Maetud hiiglane

- ...Мне бы не хотелось, чтобы пошли разговоры, будто мы ушли именно тогда, когда в нас больше всего нуждаются.

• Всегда найдется кто-нибудь, кто так скажет, но достойные люди всегда поймут, что это было необходимо, и будь они на нашем месте, то захотели бы того же.

-Вы на удивление дерзки для простого пастуха.
-Должно быть, это привычка моего ремесла. Ведь пастуху приходится по многу часов кряду бдительно следить за волками. крадущимися в ночи.
-Без сомнения, так и есть. Ещё пастух должен быстро соображать, заслышав шорох в ночи, возвещает тот опасность или приближение друга. Многое зависит от способности принимать такие решения быстро и благоразумно...

Зачем им сражаться дальше, если, кроме Смерти, никто не скажет им за это спасибо?

«Как могут старые раны затянуться, если они кишат червями? И как может мир держаться вечно, если он построен на кровопролитии и колдовском коварстве? Я вижу, как искренне вы хотите, чтобы ваши давние кошмары рассыпались в прах. Но они белыми костями лежат в земле и ждут, чтобы с них сдернули покрывало.»

Возможно, он настолько раскормил страх, который испытал той ночью, что теперь тот гложет его изнутри, как гигантский червь?

Кроме того, когда странники рассказывают о самых драгоценных воспоминаниях, им никогда не удается скрыть правду. Пара может заявить, что их связывает любовь, но мы, лодочники, можем увидеть вместо нее неприязнь, злобу, даже ненависть. Или полнейшее равнодушие. Иногда - страх одиночества, и ничего больше. Верную любовь, пережившую годы, мы видим очень редко.

Или же его сегодняшнее ночное беспокойство было связано с сидевшими наверху в темноте птицами. Теперь птицы почти умолкли, но время от времени сверху слышался шорох или хлопанье крыльев, и Аксель ощущал потребность обвить руками спящую Беатрису, чтобы защитить её от вонючих перьев, медленно падающих сквозь воздух.

Выполняй свой долг, Эдвин. Ты мул. Останавливаться рано. Все в твоих руках.

Пообещай, принцесса, что не позабудешь тех чувств ко мне, которые сейчас живут в твоём сердце. Ибо какой будет прок, если воспоминания, вырвавшиеся из хмари, вытеснят собой другие?