Ylpeys ja ennakkoluulo

"Это было бы хуже всего! Признать приятным человека, которого решила ненавидеть! Не желай мне подобного зла."

Однако вследствии её застенчивости и боязни совершить какой-нибудь промах, в поведении Джорджианы чувствовалась скованность, которую люди, смотревшие на неё снизу вверх, легко могли приписать замкнутость и гордость. Миссис Гардинер и её племянница поняли её состояние и испытали к ней сочувствие.

Глаза их встретились, и лица обоих вспыхнули багровым румянцем. Мистер Дарси вздрогнул и сначала, казалось, оцепенел от изумления. Но, быстро придя в себя, он пошёл к ним навстречу и заговорил с ней, хотя и не вполне владея собой, однако самым учтивым образом.

Мистер Беннет связывал свою судьбу с женщиной, привлекшей его молодостью и красотой, а так же мнимым добродушием, впечатление о котором нередко бывает создано только названными внешними качествами. Ещё в самом начале их брака эта женщина узостью взглядов и ограниченным развитием уничтожила в нём всякое чувство истинной супружеской привязанности. Уважение, доверие, духовная близость исчезли навсегда, а вместе с ними рассеялись все надежды на семейное счастье.

Если бы мнение Элизабет о супружеском счастье и домашнем уюте основывалось только на опыте, который она могла почерпнуть в своей семье, ей не удалось бы составить об этих понятиях благоприятного представления.

Единственное, что её огорчало, — это разлука с отцом, который должен был сильно почувствовать её отсутствие. И когда пришло время, мистеру Беннету так не хотелось с ней расставаться, что он велел дочке ему написать и чуть ли не обещал прислать ответ.

И они стали обмениваться мыслями и наблюдениями не менее часто, чем в прежние времена, хотя и без прежней откровенности. Принимаясь за письмо, Элизабет никогда не могла избавится от ощущения, что вся прелесть их старой душевной близости утрачена безвозвратно. И, заботясь о постоянстве переписки, она сознавала, что делает это не ради настоящей, а лишь ради прошлой дружбы.

Только безмерная кротость Джейн позволяла ей выносить эти нападки, сохраняя внешнее спокойствие.

— Незачем давать волю столь мрачным мыслям, моя дорогая. Давайте лучше думать о чем-нибудь более приятном...

(Мистер Беннет)