Тёмная вода

— Придет день, ты тоже матерью станешь, Мэри Клиффорд. Тогда поймешь.

Мэри покачала головой:

— Я замуж не пойду.

— Ты разве не хочешь собственных малышей?

— Кругом малышей достаточно, успевай только нянчить.

...все мы добрые, покуда это дается нам легко. Возможно, сердца наши черствеют, как только удача перестает
их смягчать.

— Ты хорошая женщина, Анья. Каждому из нас, ей-богу, есть о чем печалиться. И немало таких, Господь свидетель, что досаду и гнев вымещают на ближних. А иные, сдается мне, обращают свой гнев на самих себя. Возможно, твое тело чахнет оттого, что ты печалишься.

— Да вовсе я и не печалюсь!

— Ум, у него большая власть, Анья. Сильная власть.

— Милосердно ли убивать надежду?

— По-твоему, пестовать тщетную надежду лучше?

— Хватит! — прошептала Пег, не отпуская ее голову. — Ты что, Нора Лихи, думаешь, что ты единственная на свете потеряла дочь? Я пятерых детей схоронила! Пятерых! — Голос ее звучал ровно. — Большое несчастье в один год опустить в могилу два гроба, но это не причина терять голову, и рвать себе сердце рыданиями, и валяться на полу, как упившийся забулдыга! И не надо вопить на всю долину про убийство — люди услышат. Не надо грозить ребенку бедами худшими, чем с ним уже случились.

И вообще, если искать друга, чтоб был без единого греха, так и всю жизнь проищешь!

Не садись я дьяволом кашу есть, у него ложка длиннее.

Мир, он не наш. Он сам по себе и для себя, и тем прекрасен.

«Не такой я простак, чтобы думать, будто все в этом мире можно увидеть и потрогать»

Дорога в рай, святой отец, тоже свои знаки имеет. Только не видна она в темноте-то, ночью...