Река

Знакомство с Татьяной Никитичной мне хотелось начать непременно с малой формы. Чтобы легко так, на зубок, чтобы на один вечер и влет. Это была очень большая ошибка. Толстая пишет вещи бессюжетные, размышлятельные и бытоописательные. По крайней мере в этот сборник включены именно такие рассказы. Собственно, тут четыре раздела: Мелкие вещи, Легкие миры, Русская речь, Зверотур. Последний не понравился совершенно. Может, я к финалу уже еле доползла. Нельзя, нельзя нахрапом читать подобное. После каждого рассказа остановится хочется, паузу сделать, настроение сменить. Я пробовала разделами читать. Вот это, вроде, о заграницах, а все равно разделить хочется.
Если есть желание получить представление о творчестве Толстой, но не читать все, то порекомендую самые показательные вещи из каждого раздела. Обязательно читать Пустой день, Битву креветки с рябчиком, Нехоженную Грецию, Переводные картинки, Квадрат и Реку Оккбрвиль. Картинки и Квадрат — обязательная программа! И про литературу почитайте, и про переводы, и про воспитание в таком именитом роду, как у Толстых. И про искусство. Обязательно про искусство, про классическое и современное.
Закрываешь книгу и очень хочется говорить на красивом и правильном русском языке. Чувство сопричастности и национальной гордости просыпается незаметно, но довольно уверенно.

"Река" - очень правильное название для сборника рассказов-размышлений. Разнообразнейшие житейские проблемы и темы плещут в этих эссе через край, настолько выходят из берегов, что просто диву даёшься: какие бы разговоры с другом ни затевал на протяжении целой недели - обо всём этом найдётся в сборнике.

Мой друг любит Италию, Татьяна любит её тоже и пишет замечательный рассказ "Без", в котором говорит о том, чего бы не было в современном мире, если бы не эта колыбель Западной цивилизации. Мой друг не боится пауков. А зря. Утренний паук - к беде, вечерний к тоске. Мой друг рассказывал про свою поездку в Нью-Йорк и мы сравнивали эти впечатления с впечатлениями Никитичны. Нас с другом назвали интеллигентами, так как мы почитываем. И мы начали спорить с этим, потому что интеллигент у Толстой - это "страдатель" за народ. Мы с другом поехали в Питер и никак не могли оставить в стороне достопримечательности, связанные с Достоевским и Раскольниковым, а там, где у нас в разговорах Достоевский, там и Толстой, а Толстой, согласно Никитичне, под конец жизни ушёл "в пустоту, в ноль, в саморазрушение".
Около Петропавловской крепости другой мой друг 3 часа искал на кусте сирени пятилепестковый цветочек, пока мы с тем моим другом поедали тонны сиреневезны, выискивая бутончики за секунды. Хорошую такую исследовательскую работу на тему Сирень в нашей жизни и нашем искусстве провела Татьяна.

В общем, бездонный сборник. О жизни, о самой Татьяне, об искусстве.

Когда только открываешь книгу и начинаешь читать совершенно непонятно, а причем тут собственно река, ведь ни в одном рассказе оная не упоминается, так же как в принципе не идет речи о воде, карасях, и прочей речной живности, даже о русалках ни слова, несмотря на загадочную цитату на обороте книги

С тех пор царь видел сны. Вода и ее переменчивый цвет, ее обманные облики вошли в его сны и притворялись небесным городом, - золото на голубом, зеленое на черном.

Но это только вначале, для затравки, вода будет, будет и водный царь и сны, но это все потом, в самом конце, на сладкое.

А до середины книга сама льется как река, течет, читаешь о таком простом, бытовом и обычном, и словно погружаешься пальцами в холодную прозрачную воду.

Купец у Островского заказывает "вальденшнепов жареных в кастрюльке", сегодняшний московский купец просаживает состояние в суши баре, убедив самого себя, что ему вкусно. Нет, я верю, верю, что ему вкусно, - в конце концов и после сеансов Кашпировского калеки отбрасывали костыли и пускались в пляс: такова сила самовнушения.

И кажется, что мы неловкие опустили свои пальчики в водоворот, и речной омут затягивает нас, и вот мы уже по самую макушку в прозрачных, прохладных водах этой книги, качаемся неспешно на волнах слов.

Вот что, если бы Италии не было, совсем не было, не случилось бы такого географического образования в форме сапога, - либо ее залило бы потопом во время оно, либо вся она, с Альпами своими и Аппенинами, розами и лимонами, и уж заодно, ладно, с Сицилией и Сардинией провалилась бы в синие воды во время землетрясения, и море было бы безвидно и пусто - один дух Божий носился бы над бездной?

Впрочем у "Реки" Толстой как и у всякой обычной речки есть и свои подводные камни, и коряги, и коварные течения, каким бы сладким и певучим не был ее слог, как бы легко и интересно не вилось повествование, несколько рассказов осилить невероятно трудно, ощущение будто сплавляешься по горной реке на прохудившейся байдарке, и вот-вот захлебнешься. И поэтому все же 9\10

Я не очень люблю читать рассказы. Возможно из-за того, что они быстро заканчиваются. Но рассказы Татьяны Толстой - как раз то, что надо. Достаточно лаконичные, чтобы не успеть заскучать, достаточно занимательные, чтобы удивить или задеть какие-то чувства, и вполне законченные и самодостаточные. Прекрасный язык, богатый оттенками и нюансами, но без изнуряющей цветистости. Рассказы о чем угодно, обо всем. О толковании сновидений, об отце, о Петербурге или Израиле. Оригинальный взгляд на обыденные или странные вещи. Не каждому дано так рассказать, но не каждому дано и так увидеть "немножко нехорошо, но очень по-человечески"

О блаженное одиночество! Одиночество ест со сковородки, выуживает холодную котлету из помутневшей литровой банки, заваривает чай в кружке — ну и что? Покой и воля! Семья же бренчит посудным шкафом, расставляет западнями чашки да блюдца, ловит душу ножом и вилкой, — ухватывает под ребра с двух сторон, — душит ее колпаком для чайника, набрасывает скатерть на голову…

Пожалуй, лучший сборник рассказов Толстой. Не буду аргументировать – в этом я не сильна, но поддамся на искус цитирования.

Из рассказа "Битва креветки с рябчиком"
«…ангелы на Руси другие. Если в Индокитае ангелы пропахли имбирем и кокосом, если средиземноморские ангелы не расстаются с чесноком и маслинами, если слепой американский ангел ест картон и вату, то у наших тут, у местных, в лукошках лук и клюква, яблоки, хрен и грибы».

Из рассказа "Нехоженая Греция"
«Или просто в сторону от шоссе по узкой, петляющей дороге. Никого, только цветы, колючки и ветер, и всегда внизу море сверкает — синее, как в раю. И в море — острова, такие розоватые, как пенка какао. И такое впечатление, что страна пустая, ненаселенная, только птицы, звери, неизвестно чья коза с колокольчиком, и боги, всюду боги, и в ветре, и в скалах, и в сосновых рощах. Иногда это божественное присутствие так сильно, что, кажется, быстро обернешься — и поймаешь краем глаза край мелькнувшей эфирной одежды.»

Из рассказа "Туристы и паломники"
«Мы ничего не думаем, мы хотим тишины. Мы хотим долго, вечно ехать в тишине между Мертвым морем и мертвыми горами, цвета верблюжьей шерсти, цвета ржавчины, цвета чайной розы, цвета полыни. Промелькнул оазис с банановой рощицей, и снова — солнечная соль, светлый ветер, медленные волны моря, дымка, вечно висящая над водами. Ни рыб, ни рачков, ни морской травки нет в этом море, а стало быть, нет и птиц. Далеко-далеко на юг уходит сверкание странной, бесплодной во-ды, серебрится, сливается с небом, молчит. Это не синие, веселые воды Средиземного моря, с чайками, дельфинами, рыбацкими баркасами, ярко-желтыми сетями, сохнущими на пристанях, утренним уловом, ртутью пляшущим в корзине. Здесь нечего ловить и не о чем петь, это другое. Здесь не живут, не сеют, не пашут, не жарят, не парят, не рожают, не хлопают утренними ставнями, не перекликаются через двор. Сюда приходят, чтобы расслышать иные голоса; здесь Сатана расстилает перед праведником фата-моргану, мерцающую пыль, призрачную парчу земных царств с их неисчислимым богатством; здесь Бог говорит из тучи, из колючего куста, из камня, и грозит, и требует отречения, и смеется, и проклинает, и, ненасытный, требует любви.»
А уж, как я, ненасытная, требую от вас любви к этой книжке, один Бог знает (;

Пообвыклась я уже как-то с Толстой. Уже так ровненько её рассказы идут, только успевай восхищаться новым оборотом или мыслью.
Странно, что многие рассказы повторяются. В библиотеке несколько книг Толстой, все сборники рассказов. Вроде бы все в обложках выполненных в одном стиле. И под всеми обложка и одни и те же рассказы. Если бы это серия была, было бы странно одно и то же печатать. Ну в общем неясно ничего. Хоть там ещё и имеется в запасе пара книжечек, но я пожалуй на этом остановлюсь — там едва десяток новых рассказов наберётся.
Несколько обмачива картинка и аннотация. Ждёшь каких-нибудь художественных и фантастических рассказов, а в основном сама Толстая, её мысли и мнения. Обмачивая обложка, хотя рассказы как всегда чудесны.

Мир вещей Т. Толстой

Аннотация лаконично извещает читателя: «В этой книге собраны рассказы и новеллы Т. Толстой, в основном объединенные темой воды и сна. В сборник вошли как уже издававшиеся тексты, так и новые». Но нет! Здесь сюжет гораздо более закручен. Представьте: мороженное и рябчики, вчерашний салат и кинопленка, золото и условности театра, Париж и «Черный квадрат», Мертвое море и перегородка между гостиной и кухней, сирень и китайские шкатулки. Книги, книги, книги. И всё это разноцветное, буйное и непричесанное, иногда сонное и туманное. И все это приснилось. От таких снов становится хорошо и легко на душе:

«Хорошо чувствовать себя – собой: ничьим, непонятным самому себе, уютным и домашним, шестилетним, вечным. Хорошо любить и не ждать подвоха. Хорошо прислониться: к столбу крыльца или к человеку».

Абсолютно не соответствует аннотация содержанию, я бы не купила книгу, если бы знала, что внутри. Первые две половины книги, «Мелкие вещи» и «Легкие миры» - это какие-то заметки из жж, обо всем, черти что вообще и на каком основании объединенное, есть даже пара статей, явно написанных для каких-то изданий про путешествия – такой прям гид для туриста по Греции. А еще у нее в тексты периодически врываются бредовые метафоры, откровенное русофобство, зашкаливающее самомнение и вкрапления Википедии. Но при этом оставшиеся две части, «Русская речь» и «Зверотур», - на голову выше двух предыдущих. Читать это интересно, видно огромный интеллектуальный багаж писательницы, именно что без тыканья в тебя своим ЧСВ, а через рассуждения на тему. Финальный рассказ, «Река Оккервиль», это прям современный Обломов, сосредоточенный только на себе, живущий иллюзиями о загадочной женщине, чей голос с пластинок он слышит каждый день. Попытки найти певицу и построить с ней собственный воздушный замок, в котором он конечно прекрасный принц-спаситель эпично разбивается о реальность. Саркастично и очень сочно. С «Кысь» познакомиться планирую, но вот ее статьи и рассказы вряд ли меня еще заинтересуют как минимум в ближайшие пару лет.