Доля Салему

Есть в раннем Кинге что-то такое ужасающе холодное, серое, безнадежное и опустошающее. Вроде и совсем не ужастик оказался, но гнетущее чувство было моим постоянным спутником.
Не ожидала что Кинг будет писать про вампиров, хотя на заре творчества это вполне логичная тема для выплескивания страхов. Похоже на волне увлечения этой тематикой я прочитала такое количество вампирских историй, что некоторые моменты в "Жребии" вызывали улыбку.
Первая половина книги слегка утомляла обилием действующих лиц и основательным знакомством с городом и укладом жизни каждого встречного-поперечного, нить сюжета терялась с легкостью. Правда в дальнейшем это начинало играть автору на руку, каждая потеря находила свой отклик.
Но больше всего эмоций, конечно, возникало от осознания что маленький городок - это как тихий омут, в котором черти водятся. Никогда не знаешь что творится за закрытыми дверями, какие привычные и непривычные ужасы имеют место быть.
Финал, как и у большинства ужастиков, предсказуем - в живых останутся не все. Это было любопытно, местами увлекательно, неоправданно затянуто ближе к концу, но все-таки по-кинговски тревожно.

Простите меня, святой отец, ибо я грешен!
Кажется именно эти слова главный герой "Жребия" пытался выдавить из себя в исповедальне перед боем с нежитью. Вот и я хочу малость раскаяться в том, что, дожив почти до белых седин, шучу, шучу:))), только сейчас прочитал произведение Кинга. Ладно, ладно, я - быстрый тормоз. При всей любви к подобного рода произведениям и жанру в целом, долго и нудно присматриваться к Королю Ужасов? Да ну... Но это все лирика, господа)))
А суровая правда жизни в том, что я теперь, как и большинство, наверное, читавших "Жребий", или "Участь Салема" и ты ды, и ты пы, побаиваюсь лишний раз смотреть в окно. И это проявляется на уровне инстинктов, на которые так отчаянно жаловались чуть ли не все герои книги. Казалось бы, ну описал автор небольшую сцену, как в окошко спальни мальчика кто-то там скребется, зависнув на уровне второго этажа? И что? Но то, как Кинг это описал... Вот тут и начинают по телу бегать мурашки размером с кулак, честное слово. А чуть ли не через каждое слово-полуслово гнетущее ощущение Бена и компании, что на город со стороны старого особняка наползает древнее как мир зло? Знаете ли, тоже не добавляет радужных красок. А совсем наоборот. И начинаешь ты, дружок, с нетерпением ждать, когда же первые лучи солнца окрасят верхушки сосен и дубов в багровый цвет, чтобы выдохнуть. Ибо нежить начинает расползаться по своим норам.
А вампиры-то у Кинга совсем не романтичные особы, нет))) Тупые, вечно голодные твари, которые слепо ведутся на сладостные увещевания своего Господина. Их даже хищниками назвать язык не повернется, если честно. Но разве не такими они предстают в старых легендах и мифах о живых мертвецах? В этом ведь и проявляется их бездушность и отсутствие отражения в зеркале. Только вечная жажда крови и ничего больше. Это вам не князь Дракула, а чуть ли не сам прародитель Змия. Зло, древнее, как сам мир.
Вот только до сих пор не могу понять, на кой предмет мебели Барлоу выбрал своим прибежищем эту по сути дыру и захолустье - Салем-Лот? В таких городках, коих можно при желании найти вагон и маленькую тележку не только в Америке, а буквально везде, скрывать что-то долго не получится. Там же все знают друг друга, а понятия "личная жизнь" и иже с ними не существует в принципе? А тут бац! и приезжает из Европы чужак с намерением открыть антикварный магазин мебели. И чуть ли не сразу за этим пропадает ребенок. Но полиция скорее попытается свалит все на приезжего писателя, чем посмотреть на очевидные вещи и проверить иностранца. Вот она, закостенелость и узколобость жителей таких мест, подобных Лоту. Вот почему молодежь, если ей достает ума и амбиций, валит оттуда. А оставшимся только и остается, что встречаться в местных забегаловках, магазинах или следить за жизнью соседей из-за занавесок в бинокль. Потому что собственной жизни нет уже давным-давно. Хотя может поэтому Барлоу и выбрал это место? А что? Городок итак был уже мертв, задолго до его прибытия. Сами жители говорили, что последними значимыми событиями были пожар 1951 года и самоубийство и убийство в доме на холме. А так Барлоу просто взял что-то типа отпуска и развлекался в присущей древнему злу манере с жителями Салема, обращая их в себе подобных.
Лично мне слабо верится, что из затеи Бена и Марка в конце что-то получится дельное. Даже если большая часть вампиров погибнет в огне, а оставшаяся будет спугнута и выкурена из убежищ, то дальше что? Чтобы с ними бороться, нужна вера. А у Бена с ней иногда случаются неполадки. И это может стать проблемой в самый ответственный момент. Впрочем, мы можем об этом только гадать. Кинг не зря оставил финал практически открытым. И пусть даже древнее зло мертво, бесславно поверженное осиновым колом, его деяния будут жить вечно. Потому что по законам жанра зло, как мафия, бессмертно. Оно просто каждый раз надевает новую личину и все.
Ибо это игра всех игр. Добро против Зла. Надежда против Отчаяния. И судьба человечества на чаше весов... (с.)

Замысел книги, как обычно, автору подсказала сама жизнь: а именно – вынужденное учительство в тихом замкнутом городке Хемптеде в 1971-1973 гг. С местными обитателями у будущего писателя отношения не сложились. Те отличались крайней подозрительностью к приезжим, ревниво прятали свои маленькие тайны, провожали настороженными взглядами из-за заборов. Сюда добавилась и мрачная заброшенная церковь из детства Кинга, воплощённая в сюжете в зловещем доме Марстенов. Однажды, в очередной раз проходя мимо перешёптывающихся соседей, Стивен со свойственной ему иронией подумал: а что если в эту «задницу Америки» (его собственное выражение) нагрянут полчища вампиров и перекусают всех её жителей поодиночке – никто ведь об этом никогда даже не узнает. Небывалый успех «Кэрри» только подстегнул писателя, хотя и писал он «Жребий» довольно долго и упорно, в заброшенном крошеном трейлере, зажатый в уголке между стиральной машинкой и кроватью, буквально выкраивая хоть немного времени, практически не имея его при трудной физически и психологически работе в школе.

Книга имела множество названий. Первоначально С. Кинг планировал выпустить её под названием «Второе пришествие», но оно показалось кощунственным, к тому же назревал конфликт с церковью. Как-то по дороге к тяжело больной матери Кинг увидел на дорожном указателе надпись Salem’s Lot и идея нового названия пришла незамедлительно. Так родились заглавия: «Жребий», «Жребий Салема», «Участь Салема».

Второй роман С. Кинга со всеми присущими особенностями его ранних произведений: отрывистость повествования; действие происходит в маленьком городке, где мало что происходит; мрачные тайны, готовые вырваться насилием; первоначальный сатирический замысел, заменённый впоследствии идеей человеческой слабости; десятки персонажей в романе, причём хотя бы несколькими словами, но Кинг охарактеризовал каждого; анонимность зла (о самом Барлоу мы практически ничего не знаем); кинематографический набор героев и монстров (наличие супергероя, его подруги, отважного мальчика, абсолютного зла и его помощника, и т.п.). Именно со «Жребия» вампиры становятся любимыми «героями» С. Кинга, после инопланетян и Безымянной твари (2-ое и 1-ое места соответственно). Здесь, как и в будущих романах – мы видим старых знакомых, а с казалось, уничтоженным Салемом – повстречаемся ещё не раз.

Издателю, кстати, книга понравилась (в первую очередь с коммерческой точки зрения), хоть он и попросил переписать ряд моментов. Впрочем, он предупредил Стивена, что выпуск типичного ужастика сразу после «Кэрри» может прочно закрепить за Кингом ярлык автора ужастиков, и только. На что тот с иронией ответил: зато я смогу досконально разобраться в тонкостях жанра. Именно работая над «Жребием» Стивену один за другим стали приходить идеи всё новых ужасов, воплощённых позднее и так и оставшихся на бумаге.

Годный классический ужастик от Стивена Кинга. Главный герой, писатель, приезжает в захудалый городишко в штате Мэн (Дерри, привет!), где провел свое детство и столкнулся с неописуемым ужасом, навсегда запавшим ему в память. Одновременно с ним в городе поселяется древнейшее ЗЛО.
Я раньше не знала, что Кинг писал и о вампирах. И получилось у него очень неплохо - страшно и захватывающе. И вампиры правильные, классические, - жуткие, злые и голодные. Кинг по традиции не щадит даже никого из симпатичных героев, а уж простых жителей города просто пачками отправляет в жуткое неведомое. Темные подвалы, заброшенные дома, покойники, открывающие глаза, белые лица, скребущиеся по ночам в окна с просьбой впустить.
В общем, читалось прямо как в старые добрые времена, когда любимейшей книгой было "Оно", о даа.

Вот,вот чего мне не хватало при прочтении Стокера "Дракула". То, чего не смог написать Б. Стокер в своей книге, все это написал Кинг. Хотя книга чем-то напоминала историю про графа, "Жребий Салема" более жертвенный.
Выживут не все? Нет! Не выживет никто!
Ранний Кинг мне особо нравится своей кровожадностью. Но так как герои нужны,мы оставим кой-кого на эту роль.
Все гламурно-светящиеся Каллены, Эдварды и прочие идут мимо. Потому что, настоящие вампиры не светятся на солнце и не сгорают. Настоящие вампиры не являются "вегетарианцами". Они придут за тобой с наступлением ночи, ибо ночь их время,а Иерусалимов Удел их территория.

Кинг, как все выше всяких похвал. Может и не так страшно, как "Сияние", но обстановку он нагнетать умеет. Особенно если читаешь в три ночи в полной темноте, где единственным источником света является телефон, с которого ты собственно читаешь) Свою дозу саспенса я получила - мурашки побегали, за дверью комнаты так и чудились вампиры, а в окна скреблись длинные вампирские ногти. У Кинга это действительно Вампиры, а не романтизированные сумеречные полулампочки. Они руководствуются лишь инстинктом, жаждой крови; они приходят к вам ночью и скребутся в окна; они гипнотизируют взглядом, лишая воли и способности здраво мыслить.

*Let be be finale of seem
The only Emperor is the Emperor of Ice Cream
Wallace Stephens «The Emperor of Ice Cream»

**«There seemed a strange stillness over everything; but as I listened I heard as if from down below in the valley the howling of many wolves. The Count’s eyes gleamed, and he said:—
“Listen to them—the children of the night. What music they make!»
Bram Stoker «Drakula»

Стивен Кинг не случайно вернулся к теме вампиров. Он решил оживить старый сюжет, который был описан ещё Брэмом Стокером – приезд вампира в город, который не знал этого зла. Стивен Кинг в отличие от Стокера – пессимист. Для него вампира, настоящее «древнее зло», не победить современным путём – путём анализа и рациональных действий. В этом романе нет Ван Хельсинга (не киношного юноши, а стокеровского профессора Ван Хельсинга, который побеждал зло силой разума). Здесь есть только преуспевающий писатель, католический священник-пьяница, мальчик, развитый не по годам, и молодая девушка – возлюбленная писателя. Один за другим герои переживают кошмар «внедрения» вампира Барлоу в городок. Роман даже слишком реалистичен, мне не особо понравился натурализм «сатанинских молитв» слуги вампира ( Повелитель мух, внемли мне! и проч.), т.к. это уже за гранью. Для тех, кто не знает, и в средневековье, и в Возрождение существовали сатанинские секты, которые в ритуалах использовали кровь убитых людей, которую потом пили. Страх вампиров – это не просто страх сверхъестественного, но и страх служителей зла, религиозный страх. Иначе бы никто их не боялся. Иначе бы миф о них вообще не возник. Он восходит ещё к языческим временам, к воспоминаниям о порубленном человечьем мясе, о деревянных клетках и железных быках, в которых сжигали обезумевших жертв, о пролитии крови через закалывание людей… Поэтому лично мне хватило и 1/3 книги, чтобы испугаться всерьёз. Естественно, не вампиров. Зла в людях. Ставшие у С. Кинга в романе вампирами люди (и дети) делают то, что всегда хотели. Убивают и пьют кровь тех, кому хотели отомстить ещё раньше. Возникает вопрос – что, города людей населены чудовищами и попади в них «вирус зла» – они снова будут пить кровь, приносить жертвы злым богам/духам? Хорошо бы, если бы Стивен Кинг ошибался. Наблюдая за сегодняшней реальностью мира (не будем показывать пальцем) видно – что ошибался он вряд ли. Формы людских жертвоприношений меняются из века в век, а суть. Какая разница – убить людей ракетой и бомбой или разрезать на куски пилой? Рациональность не спасает от ужасов зла. Нельзя «заговорить вампира» словами. Можно пригрозить ему силой креста, но крест становится оружием только в руках верующего (что и показала история священника). Вспоминаются евангельские слова братьев- заклинателей, которые, услышав об Иисусе Христе решили тоже изгонять злых духов силой Христа:

«Даже некоторые из скитающихся Иудейских заклинателей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. Это делали какие-то семь сынов Иудейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одолев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и избитые, выбежали из того дома. (Деяния Апостолов, 9:13-16)

Вот так вот. Нельзя просто подойти к злу и сказать – а ну пошло вон во имя Христа. А ты кто?

В заключение хотелось бы отметить интересную деталь (не знаю, замечал ли кто). В оригинале Стивен Кинг использует стихотворение поэта Уоллеса Стивенса «Император мороженого». (Еmperor of ice-cream). Если разобрать это по фонемам и немного переставить акценты, то получается «Emperor of ‘I scream’» (Император «Я кричу»). То есть, «Император ужаса». Переводим снова и получаем: «Пусть бытиё станет занавесом для кажимости, единственный император – это император ужаса» (см. примечание ниже). Иными словами, мы живём в мире, где ужас и зло правят людьми, пользуясь их же свободной волей.

Вот что получается, если отбросить внешнее. Заглянем в себя. А я не готов поклониться злу в своей душе и стать императором ужаса? Если нет – тогда очень хорошо. Если же да, тогда вампир живёт совсем рядом. Просто посмотрите в зеркало.

* «Пусть бытие станет занавесом для кажимости
Единственный император – это император мороженого».
Уоллес Стивенс (перевод мой)

**«Казалось, что опустилась какая-то странная тишина, но пока я вслушивался, я как будто услышал далеко внизу вой множества волков. Глаза Графа блеснули и он проговорил: «Послушайте их – детей ночи! Какую музыку они играют!»
Брэм Стокер «Дракула» (перевод мой)

Я буду далеко не первым и далеко не самым искусным человеком, который отдает заслуженную дань Кингу. До чего же хорошо пишет. Дает почувствовать каждую деталь и вот уже кажется, что это я считаю ступеньки, чтобы не приведи Господь, не наступить на скрипящую и не предупредить то, что дожидается меня в комнате для гостей.
Распятие приятно холодит руку, в голове твердая уверенность, что приглашение можно отозвать, а святая вода - беспроигрышный вариант, но все это будет действовать, только если твоя вера непоколебима. Хотя в таких условиях атеистов не бывает. В итоге можно сказать, что хорошее было время, когда вампиры были классическими, мучившимися только от жажды, а не человеколюбивыми, разгуливавшими на солнце существами.

Написано в рамках игры "Несказанные речи..."
Люблю я раннее творчество Кинга. Страшилки-то у него там настоящие. Почему-то полкниги не могла понять, кто же таинственные гости маленького провинциального американского городка. А читать «не знаю, я что это» страшно, особенно вечером, когда ветер заигрывает занавесками и приударяет за балконной дверью. А ты сидишь одна в обнимку с этой книжкой, и горит лишь ночник. Жуть. К сожалению, папа, погруженный в таинственный, загадочный и напряженный мир полуфинала Чемпионата Евро по футболу, был иного мнения, когда я с воплями влетела к нему. Просто ветер чересчур сильно приударил за дверью. А в комнате я одна, да…
Как выяснилось после, в нашем маленьком городке-то полгородка вампиры. По сути, не так страшно, достаточно вспомнить Эдварда и его семью. Но это же вампиры Кинга, которые полкниги скрывают от читателя свою сущность. Итог таков: Кинга читаю через два месяца, а пока попью валерьянки….