Звериный быт

Женщина, в которую мы влюблены, может быть некрасивою, да и что такое красота, как не условное понятие?

Жизнь в городе очень расстраивает нервы.

Подобно тому, как в природе кое-где встречаются места безнадёжно унылые, как иногда восходят на земных просторах растения безуханные, не радующие глаз, – так и среди людских существований бывают такие, которые как бы заранее обречены кем-то недобрым и враждебным человеку на тоску и печаль бытия.

С казённой службы ушёл Алексей Григорьевич потому, что его заставили сделать что-то, совсем не согласное с законом, но очень выгодное для влиятельного лица. Знакомые дивились щепетильности Алексея Григорьевича. Говорили ему: «Зачем вы это делаете? Для чего? Вам-то что за дело? Всё равно, вы ровно ничего этим не достигнете. Не вы, так другой это сделает. Вы только себе карьеру испортите».

Если было счастье в жизни Алексея Григорьевича, то оно было только в жизни его сына, в заботах о нём каждый день, и в одной великой заботе о том, чтобы Гриша был лучше своих предков, чтобы он жил для достойной жизни, свободный, чистый, смелый.

Преступники, извините, не всегда бывают достаточно изобретательны. Люди благонамеренные не напрасно жалуются на современную биллетристику, ибо она снабжает преступные элементы населения адскими замыслами и весьма, до тонкости разработанными преступными планами. Сочинители люди остроумные: они изобретают, а преступникам остаётся только применять.

Они принадлежали к числу тех жалких людей, вся жизнь которых – внешняя и сводится почти к механическому усвоению и повторению того, что делают другие люди их круга. Но так как среди этих других всегда бывают несколько человек очень богатых, сравнительно с другими, то вся жизнь людей, подобных Дмитрию Нерадову и его жене, наполняется мучительными стараниями делать то, что не по средствам, и томительными поисками денег, которых всегда не достаёт.

Нас уже утомила неискренность и условность нашей жизни. Поэтому тем из нас, кто более чуток, уже давно хочется жизнь изменить.

Вся жизнь всего человечества строится так, как её когда-то придумали строить те, кого уже нет. И что хорошо, и что худо, – и что прекрасно, и что безобразно, – всё это придумали они. Они напряженными трудами мысли создали понятия, воздвигли мир идей, сотворили философию, религию, искусство, науку. С тех путей, которые они нам начертали, нам не сойти вовеки, как бы ни были произвольны и случайны эти унаследованные нами пути.

Слишком рано пришлось Алексею Григорьевичу, – и слишком часто, – жалеть людей или презирать их, слишком часто, так что для любви к ним уже и немного осталось сил в его сердце.