Джекаби

У меня по спине пробежал холодок, и я тревожно оглянулась. Я хотела что-то сказать, но меня прервал внезапный оглушительный грохот, донесшийся со второго этажа. Мы с детективом испуганно переглянулись, после чего он схватил шишковатую деревянную дубинку с полки позади стола и бросился в коридор. Я лихорадочно осмотрелась по сторонам, но не нашла никакого оружия и взяла с собой особенно увесистую книгу. Держа ее возле уха, подобно толкателю ядра, я вышла в коридор. Запястье подрагивало, но я в любой момент готова была запустить свой снаряд в негодяя.
Мои нервы вибрировали, как расстроенная арфа, и я молча проклинала винтовую лестницу, в холодном поту поднимаясь по ступенькам. В последний раз повернув, я увидела огромную гору артефактов, разбросанных по коридору. Они явно вывалились из захламленной спальни справа. Фарфоровая тарелка с золотистой окантовкой все еще кружилась на месте, а летающие в воздухе перья намекали, что в груде хлама оказалась и разорванная подушка.
На пороге комнаты стояла Дженни, колени которой скрывались в опрокинутом фонографе, лежащем вверх ногами на своей трубе. Сложно было сказать, о чем думает Дженни. Казалось, ее серебристые щеки и нос пылали, став темно-серыми. Позади нее Дуглас взлетел на резную спинку кровати, которую уже наполовину откопали с момента моего последнего визита. На шее нырка висели два шелковых галстука, напоминающих церемониальное облачение священников.
— Что здесь… – начал Джекаби.
— О, это вы, – невинно улыбаясь, сказала Дженни. На ней были отделанные кружевом шелковые перчатки, материальность которых резко контрастировала с полупрозрачностью ее фигуры. – Я просто помогаю вам начать. Нужно много всего передвинуть. Вы не представляете, как сложно оставаться материальной, передвигая крупногабаритные вещи.
Крякнув, Дуглас потоптался на своем насесте.
— Ой, не делай вид, что ты мне помогал! – воскликнула Дженни, погрозив ему пальцем, и снова повернулась к нам. – Мистер Джекаби, я не сомневалась, что вы согласитесь. И Дуглас сказал, что на чердаке найдется место. – Она переводила взгляд с меня на детектива, пытаясь понять, что мы думаем. – Ты ведь останешься?
— Я не… – начала я, но Джекаби прервал меня громким восклицанием:
— Само собой, она останется! Где еще ей жить? Но это не повод разбрасывать мои вещи по дому!

— Вы знаете, что до вас были и другие ассистенты?
— Он мне об этом сказал, – кивнула я. – Несколько человек уволились сами, но, кажется, кто-то остался.
Я вспомнила загадочную дневниковую запись, которую прочла внизу, и меня посетила мрачная мысль.
— Так это вы? Но вы ведь не в ходе расследования… ну, вы понимаете…
— Умерла? – изогнув бровь, закончила за меня Дженни. – Нет, это случилось задолго до моего знакомства с мистером Джекаби. И не думайте, я никогда на него не работала. Этот дом принадлежал моей семье. До него сюда въезжало несколько жильцов, но привидений все боятся, а слухи расходятся быстро. Дом перешел в собственность города, после чего мэр Спейд нанял Джекаби в надежде, что тот прогонит из него всех духов. Так мы и познакомились, – улыбнулась она.
— Получается, вас он не прогнал?
— Нет, меня он не прогнал, – тихо усмехнулась она. – Он поговорил со мной как с человеком. Он заварил чай, даже спросил сначала, можно ли воспользоваться кухней. Мы сидели за столом и разговаривали. Это был мой первый разговор лет за десять. Он налил мне чашку чая, и она просто остывала, пока мы болтали о пустяках. Джекаби был очень откровенен. Он не сомневался, что Спейд хотел продать этот дом, ведь у него было на это полное право. «Если все мертвые решат оставить за собой свои дома, живым станет негде жить», – сказал он, и это вполне справедливо. Но он сказал Спейду, что я имею право остаться в доме. «Опасных духов там нет, изгонять некого» – так он, кажется, заключил. Так все и закончилось. Через неделю Спейд отдал ему этот дом.
— Довольно щедрый подарок, – заметила я.

— Вы к нему неравнодушны? – спросила она.
— К кому? – В голове сам собой возник образ одного молодого полицейского, и я, покраснев, поспешила отогнать от себя эту мысль.
— К Джекаби, конечно.
— О, господи, нет!
Я не хотела, чтобы мой ответ прозвучал так резко, но вопрос застал меня врасплох. Однако моя реакция, похоже, обрадовала Дженни, и выражение ее лица смягчилось.
— Не стоит так пугаться этой мысли. Он хороший человек… и довольно привлекательный.
— Полагаю, вы правы, – с трудом признала я. – Если, конечно, он согласится сжечь эту жуткую шапку.
Дженни от души рассмеялась.
— Это точно! Точно! Я уже сдалась. Не бойтесь, весной он носит ее реже.

— Как невежливо с моей стороны! Дженни, это мой новый ассистент, Эбигейл Рук. Мисс Рук, это Дженни Кавано. Прошу прощения, что я не представил вас раньше, но поймите, мы с мисс Рук сейчас занимаемся вопросами жизни и смерти.
— Я понимаю, – с сожалением ответила Дженни. – Полагаю, даже лучше, чем вы сами. Вообще-то мы уже встречались, пока вас не было. Почти встречались. Как я поняла, вы ей обо мне не рассказывали? Мистер Джекаби, уж не стыдитесь ли вы меня?
— Ну что вы! Конечно же нет. Я просто об этом не подумал. Вы поладили?
Джекаби снова обратился к книгам, лежащим на столе, и принялся рассеянно разворачивать какую-то карту. Дженни не отводила призрачных глаз от окна.
— К вашему сведению, мы не поладили, – сказала она. – Совершенно. Мы не поладили, потому что леди не подобает водить дружбу с незнакомцами, без приглашения приходящими к ней в спальню. Пусть радуется, что я не приняла ее за грабителя.
Затем особым тоном, который обычно используют в старых, надоевших спорах, она добавила:
— Хотя я бы не возражала, окажись она обычным грабителем. Может, тогда, прежде чем вторгаться ко мне, она бы задержалась в спальне напротив и стащила хоть немного хлама, которым вы завалили всю гостевую комнату.
— Это не хлам. У меня все разложено по местам.
Мои глаза – единственные глаза, которые смотрели хоть на кого-то, – бегали между Дженни и детективом, пока те пререкались, как давно живущие рядом соседи.
— Точно, ведь для бабушкиного канапе нет лучшего места, чем под грязным брезентом, заваленным раздробленными камнями.
— Это рунические камни, – поправил ее Джекаби, по-прежнему не поднимая головы. – Я же говорил, это раритетное и очень древнее описание скандинавских богов.
— Правда? Вот только в прошлый раз вы перевели похабную шутку о группе буйных пьянчуг.
— Это они и есть. Скандинавы умели выбирать себе богов. Спешу заметить, в настоящий момент этим раздробленным камням канапе куда нужнее, чем вам или вашей покойной бабушке.

Налив себе вторую чашку из изящного чайника, я откинулась на спинку стула. На стене что-то блеснуло, и я повернулась, чтобы узнать, что отражает свет. Когда я снова посмотрела перед собой, блеск стал сильнее, словно разрастаясь над поверхностью. Я уставилась на него. В моей голове будто завертелись шестеренки, и я поняла, на что смотрю: передо мной было лицо. Женское лицо – серебристое, полупрозрачное. Вслед за ним появились тонкая шея, а затем и все тело в простом платье. Женщина светилась и казалась совершенно нематериальной. Она вышла из стены, как пловец выходит из бассейна, только от движения всколыхнулась не поверхность у нее за спиной, а она сама. Медленно и грациозно призрак вошел в кабинет.
Я замерла и выронила чашку. Мой рот раскрылся, но я не могла произнести ни звука. К счастью, обжигающе горячий чай, пролившийся мне на бедро, вывел меня из ступора. С моих губ все же сорвался звук, впрочем, довольно неопределенный:
— А-а-а-й-а-а-а!
Это привлекло внимание Джекаби. Детектив сунул мне в руки пыльную тряпку и поднял стул. Я сама не заметила, как вскочила, но мебель вокруг была перевернута. Промокнув горящую, облитую чаем ногу, я посмотрела на полупрозрачный силуэт, который наполовину вошел в стол, чтобы поднять чашку, упавшую на пол.
— Если у вас гости, – вздохнув, сказал призрак, – неужели так сложно предупредить меня заранее?