Благие намерения

С опаской я брала эту книгу в лампомобе, потому что к Бергману-режиссёру у меня двойственное отношение. Есть несколько фильмов, которые очень нравятся, но большинство вызывают дремоту. Совершенно не мой режиссёр по атмосфере. Как же я была удивлена, когда в книге именно атмосфера сразу же увлекла, вовлекла и очаровала.
Бергман сразу предупредил читателя, что рассказ пойдет в рамках реальности ощущений и впечатлений, а не реальности событий. Как человеку, чьим хобби больше десяти лет является скрапбукинг, мне вдвойне приятно и понятно было "читать альбом фотографий". Когда ты оформляешь альбом с нуля, от переплёта до антуража страниц с изображениями, сфотографированный момент становится немножко иным. Акценты смещаются с материи на дух.
В этой книге привлекает интерпретация, а не конкретика происходящего; отношение автора, а не правдивое отражение жизни.
Как и многим, мне показалось, что Бергман больше восхищается матерью, отец какой-то получился у него смешной, нелепый, не особо сообразительный. Но, возможно, это моё восприятие священников. Лезут со своими благими намерениями куда не просят и получается так себе. Редко оголтелая вера (как в бога, так и в его отсутствие) оставляет много места для мозгов. Извините. Но есть и исключения. Просто их не очень много. Чудесная же фраза вылетает из уст человека, давно и прочно облаченного саном:

Как два пальца, простая мысль. Крайне редко она до кого-нибудь доходит.
Кстати, в этой фразе можно найти ответ, что именно мне не очень нравится в фильмах Бергмана - мне кажется, они достаточно прямые, с простыми посылами, что слегка скучновато. В юности хотелось заумного авторского кино и мозголомного арт-хауса, Бергман был крут, но я зевала. Сейчас поломанный мозг уже не видит прелести в "кино не для всех", Бергман кажется намного лучше, но "моим" он так и не стал. Есть шанс, что после этой книги я взгляну на него с бОльшей симпатией.
А среди героев книги мне больше всего приглянулся Карл! Один из сводных братьев Анны. Алкоголик-изобретатель с острым философским взглядом на мир.

Я уже скачала фильм Благие Намерения, надеюсь, кино-Карл меня не разочарует.

"Я осторожно прикасался к лицам и судьбам своих родителей, и мне казалось, что я немало узнал о самом себе".
Ингмар Бергман

Последняя история, которую надо рассказать. Это будет камерный руман, используя выражение Унамуно, в форме "родной" кинодрамы, с диалогами и комбинированными "съёмками", сценами, продуманными до мелочей. Честная история, сделанная с большим сердцем и умом, вымышленная и автобиографическая.

...Шесть тёплых месяцев на Форё сын вглядывается в историю родителей и ищет себя. Книга окончена, и автор остаётся один.
Он смущён и растерян? Возможно.
Плачет, склонившись над рукописью? Вряд ли.
Откидывается в кресле с чувством внутреннего удовлетворения?
Такое не исключено.
Что же он делает?
Раскуривает трубку. Выключает настольную лампу.
На мгновение бросает взгляд в окно.
Белая ночь, ровно вздыхающее море.
Лето.
Как же всё-таки он похож на отца.

...Эту маленькую рецензию следовало бы закончить какими-то рекомендациями, слово Андрею Сергееву:

Один из моих любимых анекдотов, рассказанных мне датчанином.
Норвежца, шведа и датчанина поймало племя людоедов. Несмотря на крайнюю степень дикости, вождь говорит, что у каждого есть одно, последнее желание, которое будет племенем исполнено. Норвежец говорит: «Мы, норвежцы, люди простые. И перед смертью я просто хочу выкурить сигарету». Вождь говорит – ерунда вопрос. Норвежец выкурил и тут же схарчили его людоеды.
Обращается вождь к шведу. Какое твоем последнее желание? Швед отвечает: жизнь и смерть настольно фундаментальны, настолько сложны и важны для любого человека, что он хотел бы сказать напоследок об этом речь. Вождь: хорошо, говори.
Но тут датчанин отчаянно тянет руку и молит выслушать его. Вождь позволяет тому говорить. Датчанин: о, великий вождь. У меня есть последнее желание! Пожалуйста, схарчите меня прежде, чем швед начнет говорить!

Вот так и с «Намерениями», которые, вне всякого сомнения, были (и есть) благими. Ну такая нудятина, ну так скучно, что тут же, немедленно, вспомнил Декарта, который дуба дал в Стокгольме от скуки (!) – тоски, сплина, чего там ещё? – но именно так, после пару-тройки лет жизни там. Вот вам и Cogito, ergo sum!
Понятно, что книжку писал 70-летний гений. Но именно – 70-летний, пусть и гений! И пишет правильные, жизненные штуки, и всё понятно и про страсти, когда ну не хочет внук прощать деда с бабкой, которая вот-вот умрет, за то, что наплевали они на свою дочь и всех её детей, загибающихся от нищеты, а перед смертью решившей попросить прощения!
И про то пишет, что отец его, пастор протестантской церкви заштатного поначалу прихода, глаз положил, влюбился – как угодно это назови – в прихожанку, и что приход-то небольшой, и все на виду у всех, что шепчутся все об этом, и что маму его, Ингмара нашего Бергмана, предупреждают об этом, - ну всё понятно по-человечески, но как же скучно, господа, как же скучно! Резюмирую.

Бергман – гений безоговорочный. Читаешь-слушаешь книжку сами по себе всплывают и «Земляничная поляна» с потрясающими часами, и ужасающие на первый взгляд «Шепоты и крики», и обожаемые «Фанни и Александр» (одна сцена кудесника-волшебника еврея аптекаря по совместительству с запахами его лавки-закулисья чего стоят! Я чуть с ума не сошел однажды в Париже, когда был на восточном рынке, где арабы продавали что-то парфюмерно-дыхательное), - всё это перед глазами, живое и волнующее. А книга осталась книгой для прочтения. Возможно, когда мне будет столько же лет, сколько было автору при написании, я ещё раз с удовольствием буду её перечитывать. А пока

рекомендую к прочтению для любителей Бергмана-писателя. Книжка из подборки «100 книг, которые нужно прочесть прежде, чем…»

Книга — хотела бы я сказать, что интересно, но нет — странно написана: по большей части это пьеса, разбавленная художественными вставками. Что-то похожее на сценарий. В основе — история знакомства и первые годы совместной жизни родителей знаменитого кинорежиссёра.

Не смотрела ни одного фильма Бергмана, но как писатель мне он не понравился: очень чувствуется задел на экранизацию. Нет ни описаний внутреннего мира героев, их переживаний, чувств, ни описаний местности, помещений и тому подобного — всего, что обычно делает героев близкими, живыми, понятными, и создаёт представление о мире, в котором они живут.

Это было очень пресное чтение — даже в любовь главных героев не верится, хотя они тут воссоединяются спустя несколько лет и строят совместную жизнь, и это основа повествования.

Считаю, книга только для поклонников автора.

Эту книгу я решила слушать в аудиоварианте, а не читать, совершенно намеренно по той простой причине, что Бергман для меня был и остается прежде всего режиссером, а, значит, мастером скорее создания определенного психологического настроения посредством персонажей, а не слова как такового. Но решение сие было ошибкой, как я потом поняла, потому что чтец должен быть не менее гениален, нежели автор.

Не знаю уж, начитка Литвиновой ли здесь виновата или несколько замедленный темп авторской речи (либо перевода) и построение произведения в виде пьесы, но всю книгу мне хотелось подстегнуть рассказчика, сказать: "Ну проснись же уже! Ведь там люди живут, борются, действуют, страдают, а ты тут бубнишь и медленно умираешь!" Слушать было тоскливо, и это при том, что уникальный бергмановский психологизм, "крупные планы" и любимая мной Швеция представлялись в книге узнаваемо и представимо. Бергман остался верен себе, поэтому переплетения судеб, трудные и невозможные решения, характерные персонажи - все это присутствует в полной мере. Но чтобы получить от книги удовольствие, ее все же нужно читать, а не слушать.

Тот случай, когда книга попала не в то время...
Уже в процессе чтения меня посетила гениальная мысль - а может лучше сначала посмотреть фильмы?
Хорошая мыслЯ приходит опослЯ...да.
Почему так? Вот мне кажется, что его фильмы это то, что он думал , чувствовал до..., а книга это то, что он уже осознал, пережил... И получается будто ты уже знаешь, что будет потом...
Ну да ладно.
Короче говоря, у меня есть желание посмотреть несколько особенно интересующих меня фильмов, а потом опять перечитать эту книгу и тогда уже разобраться в своем отношении. И к книге, и к автору.
Пока что впечатление неоднозначное, но всегда интересно читать автобиографию творческого человека или просто о том, как известный человек воспринимает мир, себя в этом мире, как относится к близким и к тем, кто идет с ним по жизни вместе. Как рассказчик мне автор понравился, но закралось впечатление, что он все же больше визуал, со всеми вытекающими) Тип повествования сценарный)) что вполне понятно, в данном случае и мне, как ни странно, очень понравился, хотя и непривычно было сначала.

Книга мне понравилась, но я сразу поняла, что надо было (мне лично) сначала познакомиться с кинотворчеством автора, и почему-то мне очень этого знакомства не хватало в процессе чтения, хотя , по большому счету, это очень субъективно, так как книга самодостаточна и , уверена, будет интересна широкому кругу читателей. Рекомендую.

Случайно наткнулась на эту книгу, и ранее даже не представляла себе, что Бергман писал книги. А потому как увидела, то сразу приняла решение прочитать.
Впервые познакомилась с творчеством это гениального режиссера, просмотрев кино "Осенняя соната", так как оно было заданием к семинару. Далее были "Сцены из супружеской жизни", "Шепоты и крики", "Персона". Думаю, что Бергман - самый мой любимый режиссер, но смотрю его фильмы я крайне редко и под подходящее настроение, потому что это всегда так больно и точно в цель, что отхожу неделями.
Что касается книги "Благие намерения", то она очень напоминает киносценарий: и своими репликами, и конкретностью описания того, что делают герои между диалогами, и отсутствием описания переживаний.
Не фанат кино от слова совсем, но здесь мне именно не хватило того, что Бергман вставил бы в свою картину: взгляды, прикосновения, разные кадры, звук. Без всего этого повествование оказалось пресным. Чем-то напомнило работы Мердок, но последняя - прекрасная писательница, и ее книги созданы именно для чтения, а не кино. А потому, думаю, что тут и мозги по другому заточены.