Книга царя Давида

В иных странах лицо, неугодное царю, упоминается в книгах обычно лишь мельком или не упоминается вовсе, человек не просто попадает в опалу, но как бы вообще перестает существовать, а его дети оказываются ничьими. Такой подход характерен для язычников, но, главное, он лишен мудрости, ибо полное искажение факта вводит в заблуждение лишь полных глупцов, зато подрывает доверие ко всей книге; каждый новый языческий государь, восходя на престол, повелевает переписать историю заново, и те, кто был в опале при прежнем царе, вновь извлекаются на свет божий, а недавние любимчики впадают в немилость, таким образом, история целого народа зависит от того, какое ее издание мы читаем.