Normaalsed inimesed

Я решила в 2021 году хорошенько наверстать в части пропущенных "громких" литературных новинок последних лет. Ну и поскольку весь прошлый год Салли Руни и ее "Нормальные люди" с завидной регулярностью всплывали в моей ленте и в многочисленных литературных обзорах, она как-то сама собой попала сначала в виш, а потом и в пакетик книг, вынесенных из библиотеки перед новогодними каникулами.

Сначала я побаивалась, что эта история о подростках окажется очередным сопливым young-adult'ом, но, к счастью, пронесло. Да, мы знакомимся с героями, когда они заканчивают школу и к концу романа они еще не успевают выпуститься из универа, но темы, которые поднимает автор - намного глубже обычных вопросов взросления и проблем отцов и детей. Здесь вам и огромная, как от Земли до Луны, дистанция между разными классами, и грустное, но неизбежное становление личности и поиски себя, и искренняя чистая, хоть и пусть неосознанная любовь. Роман отдает меланхолией и самоедством, но в целом довольно неплох и трогателен. Но, о боги, двукратный лауреат Британской национальной книжной премии?! За что?!?!?!

Мне кажется, что как автор, так и роман, безбожно переоценены. Да, книга легко читается и не настолько пустая, как большинство того, что стоит сейчас на полках книжных магазинов. Но я закончила читать ее неделю назад и уже с трудом припоминаю себе подробности сюжета, а через месяц-другой навряд ли смогу даже внятно сформулировать впечатления. Мне кажется, что те книги, которые возносят на такие пьедесталы, должны оставлять в душе читателя более ощутимый след. Качественный современный чик-лит? Да. Шедевр на все времена? И близко нет.

П.С. "Разговоры с друзьями" читать буду, но без завышенных ожиданий.

Салли Руни стала известна в англоязычной литературной среде благодаря громкому дебюту: «Разговоры с друзьями» — роман, который Руни начала писать еще в пятнадцать лет, — стал бестселлером в 2017 году, права на его издание были проданы в двенадцать стран. Тогда же пресса окрестила Руни ни много ни мало «Сэлинджером поколения “снэпчата”»: на момент публикации ирландской писательнице было двадцать пять.

Совершенно не удивительно, что публика с интересом ожидала вторую книгу: предполагается, что набравшийся опыта автор сможет выдать нечто еще более грандиозное. Ожидание продлилось недолго. Издательство Faber & Faber опубликовало роман «Нормальные люди» уже в сентябре 2018-го вскоре после того, как в июле того же года он вошел в длинный список «Букера» — самой престижной премии в области англоязычной литературы. Теперь книга вышла на русском, и самое время разобраться: не преждевременны ли были восторги критиков или же, говоря языком «снэпчата», оправдан ли хайп?

Марианна и Коннелл учатся в старших классах школы в небольшом городке в ирландской глубинке. Марианна живет с матерью-юристом и братом в особняке, домработница в котором — мать Коннелла Лоррейн. Коннелл — статный красавец, любимец школы, футболист и фанат классических романов, склонный к сочинительству. Марианна при этом популярностью не пользуется: друзей у девушки нет, а свободное время она предпочитает проводить с книжкой. Не нужно быть опытным читателем, чтобы догадаться: да, Коннелл с Марианной испытывают взаимную симпатию, после чего вступают в двусмысленные отношения friends with benefits, которые Коннелл будет тщательно скрывать от своих школьных друзей. После того как молодые люди поступают в престижный дублинский Тринити-колледж, ситуация меняется: теперь принадлежащая к привилегированному классу Марианна обзаводится массой новых знакомств, пока Коннелл вынужден привыкать к новой роли «богемного буржуа».

В своих интервью Руни любит повторять, что считает себя марксисткой и мечтает написать по-настоящему марксистский роман. В нем под прицел автора попал бы вопрос неравенства в постиндустриальном обществе, проблема того, как на наши взаимоотношения в условиях позднего капитализма влияет рынок, который сама Руни, кстати, рассматривает как инструмент экономического отчуждения автора от собственного текста: проданный, он уже как бы встраивается в рыночную систему и отрывается от изначального замысла.

Учитывая интересы автора, рассчитываешь увидеть раскрытие всех этих проблем в тексте. И вроде бы сюжетная завязка к этому располагает: нам становится любопытно, как общественное положение Марианны и Коннелла повлияет на их отношения? Что предпримут герои, чтобы это изменить? Как персонажей и их окружение заденет финансовый кризис и к каким жизненным выборам он их подтолкнет? То есть для романа о современных людях, которых разрывает от желания быть «нормальными», но которые пытаются сохранить остатки самодостаточности, созданы прекрасные условия.

Спешу разочаровать: ни одной из представленных возможностей автор не воспользуется.

Да, на первый взгляд отношения героев подвергаются общественному давлению: в первой трети книги Коннелл встречается с Марианной исключительно втайне, далее простой работяга Коннелл как бы преодолевает общественное давление, ведет себя честнее новых друзей Марианны по колледжу и выручает девушку в трудную минуту. Однако на поверку оказывается, что все эти конфликты не имеют для текста ни малейшего значения. В школе Коннелла и так все любят, даже если он встречается с занудой-недотрогой. Что до трудностей в колледже: нам рассказывают, что Коннелл чувствует себя одиноким и скучает по школе, но из действий и поступков Коннелла это не следует: поведение персонажей противоречит словам рассказчика. Так ли действительно различны условия жизни Коннелла и Марианны? Да, мать Коннелла вынуждена работать на родителей Марианны, но на свое положение не жалуется — собственно, мы имеем весьма смутное представление о том, в каких условиях живет Лоррейн. Коннел накопил на автомобиль, работая в автосервисе, — но повлияет ли это как-то на его поступки, на отношение к нему других людей? Нет. Проблема классового неравенства в романе как бы существует: Коннелл боится попроситься жить к Марианне и беспокоится о стипендии, но все эти нюансы читатель должен додумывать сам — пока текст пролетает мимо с присвистом. Приходится извиниться за банальность сравнений, но даже в «Сумерках» Стефани Майер различия в социальном и — хм! — биологическом происхождении героев играли более значимую роль, чем книге номинанта Букеровской премии.

Хорошо, но если герои сами не испытывают трудностей, может быть, их волнуют трудности других? Расхождения в политических предпочтениях могут создать проблемы во взаимоотношениях Коннелла и Марианны, выявить разницу в их системе ценностей и взглядах на современность. И здесь промах: да, в паре диалогов проскальзывает тема капитализма, один раз повествователь вежливо указывает, за кого Коннелл проголосовал на парламентских выборах (спойлер: за кандидата от лейбористов, но выиграли правоконсерваторы — впрочем, эта информация все равно никак не повлияет на сюжет), а потом замечает, что Марианну вроде как волнует арабо-израильский конфликт (она даже принимает участие в демонстрации против израильской операции в Секторе Газа), — лишь затем, чтобы опять увести читателя в сторону от политической и социально-экономической темы. «Пожалуйста, никакой политики!» — восклицает одна из героинь, словно выражая просьбу текста забить на всю эту «сложную» муть с какими-то там иммигрантами и классовым неравенством.

Итак, на раскрытие политических и социально-экономических аспектов жизни в посткризисной Ирландии текст не претендует. Что же остается?

А остаются бесконечные диалоги героев о любви, об отношениях, о том, кто с кем сейчас встречается и почему, о вечной усталости и вечном страдании о решениях, которые не были приняты раньше и почему-то не могут быть приняты сейчас. При этом складывается впечатление, что все эти неправильные выборы делаются исключительно для того, чтобы у Коннелла с Марианной была возможность порефлексировать.

Безусловно, разговоры сами по себе могут создавать сюжет. Например, в рассказах: с помощью диалога мы узнаем, каковы ценности персонажей, и благодаря этому можем судить о решении, которое они принимают. Таков рассказ Руни Mr. Salary: диалоги показывают стремления героини и ее психологическую слепоту, которые приводят к разочарованию в конце. Диалог поддерживает дыхание текста на коротких дистанциях: неслучайно и «Нормальные люди» изначально были рассказом «В клинике», где так же, как и в романе, Марианна с детства страдает от абьюзивных отношений, а Коннеллу недостает уверенности в себе.

Вот только для романа одних диалогов мало. За диалогами мы ожидаем увидеть личности, характеры, которым мы бы сопереживали. Прекрасной иллюстрацией этому служит «Анна Каренина», которую Руни недавно дочитала и вроде бы высоко оценила, или — из относительно свежих примеров — фильм «Брачная история» Ноа Баумбаха, где из-за слабости и эгоизма героев возник тектонический разлом, разрушающий их брак, и все это было показано через диалоги. Даже в культовой комедии Роба Райнера «Когда Гарри встретил Салли», которую с «Нормальными людьми» роднит структурный прием — герои сталкиваются друг с другом как бы случайно спустя некоторое количество времени, проведенного порознь, — разговоры «ни о чем» на самом деле раскрывают персонажей как личностей, показывают, что им по-настоящему важно, как с течением времени меняются их нравственные ориентиры и, в конечном счете, как произнесенные слова ведут к цепочке важных решений.

Ничего из этого в романе Руни нет. Марианна и Коннелл при всей внешней образованности и начитанности удивительно пусты. Слово девальвировано, не несет никакой ценности ни для героев, ни для автора. Все действия персонажи совершают по инерции, без внутренних убеждений; новые мысли приходят им в голову как бы сами собой. Герои совершают ошибки, но их мотивацию, страхи и сомнения должен додумывать читатель. Создается ощущение, будто герои плывут по течению сюжета и в нужных пунктах совершают нужные автору действия, а мотивации раскрывать никто не собирается.

Книга читается быстро, но скорее из-за легкого стиля Руни: за героями следить совершенно неинтересно. При всей зацикленности на своей внешности и саморазвитии Марианна и Коннелл слепы душевно, будто вообще лишены способности к эмпатии. Их образцовая созависимость, словно черная дыра, затягивает в их окружение все больше людей: новых друзей и партнеров — но эти люди описаны плоско, одномерно, они не интересуют ни автора, ни его героев. Вот эта подруга хочет стать журналисткой, а вот эта помешана на сексе и сидит без работы. На этом всё — мы больше ничего об этих людях не узнаем. Даже отношения с другими партнерами, которые — как утверждает повествователь — оказывают непосредственное влияние на характер и поведение героев, на деле не играют большой роли. Вот, казалось бы, важный эпизод из жизни Коннелла:

Хелен научила Коннелла жить по-новому. С его души как будто бы сняли невыносимо тяжелую крышку, и он внезапно вдохнул свежего воздуха. Совершенно реально взять и написать сообщение: я тебя люблю! И отправить его. Раньше это ему казалось немыслимым, а на самом деле это так просто. Разумеется, он бы очень смутился, если бы кто- то увидел эти сообщения, но теперь он знает: такое смущение совершенно нормально, это обычное желание обезопасить особенно дорогую тебе часть жизни. Он может приходить на ужин к родителям Хелен, сопровождать ее на вечеринки к друзьям, терпеть обмен улыбками и заученными фразами.

Статус ее официального бойфренда обеспечил ему надежное место в обществе, перевел его в число приемлемых людей с понятным положением, чье молчание по ходу общей беседы воспринимают как задумчивость, не как неловкость.

Этот отрывок выглядит как пересказ того, что было в предыдущих сериях, разве что предыдущие серии нам никто не показывает. И таких абзацев-конспектов в романе много. Впрочем, все это автору не важно: все равно те же отношения Коннелла с Хелен в рамках сюжета ни на что не влияют. Мы не знаем, почему они сблизились, что у них было общего, почему разошлись, как это повлияло на отношения ключевой пары. Но если это не важно автору, почему это должно быть важно читателю? По-настоящему мы так никогда и не узнаем, как созависимые отношения Коннелла и Марианны влияют на других людей.

Внешний мир героев не заботит — так может, что-то есть в мире внутреннем? Ну да, у обоих есть психологические проблемы: Марианна выросла в абьюзивной семье, из-за чего склонна к мазохизму в отношениях, а Коннелл при всех своих качествах идеала эпохи саморазвития (напомним: внешне привлекательный, спортивный, начитанный, подающий надежды писатель) не уверен в себе. Но о причинах этих проблем мы так же не узнаем, как не узнаем о том, почему мать Марианны ее ненавидит, а брат испытывает острое желание поколотить. В прошлом им явно пришлось испытать абьюз со стороны отца, но — здесь снова мы можем только догадываться и додумывать за автора, что вредит восприятию текста. В результате у читателя может сложиться впечатление, что сама Марианна — не более чем «дама в беде» со страниц готических романов: она ждет, когда появится спаситель и избавит ее от проблем, но не готова делать ничего, чтобы справиться с проблемами самой. О внутренней же борьбе Марианны со своей скованностью и апатией мы не узнаем.

В результате текст оказывается удивительно неглубоким, если не сказать — пустым. Роман вроде бы должен быть посвящен проблемам с коммуникацией, невозможности проговорить близкому человеку то, что важно. И это в романе есть, но строго в те моменты, которые нужны автору: систематических проблем с коммуникацией у Коннелла и Марианны не наблюдается, что вызывает у читателя недоумение — если здесь герои говорят друг с другом вполне открыто и доверительно, почему они не могли сделать это в предыдущих главах?

С точки зрения стиля тексту также нечего предложить читателям. Местами он насыщен подростковым пафосом:

Или:

(Марксистский роман, duh. — С. Л.).

А местами изобилует деталями быта, которые, однако, ничего не добавляют ни к пониманию текста, ни к читательскому впечатлению:

Столь подробные описания замедляют время чтения, заставляют нас напрячься в ожидании столкновения, но… ничего не происходит. Вопрос «и что?» повисает в воздухе: все эти мизансцены тут просто так. Можно, конечно, возразить: а что ты хочешь, Лебеденко, ведь в жизни всё тоже происходит просто так! Конечно, отвечу я, вот только литература не равна самой жизни: она «подсвечивает» важное для конкретного автора, обращает внимание на неочевидные закономерности и заставляет задаваться вопросами, которые могли даже не приходить нам в голову. Но в «Нормальных людях» ничего этого нет. Вы ведь тоже не запоминаете все случаи из своей жизни, когда выходили в курилку или пили кофе с друзьями? Тогда с какой стати мы должны читать о каждом таком случае из жизни героев? Не говоря уже о том, что и в простом разговоре в курилке иногда больше конфликта, чем во всем романе Руни…

Пресса поторопилась навешать на Руни ярлыки, но при всех сравнениях с Сэлинджером писательница удивительно неряшлива в деталях:

Что это значит? Разве вздох не является одновременно выдохом? В таком случае, как можно одновременно вздохнуть и выдохнуть?
И это не огрех перевода, в оригинале такая же беда.

Или дальше:

Деликатно замечу, что в положении «внутри ее тела» спать было бы не очень удобно — можно себе что-нибудь и сломать.

Отдельно обращу внимание на то, что перевод Александры Глебовской выполнен на достойном уровне. Нарочито прост стилистически здесь оригинал: идеально конспективен для экранизации (которая, кстати, уже на подходе), но при этом пуст примерно в такой же степени, как и его герои. Пуст и старомоден: психологические проблемы и травмы романтизируются и существуют только для того, чтобы Коннелл и Марианна казались «глубже» и «уникальнее» на фоне окружающих их «посредственностей»; созависимость также романтизируется, превращаясь в фетиш, которому нам предлагается сопереживать; главная героиня — безэмоциональная декадентка, пытающаяся достучаться до «того самого», который спасет ее от всех трудностей, ничего не требуя взамен. Это даже для современной формульной мелодрамы выглядит блекло.

В своем эссе, посвященном Руни, писательница Евгения Некрасова справедливо замечает: современные общественные проблемы требуют поиска современного языка и новых способов говорения. Это правда, но неплохо было бы увидеть этот самый язык у автора, которого нам ставят в пример: как было показано выше, у вроде бы современного текста «Нормальных людей» слишком много общего с масскультом эпохи романтизма.

И в развитие темы: кажется, что современным текстам не хватает не только современного языка, но и попытки поставить под вопрос сложившуюся систему социально-экономических отношений. Современная литература станет по-настоящему актуальной, когда задастся вопросом: как на нас и наши отношения влияет жизнь при государственном капитализме и всевластии медиакорпораций? Почему в обществе якобы всеобщего благоденствия такой большой разрыв между богатыми и бедными? Почему в условиях пандемии все преимущества вновь получает политическая и экономическая элита, пока малый и средний бизнесы приносят в жертву?

Пока писатели не станут исследовать эти вопросы в своих произведениях, нам так и останется довольствоваться небольшим кругом «прорывных» и «уютных» текстов — если, конечно, от книжной индустрии после коронавируса что-нибудь останется.

Напоследок — следует поменять и отношение к рынку: обращать внимание на «неудобные» и «неочевидные» тексты, а не поддерживать маркетинг западных издателей, которые в угоду продажам готовы создавать новых Сэлинджеров, Джейн Остин и так далее. Вместо навешивания ярлыков нужно обращать внимание на сам текст, анализировать его — кажется, для такого медленного чтения и конца созависимости писателя, критиков и рынка сейчас самое время.

Наконец, вернемся к тому, с чего начинали. Если «Нормальных людей» и можно назвать марксистским текстом, то исключительно с той точки зрения, что он иллюстрирует нехитрый механизм капитала: нарастить добавочную стоимость на литературную пустышку за счет труда низкооплачиваемых маркетологов и копирайтеров, чтобы получить сверхприбыль и распределить ее в узком кругу.

Возможно, дело еще и в том, что от западного читателя ожидается большая осведомленность о проблемах домашнего насилия и непроработанных психологических травм — поэтому текст и видится нам полным лакун, которые нужно заполнять самостоятельно. Но получается, что нам не предлагают ничего помимо «скелета» истории: автор собрала фундамент и каркас, а дальше думайте сами.

Если «Нормальным людям» и гарантировано место на полке «будущей классики», как написано в рецензии The Guardian, то лишь в качестве образцового примера отношений созависимости эпохи десятых. Да, в этом виде «Нормальные люди» окажутся блестящим экспонатом в музее антропологии.

А пример Салли Руни лишний раз доказывает — рынок выдает репутационные авансы лишь для того, чтобы получить прибыль. Впрочем, с дебютным романом Руни познакомиться мы еще не успели — может быть, там писательница еще не отказалась от принципов, которые сама же и декларирует.

Опять Он и Она. Опять «Одна история». Барнс для тех, кто только-только вышел из янг-адалта. Книжка про любовь?

Хотя причем здесь любовь? С этим понятием всегда были сложности. Сейчас и вовсе все запуталось. Еще недавно было принято считать – секс был, значит и любовь была. Многолетнее знакомство – еще один аргумент в подтверждение.

И все же… Можно ли в «Нормальных людях» говорить о любви? Гораздо удобнее и точнее другое популярное слово – «отношения».

Хорошо, «Нормальные люди» - роман об отношениях. Сексуальных и межличностных. Когда Некрасова в «Афише» пишет о социальном ресурсе, как главной ценности «миллениалов», она явно мелет что-то не то. Я о слове «социальный». С ресурсом как раз все понятно: окружающие тебя люди – это ресурс. Лучше не скажешь, характерное отношение, «Единственный и его собственность», новая редакция. «Социальный» же предполагает совершенно иное качество, чем наша местная групповщина и тусняк, по законам которых Некрасова выдвинулась в ряды говорящих голов. Тем более глупо утверждать о какой-то социальности ввиду явной поверхностности, нестойкости, фрагментарности связей между персонажами романа, что еще раз подчеркнуто нарочитой дискретной структурой. Герои порхают от одной группы к другой, кочуют из одной постели в следующую. Единственной константой остается лишь сам индивид. Или двое индивидов. Но ведь они никакого общества не образуют. Никакой социальности давно нет – вот главный и очевидный вывод из романа Руни. Два одиночества – одно целеустремленное, другое плывущее по течению.

Отношения между двумя одиночествами – может так будет правильнее, если вернуться к вопросу о чем роман?.

Любовь давно ничего не значит. Это шаблон, почерпнутый из фильмов и книг, которому принято или скорее привычно следовать, в который следует играть. Книга Руни не исключение – еще одна доминушка в дурной литературной половой бесконечности. Хотя, если судить по этому роману, ценность потерял и секс. Теперь это как выкурить сигарету или сходить в туалет. Непонятно кем навязанная, но подпертая физиологией и литературой, а потому устойчивая, потребность. Секс - это просто обмен жидкостями. Секс не создает отношений. Разве это не очевидно?

Возникают сомнения и в термине «отношения». Они лишились внутреннего метафизического ядра, постоянства. Суть не в родстве душ и даже не в наличии целеполагания. Отношения сейчас – чисто пространственное примыкание (в том числе и в виртуале) плюс привычка. Даже коммуникация здесь не обязательна. В принципе, роман об этом, об элементарном отсутствии понимания между новыми Ромео и Джульеттой и установки не на болтовню, а на тот самый гадамеровский разговор. Им бы поговорить по душам, но они деликатны и предпочитают вариться в собственном соку, нежели все разъяснить и расстаться, или напротив, составить друг для друга счастье.

Отношения возможны со знакомыми. Как назвать то, что происходит у индивида с другими, из внешнего круга, я даже не знаю. Боязнь выйти из скорлупы покинуть круг знакомого и знакомых – вот суть «отношений».

В современности есть только их призрак, видимость, пустая формальная оболочка. Но выявить в открытую ничтожность современных связей в задачи Руни не входит. Как и многие ныне, она все больше описывает, чем исследует и анализирует. Ее книга годится как зарисовка: но чего – реального положения дел, или того, каким оно Руни видится? Понять невозможно, потому что абсорбированный личный опыт отполирован знанием того, как надо писать роман. Поэтому-то книга о ситуации несуществующих отношений (в то время как герои полагают, что они есть и живут в этой виртуальности, возможности совместного бытия) мало чем отличается от стандартного женского романа про девушку, ее парня и «про любовь».

Внешняя видимость реальности отношений в старой сексуальной огласовке (надо же держаться за какой-то крючок, у нас здесь дружат «мальчик и девочка») делает «Нормальных людей» книгой второразрядной, архаичной и вполне системной, лишенной бунтарского молодого задора.

Эти типовые слагаемые успеха с легкостью объясняют, почему роман Руни столь легко стал бестселлером. Книга рассказывает о вещах, общепонятных широкой публике («учились два товарища в одном и тем полке» и у них пошла «любовь»), удобных системе (думай о сексе и карьере – это действительно важно, все остальное – прах и тлен), и не выходит за рамки отведенного искусству тематического загончика (радости и беды половой жизни).

«Ничего нового, ничего своего» - точное отражение современной «миллениалистской» стратегии, неспособности выразить свое Я. Потому что Я отсутствует в смысле личности, то есть думающего, а не только потребляющего и выделяющего существа, изнеженного, самовлюбленного и безликого. Существование Я в старом привычном нам смысле для «миллениала» является отрыжкой тоталитаризма. «Нормальные люди» между делом рисуют этот процесс гашения личности. Поздние Коннелл и Марианна мало чем отличаются от тех других, нормальных, что их окружают (то есть здесь еще одна заезженная до дыр «обыкновенная история» взросления как обретения дубовости и ординарной неординарности).

Начало романа протекало под скрип постоянного нажима на педальку нормальности. «Все вокруг нормальные, а мы – нет». В финале про нормальность уже не слыхать. Основной конфликт начался с попытки удержать свое собственное интимное пространство. Вроде бы не стоило и таиться. Во-первых, все знали, во-вторых, всем наплевать. Однако та наивная попытка, порушившая было отношения между героями (опять как не вспомнишь Гадамера – нынешние и поругаться-то ладом не умеют), не кажется чем-то бессмысленным. Потому что интимность – это одно, а безразличие совсем другое. Интимность была претензией на постоянство, на вечную любовь, на индивидуальность, на трнсцендентность, которая вывела человечество из пещер в космос, позволила сохранить и одновременно преодолеть себя. Безразличное общеизвестное сосуществование напротив отличается аморфностью, болезненностью, которое держится по большей части на памяти (еще в школе трахались, причинили друг дружке столько обид – чем не форма близкой связи?), а не на перспективе.

Еще чуть-чуть о вторичности и архаике.

В их пользу свидетельствует нарочитая абстрактная картинка. О какой социальности можно говорить, когда из книги исключен весь большой социальный контекст и герои варятся исключительно в первичном кругу социализации – семья, друзья, однокурсники, или, говоря по-старому, в рамках клана и племени?

Коннелл и Марианна – старые добрые вода и пламя. Он – бедный, она – богатая, он - популярен, она – нет, он здоров, она надломлена. Школьная любовь, предательство на выпускном (пошлость, кочующая по всем мыльным сериалам – «он позвал вместо меня другую!»).

А потом наступила взрослость и началась беспорядочная половая жизнь (как в книжках и кинофильмах), поданная в романе почти пуритански, чтоб не попасть в категорию текстов для взрослых и не выпасть из большой литературы.

Далее пошлости современные – скорбь, насилие и травма (надо же чем-то добирать объем). Девочку били, а у мальчика самоубился одноклассник. Вишенка на торте пошлости – один из героев пишет, и тихонько шагает к писательской славе.

На заднем плане всего этого - классика бытовой философии: «женщина-шея», без которой мужик запнулся бы в вечно расстегнутых штанах и упал мордой в грязь, не дошагав до собственной мечты, которую видит только женщина. Ну и, само собой, вечные причитания «это мужской мир».

Все это мы уже где-то читали, слышали, и оно многократно было пропущено через пищевод и кишечник современной издательской индустрии. Если оценивать, то только мастерство компилятора, да как написано.

Что тут скажешь? Роман получился в традициях английской прозы (я знаю, что автор из Ирландии), то есть нудноватым. Одномерное гундение от первой от первой страницы до последней, в котором растворяется даже живая речь. Но если говорить о нудности, то дело не только в традициях и правде жизни. Когда глядишь на мир, не выходя из постели, многое вокруг видится унылым. Известно, человек после соития – грустное животное. А тут только они, и не прекращаются.

То, что «Нормальные люди» - молодая книга совершенно не очевидно. Не только по тому как она написана, но и по ее героям. Раньше носились по страницам молодые, свежие и прекрасные, а теперь плетутся какие-то вялые, пожухшие и потасканные. Без мечты, без трудностей, без целей, без обязательств. Никому не нужные, предоставленные себе. Можно было бы сказать - картины растрачиваемой попусти молодости. Но ведь в романе не заметно ни молодости, ни старости. Стерты все возрастные границы, и не только они, все стерто. Мама Коннелла верно замечает: «В мое время мы встречались, либо нет». А здесь не разберешь. Некуда бежать, не к чему стремится. Нет градаций и твердых шестков, по которым надо перебираться. Зрелость и старость героев остаются за пределами книги. Но, кажется, и там в условные и не работающие теперь возраста будет все также – вино, мутные приятели и партнеры по постели. Ведь пенсия наступила еще в старших классах.

Что-то есть скучное в том, когда берёшь в руки книгу, и там читаешь – «бестселлер», «The most enjoyable novel of the year», и тут же думаешь: да вряд ли это сравнимо с Хаксли или Лоренсом... Оно и не сравнимо. Название опять же подозрительное. Ну ладно, мы же не можем всю жизнь читать Лоренса, верно? Поехали.

Стиль вязкий, современный, настоящее время, похоже, прочно вошло в моду для повествования, но Руни удачно чередует его с прошедшим. Передаётся много всего: движения, ощущения персонажей, изменения внешности – ещё один «засасывающий» фактор. Он чрезмерен, нам даже подробно описывают, как открывают бутылку вина. Язык чуть ли не базовый, в словарь постоянно залезать не придётся. Люди общаются друг с другом весьма поверхностно, когда началась сценка с какой-то социальной работницей, мне аж испански-стыдно стало, какой примитив несли оба персонажа. Эмоции регистрируются, но не рассматриваются, чаще всего излагаются вслух на том же простецком языке, сводясь к тому, с кем чувствуешь себя комфортно. Сразу начинаешь подозревать, что герои будут жевать свои комплексы, а название носит иронический характер – и потом-таки да, психология расцветает, как коварное маковое поле. Коннелла тошнит от интимности и шокирует от случая самоубийства, у Мэриэнн такая семья, что туши свет – кидай гранату. Оба – люди сдержанные, интровертивные, не знаю про чувства, но им хорошо вместе, потому что привыкли не кусать друг друга. Их поведение не отличается осознанностью, так и не понял, что заставило Коннелла пригласить другую на бал. А затем он периодически настаивает (хотя вообще настаивает редко!), что она – не его девушка. Да и дальнейшее их поведение часто смущает. Включая то, что «нормально» разговаривать они так и не научились. Видимо, в этом вакууме их чувства друг к другу выступают чётче и трогательнее. В последней сцене Мэриэнн просто прогоняет своего кавалера, оставаясь снова одна в своей семье? Сильно.

И много сейчас таких людей в Ирландии, мучает меня вопрос. «Нормальной» кажется одна Лоррэйн, с которой Коннелл общаться наотрез не желает. Возможно, нормальна и его подруга Хелен, о любви к которой мы слышим довольно много, но эмоционально держать своего парня она не смогла. Мэриэнн вообще не повезло; её брат Элан – спросите меня – определённо психически нездоров, и дело не только в том, что он бросается бутылками. Было острое ощущение того, что никого из таких людей в моём окружении нет, это – другая страна с другими принципами, автор не моего психотипа и её волнуют только проблемы внутреннего комфорта (например, творчество Коннелла упоминается только мельком; действительно ли он хорош как прозаик?).

Руни продемонстрировала достаточно умения строить произведение, чтобы серьёзно отнестись к упрёкам в её адрес, но общее впечатление, что речь идёт о побеге от жизни, остаётся единственным или, по крайней мере, доминирующим. Легко представляю себе, что книга может активно понравиться, но мне хочется чего-нибудь другого. Более живого, что ли.

История двух людей, которые встречаются со школы и идут рука об руку до университета, но их путь — это не сладкая сказка, а сплошные недоговорки, боль и молчание, которое громче любых слов. Он в школе — душа компании, но внутри полон стыда за свое происхождение. Она — изгой в собственной богатой семье, привыкшая к одиночеству. А потом в университете все переворачивается с ног на голову.

Но самое главное — это не смена социальных ролей. Это то, как они становятся единственным спасением друг для друга в мире, где оба чувствуют себя ненормальными, сломанными. Они причиняют друг другу невыносимую боль, исчезают, находят других, но их связь — почти телепатическая. Ты чувствуешь каждую их эмоцию, каждую мысль, как свою собственную.

Книга невероятно честная. В ней нет привычных романтических шаблонов. Есть только неприукрашенная правда о том, как трудно быть рядом с тем, кто тебя понимает лучше всех, и как еще труднее — отпустить.

Марианна и Коннелл встречаются еще со школы. Их отношения без романтики. Только общение и секс, потому что они из разных слоев общества, а еще потому что Марианна жутко странная и с ней не общается абсолютно никто. О том, что герои чувствуют друг к другу и как развиваются их отношения, эта книга.

«Разговаривайте друг с другом о ваших чувствах», - хочется сказать как минимум влюбленным, когда видишь ситуацию Марианны и Коннелла. Сначала мы читаем о них как о подростках, потом как о молодых людях, но сколько взрослых пар рушится или строятся неправильно только потому что они не проговаривают до конца свои чувства?

Как будто болтовня кому-нибудь интересна. Как будто болтовня кого-нибудь волнует. Ну, волнует или не волнует, а рано или поздно именно невысказанные чувства могут стать причиной размолвок в паре.

А вообще в этой книге мне не хватило динамики. Да, важны бэкграунды персонажей, их семьи и круг общения, чтобы лучше понять, что они собой представляют. Важна обстановка, в которую герои попадают или которую выбирают. Но есть сцены, которые смело можно выкинуть (лишь на мой скромный взгляд).

В самом начале я смотрела на, прямо скажем, гнусные поступки Коннела, которые не могла оправдать желанием оставаться в среде «крутых» одноклассников и думала: «Так чью же сторону в итоге я выберу – его или Марианны?» Думала не зря, потому что без размышлений Салли Руни меня не оставила.

Я приняла во внимание все бэкграунды и обстановки, жалела и осуждала их обоих в разных ситуациях и приняла решение не принимать ничью сторону.

Среди моих знакомых есть мнение, что эту книгу будет полезно почитать молодежи, так как там речь идет о героях их возраста, мол, убережет от ошибок, да стиль написания в целом «молодежный» - без описаний атмосферы, образов. Сплошные диалоги. Не соглашусь, пожалуй. Что касается ошибок, то, как говорится, players gonna play. Зато люди постарше, возможно, возьмут на заметку.

P.S. Пометка 18+ стоит наверняка для порядка. Эти подростковые постельные сцены и невероятные оргазмы в 16 лет – просто смех.

В последнее время об этой книге говорят слишком много, а после выхода сериала, стало ещё сложнее игнорировать тот факт, что я ее не читала. Так вот исправляюсь.

Не знаю, откуда взялось столько хвалебных рецензий, но это совершенно точно не назвать приятным чтением. В книге очень мало описаний, мы даже не понимаем, в какой стране находимся, благо, главы про колледж подсказали правильное направление через названия учреждений.

Dublin is extraordinarily beautiful to her in wet weather

Итак, Ирландия, маленький город, школа, популярные и не очень ребята. Богатая и непопулярная девушка с тягой критиковать учителей и считать себя самой умной встречает популярного парня, чья мать работает на ее семью горничной. Разрыв виден невооруженным глазом, однако персонажей это не остановило. Далее мы наблюдаем нимфоманские склонности Мэриэн, и ее странную связь с Коноллом. Все осложняется тем, что персонажи держат свою связь в секрете, боятся осуждения общества. Ситуация с благотворительным балом доводит все дело до крайности, пара распадается.

Они встретятся вновь в стенах университета, вот только теперь все лучи славы достаются девушке, в то время как Конолл одинок и практически никого не знает. Нет смысла пересказывать сюжет, да честно говоря и рассказывать нечего. Санта-Барбара, встречи и расставания, все это будет тянуться от страницы к странице превращая неинтересную книгу ещё и в нечитабельное болото из слов.

Печально то, что дочитав до конца, я спрашиваю себя, ‘что это это было?’ История завершилась в сущности ничем, ради чего я читала эту книгу? Что из неё вынесла? Наверно, что нужно быть открытым и общаться с людьми, не держать все в себе и не создавать секреты на пустом месте, что нужно обсуждать проблемы, а не молча обижаться. Данное чтиво не рекомендую никому. Начала смотреть сериал, и выключила через 15 минут, все как в книге, только с большим количеством серого цвета вокруг. Печаль. Тлен.

Читала эту книгу из-за совета и Novel Award 2018 на обложке.

Будто я вышла из леса, увидела  залитую солнцем полянки, усыпанную земляникой, а дальше - ступила на кочку, а дальше пошла в камыш, а дальше - увидела половину лося в болоте.

В первых главах ещё случались флэшбеки, вызывающие узнавание себя и горестную ухмылку. Но с каждой страницей..

Наши герои тайно встречаются в старшей школе.

Коннелл - парень из бедной семьи, он спортсмен и лучший ученик школы. Он закрытый и не общительный, и при этом он супер популярен. Он растет без отца, мать души в нем не чает.
Марианна - девушка из богатой семьи, симпатичная и вполне обычная, но её все открыто презирают. В школе и дома. Она тоже отличница. Растет без отца, с игнорирующей матерью, и завистливыми, ненавидящим братом, который унижает её как словесно, так и физически.

Между главными героями  вспыхивает страсть. Химия и только. В школе они скрывают даже то, что общаются. Так решил Коннелл.

Их постельные сцены не будоражат, а вызывают желание потом пойти и тоже  помыться; это нездоровые аддикции, болезненное удовольствие. Где Коннелл про себя отмечает с удовлетворением: Марианна сделает всё, что он ей скажет. Испанский стыд. Так что ребята, расходимся, это не любовный роман, руки - на стол.

У героев нет мотивации. Очевидно только то, что им обоим нужен хороший психотерапевт, а вот то, что они из крови и плоти, и что у них есть четко очерченные желания, вызывает сомнение.

Диалоги, будь они закопаны в лесу, разлагались бы лет 300, не меньше. Язык автора и в описаниях вызывает зевоту. 

Герои на протяжении всей книги идут самыми витиеватыми путями в отношениях. Если есть возможность поговорить, они смолчат, и подождут, что другой прочитает их мысли. Они безропотно терпят какое-то положение дел на протяжении продолжительного времени, и вдруг взрываются и перестают общаться из-за  сущей ерунды. Они окружают себя эгоистами и тиранами.

Мораль в книге, наверное, замели под коврик, без клининга не разберёшься.

Если вы в восторге от британского сериала «Молокососы» - вам сюда. Если ждёте «Влюбись в меня, если осмелишься», то не стоит начинать книгу, лучше пересмотрите фильм.

Быть может, дело в том, что я поздно читаю эту книгу, всё таки уже давно мне продают спиртное без предьявления паспорта. Стоило читать, тогда, когда такие игры кошки-мышки, ближе-дальше, "нет-я-не-обиделась-пошел-к-черту" были романтизированы. Быть может, нужно погружаться в книгу из состояния любовь = боль/преграды/сложности/драма. Быть может.

Моя оценка - 1 звезда, просто потому что меньше поставить уже невозможно.

Читать, чтобы в лишний раз убедиться, в любви нужно всегда начинать с себя. 

Роман Салли Руни про сложные отношения получился душевным и лёгким. Двое юных никак не могут определиться. Им хочется быть нормальными, успешными, современными, удобными и спокойными, хочется не обсуждать сложные ощущения, не пилить партнёра, оставаться друзьями, сделать вид, что химия между ними не так сильна, как их разум. И в этом они похожи на товарищей японцев из классических романов, потому что постоянный фокус на окружающих, на правила приличия мешает им решать всё словами через рот, а это в свою очередь приводит к эмоциональным расстройствам, а об этом фотографии из Инстаграма не предупреждали. В соцсетях у людей просто всё хорошо, они просто не усложняют, понимают друг друга без слов, по единому взгляду (что в реальности или ложь, или один партнёр вывозит за двоих и при этом улыбается). Ребята боятся быть "не такими", курят, пьют, ходят на бессмысленные вечеринки (потому что легко подменить радость весельем), хорошо учатся, ведь если ты кот учёный, то ты и в личной жизни кот мудрый (нет). Они не замечают, что даже понятия нормальности у них отличаются:

Коннелл пытается достичь успешного успеха, когда всё правильно, порядочно, само собой. Марианна же пытается починиться и войти в ряды обычных людей.

Читатель знает, что с ними не так. Коннелл и Марианна не могут быть честны с собой, их самооценка слишком сильно завязана на одобрении окружающих, у которых на самом деле есть своя жизнь и свои проблемы. Марианна созависима, она не получила любви от семьи и потому пытается заполнить зияющую бездну внутри любым способом, пытается заслужить любовь (потому что для родных всегда делала недостаточно, мать замечала лишь её успехи, а не дочь), пытается быть какой кому-нибудь нужно (потому что брат всегда говорил, что с ней много чего не так), практически не может сказать "нет" и в итоге сама себя наказывает (потому что её с детства били за то, что не хотели её любить и предавали её). Коннелл же просто нытик и подлец (да, по шкале подлецов он не дотягивает до 10, но меньшее зло всё ещё зло), ему нравится быть рядом с удобной тряпочкой и он не хочет признавать, что мама права. Его знаковые поступки - это подлость, забота о своей мегауязвимой мужской гордости и опять подлость. Коннелл не замечает, что многие его поступки показывают, что он считает женщин ниже мужчин, ведь это хороший парень, они такого не делают (делают).

Героев никак нельзя назвать целостными личностями, особенно Коннелла. В разной компании они ведут себя немного иначе, привыкли к двойной жизни и перестают понимать себя. Они вступают в отношения с симпатичными людьми, к которым не испытывают сильных чувств, потому что нормальные люди всегда в отношениях. Марианна принимает за эксперимент самонаказание, хотя какой же это эксперимент без глубокого доверия и полной безопасности, без возможности в любую минуту остановить всё. Они дружат с какими-то подленькими людишками, потому что "может мне кажется, у него/неё есть и хорошие стороны, он/а не унижает меня, а просто говорит правду",

Также понравились рассуждения о встречах с писателями и подобных потерявших смысл в наше время тусовочках выпендрежников, разница между читавшим и обдумавшим книгу студентом и студентами, которые прочитали краткое содержание, критику и с апломбом высказываются, заслуживая баллы, как показано разное отношение к стипендии богатых и бедных студентов. Хотя о разном восприятии мелочей богатой и бедного можно было написать и больше. Впервые встретила трогательные слова про дикпик. Понравились Лоррейн (мама Коннелла) и Джоанна (подруга Марианны).

Экранизация хороша, очень понравилась музыка, актёры отлично играют. Только с 6 серии она начала откланяться от книги и конец получился ванильным и светлым, а не горьким и безысходным. После сериала хочется чтобы эти двое встретились и всё у них получилось, а после книги с разбитым сердцем понимаешь, что их супруги и дети им не помешают, что это повторится снова и снова (либо до тех пор, пока Марианна не найдёт хорошего психотерапевта).

Если читатель не замечал за собой двойных ролей, если он не знаком с образованными невротиками, если в юности хотел отличаться, а не быть как все, если он делит человеческие страдания на настоящие и надуманные или хочет чего-то шедеврального, то ему не стоит читать эту книгу.

Не очень люблю сюжеты, связанные с «девой в беде» , исключение разве что «Анна, любовь моя», но к тому моменту, как я поняла, что «Нормальные люди» - это как раз оно самое, было поздно менять коней на переправе, меня уже зацепила история и герои стали как родные, потому же, кстати, книга была прочитанна за день (ну ладно, она просто маленькая и написана по заветам о простоте повествования Чарльза Буковски). Самоидентифицировалась по полной, хотя ничего подобного у меня в жизни не было. И, мне кажется, основное достоинство Салли Руни заключается в том, что она очень быстро втягивает тебя внутрь истории и с лёгкостью заставляет представлять на месте любого из героев. Знаю, в литературоведение такое достоинство считается сомнительным, но мы ж тут с вами как простые читатели собрались.
⠀
Некоторые преподносят этот роман как историю любви представителей разных классов (бизнес и эконом), хотя на самом деле в сюжете бедность героя сыграет роль всего разок, да пару раз упомянутся его белые заношенные кроссовки. На самом же деле это история об отношениях с травматиком (расчехляйте свои янагихарометры!). И именно в этом, а вовсе не в невнимательности Руни к деталям (а она и вправду невнимательна и любит кинуть фразочку или описание и забыть об этом через треть абзаца, так что описанное повиснет в пустоте и в дальнейшем не сыграет никакой роли), для меня оказался основной минус произведения. Во-первых, это выглядело лишним, первые отношения, тем более с подобной созависимостью, и без того штука сложная, есть где разгуляться, во-вторых, о самой травме Руни не рассказала вообще ничего, почему в семье Марианны творится такой ахтунг, мы так и не узнаем, и вообще её травмированность выпрыгнет как чёрт из табакерки в самый разгар повествования, словно бы призванная придать перцу истории, чтобы она не превратилась в тягучие сопли о первой любви, в которой мы просто наблюдаем за «качелями» встреч и расставаний.

В остальном не могу не присоединиться к очарованной творением Салли Руни общественности: это действительно очень трогательный и актуальный текст о том, как желание быть «нормальным» преобладает над желанием быть счастливым.