The Ring of Solomon

Ее охватили горе и стыд.
— Бартимеус! Извини… Мне так жаль…
— О, конечно, тогда все в порядке, — сказал юноша. — Легионы Иного Места вырвались на волю, на весь этот уголок Земли вот-вот обрушатся гибель и разрушение, на трон взошел Хаба Жестокий во всей своей кровавой славе, Бартимеуса Урукского в ближайшее время так или иначе ждет печальный конец — но, по крайней мере, ты соизволила извиниться! Это все меняет. А то я было подумал, что нынче выдался хреновый денек.

Послушай, я ношу в себе мудрость двух тысячелетий и то иногда промахиваюсь. Вот, например, встретив тебя в ущелье, я подумал было, что ты что-то из себя представляешь. Что ты обладаешь гибким, сильным умом… Видишь, как я ошибся?

От мгновенного перемещения всегда тошнит, — шепотом пояснил Бартимеус. — Она, однако, держится. Не собирается блевать где попало. Вот что значит порода и хорошее воспитание!

Типичная черта типичного ближневосточного деспота: им всем хочется быть круче тех, что жили до них.

У Соломона, похоже, была привычка никогда не повышать голоса и всегда говорить медленно и размеренно. Полезная черта для политика: это окутывало его аурой власти.

Единственная разница между тобой и мной в том, что я понимаю, что к чему. Я сознаю, что нахожусь в рабстве, и меня это бесит. Это дает мне хотя бы призрачную тень свободы. А у тебя и того нет.

Я коснулся плеча Боско передней лапкой.
   Боско удивленно хмыкнул и обернулся.
   И с этого началось ночное побоище в Иерусалиме.

Джинны вообще во многом похожи на людей: если обращаться с ними достаточно сурово и не давать им ни малейшей возможности причинить тебе зло, им можно найти немало полезных применений.

Однако кончилось тем, что смерть не пришла — вместо неё пришел Бартимеус.