Белый тигр

Представьте, что вас незаслуженно посадили в тюрьму. Вы не совершали никакого преступления, просто случайно оказались в клетке. Единственный шанс вырваться оттуда - убить человека. Например, охранника. Охранник даже почти не злой, иногда подкармливает вас, но нельзя вырваться из клетки, иначе как убив его. Ситуация осложняется тем, что, возможно, станете сопричастными смерти оставшихся сокамерников, которых убьют за ваш побег. Что делать?
Напоминает задачку про волка, козу и капусту.
Даже если вы человек западного склада ума, гуманистических и даже где-то христианских ценностей, вряд ли вам удастся пересилить к себе волю к свободе, да просто к жизни, ведь в клетке - не жизнь. А если вы индиец, воспитанный в системе "жизнь одного человека ничего не значит"? Аравинд Адига почему-то не пишет о том, что эта установка подпитывается религиозными убеждениями: перерождение душ, вечное колесо. Жизнь у индийца, в отличие от западного человека, не одна, поэтому не стоит так цепляться за нее.
Ни за свою, ни тем более за чужую.

Тем и интересен роман, что типичный индиец каким-то почти волшебным образом обретает стремление к ценностям Запада: не к деньгам (сейчас он не тратит их на шлюх, выпивку, дорогие отели), а к свободе, возможности самому распоряжаться своей жизнью, выбирать профессию, спутницу жизни, место проживания. В Индии все это решается кем-то за вас: уже с рождения вы закованы в наручники касты, далее подключаются удушающие оковы семьи. В книге все время говорится о "хозяевах", и герой тоже хочет стать хозяином - но не других людей, которые будут мыть ему ноги, а своей собственной судьбы. Разбогатев, он строит западную модель в своих отношениях с подчиненными.

Балрам - это сверхчеловек, голыми руками, в одиночку разорвавший прутья Петушиной Клетки (один из самых запоминающихся образов романа). Последовательно он отвергает религию (яркий эпизод с маленьким человечком, плюющим на бога), семью, профессию касты. Из миллиардной биомассы выбирается Человек. Он меняет кожу даже внешне, отказываясь от деревенских привычек, мимикрируя под богатых. Он - гений приспособления и выживания. Но и этого мало, он все еще слуга, а хочет стать "предпринимателем", работать на самого себя. Другого способа, кроме как убийство, герой не нашел. Скорее всего, его и не существует в природе.

Закон джунглей: выживает сильнейший зверь. Белый тигр набросился на хозяина, давшего слабину.
(Наверное, во всем виноваты книги, собрать бы их и сжечь. Умение читать и писать - основное, что отличает Балрама от всех жителей деревни. Это то, с чего начинается его восхождение. Он листает страницы книг, прежде чем решиться на убийство. В книгах он видит другой мир.)

Я верю содержанию романа: были же Михайло Ломоносов, Алеша Пешков. Из своей среды выйти можно. Так и Балрам, рожденный белым тигром, по крупицам собирал информацию, учился у самой жизни ("Мои университеты"). Но блестящая подача жизненного материала, увы, кажется мне условной, сконструированной, головной. Ну как будто из головы автора, учившегося в Австралии и Великобритании, а не из головы нищего индийца, все-таки не прочитавшего ни одной книги.
Во-первых, сам жанр письма китайскому премьер-министру - условность в квадрате. Понятно, что такое письмо никогда не будет отправлено, но при этом оно выдается именно за письмо с обратным адресом, а не за дневник, мемуары и т.д. Вполне понятно, зачем этот прием нужен автору, но все-таки выглядит он нереалистичным. Во-вторых, не могу избавиться от ощущения, что все метафоры, образы, сравнения, которые употребляем Балрам - а книга написана очень хорошо - вряд ли могли возникнуть в голове необразованного индийца. Существует понятие "ненадежного рассказчика", но здесь рассказчик вполне надежен, ненадежен его язык. По крайней мере так мне показалось. Балрам мог что-то смутно чувствовать, пытаться формулировать. Но так строить фразы, постоянно акцентируя важное красной строкой, так владеть языком может только человек совсем другой школы.
То есть Аравинд Адига.

Первый роман и сразу же премия Букера. Такое совсем не хочется пропускать в своей читательской жизни, надеясь получить в подарок от книги чуть больше, чем просто очередную строчку в списке прочитанного. И роман наградил меня эмоциями сполна.

"Белый тигр" оказался еще одной книгой из другого мира (из последних таких сразу вспоминается "Бегущий за ветром"). Как волшебный шкаф в Нарнию не просто себе шкаф в задней комнате, так и книга Аравинда оказалась не просто себе 385 страницами про становление средней руки бизнесмена из бедного индийского мальчишки, боявшегося ящериц.

Был когда-то популярный подпольный фильм "Шокирующая Азия", обычно его смотрели с восторгом и тошнотой одновременно. "Белый тигр" - это "Шокирующая Индия" в буквах, впрочем, написанных столь мастерски, что уже на второй странице они превращаются в красочный полнометражный фильм в HD-качестве. Буквально у тебя на глазах целая страна открывает свое закулисье, которое оказывается не трогательным любительским театром с короной из фольги, а тупым животным концлагерем, где искренна только смерть.

Сюжет довольно прост и обычен. Мальчик из бедной семьи всеми правдами и неправдами добивается места под солнцем и становится бизнесменом. Он тяжело работает, сменяет несколько профессий, пока, наконец, не находит теплое местечко водителя, где задерживается надолго. Чтобы в итоге убить своего хозяина ради целого чемодана денег, которые и дали ему возможность основать свой автопарк.

Казалось бы, что может быть проще? Банальный сюжет третьесортного боевичка. Однако сюжет в романе далеко не главное. Вопрос в обыденности.

"Белый тигр" - это роман про возможности и их катастрофическую ограниченность. Про духовность (а вернее, ее полное отсутствие, что, впрочем, европейцам не понять - ведь они едут именно в Индию, чтобы познать себя, дураки). Про выбор и его безвыходность, про людей и животных. То, о чем вы никогда не прочитаете в рекламных проспектах в тур-агентствах, жаждущих продать вам 14 дней в Индии под видом "незабываемого просветленного отдыха".

Прекрасная книга, легко и быстро читающаяся, однако оставляющая тяжелое, почти похмельное послевкусие.