Mårbacka

Я думаю, многим знакома Сельма Лагерлёф. А если вы вдруг запамятовали, то это шведская писательница, подарившая миру «Чудесное путешествие Нильса Хольгерссона по Швеции», и первая женщина, получившая Нобелевскую премию по литературе.

Морбакка - родовая усадьба семьи Лагерлёф. Все события, все легенды и истории, так или иначе связанные с этим местом... Сельма не дала им кануть в забвение и поделилась частью своего детства. В какой-то момент я почувствовала себя пиратом, нашедшим клад. А как иначе?
Каждая строчка этой книги несет в себе искреннюю и неподдельную нежность, заставляя влюбляться в союз поэтичности и детской непосредственности. Для меня «Морбакка» оказалась настоящим сокровищем.
Такими книгами согреваются.

Особенно ничем не примечательная, но неплохая книга о детстве писательницы Сельмы Лагерлёф в семейном имении. Книга полна уютненьких и местами весьма комичных историй, читать её приятно, даже когда у тебя настроение ниже плинтуса. И тем приятнее, что описанное в книге происходило на самом деле. Больше всего я улыбалась истории про одержимость отца Сельмы весенней корюшкой.
И да, особенно интересно читать обо всём этом из другого времени и пространства и представлять, что были времена, когда деревья, дома и семьи были большими. И идеализировать эти времена. И очень хотеть жить не здесь и не сейчас, а там и тогда.

Воспоминания Сельмы Лагерлеф о детстве, о доме, и об историях, рассказанных дома. Такое неторопливое, спокойное чтение.
Совсем другое время, совсем другие места, совсем другие порядки. Но с такой любовью написано - что это чувствуешь вместе с автором, и проникаешься нежным каким-то чувством даже к самым бестолковым персонажам.
Одно меня рубануло под дых - история, послужившая, насколько я понимаю, предпосылкой к Нильсу и его диким гусям. Бедный прототип Мартина! Как хорошо, что в книге все закончилось совсем не так)

Сборник коротких рассказов о семье (в том числе о довольно далеких предках), о доме, о старых слугах и о прежней жизни. Не совсем мемуары, на мой взгляд, так как автор вовсе не главная героиня повествования, глазами которой читатель смотрит на события, а просто одна из детей семьи Лагерлёф. Она присутствует в повествовании эпизодически и о ней всегда говорится в третьем лице, без особенных подробностей.

Сами рассказы связаны темой и сквозными героями, но не следуют друг за другом, а относятся примерно к одному времени и примерно одной из сторон жизни поместья Морбакка (собраны в пять подразделов по темам).

Общее впечатление: миленько, приличный язык (перевод), погружаешься в жизнь семьи и вообще в прошлое, где нет суеты, шума, да и большей части современных проблем тоже. Такая довольно успокоительная книжка, как будто жарким летом качаешься гамаке под деревьями, то задремывая, то просыпаясь опять и сонно оглядывая действительность.

Хотя, если ожидать страстей в клочья и мелькания событий, то, вероятно, будет скучно.

– Детство самая главная, самая важная часть жизни. У поэта непременно должно быть очень счастливое детство. – И, подумав, добавлял: – Или очень несчастное. Но никак не скучное, среднее, серое (Из книги Ирины Одоевцевой "На берегах Невы" - слова Гумилёва).

Сельма Лагерлёф умела видеть красоту в обыденном. И, несмотря на болезнь, которая её детство не могла не омрачить, сохранила его в своей памяти счастливым и безмятежным.

Автобиографическая книга далеко не всегда автофикшен. Здесь это прежде всего рассказы о Доме с большой буквы, где каждый камень, каждая постройка имеют свою историю. Его обитатели превращаются в героев преданий, для которых обычное дело - встречаться с оборотнями и узнавать свою судьбу из вещих снов.

Девочка Сельма становится летописцем родового поместья Морбакки. Она собрала истории о предках, рассказаннные старой экономкой, наполнила их поэтичными и смешными подробностями. В одной из этих историй был гусь, который улетел со стаей диких сородичей, а потом вернулся с семьёй в свой дом. Со временем он превратился в "Путешествие Нильса с дикими гусями".

Также Сельма в этой книге создала идеальный образ отца, поручика Лагерлёфа. В её рассказах он прекрасный и всемогущий, такими видят своих родителей маленькие дети. Именно с ним связано большинство счастливых моментов в её жизни в Морбакке.

Но чудилась мне в этом какая-то червоточинка. При прочтении биографии писательницы выяснилось, что её отец в итоге умер от пьянства, а семья была вынуждена продать поместье за долги. Но любовь Сельмы к своему имению была так велика, что она выкупила его после получения Нобелевской премии и прожила в нем до конца жизни. Она описывала Морбакку в нескольких своих книгах и, наверно, только в ней была счастлива.

Я как-то привыкла к тому, что автобиографии пишутся от первого лица - на то они и "авто". Но тут совершенно другое дело: сама Сельма Лагерлеф - точнее, пока просто маленькая Сельма - всего лишь одно из действующих лиц этой истории, да еще и далеко второстепенное. А в главной роли тут, на мой взгляд, выступает ее отец, поручик Лагерлеф и, в меньшей степени, прочие взрослые обитатели поместья Морбакка. И само поместье, кстати - как точка притяжения всех них.

В воспоминаниях Сельмы буквально каждый человек, если не каждое здание в поместье - источник удивительных историй, которые нужно было только записать - и получилась "Морбакка": набор небольших историй, прямо или косвенно связанных с поместьем и семьей Лагерлеф. О том, как пастор Ваннервик (прадед, если не ошибаюсь, поручика) превратил Морбакку из одинокого дома в полноценную усадьбу, как семья Лагерлеф ездила "на воды", как поручик Лагерлеф строил новый коровник, как знакомые и соседи поручика собрали на одно Рождество маленький оркестр, как в Морбакке разбивали сад и розарий по новому английскому образцу...

Причем, поскольку Морбакка была достаточно большим поместьем, то в ней - и вокруг нее - жило много и других удивительных людей, каждый из них словно вкладывает еще один кусочек в общую мозаику жизни, будь то оставшаяся безымянной Барышня, бесконечно вспоминавшая семью с двадцатью (!) детьми, у которой ей выдалось служить, подпрапорщик Ваккерфельдт, знававший лучшие свои дни или крестьяне, полагавшие Америку страной молочных рек.

Впрочем, это не только хронология жизни одной семьи (да еще и значительно урезанная), но и картинка-срез жизни Швеции тех лет: как проводили время - учебное и свободное - дети, как отличались дни летом и зимой; тогда еще жили ветераны наполеоновских войн, и мимо Морбакки проходили ополченцы, возвращаясь домой; было принято, чтобы женщина из пасторского дома украшала невесту перед свадьбой; там еще стояла свайная клеть - домик, приподнятый на столбах над землей - и была отдельная ткацкая мастерская, обеспечивавшая усадьбу разным полотном. И, если присмотреться (и вчитаться), то можно представить, как менялась жизнь усадьбы (как, наверное, и страны в целом): деревянные постройки сменялись каменными, отстраивались большие усадьбы, вырастали сады, жители начинали по-новому обрабатывать землю... 

Очень приятная книга. С одной стороны, она неторопливая, даже созерцательная, но за счет небольшого размера историй эта созерцательность не избыточна и не превращается в скуку. В плюс играет еще и разнообразие тем историй: быт, нравы, обычаи, персоналии - легко можно найти интересное для себя. 

И напоследок - книга входит в трилогию, есть, где разгуляться. А оценку я снизила за то, что - при всех своих достоинствах - для меня это не так книга, которую я буду перечитывать.

Как же прекрасна Сельма Лагерлёф! Как же прекрасны ее книги! Они какие-то невероятно теплые, уютные, добрые. "Морбакка" - совсем не биография в прямом смысле слова. Даже "первое лицо" Сельмы Лагерлеф появляется только в послесловии. И пишет она большей частью совсем не о себе, а об отце, поручике Густаве Лагерлёфе, хозяине хлебосольного поместья, куда так любят съезжаться гости, о матери Луизе Лагерлёф, о тете Ловисе Лагерлёф, в честь которой Сельма, видимо, получила свое третье имя, о братьях, сестрах, о самой Морбакке, батраках, арендаторах. Атмосфера прописана настолько превосходно, что все предстает перед глазами живое. В книге наряду с воспоминаниями есть и легенды, и семейные предания. Все настолько пронизано любовью к семье и к дому, что становится понятно, почему, получив Нобелевскую премию, Сельма первым делом выкупила родное поместье, давно к тому времени проданное за долги.