Kitsas tee sisemaale

Наша жизнь – крыша ада,
По которой мы шагаем,
Любуясь пышностью цветов
Исса

Первые страниц 50, возможно, даже 70, я читал и в голове активно крутилась мысль: «Боги, что я вообще читаю? Что это? Что?», но повторно (вновь с 2014 года) ввязавшись в игру «Долгая прогулка», я понимал, что я просто обязан, обязан её дочитать, как бы плохо все не было.

На самом деле первые несколько десятков страниц было все довольно плачевно, я не понимал, о чем или даже о ком я вообще читаю. Мелькали люди, которые что-то делали и не делали одновременно. Вроде как что-то прочитал, но почти ничего не понимал. Через какое-то время, я понял, что эти герои периодически повторяются, и даже некоторые из них отдаленно связаны. И вот тут уже, как говорят, – «жизнь заиграла новыми красками».

Я начал своё путешествие по всей Зарубежной Азии. За, казалось бы, такую небольшую книгу (в моей читалке около 450 страниц) я побывал в Японии, Австралии, Тасмании, в очагах боевых действий, в горах на постройке железной дороги, в лесном пожаре, в развитых современных городах ХХ века и в полевых госпиталях на операциях. Автор (новый для меня) довольно умело смог все соединить все сюжетные линии воедино, причем ни одна ветвь не была потеряна. Каждая прекрасно раскрыта, мысли и поступки героев понятны и логически обоснованы. Мне не требовалось догадываться, почему после войны именно так проходили казни японцев или почему герой так хочет отказаться от всего, что есть, а затем уйти за тем, кто стал всем для него. У меня не возникло никакого внутреннего дискомфорта при довольно нецензурных оборотах автора, складывалось ощущение, что это может порой и слишком, но даже они ложились в общую канву романа.

Что по сути представляет сюжет?

Сложно сказать однозначно и прямо. Для меня «Узкая дорога на крайний север» – косынка абсолютно разных направлений одновременно. Я мог бы даже сказать все основные её составляющие. Начало и основа в духе Д. Сэленджера «Над пропастью во ржи», линия главного героя А. Барикко «Шёлк», встреча после войны фильм «Белорусский вокзал», строительство и война в стиле М. Салливана «Под алыми небесами», ну а концовка совсем другой роман или фильм напомнило, но если я скажу, то интрига напрочь будет потеряна. Но однозначно только ради линии главного героя – Дорриго Эванса весь роман можно и прочитать.

Кто же такой этот главный герой? Дорриго Эванс – начинающий врач, попавший на войну, прошедший все самые тяжелые времена, с которым считались даже японские генералы, сделал все, чтобы спасти от болезней и мук военнопленных [адски трудившихся на Японию и на её проклятую железную дорогу], но себя самого так и не спасший. Есть ли любовь с первого взгляда? С первой страницы? С первого вздоха? Думаю, да. Этот герой настолько же прекрасный и романтичный, как и Мистер Дарси (если бы он сразу делал правильные вещи), как и мистер Рочестер (если бы тот был моложе), как и Эдвард Каллен (если бы тот был человеком), как и Мартин Иден (если бы тот был доктором), как и Андрей Балконский (если бы тот жил в середине ХХ века), как и Равик (если бы тот имел паспорт и жил в Японии).

Он совсем нетипичный герой, тут нет од о его красоте, уникальности или особом таланте, автор даже умело скрывает его великолепную карьеру в медицине, вкладывая эти мысли только через слова других героев. Возможно, это делается намеренно. Но Дорриго прошел весь путь книги, делая и хорошее, и плохое, но ты все равно его простишь и прощаешь, продолжая идти по дороге его жизни. Поступки и события, происходящие с другими участниками, тоже порой весьма занимательны, порой наводят грусть, порой на добрые [и не очень] мысли, но вероятно, все так как должно бы быть в нашей жизни.

Отдельно в романе используется довольно разнообразные эпиграфы или цитаты к главам, напоминающие ни то стихи, ни то хокку, пришлось даже несколько из них переписать, чтобы не потерялись. Есть весьма приятные, что хотелось бы сохранить в моей памяти, ибо я знаком с произведениями подобного типа не был. Возможно, мне не хватило немного больше Японии или Австралии, или любовной линии, учитывая, как красиво она выходит у автора. Богически.

Сейчас осознав и проанализировав все прочитанное, хотелось бы сказать просто:

От героя и от книги в целом веет отчаянием. Человеческим отчаянием.
Нет героя, у которого есть другой аромат или послевкусие. Ричард Фланаган никому не дал шанса. Шанса на …

Роман называют шедевром члены жюри Букеровской премии, и в целом эта оценка вполне заслужена. Если вы когда-нибудь слышали выражение «Дорога смерти» и немного в курсе о том, как именно строился тот инженерный «прорыв» - 415 километров Тайско-Бирманской железной дороги – то, наверно, уже догадываетесь, что именно ждало меня на страницах романа.

Флэнаган сам – потомок одного из тех немногих, кому крупно посчастливилось выжить в плену у японцев на постройке этой дороги. Поэтому те части романа, которые описывали быт и ад пленных на стройке, получились у автора реалистичными до жути. Обволакивающим кошмаром, адом и безнадегой веяло со страниц. Казалось, что я физически ощущаю холод и дождь, голод и усталость. Как автор не сошел с ума, описывая этот ад? Как он смог сначала выслушать все истории отца, а потом передать читателям то отчаяние от очевидца событий, одного из чудом выживших?

Стоит вам напомнить, что японцы – весьма своеобразная нация, предпочитающая культ правильной смерти нечестивой жизни, ставящая желания Императора выше законов физики, и поэтому обращение с сотнями тысяч пленных было соответствующим. Пленные в их понимании не относились к людям, у них нет чести, раз они предпочли трусливо выжить, а не умереть за своего государя, они банально не представляли для них никакой ценности. Это был досадный мусор, и если бы человеческое тело, как таковое, можно было использовать в качестве шпал или рельс, то японцы бы даже не задумались ни секунды, как именно использовать военнопленных в этой безумной строке века. О том, что стройка безумна, поняли еще британцы, когда Бирма была их колонией. Они посчитали, прослезись над сметой и отказались от идеи. Но японскому императору позарез нужна была «железка», чтобы снабжать свои войска там (они отвоевали ее у бритов во время Второй Мировой войны), особенно, когда морские пути стали небезопасны.

У японцев было множество пленных и одно Желание Императора. У пленных было только желание – выжить любой ценой. Получилось далеко не у всех. Это одна сторона романа.
Но у него есть еще одна – любовная линия (да и какой роман может обойтись без нее?). Безусловно, трагическая. Конечно же, яркая и длительная. По сути, отвечающая на вопрос – как ты выжил? Где нашел силы бороться дальше? Что вело тебя дальше и стало маяком в беспросветном кошмаре плена? Линии переплетаются, выходят одна из другой, становятся где-то причиной, а где-то – помехой, соединяя два отдельных романа (две жизни!) – в единое повествование.

И вот в механике их сплетении у автора, на мой взгляд, получилось не всё. Способ вести повествование из разных времен одновременно далеко не нов. Кто-то начинает с середины истории и раскручивает клубок одновременно в конец и в начало. Кто-то начинает с двух концов, а в финале прописывает шокирующую середину. Кто-то берет сразу два разных начала и сплетает в один красивый узор. У Флэнагана получился просто запутанный клубок, который приобрел более-менее ровную структуру только в конце. В начале же романа мне постоянно вспоминался анекдот про математиков, которые принесли рукопись с книгой-доказательством особенно сложной теоремы и вдруг обнаружили, что потеряли пять листов формул где-то посередине! «Не беда, говорит один другому, - напишем «очевидно, что» и продолжим дальше». Мне казалось, что с романом «Узкая дорога на крайний север» получилось примерно то же, только там листы не теряли, а просто перепутали разделы в первой половине книги, а потом стажер-редактор их собрал, как смог, не читая, и оформил в роман. Сумбур, мешанина, перескакивания из детства в старость и сразу обратно, по пути зацепив юность, и все это в рваном ритме и без особой логики. Это стало единственной причиной, по которой я снизила оценку роману с заслуженной максимальной 10 до твердой 8.

В целом, прекрасная книга. Одна из немногих в последнее время, где я маркером выделяла цитаты и даже делилась некоторыми в своем Facebook. Рекомендация – к прочтению!

В первую очередь, нам известны зверства нацистов во времена Второй мировой. Об ужасах же на другой стороне мира мы практически ничего не знаем. Флэнаган пытается нам их поведать, рассказывая в этой книге о судьбе военнопленных австралийцев. Да, ужасно, мерзостно, для слабонервных строго не рекомендуется: слишком уж правдоподобно описываются хирургические вмешательства и издевательства над людьми. Во время приема пищи читать эту книгу также не советую, дабы не вернуть съеденное.
Однако эта книга не только об ужасах, она также и о любви, о несбывшихся надеждах и несостоявшемся счастье.
В книгу было очень трудно погрузиться из-за того, что повествование все время прыгало из прошлого в будущее, в настоящее, от японцев, к австралийцам и обратно. Первую половину книги я привыкала к этим прыжкам, пытаясь удержать своё внимание и ничего не перепутать.
Однако книга, безусловно, заслуживает внимание.

Не припомню ни одной книги о войне, которая не вызвала бы у меня абсолютно никаких чувств, эта же - совсем другое дело, будто бы я читала друг за другом умные мысли автора, достойные попадания в цитатник. Мысли эти достаточно глубоки, чтобы книга могла претендовать на литературную премию, но, к сожалению, мало связаны между собой и пригодны разве что для написания сочинений-"размышлений на тему" по литературе, например:

В полноценный роман эти мысли никак не превратились, хотя бы потому, что не принадлежали ни главному, ни одному из второстепенных героев книги. У меня сложилось такое впечатление, что автор и не собирался писать роман, просто, однажды пасмурным тоскливым днём, словил философское настроение и пошло-поехало..
Если меня спросят, о чём эта книга, я затруднюсь с ответом. Местами о войне, может быть немного о любви, хотя и то и другое весьма сомнительно. А главный герой кто? Автором предполагалось, что это военврач Дорриго Эванс, этакий равнодушный тип, который, безусловно, делает всё возможное для спасения жизней своих товарищей, но почему-то остаётся блеклым, невнятным, пустым, не тянущим на звание главного героя.
Местами в книге встречаются интересные эпизоды из жизни (если это можно назвать жизнью) австралийских военнопленных, многие из которых, кстати говоря, больше бы подошли на роль главного героя, чем хирург Эванс. Автор довольно часто обращается к поэзии Теннисона, цитирует хайку, но большую часть романа занимают "философские", безликие размышления, навевающие сон и скуку.

Книга далась тяжело. Иногда приходилось продираться через текст. И дело не в сложной теме, а в структуре, в языке. Что-то подобное было и когда я читал «Смерть речного лоцмана», но там некоторая тяжеловесность превратилась в необходимый ритм, который позволил лучше погрузиться в историю и в мир, созданный Флэнаганом. Здесь такого не произошло. Может быть, дело в том, что была поднята слишком большая тема, которую сложно было вписать в одну книгу.

Центральная история здесь – работа австралийских военнопленных на строительстве Тайско-Бирманской железной дороги. С ней связано прошлое главного героя, к ней ведут линии повествования о жизни после войны. Ад, в который попали австралийцы во время бесчеловечной гонки со смертью при строительстве дороги по воле японского императора в условиях и сроках, когда задача казалась невыполнимой, передан великолепно. Без еды, инструментов, в непролазной грязи, под темным пологом непроходимых джунглей истощенные и больные люди должны были сделать невозможное. Они это сделали и заплатили за строительство десятками тысяч жизней. Когда оно было завершено, Японская империя неукротимо катилась к разгрому. Воля императора стала несущественной, дорога была заброшена и не восстановлена до сих пор.

Здесь мы можем увидеть все. Как люди превратились в тела, изъеденные язвами, холерой, малярией, лихорадкой. Как они пытались поддержать друг друга. Как умирали десятками и сотнями в грязи и нечистотах. Гной, истерзанные конечности, ампутации, вонь, голод. Побои, убийства – в этом аду люди пытались выжить еще день, еще час. Во имя будущей жизни, потому, что в черном тумане протянуть еще немного, казалось единственной верной идеей. Японцы преданные, прямые, неимоверно жестокие, механизированные, но напичканные поэзией и преисполненные своей миссией. Дорвавшиеся до власти и убийства. Думающие, что несут новый мир и цель оправдывает средства. Погрязшие в этом лесу и напичканные амфетамином. Распад всего, что можно считать человеческим. Трагедия мировой войны, спустившаяся на один из ее эпизодов и уродливым цветком проросшая в каждом, кто там был.

Это невыносимо тяжело. Вряд ли сравнения уместны, но тяжелее, наверное, только то, что описывали про ГУЛАГ, например то, что писал Шаламов. Потому что мы почему-то привыкли, что в войне дозволены те мерзости, которые в обычной жизни никак не приемлемы. И это для меня тоже важный вопрос. Который возникает при прочтении каждой хорошей книги о войне. Почему мы так подвержены двойным стандартам. Почему убивать в мирное время – преступление, а в военное – доблесть. Чем хорош патриотизм, в котором сильные мира сего самоутверждаются за счет жизней тысяч и миллионов людей, которым нечего делить и не за что воевать. Как можно поддерживать мир государств и их разрушительных идеологий, в какие бы одежды их не обряжали. Ответ «просто так сложилась история» – это не ответ.

Война – это ужас, который создают люди. Это умело направленное коллективное безумие, в которое ввергнуто огромное множество жизней. Ей нет оправдания и любые дифирамбы войне – это мерзость общего помешательства. Государства не могут без войны, а люди могут – в этом и вся история. Но раз за разом мы видим, что кто-то объявляет «А теперь война», и весь гуманизм, все, чего человечество добилось кровью и потом за тысячелетия становится несущественным. Воля императора, фюрера, вождя, президента выходит за рамки добра и зла, становится самоценной и ничем не ограниченной. Как мы видим, сейчас ничего не поменялось. Мир скорее не жесток, а порочен. И каждый раз, напичканные дрянью пропаганды, безучасливые или притянутые насильно люди идут на праздник смерти. И сколько бы не было потом речей, книг, фильмов, личных мнений – «Никогда больше», щелкает момент и все переворачивается в «Можем повторить».

В этой же книге хорошо показано, что есть зло и показано, что правоты нет. Война кончилась. Наказаны, убиты, повешены солдаты и мелкие исполнители военных преступлений. Уважаемые мрази в чинах, более других ответственные за преступления, остались с подмоченной репутацией, но живыми. И вновь выбираются на важные должности, жмут руки, отстраивают свое гнездо. Потому что принимающим решения с ними просто договориться, в конце концов они из одного круга. Кто-то важно обсуждает условия, а кто-то мрет в говне и страхе ни за что. С порывом, благородством и долгом это связано мало. Если смотреть в целом, а в эпизодах войны они проявляются с поразительной силой. И это еще один повод для тоски, сводящей челюсти. Что лучшее, что есть в людях, то, о чем слагают легенды и чем вдохновляются миллионы выбивается из них в коллективных бойнях, называемых войной.

Время идет. Пережившие Дорогу люди пытаются строить свои жизни. Найти дело, любовь, смысл и оправдание. Иногда это получается лучше, иногда хуже. Но так или иначе, все разделяется на «до и после», а сама мысль о том, почему так получилось – невыносима.

Части книги, описывающие любовные похождения и переживания главного героя, мне не понравились. Я не понял, зачем он метался между женщинами, когда был уверен, какая ему была действительно нужна и не было колебаний о взаимности. Монотонность, повторяемость в описаниях навевала скуку и не более. Все это понятно для чего вплетено в общую историю, но не создает картины, в которую можно искренне поверить. В начале книги через смешение времен вообще было сложно пробраться. Эта тягучая часть откровенно мешает в том виде, как она представлена.

Но мы имеем хорошую книгу. Одну из тех, после которых невозможно видеть войну в идиотско-романтическом ключе. Войн быть не должно. Главный враг не тот, кого им назвали, а тот, кто гонит на войну.

Варлам Шаламов писал, что человек становился зверем через три недели — при тяжёлой работе, холоде, голоде и побоях. Сколько времени потребуется, если холод заменить влажной жарой, болезнями и тучами насекомых? Художественный ответ попытался дать Ричард Флэнаган, в своём романе, получившем Букеровскую премию 2014 года. В средний по объёму роман удалось вложить множество тем для размышлений. Во многом это достигается за счет нелинейного ритма повествования, что заставляло внимательнее обычного следить за происходящими событиями, а также и мастерское включение в текст викторианской и традиционной японской поэзии. Дело не только в очевидных параллелях с Улиссом Теннисона, но и гораздо более тонкой переклички с «По тропинкам севера» Басё. Нечасто после прочтения художественного произведения можно проанализировать его с точки зрения специальной теории относительности Эйнштейна. Несмотря на небольшую долю сюжета, приходящегося на описания ужасов японского плена, эмоциональная тяжесть этих эпизодов заставляет отнести эту книгу в разряд лагерной прозы. Но ведь можно выбрать и другую систему отсчета. Тогда можно прочитать этот текст и как историю возвращения домой, преодоления травм, вины, прощения, забвения, любви, и достоинства. Или провести аналогии с чёрной дырой – в некоторых случаях граница между жизнью и смертью так тонка, что самое непримечательное решение оказывает решающее влияние. Таким образом, возможный ответ, заданный в начале рецензии – попробуйте прочитать роман самостоятельно, и возможно получится ответить самим.

По условиям ДП добавляю рецепт коктейля Джон Балфур. Виски с имбирным пивом. Популярный в Австралии напиток с распространённым в азиатской кулинарии вкусом смешивается с отличным средством после прогулок на дальнем севере.

Ричард Флэнаган "Узкая дорога на дальний север".
В последнее время мне попадаются книги о которых я после прочтения не могу составить цельного мнения. Мне понадобилось прочесть 130 страниц, чтобы поймать себя на мысли, что хочу побыстрей закончить с делами и снова сесть за книгу. Может потому что события в книги резко скачут из прошлого в будущее, из истории любви в описания войны, а может ощущение, что начало не оправдывает ожидания.
Собственно, на покупку книги сподобило меня то, что в основе сюжета лежит история военнопленных австралийцев брошеных, в числе других военнопленных, на строительство Дороги смерти -Тайско-Бирманской железной дороги (плюс конечно Букеровская премия).
И, по-моему, эти-то главы о войне и есть самое лучшее в книге, прямо мурашки по телу от описания того ужаса, что выпал на долю этих людей: жестокие избиения, изматывающая, на грани невозможного работа по строительству "той дороги", где оставили жизни десятки тысяч людей, голод и всевозможные болезни, обостренные недоеданием и тропическим климатом. И в этих условиях люди (не без исключения, конечно) ещё смогли остаться людьми, помогать и делиться тем малым, что было. Пытались выжить, когда проще было умереть...
Также плюсом для меня было, что автор проследил судьбы героев в послевоенное время, особенно запал в душу эпизод с рыбным магазином "НИКИТАРИС", это то возможное, что они могли сделать для погибшего товарища, таким образом почтить его память.
А вот история любви меня не захватила, ни сочувствия, ни переживаний за главных героев я не ощутила. Конечно, может просто я жёсткосердечная. Да и главный герой не в условиях войны у меня симпатий не вызвал, эдакий эгоистичный подлец и в итоге три разбитые судьбы.
Что хочу сказать в заключении, книге я бы дала 4/5, но лишь теми плюсами, что описаны выше. Сомневаюсь, что буду перечитывать, кажется недосказанности между нами не осталось.
P.S. К плюсам могу отнести и то, что после этой книги осталось желание больше узнать о том отрезки истории, который связан с Дорогой смерти. Пока гугл мне в помощь, а там может и книга какая попадётся.

Ричард Флэнаган.
«Узкая дорога на дальний север»

Ещё одна эмоционально тяжёлая книга.
Мне прям было  сложно ее начинать читать, какая-то своеобразная манера повествования у автора. Был даже  момент, когда мне показалось, что эта книга мне не по силам... Но потом я и не заметила, как растворилась полностью в романе.
Много жестокости... Но разве на войне бывает иначе?!
Но ближе к окончанию романа на последних страницах я поняла, что книга эта останется в памяти, как и многие другие, которые я называю сильными и пронзительными произведениями!

«"Узкая дорога на дальний север" была куплена мной особо не раздумывая. Во-первых, я люблю произведения о второй мировой войне и все что хоть как-то связано с этой исторической эпохой. Во-вторых, книга удостоена такой престижной награды как "Букеровская премия". В-третьих, Ричард Флэнаган, автор который обладает особой манерой изложения. Я уже был знаком с его одним из произведением "Неизвестный террорист", поэтому решил продолжить знакомство. Ну и, в-четвертых, хвалебные отзывы и высокие рейтинги. Первые 150 страниц были самые тяжелыми. Я уже думал закрыть книгу и не читать больше, или хотя бы отложить до лучших времен. Читается очень тяжело. Нудно, скучно, любовная линия изложена таким языком, что хочется от нее бежать. Но я не сдался, вспомнил все плюсы, по которым мне понравилась книга и продолжил. После 150-й страницы наступает самое интересное, ну и конечно же самое тяжелое. Повествование начинает нам рассказывать о жутком времени главного героя в японском плену. Описание происходящего не для каждого, много жутких и тошнотворных сцен. Автор показывает быт военнопленных во всем его ужасе. Эта часть книги мне напомнило произведение Ремарка "Искра жизни", где автор также подробно и в деталях показывает быть узников. Ближе к концу мы наблюдаем за тем, что произошло с главными героями, да и со второстепенными тоже. Здесь тоже не так все легко. Не легко не в плане чтения, а судьбы. Много грустных и печальных моментов. Если делать краткий вывод по этому произведению, то автор хотел донести до своего читателя одну очень простую, но важную мысль. Любовь - это то, что нельзя сломить в человеке. Любовь - это путеводная звезда. Любовь может спасти жизнь там, где выжить невозможно.»