Человек из красного дерева

Бога времени у древних греков звали Хронос. Самый древний, первоначальный, породивший воду, воздух и огонь. Хронос никогда не старел. Для язычников время текло иначе: мир двигался по кругу, история стояла на месте. Ничего не исчезало и ничего не появлялось, все сущее было всегда, вовеки; человек, курица, дождевой червь, ягода смородины - просто переходили в нужный момент из одной вселенной в другую. Почему же теперь люди, вооруженные молекулярной биологией и квантовой физикой, так боятся времени, склоняются перед его мощью, как будто оно - безжалостный бог, неутомимо собирающий свою жатву? Почему поэты мечтают остановить время, а фантазеры страстно желают просверлить его, как деревянную доску, и путешествовать в прошлое и будущее? Почему за нами отовсюду наблюдают циферблаты, напоминая о беге минут? Не будет ли верным предположить, что каждый циферблат, каждый светящийся экранчик, где обязательно горят четыре знака, разделённые двоеточием, - это алтари Хроноса? И мы - да, жертвуем этому богу, как жертвовали богам три тысячи лет назад, только проливаем не кровь - отдаём своё внимание; но это одно и то же. Каждый по пятьдесят раз в день смотрит на часы. Один взгляд - секунда. И потом ещё три, пять секунд на простые размышления: ага, уже половина третьего, не пора ли обедать? Если посчитать - средний человек тратит ежедневно пять или десять минут просто для бессознательного, автоматического контроля за временем. Это и есть жертва. Незаметная, взимаемая по малой крупице. Но этому богу хватает: он умён, он всюду, он берет свою долю тайно, бесшумно, без воскурения благовоний, без ударов в бубны, без пения акафистов - мгновенно, технологично.

Допустим, соберёмся мы, деревяшки издолбленные, придём к генералам, откроемся, признаёмся, покажем, что умеем. И генералы, как ты и предложил, соберут из нас особый отряд. Не полк, конечно, но роту соберут. И мы пойдем в бой, и прорубимся к Бонапарту, и возьмём его в плен, и война прекратится, и солдатики уцелеют, и страдания минуют простой народ. А потом, когда все закончится, генералы соберут нас всех в одном месте для награждения орденами, но вместо награждения - уничтожат всех. И память о нас сотрут, все письменные упоминания вымарают. Чтобы вся слава досталась не нам, а генералам. Чтобы все думали, что Бонапарт побеждён армейской дисциплиной, отвагой и военным искусством, а не усилиями деревянных отродий. Мы спасём людей, но сами - погибнем.