The Harpy

Яне могла перестать думать о Ванессе, ее быстрых взглядах, ее самовлюбленности ио том, как она улыбалась Джейку.

«Разве жизнь – это, в принципе, не временное явление? – спрашивала я у себя. – Разве постоянство – не фантазия?» И все же я ничего не могла поделать со своим желанием постоянства, я хотела почувствовать безопасность, обрести иллюзию, будто четыре стены могут сберечь твою жизнь, удержат на земле.

Я делала все это и гадала: неужели мы сможем вот так прожить всю жизнь, не глядя друг другу в глаза?

Меня потрясало то, как сильно новая реальность была похожа на прежнюю, как мы все еще могли действовать дружно и исполнять свои обязанности слаженно.

Я закрыла глаза, чтобы чувствовать только то, как быстро мы едем и насколько я позволяю себе плыть по течению.

Джейк разговаривал только с другими отцами. Я поймала себя на том, что благодарна ему за это – это было нечто вроде подарка мне. Будто птичка поймала мышку и принесла. А у меня было странное желание поделиться своей бедой с кем-нибудь из мамочек, затащить кого-нибудь из них в ванную – так, бывало, мы секретничали в туалетных кабинках с фанерными перегородками в школе.

Я спросила у мамы, кто такие гарпии, и она мне ответила: гарпии наказывают людей за грехи.

«Спи на гребаном диване», муж, плачущий на полу в кухне, – банальность за банальностью, как это случилось? В это мгновение ситуация стала казаться мистической – как же это мы ухитрились стать такими, как все? Происходящее было загадочным настолько, что напомнило мне восприятие Бога в детстве – я представляла Его как нечто едва заметно присутствующее, абсолютно неведомое, такое, что никогда невозможно увидеть целиком.