшественников Стерна, "Сентиментальное путешествие.." стоит особняком, сочетая в себе известный английский юмор, но без пространного описания всевозможных приключений, хотя и с уклонами в рассуждения в духе Филдинга. Вероятно, я бы взяла свои слова обратно, если бы Стерн все же закончил произведение, где нам обещался рассказ встреченной в Кале графини о ее жестокой судьбе, но все закончилось хватанием за причинные места горничной и смертью автора. С сентиментальным направлением в литературе у меня ассоциируется Бедная Лиза и все такое, но теперь понятно, откуда выросли ноги - из приключения одного мужчины Йорика, путешествовавшего по Франции и, самую малость, по Италии. Оказывается, Карамзин принимал деятельное участие в публикации Стерна в России.

Для своего века остроты Стерна действительно были оригинальны и бьющие в цель, могу это представить, - не зря его тиражи раскупались сразу же после публикации. Сейчас же остроумие автора не воспринимается так ярко и провокационно, но, думаю, много всего я пропустила, ведь отсылки автора ко многим вещам теперь считать трудно, если это не что-то известное, вроде Дон Кихота. Хотя провокационность набирает обороты, если вспомнить, что Стерн был священнослужителем.

Как-то грустно стало, пока читала биографию автора, чтобы лучше разбираться, кому посвящались письма, идущие за "Сентиментальным путешествием", что была я сама в Йоркшире и тогда не заглянула к Стерну, хотя добросовестно увезла из Англии его Шенди.

Песок сыпучий по колени...
Мы едем — поздно — меркнет день,
И сосен, по дороге, тени
Уже в одну слилися тень.
Черней и чаще бор глубокий —
Какие грустные места!
Ночь хмурая, как зверь стоокий,
Глядит из каждого куста!

Автобиографический и, к сожалению, недописанный роман Лоренса Стерна вновь (не забываем о Тристраме Шенди) являет нам своеобразную "солянку": повествование постоянно прерывается флешбеками самого разного свойства, да и логика автора порой (нет, наоборот, скорее "очень часто") отключается ( в хорошем смысле, конечно же), будучи погруженной (не логика, да, не логично, но не важно, пусть она никуда и не погружается, а я уже и не помню, что хотел погрузить) в новые рассуждения автора о чувствах людей и свойствах вещей. Роман (ах! ах! прибавил бы наш милый Некто-сентименталист) был самым наглым образом прерван смертью самого писателя (не Роман, а Лоренс) тогда, наверное, Лоренс был прерван своей кончиной)), итак туберкулез взял свое, но и Роман взял, породил ведь целое направление в литературе и, вроде бы, особо не жалуется, да и сам Стерн, как поговаривают, в гробу не вертелся. Пусть и не вертелся, но недописанность все равно проступает. Она, тварь, просто лезет из листа, хотя сия книга и была прочитана в путешествии (пусть и не по Франции и Италии, да и не доехал он до последней, ладно опустим). Видимо надо было ехать в дилижансе, а то поезд как-то не так резонирует с мыслями Лоренса. Надо найти лошадей и карету, перечитать еще раз, но через лет 10 не раньше (может еще от лошадофобии вылечюсь как раз), вот тогда-то привлечем каких-нибудь S&P может и поставят ААА (хотя, вряд ли, навреное, АА-), а пока 4.

Вышел ежик из тумана,
Выпил водки полстакана,
Вынул ножик, колбасу —
Хорошо в родном лесу!

Тихо песню затянул,
О несбывшемся всплакнул,
Посмотрел в пустой стакан
И опять ушел в туман...

Как относиться к роману, который начинается в середине диалога с неизвестным собеседником :

, а заканчивается на полуфразе в интересный и довольно щекотливый момент ночи, проводимой в одной спальне с незнакомкой :

Как относиться к роману, который хоть и является путевыми заметками, столь распространёнными в то время, но на самом деле таком и не является?
Как относиться к роману, который считается основополагающим во всей мировой сентиментальной литературе, но по сути лишь есть продолжение истории героя предыдущего произведения, старающегося лишь убить время на фоне мелькающих пейзажей?

Вот опять всё не так уж просто. Если вы думаете, что данная книга есть лишь незамысловатые заметки путешественника 18 века, то глубоко заблуждаетесь. Писатель её не закончил по вполне естественной причине - помните, как писал о ней Михаил Афанасьевич:

Вот потому и обрывается всё на полуфразе.
Вот потому и не прочтёте вы заявленного в названии путешествия по Италии.
Вот потому и важен комментарий к самой книге, который написал Лоренс Стерн:

Именно многочисленные отступления и уводят путешествие зримое в область путешествия внутрь героя. Но не думайте, что Стерн изобразил себя. Нет. Он намеренно дистанцируется от Йорика, стараясь быть непредвзятым и именно английский чопорный юмор, который мне не всегда понятен, и проводит эту черту.

Писатель также расставил ловушки для читателя.

• Главы, имеющие вполне географическое название, совершенно не раскрывают этого места, а лишь выставляют очередной акцент для эмоционального погружения героя.
• Герой Стерна оказывается практически всегда очень контрастной личностью, когда слова его расходятся с делом. К примеру, о целомудрии высказывается определённо

, но на деле вы убедитесь в его умении любой подходящий момент использовать для любовных ин

• Писатель намеренно уделяет главному в путешествии как можно меньше внимания, сосредотачиваясь на всевозможных второстепенных деталях, которые тормозят повествование, тормозят динамику естественного движения вперёд и уводят в реверсное направление не только само движение, но и мысль, заложенную в названии книги.
• Герой книги выставляется автором в очень противоречивых ракурсах. Он и меценат, и филантроп, и скептик, и ловелас... Но ни одно из этих проявлений характера не поставлено на первое место, а потому и сама природа Йорика столь противоречива, столь многогранна, что немыслима в реальной жизни.. Видимо, писатель, решил шутить со всеми и вобрал в героя полярные, контрастные черты, сам оставаясь лишь сторонним комментатором. Удобная позиция, совершенно не мыслимая для нашей, русской литературы.

  Сюжет у Стерна не так уж важен, ведь главное - чувственные познания всего, что его окружает. Добро и зло, хорошее и отвратительное соседствуют и не отторгаются, а лишь констатируются с возвышенным душевным хладнокровием. Наверное, это различие в понимании мира русским и англичанином будет всегда. Вряд ли мы духовно станем родственны, а нынешний 21 век каждодневно подтверждает эту аксиому очередными ТВ новостями.