Младшая сестра Смерти

Подъезд — или правильно парадная? — встречает прохладой, тишиной и запахом роз. Удивленно смотрю на Крис: она тоже чувствует аромат цветов?
— Культурная столица, — говорит мачеха. — В подъезде пахнет розами, а не кошками, в каждой квартире живут бывшие графья, а на крыше небось библиотека. Ну а лифта, как я и думала, нет.

Как же странно: чтобы избавиться от боли, нужно испытать другую боль.

Это только кажется, что для страха нужна темнота. На самом деле достаточно, чтобы все вокруг было зыбким. Что там, пень с торчащим сучком или голова со вздернутым носом? Дерево ли скрипнуло над головой, или злая лесная тварь подала сигнал, чтобы сородичи сбегались на человечинку? И что лежит между двумя поваленными деревьями — просто густая тень или человек в черной одежде?

Гриф настолько ошарашен новостью, что первым делом спрашивает, не ударилась ли я головой. Второй вопрос: не принимала ли я какие-нибудь подозрительные таблетки. И только третий звучит так: ты что, Грипп Петрова, на полном серьезе все это говоришь?

Крис, словно почувствовав, что творится у меня в голове, поворачивается и сканирует мое лицо взглядом. Скорее всего, ищет следы раскаяния. Но они, если и есть, закопаны где-то очень глубоко. Тут не сканер нужен, а лопата.

У Ксюши была богатая фантазия, и любое вранье она умела подать так, словно это информация из первых рук. Думаю, повзрослев, она стала бы беспринципной, стервозной и, скорее всего, успешной журналисткой. Что-то в ней такое было.

— Медальон? — Хосе с опаской подходит ближе.
— Похоже на то. — Клим осматривает вещицу со всех сторон. — Тут есть маленькое отверстие. Нужна зубочистка или шпилька. — Он поднимает на меня вопросительный взгляд.
— О да, сейчас, только отколю свой шиньон. — Я изображаю, как вытаскиваю что-то из головы.
Клим кривит губы — это не улыбка, а нечто противоположное — и отворачивается. Ну разумеется. Откуда у такого человека взяться чувству юмора?

Исследование чужого жилья — а мамину маму я совсем не знала — действительно помогает забыться. Будто шастаешь по эскейп-рум в поисках ключей и подсказок. Ищешь ответы на вопросы, которые подкидывает пространство. О чем грустит громадина резного буфета? Какие тайные послания сжигали в печи, притаившейся в углу глянцевым зеленым драконом? Что изображено на темной-темной картине, висящей в темном-темном углу: кочан капусты и пять морковок или отрубленные голова и пальцы?

Стены внутри здания плотно изрисованы: есть откровенная мазня, но большинство граффити похожи на искусство, хоть и пугающее. Гниет труп русалки на ветвях дуба. Злобно скалится череп, из глазницы которого торчит шипастая роза. Мальчик, закутанный в окровавленную шкуру оленя, мирно дремлет у потухшего костра, а рядом — освежеванная туша.