La Ligne verte

Мы оба знали, что видим и слышим в суде не всю правду. Я подумал, что это единственный раз, когда помощнику шерифа Макджи бы-ло жаль, что он не такой тупой, как его босс.

- (...) наша работа заключается в том, чтобы внушать спокойствие заключенным, особенно когда дело идет к концу.

А подлость, как наркотик – никто в мире не разбирается в этом лучше меня.

Самое ужасное в кем было то, что он не знал, что он ужасен.

Чего же тогда Бог хотел от меня? Чего так сильно желал, что вложил целительную силу в руки детоубийцы?

Все еще крича и смеясь, он снова принялся душить Дина своей цепью. А почему бы и нет? Уортон знал то же, что и все мы: поджарить его можно лишь один раз.

в конце концов, я думаю, даты не так важны, если помнишь события в том порядке, в каком они происходили.

У Перси сердце жестокого мальчишки, который ходит в зоопарк не для того, чтобы узнать животных, а чтобы бросать в них камнями.

Люди, ставшие среди ночи свидетелями того, как человек умирает, должны знать, что существует очень веская причина для этого, особая необходимость, потребность, и, если казнь является справедливым наказанием, то эта потребность должна быть удовлетворена. Они пережили кошмар. Цель казни – показать, что кошмар окончен. Может это и помогает. Иногда.

(...) и губы улыбнулись под больными глазами. Сочетание жутковатое.