Соборяне

Не могу сказать, что школа мне отбила вкус к русской классике, но к некоторым писателям - определенно. Лесков попал в их число - не понравились ни "Левша", ни "Очарованный странник", кажется, еще что-то было... А "Соборяне" помогли исправить впечатление.
Во-первых, не только легко читается, но и временами очень весело. Там такая беготня со скелетом, можно комедию снимать. В целом же книга скорее грустная, трогательная и светлая. Потом, там замечательные главные герои. Меня не особо волнуют проблемы, занимающие ум Савелия Туберозова, но он вызывает такую симпатию, что невозможно не переживать. А дьякон Ахилла вообще просто чудо.
Чем бы подытожить... В одной рецензии увидела слово "благолепие" - по-моему, очень подходит. Для меня так даже слишком много этого благолепия. Но после "Соборян" захотелось еще читать Лескова, это главное.

Великолепная книга, написанная сочным языком с отличными юморными пассажами, на грани гротеска. Главные герои покоряют и располагают к себе, несмотря на стойкое неприятие рода их деятельности и критичное отношение к направлению мыслей.
"Соборяне" лихо соперничают с насыщенной мистико-религиозной и авантюрной прозой Гоголя, уверенно сминают жалкие тургеневские романы, верховодят пред великоречивыми бесконечными рассуждениями Зосимы-Достоевского.
Иногда чтение давалось тяжко, виной тому специфический слог и некоторые слова, значение которых приходилось искать в словаре. Но смысл произведения подан честно, прямо и чётко, что ставит Лескова выше многих писателей, не умеющих донести и мысли попроще.
В сюжете нет ни одного героя, показанного вскользь или лишне. Каждый вплетен в узор старгородской жизни, у каждого характер и глубина. Они живут. Живут даже их фамилии. Удовольствие-то можно получить только смакуя имена собственные - Туберозов, Ахилла, Бизюкина, Плодомасов, Павлюкан, Варнавушка

Термосесов наконец:

Вот и весь текст Лескова читатель в "сладостный дар" получает ;)
Умная, яркая, очень интересная книга.

В продолжение темы духовности... Переметнемся от Чехова к Лескову.

Отношения с религией у Н.С.Лескова были очень непростые.
Тяжело говорить однозначно о его взглядах и воззрениях, но определенные выводы можно сделать из свидетельств о Лескове его современников.

Отрицая всякие предрассудки, всю обрядовую часть религии, он в то же время был суеверен, и даже верил в народные приметы, хотя и старался этого не показывать…

Под конец своей жизни он всецело попал под влияние Толстого, отрицал всю обрядовую сторону религии, но любил красоту православного богослужения и в глубине души оставался мистиком.

Никто из наших писателей не изучил так глубоко и так детально быта духовенства, со всеми его светлыми и темными сторонами.

Борхсениус Е.И.

Под влияние Толстого Лесков попал не спроста: всю свою жизнь он двояко воспринимал все, что касалось религии и веры, а именно религия у него была по одну сторону баррикад, вера – по другую. Поэтому осмеянию и даже поруганию с его стороны часто подвергалось скрупулезная обрядовость и мелочное фарисейство.

Но так, как Толстой, Лесков не склонен был отвергать всю мистическую, таинственную, загадочную сторону православия. Не на пустом месте возник «Запечатленный ангел»: будучи великолепным знатоком древнего искусства иконописи и других древнерусских культурных явлений, Николай Семенович хорошо представлял себе староверческий быт, и явно в нем было что-то близкое писателю.

Важное и принципиальное значение имеет и «автохарактеристика» Лескова:

Он и героям «Соборян», первого произведения, написанного после того, как перестал «колебаться», поставит в особую заслугу отсутствие у них узости и фанатизма. Оставаясь человеком религиозным, Лесков и церковь будет критиковать за то, что христианство выродилось в ней в учение отвлеченное, догматически-схоластическое.

Отсутствие веротерпимости, объективного отношения к инакомыслящим отличало и народников, что оттолкнуло Лескова и от этого движения. Не питал симпатий он и к славянофилам:

Без этого невозможно понять лесковские хроники. И проникнуть в их смысл.

А еще нужно осознавать, что именно эта особенная, отличающаяся от всех, позиция и желание Лескова всегда напрямую высказывать то, что он думает, сделало в конце жизни писателя одиноким и непонятым... Ведь именно такие и его герои. Они не скрывают истины, они говорят свободно, открыто, смело....и правдиво.

Лесков – отважный писатель. Хлебнувший горя после опубликования своих антинигилистических романов, сбежавший в Париж от либерально-демократических угрызаний, пишет роман о служителях культа. О церковниках! Менее востребованной темы среди шестидесятников не найти. И он умудряется написать эпичную поэтическую драму, которая не оставляет равнодушным. «Соборяне» - великий роман, который не только не оценён по достоинству, но и не может быть оценён. Ввиду необратимых изменений в обществе – там и здесь. Лесков самый национальный наш писатель, который может влиять на остальной мир только опосредованно – через нас.

«Соборяне» пронизаны юмором, искры смеха перелетают от страницы к странице, после трагического эпизода на читателя обрушивается волна тёплого мягкого юмора или абсурда. Вот здесь, в абсурде, Н.С. сближается с писателями нонсенса, великими англичанами, и находит продолжение в книгах Писахова, Шергина, Коваля. Меня поразил эпизод, когда начинающий выпивать умопомрачительный диакон Ахилла говорит, что пьяный он так завирается, что это ни раз доводило его чуть ни до смертной казни. И он пьёт и рассказывает, пьёт и рассказывает, пьёт и рассказывает…

Персонажи романа - пронзительные, поражающие точностью прописанности. Правдоруб протоиерей Савелий, громоподобный и неугомонный диакон Ахилла, тихий и многодетный священник Захария, вдохновительница и помощница протопопица. Персонажей много и каждому из них уделено автором достаточно внимания, чтобы образ получился ярким, даже никакой Борноволоков. Впечатлило внимание автора к именам, неоднократное в тексте – это и цитата из «Одиссеи», и забавнейший пассаж отца Савелия про Термосесова, и отрывок из демикотонового дневника протоиерея про нового чиновника по фамилии Мрачковкий и его мысль «когда же уже к нам кого-то и от света присылать начнут?».

«Соборяне» для меня – роман в первую очередь антинигилистический. На все сто процентов. И стоящий особняком от всех остальных антинигилистических романов тем, что движителем трагедии здесь является механизм, а не конкретные нигилисты. Когда в начале романа автор нас знакомит с неприятными, но безобидными Варнавкой и Бизюкиной, понятно, что они-то погоды не сделают, но – механизм трагедии запущен и случайные эпизоды с Данилкой-комиссаром и выходки неукротимого дьякона, и даже приезд тёмного демиурга Термосесова – всё это лишь выполнение функций и трагедия уничтожает соборную поповку, всех её действующих лиц и даже карлика плодомасовского прихватила. Поразил контраст смешного и трагичного – буйное угасание дьякона Ахиллы Десницына, героическая поимка им чёрта и умирание потому что «его-то уже нет».

Мы перестаём быть русскими, если не принимаем «Соборян».

«Антинигилистическая проза» №9

Мое знакомство с русской классикой весьма узко и ограниченно. Это ни разу, не повод для гордости, но немного для понимания контекста. Посему знакомство с Лесковым и его романом "Соборяне" стало для меня одним из сильных и новых впечатлений.

Я настолько привыкла к "другой" литературе, более быстрой, стремительной, менее образной, что с первых страниц вынуждена была и так и эдак подстраиваться под плавность, тягучесть, но и одновременную легкость этого романа.

У Лескова очень яркий, живой, но вместе с тем самобытный язык и стиль и мне, неподготовленной и привыкшей к другому повествованию, пришлось добрую треть книги приноравливаться к словам, построению речи, обильному количеству ярких и живых описаний. Но втянувшись, я уже не могла оторваться.

Три главных героя романа очень разные. Протоиерей отец Савелий - образец твердости, надежности, ярких убеждений и могучего характера. Он воплощенная сила воли, человек кремень, но тем не менее с добрым и отзывчивым сердцем, он не жесток ни в мыслях, ни в делах. Иерей отец Захарий - это воплощенная скромность, кротость, покорность, но нельзя про него сказать слабость. Он тих, покорен, однако нет в нем льстивости и угодливости. И наверное самый колоритный персонаж - дьякон Ахилла - человек-богатырь воплощает собой образ некого русского богатыря, сила без особого ума. Убежденный в этом он порой позволяет себе такие поступки, за которые потом долгое время расплачивается.

Эти три героя живут в двух разных мирах, в "миру" и "церкви". Их поступками, мыслями руководит вера и устои ею оберегаемые. Однако, им, как и всем людям свойственны обычные человеческие чувства, как хорошие, так и не очень. Любовь к своей семье, забота о близких, друзьях, однако же и зависть иногда заглядывает в их сердца и непримиримость.

Эта книга о старой Росии, о простых людях, которые были достаточно близки и понятны самому Лескову. Читая ее, переносишь в то время, однако же сложно сказать, что в нем хочется остаться. Возвращаясь из книжного мира хочется вздохнуть и порадоваться, что ты живешь в своем веке, пусть и потерявшем часть духовности, потерявшем веру в того Бога, каким представляют его герои.

Ох, ну до чего же вещь! Эпитетов не подберу, даже пытаться не буду. Какие характеры, какой язык, какой стиль! Как автор не идёт на компромисс, подменяя церковнославянский разговорным - взялись читать книгу о соборных священниках? Будьте любезны! Какие вневременные коллизии, какие знакомые, увы, ситуации! (Как много восклицательных знаков, знаю. Борюсь с собою.)

Ага, уже слышала, не актуально всё это, мы теперь не на телегах не ездим и фраков не носим, а нутро-то прежнее осталось:

И всё те же вопросы, волнующие автора, выходца из семьи православных священников, всё те же мысли о духовенстве, близости православия народности, о нигилистах, о слепом поклонении чинуш чуждой цивилизационной модели о том, что "нет пророка в своём отечестве". Интересно, наступит ли время, когда эти вопросы станут неактуальными?

Да, возможно, книга нравоучительна, чего я очень не люблю, но скажу честно: ни разу не возникло липкого ощущения, что меня поучают, наставляют, что герои или автор неискренни в своих убеждениях.

А какими кадаврами представлены нигилисты! Конечно, "горячая любовь" Лескова к этой "прогрессивной части населения" никуда не делась, их образы из романа "Некуда"  до сих пор будоражат сознание, и здесь, в Старгороде, Николай Семёнович не отказал себе в удовольствии вдоволь поиздеваться над ними:

Так-то по уму мне бы ещё рассказать об трёх священниках, трёх богатырях русской православной церкви, о том, как автор и достоинства их, и недостатки кладёт на одну чашу весов, потому как люди они цельные, неделимые, а святость их, внутренняя красота и внешняя привлекательность ничего не теряют.

Или вот о проповеди отца Савелия, о том что вера - не предмет торга, о плодомасовских карликах, об учителе-нигилисте Препотенском, о чёрте, которого поймал дьяк Ахилла, о близости духа романа (романа ли? хроникой у автора зовётся форма) творчеству Гоголя и Достоевского, о посвящении Лесковым первого издания Алексею Константиновичу Толстому, о провинциальных "ндравах", да о каждой главе можно писать отдельный отзыв! Стоит ли? Знаю одно: стоит читать "Соборян". А потом перечитывать. Причём сразу.

Посвящается Александру II,
Совершившему первую попытку освобождения населения российских земель

Если б мне платили каждый раз, когда я радуюсь в конце года участию в ДП, я бы бомжевала у библиотек, я бы стала самой бедной из людей. Все дело в том, что по какой-то странной закономерности достаются однотипные книги, и сочинять нечто революционное по смыслу и интерпретациям с каждым разом все сложнее. Так, октябрьское задание представило выборы без выбора мозгу, утомленному поисками глубокого смысла в нечистотах и извращенном сексе. Что может быть спокойнее, чем хроника провинциального духовенства за авторством классического автора XIX века? По аннотации показалось, что «Соборяне» попахивают ранее прочитанным мелким бесом и вот почему.

В романе Федора Сологуба одним из основных вопросов была косность захудалых уездных городков, на 40 лет раньше этой проблемой был озадачен и Лесков, только освещается она под лампами разных эпох. Но автор знаменитого «Левши» смотрит на жителей маленького городка, чтящих старые традиции, скорее с умилением, чем с презрением, а вот гонцы за либеральной модой у него все сплошь и рядом узкомыслящие конъюнктурщики. Главный герой протопоп Савелий противостоит всем подряд: и раскольникам, облюбовавшим этот забытый уголок, и церковной власти, чересчур прямолинейно, по законам царской охранки понимающей слово Божье, и молодым просветителям, ничем кроме курьезов не запомнившимся. В этом представлении священнослужителя, да и в портретах некоторых иных второстепенных персонажей, таких как, например, карлик из дворовых крестьян главной помещицы округи чувствуется тепло и уважение к защитникам отмирающего быта. Лескова обычно причисляют к разряду писателей-почвенников, истово верящих в русскую особистость на фоне гниющего Запада с его бездуховностью. Подобные мысли проскальзывают и в тексте «Соборян» - большинство отрицательных персонажей так или иначе связаны с выходцами из Польши или погрязли в пучине морального разлада европеизированного Санкт-Петербурга, а над наивными провинциалами в глубине души посмеиваются.

Но согласиться с черно-белым портретом Лескова сложно – интеллигенцию в романе представляет только образ трусливого учителя Варнавки, помешавшегося на сделанном собственными руками из костей трупа скелете да чиновничья супруга госпожа Бизюкина, ударившаяся в революционные идеи лишь по причине трендов второй половины XIX века, а в случае необходимости, как флюгер, меняющая направленность носа по ветру. Все же нельзя поверить в то, что у благочестивого протопопа не было соперника равного по силе духа в пределах старгородского уезда, подобный портрет выглядит одномерно и необъективно, а исповедь «карло» Николая на одном из местных праздников, в которой он с теплотой отзывается о жизни у помещицы, по правде говоря, ужасает. Рассказ о наряжании в костюмчики разных народностей, попытках насильной женитьбы – ничто иное, как прямое нарушение прав человека с позиции сегодняшнего дня. Пожалуй, поэтому эту рецензию хочется посвятить именно Александру II, который первым из российских правителей задумался о реформировании вековых традиций, которое предусматривало избавление человеческих душ от принятия как должное принадлежности себя как вещи кому-либо, стоящему на ступень выше другого по социальной лестнице.

Помимо противоречивого смыслового наполнения «Соборяне» смущают и конструкцией. Лесков назвал свое произведение хроникой, поэтому книга напоминает не классический роман, а скорее сборник рассказов-зарисовок из городского быта, непоследовательных и разрозненных. Некоторые из них, как описанная выше история карлика Николая, напоминают уже читанного «Левшу», другие, как история приезда в город чиновника Термосесова, вторит «Мертвым душам», часть из написанного представляет собой дневниковые записи, в которых мы проносимся по полувековой истории города, пропуская целые года и десятилетия. Поэтому от «Соборян» остаются противоречивые впечатления как от образчика традиционной малой прозы, закованной под вывеской большого романа, которая обязывает к большему, чем Лесков в «Соборянах» смог дать.

Эту рецензию я посвящаю Марине К., которая неустанно вдохновляет меня на чтение классической русской литературы личным примером.

…люди разнообразили свою монотонную жизнь тем, что ссорились для того, чтобы мириться, и мирились для того, чтобы снова ссориться.

И вроде бы все на месте и все "по классике": маленький провинциальный городок с его нравами и устоявшимися сварами, персоналиями и персонажами, ленивым плеском речных волн и гомоном ребятни. Городок, в суетной жизни которого, далеко не последнюю роль играет духовенство, в котором любой жест, слово, поступок не остаются незамеченными. Городок в который хочется ворваться и вернуться. Городок, в который впрыснулся-приехал очередной ревизор, которому еще предстоит сбросить личину и получить свою немую сцену...

Но еще здесь есть атмосфера нагнетания. Ожидание грозы, которая вот-вот разразится, небрежно брошенное ружье, которому скоро надоест апатично лежать и оно захочет выстрелить, первые крысы, которые покидают неминуемо тонущий корабль... Лесков чувствует свое время, чувствует грядущие перемены и знает, что существующий уклад долго не протянет. Сколько-то еще — может быть, но долго — точно нет. Литературовед Святополк-Мирский писал о Николае Семеновиче:

и с его словами сложно не согласиться, именно это понимание своего народа и является самым ценным элементом повести, а все остальное — достаточно условно и вторично.

Можно сказать, что это очень похоже на Гоголя. На ударившегося в старину Гоголя, поехавшего на жизни духовенства, растерявшего половину своей хлесткости и иронии, пытающегося компенсировать это каламбурами да народностью:

А можно сравнить с Иваном Нечуй-Левицким, которого любой украинский школьник обожал и боготворил за то балагурство и веселость, которые выделяют "Кайдашеву сім`ю" из тягостной вереницы произведений о непростой доле украинского народа (казачества/крестьянства/крепостничества). Тут есть эта же веселость — по большей части напускная, потому что эта история (как и та, с которой я сравниваю) на самом деле трагическая, грустная, полная скрытой драмы и бессилия, тут есть эта же образность, которая заставляет иногда оторваться от чтения, прикрыть глаза и просто представить небольшое поселение где-то между Днепром и Доном, где все помеж всех знакомы и сплетничают не щадя языка своего, эту небесную синь, эту речную гладь, этот летний зной и эти купола, золотящиеся в лучах восходящего (или заходящего, кому что ближе) солнца... Персонажи здесь яркие, "родом из народа", наделенные сильной харизмой и характером, но неоднородные: некоторые из них излишне гротескны, а некоторые — чрезмерно реалистичны, что нарушает естественный баланс произведения и мешает понять, что это - сатирическая насмешка или жесткая реальность? Вроде бы вот вам: история жизни бездетной пары, которые, несмотря на проблемы и годы, проведенные вместе, умудрились сохранить уважение и любовь друг к другу, история серьезная и немного печальная, и, тут же — салтыково-щедринский сюжет о похищении скелета или дергании высокопоставленного чиновника за ус... Жизненные, конечно, метания но в художественном произведении столь незначительного размера на такие качели громоздиться рискованно, перепады в настроении мешают восприятию текста, которые изначально задается как монотонный.

С творчеством Лескова мне уже доводилось сталкиваться ранее, поэтому диагноз "излишнее словоблудие" ставить не пришлось — только подтверждать. Современному читателю, привыкшему к простоте и постоянно жалующемуся на дефицит времени вряд ли придется по душе читать столько кучерявостей, дабы получить пуританскую драмедию нравов из жизни провинциального духовенства. Хоть и довольну чернушную местами. И кстати, мне показалось, что Акунин, когда писал трилогию о Пелагее подглядывал краем глаза (а то и всем целиком) в "Соборян" — очень уж атмосфера похожа, но все равно заметно, что современным автором сотворена.

Также, можно учесть (а можно и не учитывать, я вам ничего не навязываю) то, что "Соборяне" — во-первых, часть мультивселенной Лескова о Плодомасовке, во-вторых, частично перекликается с биографией автора.

После прочтения любого литературного произведения в памяти остается послевкусие. Светлая печаль – вот что будет ассоциироваться у меня с этим романом.

Люблю Лескова, его красивый русский язык. Но «Соборянами» он удивил меня, поразил. Никогда не ставила равенства между Лесковым и юмором, а оказывается, это возможно! С мягким юмором, с бесконечной добротой относится автор к своим героям – жителям «старгородской соборной поповки». Они для него, как малые дети, со своими повседневными заботами, личными переживаниями, исканиями, ошибками, обидами, но эти люди сильны духом и чисты сердцами. Они мечтают, чтобы в стремительно меняющемся мире сохранились истинные ценности, и сражаются за свою мечту, порой наивно и по-детски. А имена и фамилии главных героев – Савелий Туберозов, Захарий Бенефактов, Ахилла Десницын – это же просто песня!

Ещё один герой, вызывающий у меня восхищение, это маленький человек, крепостной карлик – Николай Афанасьевич - несмотря на свою тяжелую жизнь, сумевший сохранить человеческое достоинство, любовь и искреннее уважение к людям. Большая душа у маленького человека!

Повествование обстоятельное, неспешное, как и сама жизнь провинциального городка. Но счастливого конца не получится. Конечно же Лесков не столь наивен, чтобы надеяться остановить бег истории, но его роман проникнут надеждой, что люди смогут остаться людьми и сохранят тО доброе и хорошее, что было у них.

Замечательная книга! И я согласна с теми, кто считает «Соборян» одним из лучших произведений Лескова! Её нужно перечитывать. И это одна из немногих книг, которую я советую прочесть.