Реквием

Все это детская игра. Мы играем с блестящими игрушками и громкими звуками. Играем, разделившись на две команды, как и в детстве.

Ис­це­ле­ние — это кон­троль. Ис­це­ле­ние — это струк­ту­ра. И бо­га­тые все бо­га­те­ют, а бед­ных тем вре­ме­нем за­го­ня­ют в тес­ные пе­ре­ул­ки и пе­ре­пол­нен­ные квар­ти­ры, и им го­во­рят, что их за­щи­ща­ют, и обе­ща­ют им, что за тер­пе­ние они по­лу­чат воз­на­граж­де­ние на небе­сах. Раб­ство, име­ну­е­мое без­опас­но­стью.

Джу­ли­ан хму­рит­ся. Я не мо­гу за­ста­вить се­бя встре­тить­ся с ним взгля­дом. За про­шлую неде­лю я сми­ри­лась с тем, что ни­ко­гда не по­люб­лю Джу­ли­а­на так силь­но, как лю­би­ла Алек­са. Но те­перь эта идея ста­ла непре­одо­ли­мой сте­ной меж­ду на­ми. Я ни­ко­гда не по­люб­лю Джу­ли­а­на так, как лю­би­ла Алек­са.

Од­на­жды Алекс уже по­жерт­во­вал со­бой, что­бы я мог­ла жить и быть счаст­ли­вой. Те­перь он сде­лал это сно­ва.
Ка­кой же я бы­ла ду­рой! А он ушел. И те­перь невоз­мож­но до­тя­нуть­ся до него и ска­зать, что я знаю и по­ни­маю.
Невоз­мож­но ска­зать ему, что я по-преж­не­му лю­блю его.

— Мы ни­че­го не зна­ем ни о ком, — про­из­но­сит она. — Ты что еще не по­ня­ла? Ты ни чер­та не зна­ешь обо мне. Я ни хре­на не знаю о те­бе. Ты да­же о са­мой се­бе не фи­га не зна­ешь.

На про­тя­же­нии мно­гих лет пра­ви­тель­ство фак­ти­чес­ки за­щи­ща­ло за­раз­ных, по­сколь­ку офи­ци­аль­ная точ­ка зре­ния гла­си­ла, что бо­лезнь, амор де­ли­рия не­вро­за, бы­ла уни­что­же­на во вре­мя бом­бар­ди­ро­вок, вме­сте со все­ми ин­фи­ци­ро­ван­ны­ми. Люб­ви боль­ше нет. При­знать су­ще­ство­ва­ние со­об­ществ за­ра­жен­ных - все рав­но, что рас­пи­сать­ся в соб­ствен­ной неуда­че.

Я бро­са­юсь к нему со всех ног. Я бук­валь­но вле­таю в него. Джу­ли­ан ло­вит ме­ня и креп­ко при­жи­ма­ет к сво­ей гру­ди, и я сно­ва от­пус­каю по­во­дья, поз­во­ляю ры­да­ни­ям течь че­рез ме­ня. Джу­ли­ан сто­ит, и бор­мо­чет что-то мне в во­ло­сы, и це­лу­ет ме­ня в ма­куш­ку, и поз­во­ля­ет пла­кать об утра­те дру­го­го пар­ня, пар­ня, ко­то­ро­го я лю­би­ла силь­нее.

Я хо­чу ска­зать ему ты­ся­чу ве­щей.
По­жа­луй­ста, пой­ми. По­жа­луй­ста, про­сти ме­ня.
Я каж­дый день мо­ли­лась, что­бы ты был жив, по­ка не ста­ло слиш­ком боль­но на­де­ять­ся.
Не на­до ме­ня нена­ви­деть.
Я по-преж­не­му люб­лю те­бя.

Именно это и дела­ют люди в неупорядоченном мире, мире свободы и вы­бора — они уходят, когда хотят. Они исчезают, потом возвращаются, потом снова уходят. А ты остаешься со­бирать обломки в одиночестве.