The Old Man and the Sea

Это замечательная книга, и я получил истинное наслаждение анализируя главы и пробираясь до сути, что же автор в итоге хотел сказать) Сказать честно, прочтя ее с анализом и без анализа, я обнаружил 2 разные книги. В одной из них конец был грустный до слез, в другой - полный надежды, света и силы.

Интересно, зачем мы все раз за разом выходим в море? Ведь книга, конечно, не о рыбалке.
Выходим ли мы в море за тем, чтобы добыть средства на существование? А есть ли голод, сильнее голода по еде? Или, мы ищем гордости? Чьей - своей, или уважения общества?
Думаю, каждый отвечает на эти вопросы по-своему. Хемингуэй ответил за себя. Соглашаться или нет - дело ваше. Но вопросы, которые он ставит (и решает) - выходят за рамки рыбачьей обыденности.

Книга читается легко, Хемингуэй говорит прямо, в своей манере. Там нет страниц описаний или тонко очерченных психологических портретов, что, кстати, к лучшему.

Рекомендую к прочтению как выдающийся памятник западному стоицизму и преодолению, цель которого - выше примитивных инстинктов.

P.S. Слушайте хорошее кантри, передающее суть подчас грустных, но таких важных и честных слов Хемингуэя.

Сейчас так много книг на тему преодоления себя. Все читают истории людей-героев, которые преодолели себя и чего-то добились. Такие книги я тоже люблю. Они вдохновляют на действия и развитие. Поэтому эта повесть неожиданно приятно удивила.

"старик и море" - рассказ о простом человеке, о старике, о рыбаке. Человек, который просто делает свою работу и верит, что удача непременно снова будет на его стороне. Автор так хорошо пишет, что все происходящее рисуется в картинках в голове, слово все видишь на яву. И я видела этого старика, который живет бедно, но делает вид, что все в порядке. Старика столь невзрачного внешне и с великой силой и волей внутри. Старика, который несмотря ни на что идёт вперёд и верит, что все будет. Ибо у этого человека есть звезда - его мальчик. Мысль о нем даёт ему силы, а твердость характера позволяет нести все, что преподносит судьба.

Это не просто история о старике. Это множество философских вопросов: а как бы я поступил, а смог ли бы я...

Низкий поклон Эрнесту Хемингуэю! Написать такое ещё в 1952 году... Впечатляет и восхищает. Оставляет след в душе. И в минуты трудности вспоминаешь его, этого старика и своего Ди Маджио.

Ах если бы все было именно так... А может, оно и есть.
Наверное, впервые за все время своей читательской биографии я хочу видеть и вижу в каждом слове тонкие, изящные метафоры. Вижу борьбу всей жизни. Сколько бы ни была бессмысленна и в конечном итоге бесплодна эта борьба, она — главное и самое важное. Далеко не всегда достижение цели означает удержание плодов этого достижения. Я не знаю, чему учит эта повесть. То ли умению никогда не сдаваться, как бы ни била судьба, то ли умению смиряться, сколько бы горечи это ни приносило.
В сути этой истории каждый видит свое, и свое это у каждого разное. Тысячи смыслов в тонкой, на сотню страниц, книжонке.
И лейтмотивом всего повествования
Ты должен держаться, старик. И не смей даже думать, что ты можешь не выдержать.
и в придачу горькое утверждение, что в старости все мы остаемся одни.
А ждут нас только огни Гаваны.
И, возможно, кто-то волнуется. Ведь мы же живем среди добрых людей.

Впрочем, нельзя отрицать вероятности того, что это всего лишь затянутый рассказ о рыбаке, который почти принес в улове рыбу всей своей жизни. Но что-то мне подсказывает, что этот вариант был бы слишком... поверхностным.

Многие тут, как я поняла, произведение не оценили. Видно, не с тем настроением подошли, включили скептика, критика. А нужно было просто вчитаться и ощутить на себе соль океана и соль крови, бесконечность вод и её, большую рыбу.

"Старик и море" подействовало как успокоительное. Ярких действий почти нет, повествование, как волны, движется тихо и плавно. Вот старик окунает руки в море, вот убивает акулу, и вот всё снова повторяется. Медленно и тихо, без лишних слов и мыслей, без навязчивых длинных описаний местности. Только море, старик, рыбы и звёзды. И воспоминания. О мальчике, о молодости, о молитвах.

"Ты родился, чтобы стать рыбаком, как рыба родилась, чтобы быть рыбой".

И когда ты в отчаянии - не вини всех и вся. Просто ты слишком далеко ушёл в море. Вернись.

Не цепляйтесь за сюжет. Прочувствуйте атмосферу. Вот и вся фишка книги. Хотя, я, возможно, поверхностна. Но не всегда же копать вглубь?

Дальше...

Интересно также следить за мыслями старика об окружающих его животных. Я не разбираюсь в морских жителях, а тут погуглила их по названиям. И восхитилась физалией, португальским корабликом. Невероятное создание.

Я не знаю, с чего начать этот отзыв.

Впервые я прочитал "Старика..." ещё в школе. А может в техникуме. Не помню точно. Помню только, что мне безумно понравилось. Образ старика отпечатался в памяти, и хранился достаточно долго, чтобы успеть воплотиться и в паре моих персонажей. Но, как я теперь понимаю, я ничего не понял.

Множество раз я встречался с трактовками этого произведения. Толкователи всех мастей искали в нём всевозможные смыслы, символы и идеи. И каждое толкование казалось правильным. В зависимости от того, какие идеи наполняли меня в момент толкования, и я понимал книгу всякий раз по-разному. И мне кажется, я был слепее, чем любой другой.

А ведь Хемингуэй -- один из ярчайших писателей двадцатого века. Он создал собственный стиль, свою собственную манеру писать. Его очень сложно оценить, это правда. Многим не нравится, как он пишет. Но тут уже дело привычки, или зависит от склада ума, восприятия. Я обожаю Хемингуэя. Его язык для меня -- откровение. Жаль, что открыл я его так поздно, хотя и читал множество раз до этого.

Понять книгу "Старик и море" становится сложнее, если ты оказываешься в отрыве от вопроса развития литературы, как вида искусства. Что ты знаешь о том, на каком витке развития сейчас находится литература?

Хм. Очень мало. Ты с трудом ориентируешься в обилии жанров, сеттингов, классификаций, средств художественной выразительности, типажей, смыслов, идей, а если пытаться отследить ещё и развитие всего этого, нужно заранее, уже в школе, поставить себе цель: стать литературоведом. Но кое-что мы с тобой понять можем. Даже не имея обширных знаний.

Например то, что в классической литературе всегда был вымысел. Без этого просто не напишешь книгу. Даже если писатель одарён эйдетической памятью, написать произведение, не приукрасив, не выдумав чего-нибудь, он не сможет. И это не потому что жизнь скучна и безынтересна. А потому, что в жизни нет замысла.

Нет, я имею ввиду не Жизнь с большой буквы (поскольку, есть ли в ней замысел, я просто не знаю). Я имею ввиду жизнь в её маленьком, человеческом проявлении. Любой эпизод человеческой жизни, или же целый век существования человечества, не являются метафорой чего-либо изначально. Понимаешь? Когда ты выходишь из дома ранним утром, ты не думаешь: о, этот день научит меня милосердию. Или: сегодня я осознаю все ужасы войны. Нет. Ты просто проживаешь отрезок жизни, а потом вдруг осознаёшь: вот же оно! Этот опыт, этот день, они помогут другому человеку осознать нечто, они помогут познать, понять, почувствовать, принять решение, вынести какой-то урок, или просто посмеяться.

Замысла не было в том моменте, о котором тебе захотелось написать, но он появляется прежде, чем ты этот момент опишешь. И какой отсюда можно сделать вывод? Замысел -- всегда есть изобретение человеческого разума, выдумка, и потому книга без выдумки невозможна.

К тому же, если брать отрезок времени, для воплощения которого у тебя появился замысел, разве все детали этого отрезка будут направлены на воплощение замысла? Конечно нет. Будет много лишнего, а кое-чего будет даже не хватать. Что же ты сделаешь? Уберёшь лишнее, выдумаешь недостающее -- вымысел.

Да, замысел и вымысел шествуют рука об руку.

Эрнест Хемингуэй старался писать чистые истории. Истории без всякого замысла и значения. И тут вспоминается его высказывание, которое почему-то редко цитируют. Не вспомню дословно, но приблизительно такое: "Мальчик -- просто мальчик, море -- просто море, старик -- просто старик, акулы -- просто акулы, не лучше и не хуже... Весь символизм -- дерьмо. Ты видишь то, что ты видишь, лишь потому, что обладаешь определёнными знаниями"

И это правда. Ценность Хемингуэя заключается как раз в том, что эти книги -- сгусток мастерства и ничего более. Они отрицают замысел. Они -- что-то вроде абстракционизма в литературе. Сохраняется инструмент, сохраняется композиция, образность и прочее, но замысел отрицается.

"Чёрный квадрат" - предел отрицания в живописи. Именно тем он так и ценен, именно тем и ценны книги Хемингуэя. Однако парадокс "Чёрного квадрата" и парадокс книг Хемингуэя в том, что своим отрицанием, они наиболее явно проявляют то, что пытаются отрицать. Мало того, не зная истинного замысла этих произведений, человек начинает искать в кажущейся пустоте те смыслы, что ему мерещатся. "Чёрный квадрат -- бесконечный тоннель...", "Море -- это жизнь, старик -- это Хемингуэй, мальчик -- это нереализованные сексуальные желания, а рыба -- это символ разлагающегося мира, который сопротивляется человеку, но тем самым уничтожает себя..."

Вот, в общем-то, и всё. А нет, ещё кое что.

Хемингуэй вытравливает себя из произведений. Если прочесть не только "Старика и Море", но ещё и пару рассказов, то можно увидеть эту замечательную особенность его текстов. В них нет Хемингуэя. Поэтому и язык его так прост и скуп, не фонтанирует привычными эмоциями. Поэтому он и кажется неудобным, угловатым и пресным. Но это не так. Хемингуэй пишет чертовски живо и реалистично. Он очень тонко чувствует слово, и это видно даже по переводам. Ему удалось взять язык журналиста, язык натуралиста, и смешать его с художественным языком именно в тех пропорциях, в которых ёмкость и лаконичность соседствуют с образностью и достоверностью. И в то же время он смог написать так, что практически все его произведения изобретаются читателем (да-да, те самые пресловутые символы и смыслы). Читателю приходится додумывать в кажущейся пустоте. Читателю приходится искать замысел.

И мне кажется, в этом плане "Старик и море" -- книга образцовая. В этой книге Хемингуэй добился того, чего пытался добиться многие годы. Он свёл воедино каноны литературы, созданной до него, с теми идеями, стилями и способами творить, которые вывел и разработал сам. Он создал нечто, что на первый взгляд кажется проходным произведением, но на деле представляет из себя нечто совершенно новое, чего до Хемингуэя никто не делал. Думаю, папа Хэм бросил вызов самому себе, и победил.

Хе-хе. А не является ли сюжет книги аллюзией на процесс работы писателя?

Цвета: пшеничный, песчаный, золотой, цвет морской волны, пастельно-серый, белый.

Это вторая по счету книга в моей жизни, над которой я плакала. Первым был рассказ Толстого "Лев и собачка". Причем взялась я за эту повесть совершенно случайно - после просмотра фильма "Няньки", мне было лет 13-14, не помню точно. Название "Старик и море" врезалось в память, а в нашей обширной библиотеке нашлось старое издание рассказов Хемингуэя (еще с пометками моей бабушки на полях).

Ну, в общем, начала читать, и понеслось. Сначала я слезу пустила, т.к. мне стало жалко саму рыбину. Я представляла как бедное животное мечется по волнам, из стороны в сторону, пытаясь убежать от боли вызванной крючком, и тем самым лишь усугубляя мучения. Затем стало жалко старика - столько сил было отдано, столько боли было стерплено, чтобы сломить этого марлина, и всё зря. Очень хорошо помню чувство обиды и несправедливости, застрявшее комом в горле, и усугубившееся тем, как стойко старик сносил все удары судьбы. Кульминацией стал момент в самом конце, когда он шел домой:

- всё, тут барьеры не выдержали, и комок в горле превратился в слезы и сопли на лице. Мне хотелось подбежать к этому старику на дороге и обнять его, просто чтоб он не чувствовал себя таким одиноким, таким покинутым.

Наверно это не частая реакция на данное произведение, и не думаю, что сам Хемингуэй планировал доводить кого-то до слез. Но вот меня довел. Может это был возраст, может потому что животных люблю, а может потому что издание было покойной бабушки. Перечитав эту историю года 2 назад, реакция была уже менее драматичной, однако детские впечатления всегда будут выделять эту повесть из множества других.