Год смерти Рикардо Рейса

<p>«Год смерти Рикардо Рейса» — роман, ставший, подобно «Волхву» Фаулза, культовым для европейской литературы. Это великолепная игра, поскольку даже в самой Португалии далеко не всем известно, что никакого Рикардо Рейса в действительности не было, что это один из гетеронимов великого португальского поэта Фернандо Пессоа. Сарамаго устраивает «встречу» Творца и Творения, которая происходит на фоне бурных событий 1936 года..</p>

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,0

189 оценок

5
40%
4
35%
3
20%
2
4%
1
2%

Ваша оценка

Прочитали 204Хотят прочитать 691

Рецензии

Аноним19 февраля 2024 г.
...Бывают авторы, от которых многого не ждёшь. Или же авторы, от которых априори не ждёшь ничего хорошего, наслушавшись чужих - часто гневных и отрицательных - отзывов. Есть ещё авторы полузнакомые: в самом деле, как можно по одному-единственному прочитанному произведению однозначно понять - "твой" это писатель или точно нет, подружитесь ли вы или ваши пути разойдутся навсегда. Особую когорту составляют авторы любимые: от первой и до последней строчки, от дебютной книги до заключительной истории, глубоко симпатичные, с кем совпадаешь по взглядам на мир и искусство.
Португалец Жозе Сарамаго (1922-2010) стал для меня тёмной лошадкой и абсолютно белым листом. Не знала об его творчестве, принципах, художественном стиле вообще ничего. В итоге для знакомства с писателем выбрала не самую популярную его вещь, ту, что точно не на слуху, как, к примеру, его знаменитые романы: "Слепота" и "Евангелие от Иисуса". Почему мой выбор пал на это малоизвестное произведение, объясняется просто и вполне укладывается в несколько строчек цитаты, предваряющей саму книгу:

С обреченностью джойсовского Леопольда Блума герой Сарамаго бродит и бродит по Лиссабону. Параллели с «Улиссом» здесь возникают не только, когда речь идет о сюжете.
Завлекалочка сработала на ура, еще бы: мне ведь пообещали ни много ни мало историю очередного - какого там уже по счёту? - Улисса (ох уж эти хитрые маркетологи, точно знающие, чем привлечь доверчивого читателя и на каких струнах его души сыграть. Полагаю, едва ли не половина моего виш-листа - их заслуга). Улисса, того самого, очаровавшего меня месяцем раньше. Один из самых знаменитых романов двадцатого века (это я про Джеймса Джойса) теперь позабуду точно нескоро, а потому мимо новой трактовки пройти никак не смогла.
Годы идут, всё течёт, всё меняется... А они всё так же устало бредут по земле - оторванные от дома, всеми непонятые, кем-то забытые, потерянные, чувствующие себя (и часто совершенно напрасно) бесконечно одинокими. Эти бесчисленные Улиссы нескончаемых улиц больших городов...
Улисс, правда, из героя Сарамаго вышел своеобразный, непривычный (сразу скажу, что в памяти моей он останется на всю жизнь исключительно Рейсом, а не Рикардо. Звучное красивое мужское имя для меня ассоциируется исключительно с мексиканскими мыльными операми, которые к главному герою, сами понимаете, не имеют абсолютно никакого отношения). Будто бы в противовес джойсовскому или даже на контрасте с ним.
Рейс, в отличие от Блума, рамками города не стеснён, не ограничен ни в коей мере этими географическими условностями. К его услугам - весь мир - огромный, необъятный и столь же непонятный при этом, временами здорово пугающий и всё чаще заставляющий задумываться - и героя, и читателя - о вещах глубоко философских (тайны бытия и смерти, любви, темы родины, эмиграции, отцовства - о чём мы только здесь не порассуждаем в компании этого строго врача-поэта).
Числа "один", кажется, в его лексиконе нет вовсе. Он разрывается между двумя странами, двумя профессиями (я так и не поняла, кого здесь больше - доктора или литератора, один лечит тело, второй - строчками своих стихов исцеляет душу), двумя по-своему прекрасными женщинами. Жизнь, эта известная любительница сложных выборов и парадоксов, попеременно перетягивает его, подобно канату, то в одну сторону, то в другую, прямо противоположную. Рвётся хрупкая ниточка-связь между субличностями героя, истончается душа, усталая, неприкаянная; становится всё сложнее отличать истинное от ложного, подделку от настоящего. Ты сам словно та подделка, жалкая копия, недоделанный врач-поэт, водящий сомнительную дружбу со странными сущностями.
Смерть без спроса входит в твою жизнь на равных, ведёт долгие разговоры, намекая при этом на что-то. Мистика становится обыденной и такой привычной, уже практически не удивляя. Принимаешь как должное, ни минуты не сомневаясь в обратном.
Уверенность Рейса передаётся и читателю: вовсю отдаёшься на волю сюжету и перестаёшь замечать то, чего вроде бы в жизни не бывает, не может быть по определению. Вдыхаешь, помимо своего желания, этот полуразложившийся запах смерти - забвения, тлена, пустоты и - вот же всё-таки странное создание человек! - начинаешь ждать с нетерпением, подобно главному герою книги, новых встреч с нею, словно приближающих неотвратимое.
Нет, он пока ещё жив - этот респектабельный эмигрант, променявший в одночасье Бразилию на Португалию, сбежавший от революции, думающий найти долгожданное счастье на родине, на которой не был уже долгих шестнадцать лет. Он, в свои сорок восемь, пока всё ещё нравится женщинам (Марсенда и Лидия врать не станут), он успешен и довольно богат, администрация и прислуга отеля, в котором он остановился, очень дорожат им как ценным клиентом. Он пока ещё в состоянии вести долгие увлекательные беседы с постояльцами и новыми знакомыми на самые разнообразные темы. Политика, искусство, отношения мужчины и женщины, та же философия - нет для него запретных, как нет, по видимости, и запретных деяний: нормы морали размываются так быстро. Катится лёгкая, ничем пока не омрачённая жизнь, кажется, так будет всегда, вот только что-то неуловимое тяжёлое будто витает в воздухе. Грозовое предчувствие чего-то страшного отравляет существование, а вскоре и жизнь начинает лететь под откос...
И вот здесь для меня и кроется главное, по сути, различие между двумя запутавшимися в своих жизнях мужчинах. Джойсовкий Блум для меня растёт в глазах к концу книги, сарамаговский Рейс - падает. Ошибка за ошибкой, неприкрытый снобизм, думание вместо действий, нерешительность... Стирается многогранная до этого личность, растворяясь в неумолимом потоке времени.
Грустные ощущения охватывали меня к финалу истории, впрочем, вполне предсказуемому. Вместе с тем концовка романа казалась закономерным итогом, светлым и в чём-то даже обнадеживающе-вдохновляющим. Жирная и чёткая точка порою лучше этой вялотекущей серой неопределённости бытия, этого бессмысленного прозябания. Уж лучше - прямиком в Вечность...
Красивый во всех смыслах роман завораживает прелестью слога и сюжета, захватывает сразу и не отпускает до конца. Однозначно советую тем, кто любит великолепно написанную серьёзную литературу, заставляющую думать и учащую сопереживать.
Читать далее
258
1,7K
Аноним10 июня 2024 г.
"Гетероним и жизнь без указания точной даты смерти создателем..." (с)
Жозе Сарамаго - один из крупнейших писателей современной Португалии, лауреат Нобелевской премии по литературе 1998 года.
"Год смерти Рикардо Рейса" - роман, ставший, подобно "Волхву" Фаулза, культовым для европейской литературы. Это великолепная игра, поскольку даже в самой Португалии далеко не всем известно, что никакого Рикардо Рейса в действительности не было, что это один из гетеронимов великого португальского поэта Фернандо Пессоа. Сарамаго устраивает "встречу" Творца и Творения, которая происходит на фоне бурных событий 1936 года...
Что же такое обозначает таинственно-непонятное слово гетероним?
Гетерони́м (от др.-греч. ἑτερώνυμος heterṓnymos < έτερος — другой + ὄνομα — имя; англ. Heteronym) — имя, которым автор подписывает часть своих произведений, выделенных по какому-либо признаку, в отличие от других произведений, подписываемых собственным именем или другим гетеронимом. Иными словами - это созданная автором вымышленная литературная индивидуальность, которая обладает собственной биографией и особенным стилем, а не просто другой псевдоним в том случае, когда он устал от духоты славы и захотел проверить степень любви читательских масс.
Гетеронимы Пессоа
«В настоящее время у меня нет личности: сколько бы во мне
не было человеческого, я всё разделил среди различных
авторов, являясь при этом исполнителем их работы.
Сегодня я являюсь местом встречи своего маленького человечества». (с) Фернанду Пессоа
Каждый из выдуманных Пессоа поэтов был наделен подробной биографией, характерной внешностью, особой философией и своеобразными, индивидуальными чертами поэтического письма. Самыми значительными из этих поэтов были бесстрастный и безыскусственный поклонник природы, сельский житель Алберту Каэйру, утонченный почитатель античной лирики, эстет и монархист Рикарду Рейс и ультрасовременный пламенный футурист, морской инженер Алвару де Кампуш.
Незадолго до смерти в письме другу Фернандо Пессоа рассказал как возникли 3 главных гетеронима. 8 марта 1914 года, впав в некое состояние экстаза, не прерываясь, одно за другим он написал 33 стихотворения в стиле, совершенно отличном от собственного. Он ощутил, будто в нем возник некто, владеющий ремеслом лучше него – учитель – которого он тут же назвал Алберту Каэйру. После чего он немедленно полностью и мгновенно написал еще 6 стихотворений в своем стиле, но много лучше прежних. Алберту Каэйру вновь стал Фернанду Пессоа. Затем появился Рикарду Рэйс. Следом за ним без передышки возник Алвару де Кампуш.
Также был еще полугетероним - Бернарду Суареш. Пессоа считал, что Бернарду Суареш отделился от него не до конца. Он «всегда приходит, когда я устаю или хочу спать».
«Я вижу перед собой, - писал Пессоа, - в неопределенном, но реальном пространстве мечты, лица и жесты Каэйру, Рикарду Рейса и Алвару Кампуша. Я наделил их возрастом и биографией. В Каэйру я вложил весь свой драматизм, Рикарду Рейсу предоставил свою ментальную дисциплину, в Алвару де Кампуша я вдохнул всю эмоциональность».
Своим настоящим именем – Фернанду Пессоа – поэт подписывал стихи, в которых подвергал тщательному анализу мир собственных чувств.
В высказываниях Пессоа о процессе создания гетеронимов бросается в глаза желание подчеркнуть то, что этот процесс происходил вне зависимости от воли и рассудка поэта.
Для понимания данного произведения и происходящих внутри его неспешных событий, нас интересует единственный из всех перечисленных личностей с именем указанным в заглавии книги.
Рикарду Рейс родился в 1887 году в Порту, он врач. Образование получил в иезуитском колледже, где его обучили латыни, древнегреческий изучал самостоятельно. Он низкого роста, но жилистый и крепкий, смугловат. Из-за своих монархических убеждений он был вынужден уехать в Бразилию в 1919 году.
Оды Рейса представляют собой внутренний диалог между прошлым и настоящим, выраженный своеобразным поэтическим слогом, наполненным лексическими архаизмами, латинизмами и даже эллинизмами, латинизированным текстом, создающим намеренное отдаление от читателя, что делает затрудненным восприятие текста. Дата смерти указана неточно – 1936 год.
Получается, что гетероним «пережил» своего создателя. Вернее, история его жизни оставалась незавершенной, пока ее не дописал для нас в своей книге Жозе Сарамаго. Автор включает фантазию, представляя его поезду на родину, после долгой разлуки включая в неё созерцание перемен, газетные вырезки, путешествие по улочкам города и неспешные разговоры о чём-то высоком. Утончённое произведение для ценителей чего-то необычного, выходящего за рамки привычных сюжетов, где упоение слогом достигает самых высоких вершин.
Разворачивая перед нами картины последних месяцев жизни «призрачного» Рикардо Рейса, Сарамаго включает в число персонажей романа и его «создателя» - Фернандо Пессоа - продлевая для последнего возможность - уже после смерти! - общаться со своим гетеронимом и влиять на его судьбу. Развитие взаимоотношений Рикардо Рейса с его «прародителем» - одна из интереснейших тем, проходящих через весь роман. Так что, с одной стороны, слова, вынесенные в заглавие романа - химера, а с другой - неоспоримая реальность.
Здесь есть несуществующая книга, хранящая в себе множество тайн, любовная линия, общение с умершим создателем, допросы от действующей власти. Автор воплотил воедино множество волнующих тем, объединив всё то, что волновало его сознание небанальным сюжетом, способным вызвать восторг и очарование, словно мелодия волнующей музыки. Строки заставляют застыть и задуматься в скопище созданных образов, поверив в реальность происходящих событий в лучших рамках традиций магического реализма.
Произведение подойдёт тем, кто любит созерцать мир в поисках чего-то прекрасного. Для тех, кто не утратил способность лицезреть крыши домов и восторгаться светом в окнах, проходя мимо них неспешной походкой. Оно приведёт в неописуемый восторг, любителей мыслить и наслаждаться изысканным слогом, забывая о веянии собственной жизни, трогая внутренний мир, словно белоснежная тюль, гонимая запахом летнего ветра. Здесь содержится огромное количество цитат и слишком мало событий, учитывая объем страниц, краткий пересказ которых можно было бы одновременно втиснуть в несколько предложений или растянуть на огромное повествование с невообразимой жестикуляцией. Это точно стоит прочесть, если вы устали от обычного взгляда на мир и однотипных конструкций связанных с переживаниями и трансформацией главного героя книги. Великолепная фантазия, язык и небанальный сюжет слившись воедино - точно не оставят читателя равнодушным к написанным строкам. Надеюсь, что я смог вас убедить это прочесть, при условии, что вы добрались до конца этой рецензии.
"Читайте хорошие книги!" (с)
Читать далее
126
770
Аноним27 января 2019 г.
То, чего не может быть...
Любителям неспешного, местами медитативного чтения посвящается....
В течение незначительного временного отрезка, а именно семнадцати лет, два писателя и поэта, чьи имена и литературное наследие неразрывно связаны с Португалией и ассоциируются с ней, жили в этом мире и в одной стране.
Спустя сорок девять лет здравствующий на тот момент Жозе Сарамаго посвятил свой роман давно почившему к тому времени, своему известному соотечественнику Фернанду Пессоа , а именно одному из его гетеронимов, коих у того было немало, Рикардо Рейсу, возвращающемуся спустя долгие шестнадцать лет, из Бразилии обратно в Португалию.
История, написанная известным и многими любимым португальцем, в которой с самого начала известно её окончание, следуемое из названия, тем не менее интересна именно этим обстоятельством, как и собственно отсутствие какой-бы то ни было динамики здесь становится дополнительным плюсом и своеобразным бонусом.
Да и возможна ли какая-либо динамика в условиях, когда почивший писатель встречается в этом миру с тем, кого создал при жизни и который должен был уйти вместе с ним ?
При этом все выглядит настолько логичным и достоверным, что становится своего рода той находкой, которая способна не просто украсить роман, но придать ту незабываемую и необходимую ноту, способную выделить его из череды множества и приблизить к соответствию формы и содержания. Тут настолько все продумано до последней мелочи, что читая, не возникает и тени сомнения в возможности существования подобного. Само появление, обстоятельства встреч и разлук, беседы, затрагивающие одинаково равно вопросы личного и мирового пространства, мироощущения и мироустройства, исчезновение и постепенное стирание граней между прошлым и будущим, продуманы до мелочей, одновременно эфемерны и чудесно реальны, способные увлечь и погрузить в своего рода транс, задуматься, соглашаться и спорить в зависимости от высказываемых мыслей. Но при этом абсолютно не навевают грусти, так как полны иронии и зиждутся на многовековом опыте, доступном перешагнувшим черту.
Незабываемая и интригующая "встреча" Творца и Творения происходит на фоне бурных событий международного и внутриполитического значения. Роман прекрасно иллюстрирует многие произошедшие в тот момент и имеющие далеко идущие последствия для Европы, да и для всего мира, события. Ситуация в Германии и исподволь нарастающая с каждым днем угроза, гражданская война в Испании, обстановка в самой Португалии и многое другое - все это оказываются звенья одной цепи, особенно, когда видишь это на расстоянии. Это тоже тот необходимый плюс романа, который с лихвой окупает отсутствие динамики и как такового сюжета. Хотя вроде - бы, есть главный герой, его отношения с женщинами и взаимодействие с миром и обществом, работа и быт. Но все это фон для главного, истории, которая вполне могла бы быть.
Книга полна изумительных находок, дарящих возможность полнее почувствовать драматичность складывающейся ситуации в Европе и в отдельно взятой стране, являющейся собственно её частью, выйти за пределы привычного и почувствовать прелесть новизны и возможность кажущегося невозможным. Эти находки разбросаны по страницам и не дают заскучать в потоке своеобразного стиля автора, к которому нужно привыкнуть, а возможно, просто расслабиться и постараться получить удовольствие от того, чего кажется, не может быть.
P. S. Для любителей аудиокниг есть прекрасная начитка в исполнении мэтра Вячеслава Герасимова. Его теплый голос и мягкие интонации как нельзя лучше подходят к тексту романа и описываемому в нем.
Читать далее
100
3,2K

Все рецензии

Цитаты

Аноним26 августа 2018 г.
Подозрительность витает и в атмосфере гостиной, против обыкновения, гудящей, словно отель на Гран-Виа, испанским говором, который лишь изредка, в паузах, перемежается с португальской речью — да, робко звучит язык маленькой нашей страны даже у себя дома, робки и носители его, время от времени срывающиеся на фальцет в рассуждении продемонстрировать истинное или предполагаемое владение всеми этими Usted, Entonces, Muchas gracias, Pero, ибо никто не вправе счесть себя истинным португальцем, если не говорит на чужом языке лучше, чем на родном.
Читать далее
27
995
Аноним22 февраля 2014 г.
До того, как мы появляемся на свет, нас не видят, но целыми днями думают о нас, а после того, как мы этот свет покидаем, нас снова уже не видят и потихоньку забывают, и, кроме случаев исключительных, девяти месяцев хватает для полного забвения.
23
48
Аноним22 февраля 2014 г.
К концу жизни мы вновь становимся беспомощны, как малые дети, только мать уже умерла,и мы не можем вернуться к ней ,в ничто, бывшее прежде самого начального начала и существующее в самом деле.
22
32